С доставкой! (джен)

Миссия благополучно похерилась вплоть до мельчайших деталей.

Хотя… не до мельчайших, нет. Случалась в богатой на события жизни капитана Леви миссия-другая (а точнее — с полсотни) куда как похуже, да и сейчас он видел кучу вариантов перерастания текущих проблем в по-настоящему колоссальный (ой, нет, плохая ассоциация) пиздец. Но и имеющийся расклад у человека менее стойкого вызвал бы панику и нервный тик: новый отряд целиком и полностью состоял из тупых детишек; газ и запасные клинки закончились; Эрен перенапрягся, сражаясь с титанами, и потерял сознание; у Жана, похоже, перелом; отряд сбился с маршрута, а помощи в ближайшее время ждать неоткуда; и, в довершение всего, застряли они в отдельно стоящей роще, окружённые десятком титанов — а ведь это примерно на девять титанов больше, чем Леви способен прибить голыми руками.

Ну, по крайней мере, он может утешать себя тем, что все члены отряда до сих пор живы.

Вот только не похоже, чтобы повешенный ему на шею балласт сильно радовался этому факту. Детишки расселись по веткам на разной высоте и с надеждой смотрели на него, как нассавший на пол щенок виновато глядит на хозяина, ожидая, когда тот наведёт порядок. Словно Леви сейчас встанет и вытащит из задницы чудесное спасение. Или хотя бы пожрать — с тех пор, как они ели в последний раз, прошло уже несколько часов, а голодные люди охотнее думают о еде, чем о стратегии сражения с титанами.

— Это нечестно, — ноет Саша. — Я не для того пошла в армию, чтобы помереть от голода.

— А я вообще должен был служить в Военной Полиции, — жалуется Жан. Он вспоминает про это каждый раз, как попадает в неприятности. Вроде бы привычное нытье успокаивает шкета, поэтому Леви не говорит завалить хлебало и забыть про ебучую Военную Полицию, в которой служат исключительно кровожадные ублюдки. Леви старается держать лицо.

— Никто тут не умрёт, пока Эрен не окажется в безопасности, — хмуро говорит Микаса. Она имеет в виду, что им оказана великая честь принести себя в жертву благополучию Эрена. Собственно, они так и поступят, из-за чудесных, мать его, сил Надежды Человечества. Вот только особого счастья такое положение вещей никому не доставляет.

Все уже давно уяснили, что когда Микаса говорит про Эрена, её лучше игнорировать. Как максимум — подстёбывать. Поэтому на очередную фразу никто не ведётся, только Конни и Хистория зыркают раздражённо.

«А ведь это должен был быть обычный тренировочный выход за стены», — думает Леви. Стыд и позор — они помрут здесь безо всякой пользы и похоронят все надежды человечества. Над капитаном будут смеяться ещё долгие годы (если, конечно, человечество столько протянет).

— Мы умрё-ом с го-олоду, — вновь ноет Саша.

— Можно съесть кусок Эрена, — предлагает Конни. — Он всё равно регенерирует.

— Можно и от тебя кусок отрезать, — рычит Микаса.

Леви вздыхает. Пора поднатужиться и вытащить из задницы чудесное спасение:

— Так, детишки, инвентаризация! Вытащить всё из карманов, проверить, может, у кого завалялся газ, или лошадь, или ещё чего.

У мелюзги в глазах моментально разгорается надежда, словно Леви и правда может что-то сделать с тем дерьмом, в которое они вляпались. Вся мелочь покидает их карманы в мгновение ока. Как оказалось, у Хистории в баллонах осталось немного газа, у Армина нашёлся запасной трос, у Жана кусок чего-то, по виду напоминающего кость (не спрашивать!), у Конни — почти полный бурдюк с водой, как, впрочем, и у Армина. У самого Леви имелись кремень и огниво, кусок шпагата и ещё несколько вещичек, крайне полезных для выживания — кроме случая, когда на тебя голодными глазами пялится десяток титанов.

У Саши нашёлся почтовый голубь с привязанной к лапке бумажкой.

— Пицца Роза, — вслух читает Конни. — С доставкой.

— Давайте закажем! — немедленно загорается Саша.

— Мы же за стенами, — возражает Армин.

— Тут же написано: «С доставкой»! Ну дава-айте!

— Я за, — заявляет Жан. — Забавно выйдет. Последнее послание от обречённого 104-го. Можно мне с грибами?

— Пепперони! — тут же включается в обсуждение Саша, как всегда требуя мяса.

«Детишки спятили», — решает Леви, глядя как они старательно выцарапывают заказ на обратной стороне снятой с голубя бумажки. Всего вышло три круга: один с грибами, один с помидорами и луком, один с пепперони и…

— С ананасом, — вклинивается Леви. Ну, а хули. Раз все заказывают предсмертную пиццу, почему бы не поучаствовать.

— С ананасом? А это не слишком дорого? — переспрашивает Саша.

— Что вообще, блин, такое — ананас? — бормочет Жан.

— Давайте подумаем о стоимости, когда пиццу доставят, а мы вернёмся за стены и сможем кому-то заплатить, — рычит Леви. — Какая, блядь, разница, сколько он стоит! Ананас — это такой жёлтый фрукт, который жрут всякие жопошные аристократы. Понятия не имею, какой он на вкус.

— Пицца с фруктами? Как-то странно звучит… — осмеливается сказать Конни.

— Мне больше достанется, — рявкает Леви.

— Я тоже буду! — подхватывает Саша. Как всегда, готова съесть, что угодно. — Если он дорого стоит, то, наверное, вкусный.

— Саша сечёт тему, — одобрительно кивает Леви, и Браус заливается краской.

Если бы Эрен не спал, то сейчас, наверное, немедленно бы ощетинился и вытворил что-нибудь, чтобы привлечь внимание капитана обратно к себе. Это одновременно и глупо, и на удивление мило.

Хотя определение «придурочные и на удивление милые», в принципе, подходит ко всему его отряду. Поймав себя на этой мысли, Леви в который уже раз задумался о трезвости собственного рассудка.

— Значит третья — ананас и пепперони! — радостно восклицает Саша, дописывая заказ. — Какой указываем обратный адрес?

— Кипарисовая роща в двух километрах к северо-востоку от округа Хлорба, — немедленно отвечает Армин. Вид у него такой, словно кто-то кроме него имеет понятие, что такое кипарис.

— Здоровые деревья, два километра на северо-запад от Хлорбы, — поправляет Леви. Армин растерянно хлопает глазами, глядя, как на бумажке записывают чужую версию.

Саша выпускает голубя в небо, устроив из прощания с ним целую пафосную церемонию. Весь отряд долго смотрит вслед, наблюдая, как уменьшившаяся до размера булавочной головки точка удаляется в сторону стен.

— Держу пари, тупая птица даже до пиццерии не долетит, — говорит Жан. Леви мысленно соглашается.

— Однажды я украл пиццу, — начинает он, вспоминая. Вся мелюзга дружно оттопыривает уши, и, чёрт, как же Эрен будет переживать, что пропустил историю из Покрытого Мраком Прошлого Леви. — Отобрал у какого-то курьера. Это было несложно, он особо не сопротивлялся, когда я прижал ему к горлу нож и сказал «пиццу или жизнь». Это случилось в каких-то трущобах в Верхней Сине. Кажется, городок назывался Розита, или как-то так. Говённая была пицца. Повезло, что я за неё не платил.

Детишки торжественно кивают, словно он только что поделился с ними какой-то глубокой и значимой мыслью. Жан будто прикидывает что-то, и Леви знает, что он сохранит этот факт в закромах памяти и будет дразнить Эрена до тех пор, пока у того не пропадёт всякий намёк на эмоциональную реакцию.

Они ждут. Леви устраивается в месте стыка ветки и ствола, опирается на него спиной и устремляет взгляд к горизонту, где виднеется тёмная линия Стены Мария. Солнце ещё высоко и как минимум часов восемь не сядет. Если они смогут продержаться до темноты, когда титаны потеряют активность, возможно, получится добраться до стен. Два километра — это всего полчаса прогулочным шагом, а если бежать, то и того меньше. С титанами на хвосте — вряд ли, но вот без них…

Ну его, ещё будет время попереживать из-за возможной гибели.

* * *

Три часа спустя ситуация стала слегка проблемной. Титаны отрывали от деревьев целые куски, угрожая сшибить отряд вниз, а на голодуху уже жаловалась далеко не только Браус.

Когда со стороны стен взлетела и разрезала небеса сигнальная ракета, Леви на секунду облегчённо откинулся на дерево, а затем обернулся к остальному отряду, вяло провякавшему «ура» и сейчас исполнявшему что-то невообразимое: Армин и Хистория обнимались, Жан, забыв про наложенные на ногу шины, смотрел на всех умилённым взглядом, а Конни танцевал у себя на ветке что-то похожее на польку.

— Эй, — повысил голос Леви. Ему пришлось позвать ещё несколько раз, потому что дети оказались слишком заняты празднованием своего чудесного спасения, чтобы помнить о чести мундира.

— Эй! — все, наконец, притихли и уставились на него, ожидая инструкций. — Ради всего, что вам дорого — да, Микаса, включая Эрена — если не хотите стать вечным посмешищем всего Легиона — держите морду кирпичом.

Больше ни на что времени не осталось — прибывший Разведкорпус быстро и уверенно разбирался с подвернувшимися под руку титанами. Слава Богу, ребята Ханджи даже заводных лошадей с собой притащили.

Леви взирал на всё происходящее с тщательно выработанным и натренированным безразличием в надежде, что сама Ханджи не почует, что творилось у него на душе. Потому что иначе вцепится быстрее, чем собака в кусок мяса.

— Что так долго, Очкарик? — спросил он, едва та оказалась в зоне слышимости.

— Опоздала, потому что чуть живот не надорвала со смеху, — прокричала она в ответ. — Пицца, Леви! Поверить не могу. Что вы тут вообще, чёрт возьми, делаете? Сколько раненых?

Остальные солдаты столпились вокруг. Его отряд принялся осторожно спускаться; двое помогали Жану; Леви задержал дыхание — потому что сколько бы скучающих взглядов он ни изображал, сейчас его детишки всю эту картину…

И тут его карапузы доказали, что, несмотря ни на что, он всё же правильно их отобрал.

— Никто не ранен, — Жан с поистине королевским апломбом позволил товарищам снять себя с дерева. — Мы просто решили, что это отличное место для пикника.

— Вы знали, что эти кипарисовые деревья древнее, чем Стены? — восторженно прочирикал Армин.

— Эрену захотелось прилечь, — угрюмо пробурчала Микаса, словно это всё оправдывает. Впрочем, возможно, для неё дело именно так и обстоит.

— Я наблюдала за бабочками, — сказала Хистория, абсолютно не обращая внимания на полное отсутствие таковых вокруг.

— Как ты умудряешься их так натаскивать? — поразилась Ханджи, протягивая Леви поводья своего заводного коня.

— Пицца! — дружно заорали Конни и Саша, и сначала Леви подумал, что они изобразили великолепный завершающий штрих к общей картине, но нет, их кони уже галопом неслись к испуганному, жалко съёжившемуся на лошадиной спине безоружному парню. По его лицу текли слёзы, а на коленях угнездились три коробки, очень похожие на те, в которых развозят пиццу.

Ханджи говорила что-то ещё, но Леви не обратил внимания, понукая скакуна вперёд:

— С ананасом — моя! — взревел он.

Несчастный курьер не сопротивлялся, беспрепятственно позволяя отряду Леви распотрошить коробки и добраться до содержимого. Капитану и правда достался кусочек желанного фрукта, и он решил, что на вкус эта штука довольно странная, и в следующий раз он трижды подумает, прежде чем её заказывать. Но чёрта с два в этом признается.

— Зачем я в курьеры перевёлся? Был бы баристой, как раньше, сидел бы себе… — всхлипнул курьер. Леви поспешно избавил его от последней коробки, чтобы сопли свои в еду не ронял, а то ведь полный отстой выйдет.