Его не только лишили законного места в Трезубце — ему еще и поручили быть практически сторожем. Командир Стор Безашх повелевал несравненной огневой мощью, под его началом было значительное артиллерийское вооружение и средства его использовать. Скромная роль, которую его вынудили играть, оскорбляла не только гордость Торамино, но и его звание. Подобное задание было бы важным и почетным в военной зоне, но защищать пустые площадки и проходы, окруженные высокими стенами, минными полями и акрами колючей проволоки на необитаемой планете? Нет, тут не было ни чести, ни шансов на повышение. Такие задания следовало давать дуракам-простолюдинам вроде Камнерожденного или, еще лучше, Кроагера. Эта ситуация сложилась из-за глупой опрометчивости Харкора на Гидре Кордатус, но бывший кузнец войны 23-го гранд-батальона был хотя бы из олимпийской знати, и даже глупый аристократ лучше черни вроде Кроагера.

Торамино остановился и оглянулся на центр укреплений, окруженный просевшими, осыпающимися стенами. Целый лес артиллерийских стволов вздымался под углом в небо, словно тысяча рук, воздетых в приветствии. Гаубицы и бомбарды, «Громобои», мортиры, ракетные батареи и точные самонаводящиеся ракеты. Командиры орудий и их расчеты суетились вокруг пушек, готовые обрушить смертоносный дождь снарядов на любую подходящую мишень. Однако Торамино сомневался, что мишенью в этом случае был бы враг в обычном значении этого слова.

Досадно, что обстоятельства толкнули его на братоубийство, но если невежество и зависть дураков загнали благородного и высокопоставленного воина в угол, что еще ему остается? Он вывел на экран инфопланшета план города, учитывающий информацию, в реальном времени поступавшую от топографических процессоров на «Кастелянах». Трехмерная модель, представшая перед Торамино, показывала город, его здания и местоположение передовых укреплений Железных Воинов.Орудия Стор Безашх смотрели на полосы призрачно-зеленых огней, словно предвещающих бурю, что вот-вот разыграется в бурлящем небе. Торамино наблюдал за командирами орудий и их бригадами, выносящими из подземных казематов снаряды и с машинной точностью готовящими установки к ведению огня.

Форрикс торопливо выпалил по воксу приказ провести завершающую оборонительную операцию: обстрелять зону, которая соединит позиции у гробницы и стены цитадели. Между двумя крепостями следовало расчистить полосу, чтобы в нужный момент отступить по ней к месту высадки. Торамино припомнил, что вокс-канал был забит помехами и наполнен непрекращающимся плачем ветра, из-за которых слова триарха можно было понять и неправильно.
Он пролистал топографические схемы цитадели, на которой ее собственные массивные строения были выделены белым, а позиции Железных Воинов — синим. Точки падения снарядов и области поражения были обозначались красными отметками, переходящими в оранжевые круги, потом в желтые, и наконец в зеленые.

Красный и синий накладывались друг на друга в крепости, которую занимали Форрикс и Камнерожденный. У Торамино не было веских причин не любить Солтарна Фулл Бронна, и его гибель лишит легион ценных знаний, но Торамино был вполне готов заплатить эту цену. Имея столь точные данные о цели, командиры орудий Стор Безашх не нуждались в пристрелке или корректировщиках.

Торамино стоял у края парапетной стены, разглядывая расплывчатый силуэт цитадели. К его огромному облегчению, мерцающая зеленая дымка, показавшаяся недавно на горизонте, миновала зону высадки и не тронула контрвалационные линии. Грозовое облако извивающихся линий и мимолетных форм с неотвратимой яростью налетело на укрепления возле стен цитадели — туда, где колонны дыма и мечущиеся столбы огня свидетельствовали о жестокости битвы, идущей внутри.
Значок финальной готовности на его инфопланшете стал зеленым, и Торамино вновь повернулся к рядам орудийных стволов, устремленных в небо. Это были его орудия, его воины. Стор Безашх отвечал только ему, и никому другому. Скоро они станут почетной гвардией триарха, и, охваченный этой мыслью, он коснулся мигающего красного символа на экране.
— Огонь на поражение, — сказал он.

Услышав хорошо знакомый вой артиллерийских снарядов, Форрикс поднял взгляд в небо. Торамино начал обстрел, однако целая жизнь, проведенная в траншеях под небом, расчерченным полосами от взрывчатых боеприпасов, научила Форрикса интуитивно чувствовать траекторию любого удара.

— Кровь Олимпии! — охнул он, отчаянным рывком перекатываясь на бок.

Первые снаряды упали несколько секунд спустя, распространяя ударные волны сейсмической силы, северо-восточный участок пункта исчез в крещендо грохота и огня, и Форрикса отбросило назад. Из руин повалились тела — тела Железных Воинов, лишенные конечностей, лишенные голов, сплавившиеся со своими почерневшими доспехами или попросту разорванные на куски.

По броне Форрикса зазвенела шрапнель, и он перевернулся, опуская голову и подставляя взрывам выпуклый наспинник. Ударная волна едва его не опрокинула, но он пригнулся и прикрыл лицо руками. От немыслимого грохота и перепадов давления барабанные перепонки мгновенно лопнули, а воздух выбило из легких.

Новая партия снарядов разрушила ворота и оставила между двумя обломками стены пятнадцатиметровый кратер.

Еще больше трупов. В воздухе повис кровавый туман, куски почерневшей плоти падали дождем. Обломки брони, острые, как лезвия топоров, рассекали воздух, рикошетя от поверхностей. Западные стены исчезли за пеленой сплошного огня, а за ними — и южные бастионы. Вокруг Форрикса без конца что-то падало: то шлем, из которого торчал неровный обрубок шеи, запрыгал по земле, то покореженный болтер рухнул рядом, то цепной меч с клинком в желто-черных полосах.

Его воины гибли. Его воинов убивали.

Накладывающиеся друг на друга ударные волны обрушивались на Форрикса, мотая его из стороны в сторону, как тряпичную куклу, травмируя генетически улучшенные внутренности. Лишь оплавленные пластины разрушенной брони берегли органы от полного разжижения.

— Отставить огонь! — закричал Форрикс. Голос его звучал словно издалека.

Он даже не знал, работает ли его вокс.

— Железо на железо! Отставить огонь! Железо на железо!

Но обстрел не ослабевал.

Все новые и новые снаряды падали по радиальной схеме, центром которой, как знал Форрикс, был форт. Над ним навис гигантский силуэт, выплывший из тумана, — железное чудовище, грохочущее и ревущее. Вокс в латном воротнике искрился, но из него раздавался лишь тихий звон и слабый вой оглушенных взрывами.

Монстр надвигался на него с убийственным намерением.

Перед ним стоял тот самый железный зверь, который, как он всегда знал, станет причиной его гибели — оракул Лохоса предсказал ему это, когда он был всего лишь мальчишкой. Детский страх, забытый во взрослом возрасте, теперь, когда истинность предсказания подтверждалась, разгорелся с новой силой. Огромная черная пасть распахнулась и проглотила его целиком, отправив в залитое красным светом чрево, где воняло маслом и металлом.

Артобстрел стирал все, что было на площади. Неумолимые удары все били и били в землю перед гробницей, полностью уничтожая живое, мертвое и находящееся между жизнью и смертью. Дым и обжигающе-горячий воздух некоторое время еще неистовствовали среди развалин форта, пока не осталось ничего.
Ни одного камня на камне, ни одного целого куска железа, ни одного бьющегося сердца.