- Итак. Я изучил учебные планы. И должен признать, что вы неплохо подготовлены против разного рода Тёмных созданий. Красношапы, водяные, оборотни... Но вы отстали, и довольно серьезно, в плане проклятий. Я здесь, чтобы восполнить этот пробел. - заговорил снова Грюм. Класс отозвался гробовым молчанием, он продолжил. - В Министерстве считают, что вы ещё слишком малы, чтобы видеть что-то серьезное. Я считаю иначе! Как можно противостоять тому, чего ты никогда не видел?! В бою никто не будет вас предупреждать, какое заклятье к вам применят! Бой не похож на дуэль, и там за происходящим нужно следить предельно внимательно! А также внимательно слушать то, что я говорю, а не читать журнал под партой, мисс Браун! - Лаванда Браун ойкнула, вздрогнула и журнал с шелестом свалился ей под ноги. Грюм откашлялся и продолжил. - Но помимо всего прочего.... Есть проклятья, которые вы должны увидеть. Своими глазами. Понять, с чем именно вы можете столкнуться. Дамблдор довольно высокого мнения о вашей выдержке. И этот урок я провожу с его разрешения.

— Хорошо, — сказал он, когда последний заявил о своём присутствии. — Профессор Люпин написал мне об вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Тёмным созданиям — прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу, ползучих водяных и оборотней — я правильно понял?

Класс согласно зашумел.

— Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Тёмными…

— А вы не останетесь? — вырвалось у Рона. Магический глаз Грюма повернулся и уставился на Уизли. Тому стало здорово не по себе, но почти в тот же момент Грюм улыбнулся — в первый раз за всё время, что они его видели. От этого его изуродованное лицо исказилось ещё больше, но тем не менее было приятно убедиться, что Грюм способен на что-то дружественное, например на улыбку. Как бы то ни было, Рон испытал глубокое облегчение.

— Ты будешь сын Артура Уизли, да? — сказал Грюм. — Твой отец пару дней назад выручил меня из очень плотного капкана… Да, я пробуду здесь ровно год… окажу любезность Дамблдору… Один год, — и назад, в мою тихую обитель.

Он засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки.

— Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещённые Тёмные заклятия, пока вы не перейдёте на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так, чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещённое заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.
Лаванда подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок.

Класс затих. У меня возникло дурное предчувствие. Нет, не так. У меня возникло очень дурное предчувствие, когда Грюм достал банку с пауками и поставил на стол. Он вытащил одного из них и увеличил заклинанием, разместив на собственной ладони. Уизли, сидящий в первом ряду, поспешно отодвинулся. Впрочем, он был не одинок в своей реакции. Я, не отрываясь, смотрел на Грюма. Он же не может.... Или может?
- Существует всего три заклятья, которые по праву считаются намного хуже всех остальных. Для их применения нужно по-настоящему хотеть, чтобы заклятья подействовали. Но одно из них в последнюю войну доставило особенно много проблем. - Грюм обвел взглядом класс. - Многие сторонники Того-кого-нельзя-называть избежали наказания благодаря тому, что выставили себя жертвами заклятья Империо. Но вот нюанс: применение этого заклинания невозможно отследить. Так как понять, кто из них изворачивается и лжет?
"Скотина. " - скрипнул зубами я про себя. Более, чем тонкий намек, к слову, распознал не только я. Остальные мои сокурсники тоже сидели с каменными лицами. Гойл явственно сжал кулаки. Волшебный глаз Грюма соскользнул по нашим рядам.

- Думаю, вам сразу всё станет ясно на конкретном примере. - произнёс Грюм и нацелил палочку на паука, который до этого момента сидел на его ладони с изумительным спокойствием - Империо!
Паук спрыгнул с его ладони и завис на тонкой нити паутины, раскачиваясь. Потом приземлился на лапы и начал исполнять что-то очень похожее на чечетку. Но я смотрел не на жертву. Когда в классе раздался смех, Грюм безумно и с явным удовольствием улыбнулся.
- Забавно, правда? - басовито хохотнул он. - Что бы ему ещё приказать? Выпрыгнуть из окна? Или утопиться? А может, мне заставить его запрыгнуть к кому-нибудь из вас в глотку?
Смех в ту же секунду смолк. Грюм вернул паука в банку и снова посмотрел на учеников. Медленно, будто тщательно подбирая слова, он заговорил.
- Власть и полный контроль. Вот что чувствует каждый, кто применяет заклятье. А жертва уверена, что действует по собственной воле. Но к этой теме мы ещё обязательно вернемся. - Грюм подошел к банке, и вытащил другого паука. Тот, словно почуяв неладное, рванул в сторону, но замер под прицелом волшебной палочки. - Итак, кто мне может назвать ещё одно? Ну же!
Грейнджер медленно подняла дрожащую руку. Я почти не удивился, когда тоже самое сделал и Лонгботтом. Я знал, какое заклятье будет следующим.
- Давай ты. - указал Грюм пальцем на Лонгботтома. Тот дрожал, как осиновый лист, но к его чести, решимости не убавил.
- Второе заклятье. Круциатус. - встал Лонгботтом. Произнес он это хоть и тихо, но очень отчетливо.
- О, да. Оно жуткое. Ты наверняка многое знаешь о нём. - странным тоном протянул Грюм. И нацелил палочку на паука практически прорычав - Круцио!
Паука вывернуло. Буквально. И несомненно, будь у него голос, он бы кричал. Наблюдать за этим было очень тяжело. Несчастное тело выгибалось под немыслимыми углами. В классе стояла гробовая тишина.

- Прекратите! Хватит! - не выдержала, наконец, Грейнджер и вскочила на ноги. Грюм оторвался от своего занятия и перевел на нее взгляд, опустив руку с пауком в банку.
- Боль. Вам не нужно ни ножей. Ни раскаленного металла. Под этим заклинанием заговорят самые крепкие. И чтобы применить его, как вы понимаете, нужно обладать не только впечатляющей магической силой. Сейчас, даже если бы вы попытались все разом, я сомневаюсь, что почувствовал бы даже щекотку. - Грюм усмехнулся обезображенной стороной рта. - Садись, сынок. - обратился он к Лонгботтому. Тот мешком рухнул на стул. Весь бледный, с капельками пота на висках и невидящим взглядом, направленным куда-то в пустоту. Грюм чему-то хмыкнул. - Итак, кто мне назовет последнее заклятье? Мистер Поттер?
Поттер отрицательно помотал головой, избегая смотреть преподавателю в лицо. Грюм подождал ещё с минуту, хмыкнул вторично и достал из банки последнего паука, усадив его на преподавательский стол. Тот тут же бросился наутек, так быстро, как позволяли все восемь ног. Но его это не спасло.
- Авада Кедавра! - твердо произнес Грюм. Из палочки полыхнуло зеленым. Паук упал на спину, лапами вверх на самом краю стола без видимых повреждений, но, несомненно, мертвый. - Вот так. И никаких шансов. Никакого щита или контрзаклятья. Быстрая и мгновенная смерть. Единственный, кто смог выжить после такого, сейчас находится в этой комнате.
Поттер выпрямился, как будто только что проглотил длинный прут. Все смотрели на него, а он не отводил взгляда от мертвого паука и мыслями пребывал явно не здесь, равно, как и Лонгботтом. Звонок колокола, оповещающий об окончании урока, заставил всех вздрогнуть.
- Домашнее задание - эссе на два фута о всех трех заклятьях к следующему уроку! - Грюм глотнул из фляжки, все торопливо начали собираться.