Страсти гения (джен)

Он не был близок с отцом, у Говарда никогда не было на него времени. Ещё будучи ребёнком, он понял, что искать одобрения стоит у других людей, и на роль кумира выбрал Обадайю Стейна. У Обби всегда находилась минутка для маленького Тони. Потом он, как и Говард, отсылал Тони «не мешать», но не избалованному вниманием мальчику и этого хватало для того, чтобы не чувствовать себя ненужным. И он не понимал, почему Говард не мог поступать так же, и от этого ещё сильнее обижался на отца.

С годами между Говардом и сыном разрослась пропасть, и Тони уже и не пытался её преодолеть, зная, что ему есть к кому прийти за советом и ободрением. А потом Говарда не стало, и мир Тони сузился до одного Обадайи.

Как сыновья любовь трансформировалась в запретное чувство, Тони даже не понял. Вереница любовниц в его постели не имела ни начала, ни конца, он пускался во все тяжкие в тайной надежде, что Обби поймёт, в чём дело, и остановит его, сделает только своим, но шли годы, а этого не происходило.

Плен всё изменил. Дело было не в слишком близком дыхании смерти, что опалило его лицо в пустыне провинции Кунар, и даже не в разбитых вдребезги розовых очках, помогающих Тони не присматриваться к целям, на которые было направлено всё производство «Старк-индастриз». Не увидев Обадайю у трапа самолёта, он внезапно понял, что выдуманный образ не имеет ничего общего с реальностью, что тот Обби, которого он знал всю свою жизнь, — это лишь иллюзия. Стейн был другом Говарда — не Тони.

Крушение воздушных замков могло бы привести его в депрессию — к бесконтрольным сексу и выпивке, бывших его пристанищем в каждой сложной или неприятной ситуации, в которую он попадал, — но помешало решение совета директоров, посчитавших его неспособным и дальше возглавлять «Старк-индастриз». Тони разозлился и решил всем и каждому доказать свою гениальность и отсутствие всяких ПТСР! А потом события закрутились с такой космической скоростью, что о детской влюблённости Тони не только перестал думать, но и вовсе позабыл, и не поверил бы, скажи кто-нибудь хоть слово на эту тему.

Сначала его поглотила разработка костюма, испытания, калибровки; потом был полёт в Гильменд — то ли спасательная миссия, то ли акт мести. Ну а закончилось всё сражением с кумиром детства, объектом страсти юности, партнёром и другом взрослого Тони — и смертью Обадайи, небезуспешно пытавшегося его убить сначала чужими, а потом и собственными закованными в броню руками.

И всегда рядом была Пеппер. Именно она заботилась о нём, ни намёком не выражая недовольства. Именно она помогала на каждом шагу. Именно она безропотно рисковала жизнью, выполняя его приказы. И именно Вирджиния Пеппер Поттс была тем человеком, которому он мог довериться во всём: от выбора меню на завтрак до замены реактора в его груди; от расписания встреч до ядерной кнопки.

Эта женщина была истинным сосредоточением всех ценимых им качеств, и это было…

— Мисс Поттс?

— Да, мистер Старк?

— Я бы предоставил вам внеочередной отпуск, но не могу отпустить. Как насчёт того, чтобы заказать шикарный ужин?

— Чисбургеры, Тони?

— Идеально, Пеппер.

Улыбка как приклеенная держалась на его губах весь вечер, но ни единой секунды не была неискренней или вымученной. Тони наслаждался каждым мгновением, размышляя, как, не напугав милую помощницу, избавиться от репутации плейбоя и доказать готовность стать приверженцем моногамии. Радовало то, что в спешке не было нужды.

У него всё получится, тем более с такой помощницей. Не будь он великим Тони Старком!