Ненужная (джен)

Она лежала в зарослях густой травы и смотрела вверх. Пушистые белые облака почти не закрывали солнце, клонившееся к закату. Высокие травинки и цветущая пастушья сумка слабо колыхались от легкого летнего ветерка, иногда смыкаясь высоко над головой.

Жить не хотелось. Совсем.

Интересно, если бы она сейчас пошла и бросилась вниз с самого высокого дома в поселке, хоть кто-нибудь пожалел бы ее? Или бы просто покрутили пальцем у виска, пожали плечами: «Ну и дура», и пошли дальше играть в карты, как будто бы ничего не случилось? Скорее всего, так бы и произошло. Иначе почему никто и слова не сказал в ее защиту?

Нет, все начиналось до банального просто. Решили сходить компанией на дискотеку в Павловку. Один раз. Компанией, которая уже третий год подряд собиралась из лета в лето из постоянных и приезжих жителей поселка. Играли в карты, ходили купаться, лазили за абрикосами в Горную и воровали кукурузу в колхозных полях на балке. А вот три дня назад поступило предложение пойти потанцевать. Шесть километров пешком по полям — и ты в пионерлагере. А там — долгожданная дискотека. А тебе семнадцать, ты молода, беспечна и не одинока. Была.

До лагеря добрались уже, когда немного стемнело. Без проблем преодолели забор, осмотрели окрестности: небольшие домики, бассейн, спортплощадка. И лес, пахнущий уходящим детством и уже слегка подзабытыми школьными годами.

Дискотека начиналась, как все обычные дискотеки: сначала настраивали музыку, потом, когда она заиграла, начали подтягиваться отдыхающие. Спустя пару-тройку песен в середине площадки появилась первая танцующая парочка. Самыми смелыми, как всегда, оказались девчонки. Потом еще одна. И еще. Через полчаса все пространство было забито довольными, дергающимися и смеющимися любителями потанцевать.

Она не была исключением, поэтому с легкостью присоединилась к своим друзьям, образовавшим один из кругов. Время пролетело незаметно. Уставшая, раскрасневшаяся, она отошла к скамейке, на которой уже сидели Наташка с Денисом в окружении тройки незнакомых ребят.

— Опа, а что это у нас тут за звезда танцпола? — кивнул в ее сторону один из парней.

— Походу, Макс, самая главная из звезд! Смотри, как сияет! — ухмыльнулся его дружок.

Она тут же стерла улыбку со своего лица и застыла на мгновение. Но потом, тряхнув своей гривой роскошных каштановых волос, почти достающих до пояса, как ни в чем не бывало забралась с ногами на лавку и присела на спинку:

— Устали? Отдыхаете?

Наташка утвердительно кивнула.

— Ваша, что ль? — не остался в стороне третий незнакомец, обращаясь к Денису.

— Наша.

— А покрасивей не было? Где вы ее нарыли? — И заржал.

Денис предпочел промолчать, кинув на нее беглый взгляд. А она поджала губы.

Нет, ей не впервые было слышать о себе пошлые шуточки на тему непривлекательной внешности. Да, до красавицы ей было далеко. Как до неба. Довольно большой нос с горбинкой, который ей сломали еще в первом классе, и выпирающие передние зубы перечеркивали всю красоту больших карих глаз, обрамленных длинными пушистыми ресницами, выгнутых черных бровей и редких веснушек на пухлых розовых щечках. Смотрясь в зеркало, она неоднократно вздыхала по этому поводу и мирилась. С тем, что мальчишки не обращали на нее внимания, а если и обращали, то только чтобы посмеяться. С тем, что подружек приглашали в кино, а она в это время коротала часы с книгой. С тем, что на восьмое марта каждая вторая размахивала букетом весенних тюльпанов, а она не получала даже открытки.

— Красота для всех разная. Если я тебе не нравлюсь, это не значит, что другие с этим согласны.

— И где эти другие? Этот, что ли? — Макс ударил Дениса кулаком в плечо, и тот слегка отлетел в сторону.

— Вряд ли, — сплюнул другой. — Они, видать, не родились еще.

И пустился рассуждать по этому поводу. Что было дальше, она помнила плохо. На нее сыпались оскорбления, она с гордым упрямством отвечала на выпады. Одна противостояла троим, потому что к Максу присоединились его дружки.

Наташка поначалу пыталась ее защищать, но спустя пару минут ее аккуратненько задвинули на задний план, не давая открыть рта, и она успокоилась. Остальная ее компания все еще танцевала, и была не в курсе происходящего.

Отбивалась она довольно неплохо — привыкла за столько лет язвить в ответ. И наверняка продержалась бы до прихода кого-нибудь из своих, Сереги или Егора — у этих двоих язык был хорошо подвешен, если бы не одно но. После очередной реплики Макса в ее адрес стоящий рядом Денис засмеялся. Звонко так, задорно, своим слегка хрипловатым тенором, который она так любила слушать. Ее лучший друг. Засмеялся. Когда ее оскорбили. В очередной раз. Не ударил обидчика, не осадил его за грубость, а рассмеялся.

Она вздрогнула. Окинула Дениса недоумевающим взглядом, опустила ноги на землю, слезла со скамейки и медленно пошла прочь от ярких огней.

Смех оборвался сразу же, как только она сделала пару шагов. А еще через пару она услышала голос Егора с танцплощадки:

— Юлька, ты куда?

Но она не остановились — ноги упрямо повели вглубь темного парка. Подальше от ярких огней, от звуков музыки. Подальше от…

Слез почему-то не было. Наверно, весь ужас от предательства наглухо заблокировал все проявления чувств. Странно, обычно они помогали. Раньше.

Она села на стоящие в глубине деревьев качели и слегка оттолкнулась от земли. Леденящий душу смех еще какое-то время звучал в ее голове, прорываясь сквозь пелену застилающего разум тумана, но понемногу затих. Вместе со звуками музыки на танцполе.

Посидев еще пару минут, она поднялась с качели и все так же медленно поплелась на остановку за территорией лагеря. Автобус, развозящий шахтеров по домам, должен был приехать минут через двадцать.

— Ты где была? Мы тебя обыскались! — Обеспокоенная Лилька подхватила ее под руку, потянув за собой. — Что случилось?

— Ты так быстро исчезла, что мы не успели понять, где тебя искать. Все в порядке? — поинтересовался Егор, материализуясь рядом с Лилькой.

— Да, в полном. — Она широко улыбнулась ему, кидая косой взгляд на поникшего Дениса. — Просто захотелось пройтись по лагерю. Голова от музыки заболела.

— А, у меня тоже немного, — подхватила разговор Светка, повиснув на Сереге. — А вообще мне понравилось. Может, как-нибудь повторим?

— Обязательно. Еще бы домой добраться.

Автобус не подкачал. Приехал быстро и забрал всех желающих, а не только своих работников. Всю оставшуюся дорогу она молчала и старательно игнорировала виноватые взгляды Дениса. И, быстро попрощавшись со всеми у подъезда, рванула домой. Спать.

Как ни странно, но заснула она почти сразу. И даже ужасы не снились.

На следующий день не произошло ничего из ряда вон выходящего. Единственно, Егор подошел и извинился за то, что его не было рядом, когда эти отморозки ее оскорбляли. И весь день компания, как обычно, резалась в карты за столиком во дворе, а вечером бренчала на гитаре.

Кульминация наступила через день. Она сидела на карусели, читая захватывающий детектив и абсолютно не замечая ничего вокруг.

— Привет! — Улыбающийся Денис присел на соседнее сиденье.

Она оторвалась от книги и с удивлением посмотрела в серые глаза.

— Что читаешь? — Он коснулся рукой книги. — Конан Дойл? Я всего прочитал, мне понравилось.

— Рада за тебя, — ответила она, закрывая чтиво. — Что хотел?

Денис глубоко вздохнул и опустил глаза:

— Там в лагере. Извини. Их было трое, я бы все равно не справился.

Она пожала плечами, промолчав на это жалкое оправдание. Не справился он! Можно было позвать остальных, ну, или, на крайний случай, увести ее от этих придурков. А, может, еще что придумать.

— Меня там, на танцплощадке, мент дубинкой огрел. Знаешь, как больно было!

— Сочувствую.

— Что не врезал больше?

Она презрительно ухмыльнулась.

— Ну, не умею я драться! — всплеснул он руками. — И при чужих сразу теряюсь! Знаю, что идиот, но ничего не могу с собой поделать. Прости, а?

— Я подумаю, — ответила она после небольшой паузы.

Долго злиться она не умела. Ни на кого. А особенно на Дениса. Он был одним из тех немногих, кто знал о ней намного больше остальных. Отморозком он не был точно. А вот насчет той ночи… Что же, у каждого свои недостатки, и не ей с ними бороться.

К вечеру они уже вполне сносно общались, она почти не язвила в ответ, а он старался обходить стороной запретные темы.

И даже договорились сходить в балку за липой завтра днем.

Сходили. Она, Денис, Аленка с Маринкой и близнецы. Нарвали липы, а заодно завернули за земляникой. А ее там! Сами наелись, да еще и для остальных нарвали.

А потом от мальчишек поступило предложение повторить поход на Павловку. Вечером.

Она слегка дернулась, услышав практически единогласное решение всех. Но ведь она не привыкла отступать перед трудностями, верно? Поэтому, отпросившись у дедушки, в восемь часов, как и договаривались, присоединилась к остальным.

Мальчишки с близнецами Лилей и Светой шли впереди, а Наташка ухватила ее за рукав и оттащила в сторону:

— Юлька, слушай. Я знаю, что тебе тоже хочется пойти, но пойми, наши парни не в состоянии противостоять тем амбалам, которые к тебе приставали. Им не хочется возвращаться домой с синяками.

— С чего ты взяла, что сегодня повторится та ночь? — помрачнела она.

— Потому что Сашка с ними хорошо знаком. Они местные, и постоянно тусуются в этом лагере. И развлекаются, как могут.

— Я не буду нарываться. В этот раз не буду. Обещаю не попадаться им на глаза.

— Ну, смотри, я тебя предупредила. Егор попросил меня с тобой поговорить — я поговорила. Дальше решай сама.

— Я в этот раз схожу с вами. И все. В следующий не пойду. Пожалуйста, скажи Егору, что, если что, я сама разберусь, ладно?

— Ладно. — Наташка отошла от нее и поспешила за парнями.

А спустя пару минут…

— Ну, и какого ты не догоняешь, а? — К ней повернулся Сашка со злобной миной на лице.— Тебе русским языком сказали: вали домой! Ты с нами не пойдешь! Совсем тупая, да? Или прикидываешься?

Она застыла на месте — ноги словно приросли к дороге, — и окинула взглядом удаляющихся друзей. Они даже не замедлили шаг, хотя крик явно слышали.

Сашка присоединился к ним совсем недавно, но уже явно считал себя лидером. И его слушались. Неважно, что его методы убеждения были грубыми. Главное — они были действенными.

Пожалуй, для нее сейчас было самое то: ушат холодной воды, чтобы привести в чувство. Чтобы понять, что она никто в этом мире. Никому не нужна.

На этот раз слезы незамедлительно выступили на глазах. Боясь тут же расплакаться, она вскинула руку и, показав парню средний палец, вздернула голову, круто развернулась и быстрым шагом пошла по дороге обратно. Не оглядываясь. Шаг, другой, третий. Еще один. Десятый. И еще. На двадцатом она резко свернула в сторону и кинулась в заросли высокой травы.

Упала на колени, ударившись лбом о землю. И, наконец, дала волю слезам.

Идиотка, какая же она идиотка! Поверила в добрую сказку, что у нее есть друзья? Что же, получила! Вот они, ее хваленые друзья — бросили на дороге, а сами пошли развлекаться! А она тут лежит и слезы глотает. Неужели она думала, что они и вправду будут за нее драться? Наивная дура!

Перевернувшись на спину, она в который раз вытерла слезы и закричала. И снова заплакала. И снова закричала.

Крик ненадолго отрезвлял, слезы успокаивали. Сколько времени она так лежала — не помнила. В груди было пусто. Ни боли, ни эмоций. Ничего. Она ощущала себя куклой. Бездушной, мертвой куклой. С потухшими глазами, невидящим взглядом и скованными движениями. Докатилась.

Кое-как поднявшись на ставшие ватными ноги, она медленно направилась в сторону родного поселка, видневшегося невдалеке.

Дом по улице Октябрьской ничем не отличался от других. Два подъезда, четыре этажа. Выше в поселке домов не было. Она не спеша поднялась по лестнице на последний этаж, дернула незапертую железную дверь на себя. Та поддалась довольно легко, негромко заскрипев и открыв путь на чердак. Шаг в неизведанную пустоту. Другой.

Средняя дверь на последнем этаже внезапно открылась, и из нее вышел мужчина:

— Юля? Что ты здесь делаешь?

Она повернулась на голос, отреагировав на свое имя. «Что делаю? Не знаю. Кажется, хотела забраться на крышу. Взглянуть на поселок с высоты. В последний раз. Или… нет?»

— Ты так выросла. Уже закончила школу? В институте учишься, да? А как мама?

«Мама. Точно. И этот мужчина. Кажется, его зовут Павел. Наш сосед. Мама рассказывала, они дружили в детстве.»

— На улице погода хорошая. Хочешь, прогуляемся?

Она пожала плечами и позволила взять себя за руку. А мужчина, недолго думая, вывел ее из подъезда и повел в сторону частных домов.

Они неторопливо шли по улицам, ее рука удобно примостилась на его согнутом локте, и они просто болтали. Ни о чем. От него пахло булочками с корицей, а, когда он смеялся, то непроизвольно теребил кончики вьющихся черных волос, достающих до плеч.

Было хорошо и спокойно вот так просто бродить по знакомым улицам и слушать приятный мужской баритон, спорить о чем-то несущественном, смеяться от сказанной сгоряча глупости и вдыхать запах розового бутона, сорванного на одной из клумб, попавшейся на дороге.

А, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, и заметно похолодало, он скинул с себя легкую куртку:

— Холодно! — И накинул ей на плечи.

«Тепло!» — подумала она, и только сильнее прижалась к нему.