Ры-ры-чжи-ры-ры (джен)

В первый раз она увидела Со, когда пряталась от нянек в бамбуковой рощице.

Бамбук был высокий, разросшийся на полсада, и в жару под ним стояла прохлада. Лан спряталась за каменного дракона. Она слышала, как пробегают мимо няньки, и как топот их ног, шорох платьев и вздохи — всё это сливается с песней цикад.

— Ры-ры-чжи-ры-ры!

— Госпожа, госпожа!

— Спрячь меня! — шепнула малышка Лан. — Пожалуйста, спрячь меня… Тихо-тихо…

Рощица была небольшой, но уютной. Лан всегда нравилось, как солнечный свет проходит сквозь листья и становится зеленоватым, словно водица в пруду, а в некоторых углах — остаётся сумрачно и прохладно.

И когда няньки затерялись в саду, словно пёстрые рыбки — в протоках, Лан наконец-то вздохнула.

— Спасибо, — поблагодарила она дракона и даже его обняла.

— Ры-ры-чжи-ры-ры, — отозвалась сверху цикада.

Она сидела на драконе молча, пока не убежали няньки, словно тоже боялась за Лан.

— Сегодня мне повезло! — поделилась с ней Лан и, отдышавшись, отправилась было вниз, к тропинке между бамбука…

Но — замерла, неуклюже задрав своё длинное платье: со стороны мостика послышались чьи-то шаги.

Лан бросилась обратно за дракона, споткнулась, конечно, разодрала себе руки, но всё-таки вовремя спряталась.

— Тш-тш-тш! — попросила цикаду Лан.

Прижавшись к земле, принцесса выглянула из-за дракона и вот что увидела: по саду шёл братец Ю. Он ступал аккуратно, сдвинув к переносице брови, и словно высматривал кого-то среди бамбука. Поравнявшись с драконом, братец Ю остановился.

Дорожка была чуть вдалеке, в низине, и третий принц вряд ли мог увидеть оттуда Лан, и всё же сердце принцессы заколотилось сильнее, словно в груди тоже была цикада.

Из любопытства Лан захотелось подглядеть за Ван Ю — она впервые видела его таким напряжённым. Несмотря на гордую осанку и сосредоточенное лицо, было видно, как братец Ю настороженно оглядывается по сторонам, словно чего-то боится. Лан привыкла встречать его по праздникам, когда братец Ю расслабленно сидит у стола, пьёт макколи и слегка улыбается нарядным кисен, а теперь он был совсем на себя не похож…

Вскоре на дорожке показался ещё один человек. Его Лан точно не знала и, кажется, видела в первый раз.

— Я опоздал, — сказал он, даже не поклонившись.

Принц Ван Ю поджал недовольно губы. Малышка Лан знала, как братец щепетилен в таких вещах — надо же, не поклониться третьему принцу! Но Ван Ю промолчал и лишь ещё раз оглянулся по сторонам.

— Зачем ты позвал меня? — спросил его незнакомец.

— Мне нельзя увидеть собственного брата? — огрызнулся Ван Ю.

Тут принцесса ахнула от удивления:

«Неужели это и есть принц Ван Со?» — подумала она.

Как раз этим утром она слышала от старой няньки, что во дворце появился четвёртый принц — впервые за много лет.

Тогда Лан стало ещё любопытнее, и она аккуратно подползла к голове дракона — оттуда можно было получше всё разглядеть.

— Тебя попросила матушка? — заговорил Ван Со.

— Возможно. Хотя ты мог бы и сам навестить её.

Ван Со промолчал. Даже на таком расстоянии Лан могла точно сказать, что братец Ю в плохом настроении — губы его всё сжимались и сжимались, и без того тонкие, бледные, утопая в таком же тонком и бледном лице.

— Послушай, — прошипел он.

И вдруг резко понизил голос. Ван Ю шагнул к брату, схватил его за рукав, и оба они застыли близко-близко друг к другу. Лан ничего не могла разобрать — она только видела, как шевелятся губы Ван Ю.

«Принц из Цинь, — выныривали слова Ю из плотного шума сада, как рыбки из глади воды, — ты знаешь, что… послушай матушку… он нас вырежет, словно…»

И ещё много того, что не могла осознать Лан, изредка доносилось до ушей дракона, а заодно — и её.

Наконец, когда где-то за бамбуковыми зарослями послышался голос няньки («Где же вы, госпожа?»), Ван Со отступил от третьего принца.

Ю оглянулся на шум, и малышка Лан снова юркнула за дракона, чтобы братец её не заметил.

— Ты знаешь, — продолжил он, когда нянька затихла, — мы обречены, если не объединимся с Цинь…

— Но не такой ценой.

Лицо Ю исказилось.

— Она уже взрослая.

— Почему бы тогда не отдать им Наын?

Глаза братца Ю сверкнули, будто клинок на солнце.

— Я служу императору, — продолжил Ван Со. — Думай обо всей семье: вы с Наын и матушкой — не одни.

Третий принц отвернулся. Лан заметила, как натянулся шёлк на его плечах.

— Я слышал, что император призывает тебя, — уже не пытался нашёптывать он, а говорил обычно, так, что Лан могла разобрать каждое слово.

— Верно — это моя последняя поездка на границу с Цинь. Затем я вернусь во дворец, — подтвердил холодно Со.

— И ты всё решил?

— Я служу императору, — с нажимом повторил он.

Братец Ю больше ничего не сказал — он отвернулся и пошёл по дорожке к мосту, вон из рощи, даже не оборачиваясь, словно только и ждал, когда можно сорваться и полететь. Его шёлковые одежды вздулись и прошелестели, цепляясь за бутоны цветов у моста, и братец Ю действительно напомнил хищную птицу.

Принц Ван Со постоял напротив дракона недолго, о чём-то подумал и затем удалился тем же путём, каким и пришёл — и конечно, не заметил малышку Лан.

— Ры-ры-чжи-ры-ры, — пропела цикада на драконе.

— Да, это очень и очень странно, — согласилась с ней Лан.

* * *

А перед сном Лан решила, что если вырезать всю семью из бумаги, то её не вырежут как-то ещё.

«Наверное, это имел в виду братец Ю, — подумала Лан, аккуратно рисуя фигурки, — ведь для чего ещё он носит ножичек в рукаве?..»