Здесь будет ангст про больных старух, осторожнее, если кто будет читать.
------------
------------
Портрет Вальбурги, который встречает героев ГПиОФ в холле дома на Гриммо, поражает меня,в самое сердце и мне каждый раз хочется заплакать, когда я читаю о её крмках и обвинениях в адрес совершенно чужих ей людей.
Это сенильный/старческий психоз, вот что. Одно из проявлений психического заболевания, старческой депрессии или дементного расстройства или последствие инсульта, вот что.
Такой диагноз написали бабушке.. в один из недобрых дней наша добрая, строгая, заботливая и эмоциональная бабуля вдруг начала кричать, ругаться матом, чего никогда себе не позволяла и кидаться на маму, пытаясь её ударить и поцарапать своими слабыми уже руками. Бабушке к тому времени было 87 или 88 лет, за плечами - нелёгкая жизнь в постоянных заботах о близких, разные болезни и пара микроинсультов, от которых она впрочем, прилично восстановилась и к этому влщра ту ходила и ухаживала за собой сама. Странности в поведении к тому времени у нее уже были, она теряла вещи, часто вспоминая те, которые давно сгинули, уверяла, что их украли соседи или родные унесли. 'Растащихи!' - ругалась она на нас с сестрой.
Но мы к этому привыкли, на ночь бабуле давали капли валерьянки, а днём горсть таблеток от давления и для памяти.
Поэтому манифестация психоза поразила всех. Мама, на которую легла основная тяжесть, кажется, так и не оправилась от ужаса, который она испытала тогда, увидев как неизменно заботливая несмотря ни на что бабуля превращается в монстра.
Скорая увезла бабулю в больницу, серия капельниц и уколов её успокоила, но, вернувшись домой, прежней она уже никогда не стала. Полтора года она ещё прожила, и потребовались силы всей семьи, чтобы ухаживать за ней - готовить, кормить, гулять - одевать и раздевать, мыть, укладывать спать и вотэтовсё.
Самые пронзительные моменты, от которых больно до сих пор это те, когда она выныривала из глубин своей болезни и узнавала кого-нибудь из нас. Лена? Ира? Игорь?- звала она. Иногда её хватало на короткое обьятье. А потом она снова тонула в темноте, глаза стекленели и она превращалась в куклу, которую надо было опять одевать, гулять, раздевать, кормить, мыть.. и так до конца.
Так вот о Вальбурге. Я уверена, с ней под влиянием горя и бед, постигших семью произошло то же самое. Генетическая предрасположенность, 'родовое безумие Блэков', внутренняя эмоциональность при внешней холодности, ответственность за семью, которая возможно, была для неё слишком великая, а помощи не было, а потом крах всего - политических амбиций, величия рода, смерть мужа и, главное, потеря обоих сыновей подкосили её. Тело её было ещё сильным, а вот разум не выдержал и сломался.
Ужасно думать о последних её годах одной в огромном пустом доме. Без помощи медиков.. даже писать тяжело, когда я думаю о том, как она передвигалась по дому в темноте коридоров и темноте разума, падала, вставала в синяках и кровоподтеках, не знала что одеть, что поесть. Кричер.. не знаю, насколько он о ней заботился. Надеюсь, что хорошо. Как мог. Хотя, я видела как очень любящий и заботливый сын мыл старую женщину. Ну.. плохо мыл. Стеснялся. А та оставалась не вымытой. Может у магов с этим лучше и проще.
И такая ответственность не могла не повредить разуму Кричера, он устал и надорвался, видя как более, слабеет и умирает его любимая хозяйка и он ничем особенно не может ей помочь.
И одинокая смерть её тоже была ужасной. Она слегка, её доконали сопутствующие заболевания или пневмония, она зрипела, задыхалась и умерла после нескольких дней мучений.
Бедная.
И Кричер бедный.
Я напишу об этом ещё. Это мой первый опыт описания болезни и смерти старой женщины. Давно надо было. В планах написать воспоминания о бабушке и вообще о семье, там я постараюсь ь смягчить описание.
И написать фик про болезнь и смерть Вальбурги (куда-то же надо девать это знание про разных больных старух и стариков, внутри оно меня ест) и там я не буду стесняться, напишу обо всем.
Вопрос только почему на портрете зафиксирован вот это момент острого психоза? Больше никто из портретов так себя не ведёт, все они, о которых мы читаем, более-менее разумны и договороспособны. Вряд ли у всех остальных была мирная и безболезненная кончина.
Только для того, чтобы дать Сириусу ещё одну причину ненавидеть старый дом и семью? не дать ему никаких добрых и светлых воспоминаний из детства? Это понятно и полезно для сюжета, но жестоко по отношению к нему. Я бы хотела это исправить.
Это черновик. Я пишу об этом в личный блог, чтобы обдумать. Не выношу в блоги. Если кто-то из моих подписчиков это читает и ему вдруг тяжело - я прошу прощения. А можно и обсудить.
Кто как, а я из школьных уроков истории вынесла убеждение (вуз его не изменил), будто события 14-го декабря были хоть и благородной, но чистейшей авантюрой, заведомо обреченной на поражение. Хотя в основном это убеждение базировалось на знаменитой формуле: «страшно далеки они от народа».
Книга-исследование Я.Гордина, построенная на огромном архивном материале, в первых главах подробно рассматривает предпосылки и условия, при которых гвардия в России некогда превратилась в реальную политическую силу, способную смещать царей.
Еще одна посылка, от которой автор отталкивается, — глобальное противоречие, заложенное в фундамент петровского государства:
Петр пытался вырастить деятельных, инициативных людей с чувством личной ответственности — в условиях жестокого самодержавного деспотизма, ни одной из прерогатив которого он поступиться не желал.
Он хотел вырастить рабов с деловыми качествами свободных людей.
Основная часть книги посвящена анализу истории заговора и детальной — буквально по дням и по часам — хронологической реконструкции восстания, которое, как доказывает Я.Гордин, вовсе не было таким непродуманным, каким его обычно представляют. Еще утром 14 декабря оно имело все шансы на успех — в чем прекрасно отдавал себе отчет и сам император, сказавший Бенкендорфу: «Сегодня вечером, быть может, нас обоих не будет более на свете; но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг».
Я.Гордин подробнейшим образом анализирует сплетение многих обстоятельств, которое в конце концов качнуло чашу весов не в пользу мятежников, и ближайшие последствия их разгрома. И даже случайности, по его логике, в определенном смысле не случайны, потому что самодержавное государство, не располагающее надежно функционирующими правовыми механизмами, в условиях кризиса неизбежно начинает управляться всевозможными «подводными течениями»: в данном случае — начиная с ситуации междуцарствия, которая и подтолкнула декабристов к необходимости выступления прежде оговоренного срока.
Приведу только еще одну цитату об этом фатальном дне:
Император Николай сам возглавил единственное надежное подразделение, которое было у него под рукой: Преображенский батальон. Российский самодержец, главнокомандующий армией в сотни тысяч человек, располагающий тысячами генералов и штаб-офицеров, лично выполняет функции командира батальона, каждую минуту рискуя быть убитым.
Николай не мог не понимать безумия этого риска. Он знал, что в сложившемся положении все держится на нем и его смерть или тяжелое ранение будут катастрофой для его группировки, а возможно, и для имперской системы вообще. И он рисковал головой вовсе не из бесшабашности или любви к опасности — комплекса Карла XII у него не было, — а оттого, что ему некого было послать во главе преображенцев. Те два-три генерала, на которых он мог твердо рассчитывать, отсутствовали. Всем остальным он не доверял в достаточной степени. А отдать преображенцев в руки человека, который сам мог быть причастен либо к генеральской оппозиции, либо к заговорщикам, было слишком опасно. И российский самодержец, вместо того чтобы, сидя во дворце, направить на подавление бунта своих генералов, шел пешим через Дворцовую площадь перед гвардейским батальоном, шел под выстрелы мятежников.
Для более широкого круга читателей может быть интересна книга о юности декабристов: это цепочка своеобразных беллетризованных эссе, портреты, составленные из штрихов — выразительных эпизодов декабристских биографий и свидетельств современников:
Цурикова Г.М. Сто прапорщиков: К портрету одного поколения. — Л., 1983. https://imwerden.de/pdf/tsurikova_sto_praporshhikov_1983__ocr.pdf
И очень живой, увлекательно написанный «роман в документах и рассуждениях» (определение автора) того же Я.А.Гордина, посвященный последнему году жизни Пушкина, а точнее — гибели пушкинской эпохи, которая «десять лет после катастрофы на Сенатской площади отчаянно боролась за свое существование».
Героями этой книги стали как друзья, так и враги Пушкина — государственные деятели, литераторы, офицеры, те же декабристы: Грибоедов, Вяземский, Рылеев, Орлов, Сперанский, Киселев, Уваров, Бенкендорф и многие другие. Связующий мотив повествования — дуэльная традиция в России, опять-таки на живых примерах.
Гордин Я.А. Право на поединок: Роман в документах и рассуждениях. — Л.: Советский писатель, 1989. https://moreknig.org/dokumentalnaya-literatura/dokumentalistika/252529-pravo-na-poedinok.html
Непосредственно «дуэльной» теме посвящена другая его работа:
Гордин Я.А. Дуэли и дуэлянты: Панорама столичной жизни. — Изд-во Пушкинского фонда, 1996. https://moreknig.org/istoriya/94512-dueli-i-duelyanty-panorama-stolichnoy-zhizni.html