— Говорю вам, это портрет моего дедушки! Де Рюйтера!
— Заткнись! — оборвал его десантник. — Пошли оба.

Потом он часто спрашивал себя — как можно было допустить такую оплошность? Чего проще — оставить этих ублюдков при обыске в одних трусах. Но почему-то он об этом не подумал.
Коротышка молниеносно выхватил маленький пистолетик (откуда, спрашивается) и выстрелил в Дайка.
Васильпалыч успел прикрыть лейтенанта своим телом. В тот же миг козел Яша, издав истошное блеяние, свалил коротышку с ног, засветил ему по руке рогами. Дон Мигель вырвался из рук хозяина, прыгнул высокому прямо в лицо.
— Мать... — прошептал десантник, медленно оседая на пол.

В такие минуты обычно время замирает, но мало что можно изменить. Поэтому Дайку оставалось стоять и смотреть, разинув рот, как низкий ублюдок выстрелил в него в упор.
«От вампира убег, а пуля-дура догнала», – мелькнуло в голове у лейтенанта.
А потом время схлопнулось, и все завертелось с удвоенной скоростью. Перед Дайком возник Васильпалыч, и тут же тяжело упал, навалившись на него. Лейтенант едва успел подхватить грузное тело долговязого десантника и рухнуть вместе с ним на пол. Новичок был еще жив и даже ругался.
Трюм огласили истошные кошачьи вопли и блеяние козла Яши. Потом всю эту какофонию дополнил визг высокого вора, который принялся кататься по полу, пытаясь избавиться от неистового дона Мигеля.
Низкого тем временем скрутил Бенджамин, который, увидев, что под Васильпалычем растекается лужа крови, словно обезумел и прыгнул на вора с боевым воплем.

Вот так. Славная нынче служба.
— Рацию... дай... — прохрипел Васильпалыч, будучи пока в сознании. Оно же (сознание) услужливо подсказало ему, что на парусниках не знают, что такое рация. Коробка... черная... с красной кнопкой... на ящике.
Не успеют. Не успеют. Как глупо.

— Парень, ты лучше не говори, это при твоей ране вредно! — бормотал Дайк, стараясь держаться хладнокровно. Черт, он привык ко всяким ранениям и прочей кровище, но никогда не привыкнет к виду раненого друга... это всегда его выводило из равновесия. Васильпалыч, конечно, из недавних знакомых, но если бы он не закрыл его собой...
Дайк рванул одежду на груди десантника.
— Сейчас я тебя перевяжу... лежи... держись...
Бен оглушил своего противника метким ударом головой в нос, после чего тот улегся на палубе, дергая ногами. Долговязого продолжал терзать кот. И довольно успешно.
По трапу загрохотали шаги — матросы услышали выстрел и спешили выяснить, что случилось.
Десантник продолжал что-то лопотать и тянул руку к черным коробочкам. Бредит?
— Лежи, идиот! — Дайк нашел рану и прижал к ней смотанный в комок шарф. — Бен! Иди сюда, быстро! Помоги! Тебя же Блад учил?
Негр, тяжело дыша сел на колени возле Дайка.
— Пуля внутри осталась, — сказал он, быстро глянув на спину Васильпалыча. — Надо срочно вынуть. Иначе плохо будет. Только я не умею, сэр. Я только швы накладывать могу...
— Тогда пошел к черту, неуч! — Дайк нервничал, потому что кровь не останавливалась. И чертов парень упрямо тянулся к коробочкам.

— Бен. Нажми красную кнопку... На черной коробке. — отчетливо произнес Васильпалыч.
А перед ним уже проносились картины родного Архангельска (почему-то зимой), сестренка Маринка с её мужем Петром, племянники...
Ему что-то говорили, но он уже плохо слышал.

Бенджамин наклонился к десантнику, чтобы расслышать его слова. Кивнул и кинулся к коробочкам, нажал на указанную кнопку. Сначала ничего не случилось, а потом коробочка зашипела, и на ней загорелась зеленая лампочка.
Негр испугался и выронил ее из рук.
А потом стало не до этого — вокруг столпились матросы, Дайк все суетился около раненого, бормоча:
— Эй, Бэзил, не вздумай сдохнуть! Это приказ!

А лампочка помигивала, в каком-то странном ритме: три раза — часто и три раза — подольше...

Приказ...
— Есть, товарищ лейтенант.
Десантник потерял сознание.
Козел Яша прекратил метелить грабителя, пробился к хозяину, ткнулся в ладонь и жалобно заблеял. Хозяин не отзывался.