Чудесная Клю
Ну, короче, формально у нас шесть гласных звуков против тридцати девяти согласных.

Редукция — нечёткое произношение гласного в безударной позиции — даёт ещё звуки [ʌ] и [ъ] для [о] и [а] вместе взятых, а также [и(э)] и [ь] для [э] и [ы(э)] для [ы].

Мълʌд'о́ш — молодёжь
Б'ьсп'ьр'и(э)ры́внъj — бесперерывный.
Скры(э)ва́т' — скрывать.

Также есть аллофоны, то есть, звуки, возникающие в определённой позиции, например, после шипящих — у <а> их восемь, у <э> четыре и так далее.

Также гласные звуки аккомодируются после мягких согласных, между ними и перед ними, если очень утрировать, и это ещё двенадцать звуков.

Также в диалектах возникают свои гласные звуки. Больше всего страдает то, что было когда-то ятем.

В общем, получается, что гласных звуков у нас намного больше, чем при сухом, формальном подсчёте оторванного от потока речи литературного произношения. Но даже если взять совершенно формальный подсчёт без учёта всех этих вариантов, аккомодаций, диалектизмов и так далее, то своими шестью гласными русский язык в потоке речи утыкивает всё так, что если проанализировать кусок речи на процентное соотношение гласных и согласных, то окажется, что своими 12% гласных звуков относительно общего числа звуков русский язык так густо утыкивает свою речь, что согласных и гласных становится примерно поровну, поэтому по звучанию в отношении гласных русский почти сравнивается с французским — разница всего в 2%.