Единое понимание арабской страны Филастин, имеющей четкие границы и простирающейся от города Рафах на юге до деревни Аль-Ладжун на севере, присутствует в трудах аль-Макдиси, аль-Улайми, ар-Рамли и ат-Тумурташи (X - XVII вв.), а также в протоколах шариатского суда Иерусалима (XVIII - XIX вв.). В XVII в. ар-Рамли (уроженец Рамлы) и ат-Тумурташи (уроженец Газы) называли страну, где они жили, «Филастин», «билад» («страна») и «биладуна» («наша страна») – так палестинцы именуют ее и сегодня.

Палестинскую идентичность исследовали Рашид Халиди, Сулейман Масалха, Мухаммед Муслих, Барух Киммерлинг и Джоэл Мигдал, Эдвард Саид и др. Как показали Халиди и Муслих, она отчетливо сформировалась на рубеже XIX - XX вв.; но в основном проистекает из привязанности к прошлому Палестины и к ней самой как к стране. Во всем мире страны существовали задолго до возникновения современного национализма, национальных государств и национальной идентичности – и Палестина не является исключением. К тому же, нынешняя национальная концепция Палестины не вытеснила и не заменила старые концепции; напротив, она уходит корнями глубоко в историю и просто добавляет дополнительные «слои» к культурному наследию страны. Мнение о том, что палестинская национальная идентичность возникла на пустом месте или была создана ex nihilo, из ничего в конце XIX - начале XX вв. либо во второй половине XX в., совершенно несостоятельно.

Тем не менее, в израильских и западных гуманитарных науках Израиль традиционно изображается как первичное политическое образование, а Палестина – как вторичное, маргинализированное и подчиненное, как придаток к Израилю. Рашид Халиди в книге «Палестинская идентичность. Формирование современного национального сознания» (2009) пишет, что многие ученые отдают предпочтение «одному измерению сложной реальности за счет других – с конечной целью уничтожить другие или решительно подчинить их израильскому доминированию».