— Оранжевый — это уже не желтый, но еще не красный, он вкусно и остро пахнет, и он уже набирает сок; оранжевый не такой колючий, как желтый, он плотный и тугой, вот как кожура этого апельсина, которую легче порезать, чем порвать... Дай сюда, не мучайся.
— Если будем есть, давай я глаза открою, — мысль о том, что Джей будет ее кормить с ложечки, смущала. Что-то в этом было слишком уж интимное, и Юстина к этому пока не была готова. Он, к счастью, настаивать не стал:
— И правда — у меня тут сосиски с кетчупом, еще перемажешься... рискнешь угадать цвет?
— Ммм... — Юстина вспомнила уроки рисования в младшей школе, цветовые круги и схемы; если наложить эти схемы вместе с объяснениями Джея на сочные еще теплые сосиски, щедро залитые острым соусом, получался... — Красный?
— В точку. Остался фиолетовый, — он разлил по стаканчикам сок, как оказалось — виноградный; от его сладости у Юстины свело скулы. — Ооо, ты поняла! Холодный и сладкий, слаще всех остальных цветов вместе взятых, а если долго-долго разбавлять его водой...
— ...он потеряет вкус и запах, и получится синий, правильно?
— Если не брать частности... да, примерно.