Лучшая ученица (джен)

— Спасибо вам, профессор Флитвик!

— Право, не за что, мисс Эванс. Я рад, что вы так сознательно относитесь к моему предмету.

Лили Эванс — рыжеволосая девчушка двенадцати лет — счастливо улыбаясь, вышла из кабинета профессора Чар и вприпрыжку двинулась по коридору восьмого этажа. На улице ярко светило зимнее солнце, подсвечивая морозные узоры на витражных окнах, заставляя их блестеть и переливаться разноцветными красками.

«Ну а теперь наконец-то займусь Уменьшающим зельем», — подумала она и достала из кармана мантии сложенный вдвое небольшой клочок пергамента, который тут же выронила из рук.

Не успела она поднять маленькую бумажку, как её тут же подхватили сильные сквозняки, постоянно гуляющие по старинному замку, увлекая дальше по коридору. Добежав до потертого гобелена с троллями в балетных пачках, Лили остановилась, окончательно потеряв из виду свою пропажу. Коварные сквозняки хорошо спрятали неожиданную добычу.

— Ну как же так? — вслух воскликнула Лили и от досады топнула ногой. — Вот же неуклюжая.

Она огляделась по сторонам и, вздохнув, двинулась обратно к месту, где выронила пергамент, тщательно вглядываясь в темные плиты каменного пола. Сделав круг, Лили вновь вернулась к старому гобелену, так ничего и не обнаружив. На глазах уже начали выступать слезы обиды и злости на саму себя и собственную глупость. От самобичевания её отвлекло нечто необычное: на каменной стене, аккурат напротив танцующих троллей, начала проявляться небольшая, ничем не примечательная деревянная дверь. В Хогвартсе были десятки подобных дверей, а то и сотни, но ни одна из них просто так из каменной кладки не выплывала.

Лили громко шмыгнула носом и тихонько толкнула дверь. Та, на удивление, легко поддалась и немного приоткрылась, скрипя слегка проржавевшими петлями. Эванс нервно заправила рыжую прядь волос за ухо и осторожно заглянула в появившуюся щель. Из проема на нее смотрела лишь темнота. Борясь с любопытством и страхом, Лили нахмурилась, закусила губу, немного потопталась на месте, шумно вздохнула и, в очередной раз звучно шмыгнув носом, толкнула дверь до конца. Тусклая полоса света из коридора выхватила угол какой-то мебели, отдаленно напоминающей шкаф.

«Вот же трусиха! — укоряла себя Лили. — Подумаешь, дверь из ниоткуда появилась! Нашла, чему удивляться. Ты же уже второкурсница, в конце концов!»

Она кивнула, соглашаясь со своими мыслями, словно придавая тем самым уверенности самой себе. И, наконец-то решившись, шагнула в темноту комнаты, взмахнув палочкой:

— Люмос!

Не успел на конце палочки зажечься огонек света, как дверь за спиной Лили захлопнулась, и в комнате стало светло, как днем. Эванс ахнула от изумления: перед ней предстали просто горы различного барахла. Целый город старых, никому не нужных вещей. Здесь было, казалось, всё: разнообразная мебель, олицетворявшая собой многие эпохи, всех размеров бутыли и склянки, некоторые из которых хранили в себе неведомые, даже зловещие, на взгляд Лили, жидкости. Различная кухонная утварь, какие-то статуи и бюсты — целые и почти полностью разрушенные. Горы книг, достигавшие потолка, от которых то и дело доносились вой, вздохи и стенания их обитателей. Сотни или даже тысячи свитков, разбросанных повсюду, о которые Лили то и дело спотыкалась, уходя вглубь по коридорам из многовекового хлама.

Завернув в очередной проход, она вскрикнула от испуга и, не удержавшись на ногах, упала в груду старых мантий, так удачно оказавшихся рядом. Перед ней стоял самый настоящий тролль — огромный, с толстыми мозолистыми ногами и огромными ручищами. Образ завершала маленькая голова с большими ушами, посаженная на короткую шею. Эванс с опаской вглядывалась в чудовище, сердце бешено колотилось, но потом она облегченно выдохнула и засмеялась, когда поняла, что это всего лишь чучело.

— Ну вот и как тебя занесло на Гриффиндор? — поругала Лили саму себя.

Поднявшись, она слегка отряхнулась и повернула направо, продолжая разглядывать всё вокруг. Прямо по коридору она увидела гору котлов различных материалов, форм и размеров. Некоторые до сих пор надежно хранили налет из варившихся в них зелий, другие прохудились и были уже безнадежно испорчены, а в каких-то можно было варить снадобья и отвары хоть сейчас.

Слева что-то сверкнуло и, забыв про котлы, Лили повернула туда. Она остановилась перед огромным буфетом, который был завален свитками, — справа стояли чайный сервиз на серебряном подносе и пара статуэток, между которыми примостилась красивая диадема, инкрустированная драгоценными камнями. Лили потянулась было к украшению, но, заметив какое-то движение с краю, остановилась. Прислонившись на одну из статуэток, стояла старая колдография. По ее виду было понятно, что она долгое время пролежала где-то в согнутом состоянии.

На колдографии была изображена довольно молодая девушка с жидкими волосами и темными, косящими в разные стороны глазами. Она усиленно махала руками, стараясь привлечь внимание Лили.

— Что случилось? Мне нельзя трогать эту корону? — спросила у неё Эванс.

Девушка утвердительно закивала.

— Она ваша и вы не хотели бы, чтобы её кто-то брал?

На сей раз девушка отрицательно помотала головой, а затем обхватила себя руками за шею, будто ее что-то душит.

— Со мной случится что-то плохое, если я её возьму? — Лили испуганно взглянула на диадему.

На её вопрос последовал утвердительный кивок, и девушка с колдографии робко улыбнулась. Лили улыбнулась ей в ответ и стала рассматривать старый снимок. На нем была изображена маленькая темная комнатка, заставленная различными баночками, коробками, пузырьками и пробирками. Местами висели связки разнообразных трав и растений. На переднем плане колдографии был запечатлен большой стол, в центре него на горелках стояли два котла, в одном из которых бурлило, раздуваясь тягучими пузырями, неизвестное зелье. Вокруг котлов расположились весы, ступки, пара ножей и прочее, необходимое для зельеварения. Немного в стороне лежали пергаменты с какими-то записями, несколько перьев и чернила, кляксами от которых была полностью заляпана подложенная под них бумага.

— Тоже любите зелья? — спросила Эванс, с интересом разглядывая черно-белый снимок. — Вот и я люблю, — вздохнув, грустно сказала она, не дожидаясь ответа от девушки.

Девушка с колдографии склонила голову набок, словно пытаясь понять причину, по которой голос Лили звучал так расстроено, поэтому Эванс продолжила:

— У меня никак не получается правильно сварить Уменьшающее зелье, я уже трижды пробовала. Мой друг Северус записал мне усовершенствованный рецепт, по которому зелье точно получится таким, как надо, но я жуткая растяпа — потеряла пергамент с записями. Просить его во второй раз немножко стыдно, обращаться за помощью к профессору как-то страшно. Уменьшающее — из программы третьего курса, а я учусь пока только на втором. Ой! — Лили вскрикнула от неожиданности. Прямо над её головой, словно стайка птиц, пронеслись бумажные самолетики, в которых ещё каким-то чудом не иссякла магия.

От легкого движения воздуха, созданного стайкой самолетиков, волшебная фотография покачнулась и упала изображением вниз. С обратной стороны обнаружилась надпись, сделанная причудливым витиеватым почерком:

«Меропа. 1924»

Лили поспешила вернуть снимок в изначальное положение. Запечатленная на нем девушка испуганно озиралась по сторонам.

— Так значит, вас зовут Меропа? — в ответ последовал утвердительный кивок. — Я — Лили, рада знакомству!

Меропа, казалось, была взволнована — несколько раз подряд покивала головой, пригладила темное платье и, словно не зная, куда деть руки, начала теребить прядь волос. А затем, будто бы вспомнив о чем-то, начала суетиться, перебирая банки и коробочки на полках. После непродолжительных поисков на столе возле пустого котла появилось несколько плодов смоквы и какие-то коренья. Рядом стоял сосуд с жидкостью, в котором что-то плавало. Лили прищурилась, ближе разглядывая волшебную фотографию, узнавая в непонятном содержимом селезенки крысы. И в тот же момент ахнула — это были ингредиенты для Уменьшающего зелья.

— Вы хотите помочь мне с зельем? — Эванс пораженно смотрела на колдографию.

Меропа резко взглянула на неё своими странными косыми глазами и несмело улыбнулась, словно спрашивая разрешения: «А можно?»

Лили улыбнулась ей в ответ, доставая из сумки письменные принадлежности и поудобнее устраивая пергамент на краю буфета.

— Была бы крайне признательна и благодарна за вашу помощь. Обещаю, что буду прилежной ученицей.

И на колдофото под вторым котлом вспыхнул огонек.

* * *

— Мисс Меропа! Мисс Меропа! Оно ярко-зеленое! Представляете? У меня получилось! — Лили Эванс подбежала к огромному буфету со сверкающей диадемой, подняв за собой облачко пыли и сбив по пути пару книжных стопок.

Лили едва дождалась окончания занятий, чтобы рвануть по лестницам, поднимаясь всё выше и выше — в коридор восьмого этажа. Она сделала бы это ещё вчера, но закончив варить Уменьшающее зелье, заметила, что стрелки на часах показывали уже хорошо за полночь. Выходить из гостиной Гриффиндора после отбоя она не решилась. Поэтому сегодня, сразу же после последнего урока, Лили бежала со всех ног в таинственную комнату напротив гобелена с танцующими троллями. К её разочарованию, вместо двери она обнаружила обычную каменную кладку. Эванс несколько раз прошла вдоль неё, пытаясь обнаружить хоть что-нибудь, что откроет проход в комнату, заваленную всевозможным хламом. И, к её изумлению, через пару мгновений дверь вновь начала проявляться прямо в стене.

Войдя внутрь, Лили безошибочно повторила свой вчерашний маршрут, повернув от чучела тролля направо, тут же заметив гору котлов. Где-то слева сверкнула своими драгоценными камнями диадема.

— Мисс Меропа, спасибо большое за вашу помощь! Могу я вас как-то отблагодарить? — Лили счастливо улыбалась, а девушка на волшебной фотографии казалась растерянной и очень смущенной, будто в первый раз в своей жизни слышала от кого-то слова благодарности.

— Понимаю, что уже задавала этот вопрос вам вчера, — продолжила Лили, — но, может быть, вы хотите покинуть эту комнату? Я могла бы взять вас с собой. Вам, должно быть, очень одиноко в этой комнате посреди всех этих заброшенных вещей.

Меропа печально опустила глаза, отрицательно покачала головой и показала в сторону диадемы.

— Вы охраняете эту корону? — Лили с досадой посмотрела на проклятое, как ей казалось, украшение, а Меропа кивнула в ответ, с какой-то нежностью смотря в сторону диадемы. — И как вы вообще появились в этой комнате? Вас принес кто-то из учеников? — не унималась Эванс. Ей казалось важным узнать как можно больше об этой необычной, но очень грустной и одинокой, на её взгляд, девушке, заснятой на старой колдографии.

Однако Меропа, по обыкновению оставшись безмолвной, лишь загадочно улыбнулась, прижав к груди большой медальон, висящий на её шее.

— Но я же все ещё могу приходить к вам? Обещаю, что вам больше не будет грустно. Например, мы могли бы иногда вместе варить зелья. Правда же? — Лили с надеждой смотрела на Меропу, и та, махнув черпаком, утвердительно кивнула, робко улыбаясь.

Лили улыбнулась ей в ответ.