Раз уж начали делиться страшными историями, расскажу свою.
Пришла на удаление восьмерки, попался врач, который разговаривал со мной максимально спокойным и монотонным голосом, видимо, чтобы меня успокоить. Посмотрел на снимок и сказал, что восьмерку уберет без сучка и задоринки. Но мне до этого другой врач, глядя на тот же самый снимок, говорил, что корни моей восьмерки почти доходят до лицевого нерва. "Врёт, - подумала я про своего врача, - но врёт во спасение".
Восьмерка, как я и предполагала, не давалась. Доктор сначала пытался расшатать ее щипцами. Потом спокойным и неспешным движением взял что-то типа железной палочки и принялся работать ею. Зубу было все равно. Врач не терял самообладания. Минуты текли. Ничего не менялось.
Наконец врач сказал своему ассистенту встать у меня за подголовником, а сам снова взялся за щипцы. Ассистент положил ладони на мою челюсть и начал аккуратно поворачивать мою голову в сторону, противоположную движению щипцов. Доктор тянет вправо - ассистент поворачивает мою голову влево. Доктор тянет влево - ассистент поворачивает мою голову вправо. Этот способ помог, и, спустя еще какое-то время, зуб был выдернут.
- У него корни разве что в косичку не заплелись! - сказал доктор тем же спокойным голосом, в котором все же слышался отголосок скрываемых им сильных эмоций. Окровавленный зуб он при этом продемонстрировал мне, я восхитилась извитостью корней и закивала.
EnniNova:
Вот реальная жуть! Куда там всяким монстрам и инопланетянам? Вот она жуть, сводящая с ума, от которой нет спасения, потому что никто и не собирается тебя спасать. День за днём, ночь за ночью целенапра...>>Вот реальная жуть! Куда там всяким монстрам и инопланетянам? Вот она жуть, сводящая с ума, от которой нет спасения, потому что никто и не собирается тебя спасать. День за днём, ночь за ночью целенаправленно и планомерно, не спеша и оттого особенно страшно он сводит её с ума. Кто он? Уже не важно. Он своего добился. Она готова ко всему, лишь бы всё уже закончилось. Как угодно, чем угодно, только скорее. Она ждет своего мучителя, она смирилась.