Володин частично прав. На идентичность Орда не посягала. В смысле не запрещала говорить на русском, не пыталась ограничить рождаемость покоренных (такое бывало в истории, см. китайцы vs. уйгуры), не ставила свои собственные религиозные сооружения на русской земле, наконец, главное - НЕ ЖИЛА на территории покоренных. Приезжали баскаки (по нынешнему - налоговые инспектора) за данью. Дань могла быть легкой или тяжелой - это зависело от того, насколько князья дорожат своей гордостью и готовы дарить подарки ханам и угождать им на пирах. Это не значило ,что иго Орды не было тяжелым. Было. Это значило, что под игом можно было выжить и даже сохранить государственность - Орда не препятствовала. А вот Великое княжество литовское без всякого ига было по сути поглощено Польшей и в Речи Посполитой православные потеряли всякое право на государственность, не говоря уже о явных притеснениях и нарушениях в ходе религиозной унии (для тех, кто её не принял). Итог известен. Белорусы и украинцы - потомки западнорусских славян в конечном итоге вошли в состав России и были рады. Государственность-то у них уже отняли, вернее "приучили не иметь". Хотя да, для народа иго было и разорительно, и кровавые походы первые лет 70-80 были регулярные с сожжением посевов, угоном в полон и проч. жестью.

Но выбрал Александр Невский Орду не поэтому. Он её выбрал потому, что сражаться с ней в одиночку Новгородское княжество не могло, это было бы самоубийством. Поэтому он пригласил вождей антимонгольского восстания к себе, дав им гарантии безопасности - и ослепил их. Вывел их слепых к толпе и сказал: "Так будет с всяким, кто захочет оспаривать власть Орды и мою". И этого ему спустя 800 лет не могут простить российские либералы, которые пишут монографии о том какой князь был непатриот и как он должен был героически сдохнуть в битвах с Ордой.

Подумал и решил добавить, что Орда в смысле рационального выбора была выигрышнее. "Яса" Чингисхана была скопирована у китайцев и предполагала определенную справедливость к иноверцам и иноземцам. О "справедливости к еретикам" на средневековом католическом Западе не слышали - с ними можно было делать, что душе угодно (как и с евреями, кстати).