Невероятные приключения Коли, Мыши и капитана Боскана (джен)

— Мороз крепчал. Лошадь д’Артаньяна мчалась по дороге, скованной стужей… — Коля перевернул страницу.

Из-под одеяла донеслось сдавленное хихиканье.

— Там в книжке нету никакого мороза! Это ты сам сочинил.

— Сочинил, — признался Коля. — Хотел проверить, слушаешь ты или спишь.

— Ничего я не сплю! Я просто задумался.

— О чем?

Под одеялом завозились и вздохнули.

Коля не стал переспрашивать. Он и так знал, о чем думает брат. О том, что поезд целый день едет сквозь мокрый снег, из щелей дует и вода в туалете ледяная. А Мы́ша, между прочим, совсем недавно болел. Хорошо, что одеял у проводницы навалом — бери хоть по три штуки. Вот все и сидят закутанные и пьют чай стакан за стаканом, а потом бегают в туалет, выходят оттуда с холодными красными носами и снова греются чаем. Один только их сосед по купе храпит всю дорогу, от самого Ленинграда. А ведь мама его попросила присмотреть за детьми (а уж там их встретят, не волнуйтесь, я телеграмму отправила, да тут ехать всего ничего, ну что ты, Мышенька, ну как вы потеряетесь, а ты, Коля, мальчик ответственный, я на тебя надеюсь, на станциях не выходите, а то поезд без вас уедет, там в термосе компот, и колготки теплые на него надень). Скоро Новый год и каникулы впереди. Если свесить со второй полки одеяло и подоткнуть его под матрас на нижней полке, получится палатка, в которой так весело читать по очереди «Трех мушкетеров» с фонариком. И все было бы совсем хорошо, если бы не мысль о доме, назойливая и неуютная, как сквозняк.

Коля выглянул из палатки и посмотрел на соседа. Храпит, счастливый беззаботный человек. Хорошо ему. Говорит, едет к свояку в гости. Интересно, что такое свояк? Спрашивать как-то неудобно. Дома-то Коля сразу посмотрел бы в словаре.

Вспомнив о доме, он опять погрустнел. Это нечестно, в конце концов. Родители поступили с ними нечестно. Так не делают. Могли бы подумать о детях! Так нет же… Папа говорит, уже нашел, как разменять квартиру. А мама всем сказала, что выйдет замуж за того очкастого хмыря. Дома Коля не называл его так даже в мыслях, но теперь-то можно? Кобра очковая. Еще игрушки Мыше приносил, подлизывался. Нужны Мыше его игрушки! Он уже большой и вообще не по годам развитый мальчик, мама сама так говорит. Он однажды у Коли в шахматы выиграл! Ну как выиграл — съел его короля еще в середине партии, а Коля разыгрывал защиту Алехина и не сразу заметил, что на доске чего-то не хватает.

Поезд замедлил ход, и Мыша высунулся из-под одеяла.

— Мы здесь стоять будем? А долго? Я мороженого хочу!

— Ты с ума сошел! Какое мороженое? Ты его лизнешь и примерзнешь к нему языком.

Мыша отвернулся и стал смотреть в окно. В волосах у него застряло белое перышко из подушки.

— Только одно, — сказал Коля, — и с горячим чаем.

Очереди к палатке с мороженым не было, и они прибежали к вагону задолго до отправления поезда. На перроне их проводница разговаривала с мужчиной, который загородил дверь широкой спиной.

— Разрешите, пожалуйста, пройти, — сказал Коля.

Мужчина посторонился и оглянулся на них. У него была густая борода, как у папы… и очки в толстой оправе, как у очкастого хмыря.

— Эге! Не холодновато для мороженого, а? Вы осторожнее, а то еще язык примерзнет! — он подмигнул.

Коля остановился и укоризненно посмотрел на бородача. Что за манера у взрослых шутить дурацкие шутки без всякого повода! Очень раздражает. Незнакомец, впрочем, ничего не заметил и невозмутимо закурил сигарету.

— Мы в лагерь едем, на каникулы, — объяснил Мыша. — Там мороженого не будет.

— Ну если так, тогда конечно, — согласился бородач. — Сладкое любите, да?

— Да нет, не очень. Я только мороженое люблю, ну и шоколад еще. Или вареную сгущенку с печеньем, Коля из нее торт умеет делать.

— А я в детстве больше всего любил леденцы монпансье, — сказал бородач мечтательно. — Они в банке гремят, а ты слушаешь и радуешься. Потом откроешь, они там лежат, как цветные стеклышки.

— Точно! — спохватился Мыша. — Монпасье! Как это я забыл?

— Мон-пан-сье, — поправил его Коля.

— А зеленые из них самые вкусные, да ведь?

— Согласен, — улыбнулся бородач, — приятно поговорить с понимающим человеком. Вот, держите тогда, это вам!

И Коля вдруг увидел в его руке жестяную коробочку с леденцами. Странно, как будто он ее прямо из воздуха достал, как фокусник.

Мыша растерянно оглянулся на брата: мама им не раз повторяла, что у чужих людей угощение брать нельзя. Коля тоже это прекрасно помнил, а еще он помнил, как мама однажды сказала, что отказываться от подарков невежливо. Поди разбери этих взрослых! Вечно все запутают!

— Большое спасибо, — сказал Коля и положил гремящую жестянку в карман пальто.

— На здоровье!

Бородач выпустил струйку дыма через ноздри.

— А вы через уши так можете? — спросил Мыша.

— Могу. Смотрите внимательнее. Видно?

Некоторое время все, включая проводницу, пристально смотрели на бородача. Кончик его сигареты алел в сумерках, красный огонек отражался в темных глазах, но дыма из ушей не было.

— Я, кажется, что-то вижу… — прошептал Мыша.

Коля ничего не видел, но решил не разочаровывать брата и кивнул.

— А вы, значит, веселая семейка? — спросил бородач, вполне довольный произведенным эффектом.

— Как это? — насторожился Коля.

— Ну, лагерь ваш, «Веселая семейка» называется?

— А! Нет, у нас «Светлячок».

— Мы светлячки, значит, — заключил Мыша.

— Так «Веселую семейку» закрыли, — вмешалась проводница. — Уж года три. Да и до этого она пустая сколько времени стояла.

— Ясно. Ну и правильно сделали. Я еще сам маленький был...

Бородач вдруг замолчал. Коля подтолкнул брата к дверям, хотя ему хотелось послушать, что там случилось с этой «Веселой семейкой».

— Иди в купе, я сейчас… я сдачу потерял.

Он отошел в сторонку и стал разгребать снег на перроне носком ботинка.

— А потом их видели в горах, — тихо говорил бородач проводнице, — тех, которые во время войны еще пропали.

— И чего они?

— А ничего. Столько лет прошло, а они не изменились. Ходят там в маечках и шортиках… зимой. Лагерь закрыть хотели, но вроде потом все прекратилось. Разговоры только остались, я сам слышал. Когда был как вот эти пацаны, ездил туда каждый год. Места красивые, только все равно жуть берет. Я мальчишкой даже любил про всякое такое поговорить, а сейчас мороз по коже. И сам я туда ни ногой, и своих не пускаю. Не знал даже, что лагерь закрыли.

Бородач снова замолчал, а Коля торопливо подобрал воображаемую монетку и пошел в вагон, ощущая на себе его внимательный взгляд.

В вагоне он сразу наткнулся на Мышу.

— Ты чего здесь? Я же сказал, иди в купе. У тебя мороженое тает.

— Ты слышал, да? Слышал? — зашептал Мыша, облизывая пальцы. — Про пионеров, которые пропадали в лагере, а потом разгуливали по лесу в одних трусах!

— Хорошо, что не без трусов вообще, — фыркнул Коля.

— Без трусов неприлично. Там же не только мальчики, там и девочки.

— Ага. И они могут зимой голышом на снегу спать, потому что у них лохматость повышенная.

— А тот дядька их испугался, ты слышал? Я бы не испугался. Подумаешь! Это интересно даже.

— Что тебе интересно?

— Ну… ну, например, как устроены девчонки без одежды!

Коля покосился на соседа по купе. Сосед заливисто всхрапнул.

— В книжке посмотри, как они устроены. У нас дома есть, в левом шкафу, на нижней…

— Да смотрел я, там ничего не понятно. А если, допустим, привидение, то по нему все понятно. Оно же прозрачное.

— Думаешь, в нем внутренности просвечивают? Кишки всякие?

— Ага! И последний в жизни обед!

— Фу! Аппетит испортишь! Ну, если тебе так интересно и нисколечко не страшно, тогда не ори и не зови меня на помощь, когда увидишь прозрачную пионерку.

— А я и не буду орать… потому что прозрачных пионерок не бывает! — Мыша вздохнул с сожалением.

— То, что ты их не видел, еще не означает, что их не бывает, — сказал Коля многозначительно.

— Да ты специально со мной споришь! Сейчас договоришься до того, что прозрачные девчонки там толпой ходят. Откуда они возьмутся-то?

— Из-под земли вырастут!

— А кто их туда посеял? — развеселился Мыша. — Они как семечки, что ли?

— Именно. Семена зла дали всходы!

— Почему зла? Может, они добрые? Ты их еще ни одной не видел, а уже в злыдни записываешь.

— Нормальные люди не бывают прозрачными. А которые прозрачные, от тех хорошего не жди!

Мыша спрятался под одеялом и тихонько завыл оттуда страшным голосом, который, по его мнению, мог бы принадлежать прозрачной пионерке. Коля сунул руку под одеяло и ухватил его за пятку.

На Мышин визг прибежали сразу из трех купе, и даже сосед перестал храпеть и поднял всклокоченную голову.

Потом все вместе пили чай. У Коли с Мышей как раз оставалось три пирожка с вареньем, а сосед достал из рюкзака коробку со сливочными помадками. Правда, рюкзак весь день пролежал возле батареи, так что конфеты растаяли и пришлось вычерпывать их из коробки ложками. Потом Коля поперхнулся чаем, потому что Мыша ткнул его в бок и шепнул: «Ты лохматая прозрачная пионерка!», а сам Мыша опрокинул на постель стакан, и они стали развешивать простыни между полок, чтобы поскорее высохли.

— Коля, а дай мне книгу, — попросил вдруг Мыша. — Я пойду почитаю… в коридоре.

— Это еще зачем? — удивился Коля. — Там же холодно, и люди туда-сюда ходят.

— Пусть ходят.

— Так ведь мешать будут.

— Не будут. И сними обертку, а то не видно, как книжка называется.

— Ну ты чудак! Будто сам не знаешь, как она называется?

Мыша вдруг надулся и замолчал. Тут лязгнула дверь соседнего купе, и строгий голос отчетливо произнес: «Я в коридор пошла, подышу свежим воздухом!»

Колю осенило:

— А, так ты хочешь, чтобы та девочка увидела, как ты читаешь взрослую книжку?

— Тише! — Мыша страдальчески скривился. — Что ты орешь? Совсем как мама, на весь вагон: МЫШЕНЬКА, Я ТЕБЕ ПОЛОЖИЛА ТРУСИКИ В КРАСНЫЙ ГОРОШЕК И ЕЩЕ С ВОЗДУШНЫМИ ШАРИКАМИ, ТВОИ ЛЮБИМЫЕ!

Коля засмеялся, но тут же зажал рот обеими руками.

— Да ладно тебе, мама негромко говорила, никто не слышал.

— Валя слышала, — угрюмо сказал Мыша. — Ну так что, дашь книжку?

Через десять минут Коля выглянул в коридор. Валя рассеянно листала «Трех мушкетеров», а Мыша ей рассказывал:

— В Шотландии есть озеро, называется Лох-Несс. А в озере живет…

— Чудовище, зовут Несси, — Валя зевнула. — Знаю я эту историю.

— А вот и не знаешь, — Мыша загадочно улыбнулся. — Точнее, знаешь, но не все. Там, в Лох-Нессе, есть на дне такая трещина, почти до самого центра Земли. И Несси туда прячется, поэтому его не могут найти. И оно через эту трещину, прямо сквозь землю… ну, по подземным водам, проплывает на материк… и выныривает в озере на Урале: «Ага, не ждали?!»

— И стукается головой об лед!

— Ну, оно, может, в проруби выныривает. Или летом.

Коле тоже захотелось поучаствовать в разговоре:

— А там уже сидит наше местное уральское Несси и говорит ему: «Не-а, не ждали! Это озеро уже занято, катись домой, в Шотландию!»

— Интересно, — сказала Валя, — а лохнесское Несси мальчик или девочка? А уральское?

— По-моему, они оба мальчики, — сказал Коля, поразмыслив. — Поэтому их всего двое на всем белом свете.

— Жаль, — опечалился Мыша. — А то бы, может, они бы поженились, и у них родились бы детеныши. И тогда бы их стало много, и они расселились бы по рекам и озерам! И в каждом озере или речке было бы свое Несси, чтобы никому не обидно! А потом бы люди научились их приручать. Приходишь ты домой…

— А у тебя на подушке Несси спит! — сказал Коля.

— Нет, лучше пусть оно тебе тапочки в зубах приносит! — предложила Валя.

— Только Несси здоровое, — заметил Коля. — Если его в квартиру запихать, ты сам туда уже не войдешь.

— А мы выведем маленькое! Карликовое! Будем купать его в ванне. Налить туда воду и пусть себе плавает. Только вот чем его кормить?

— Как это чем? — удивился Коля. — Все знают, что Несси надо кормить маленькими толстыми Мышами!

— Сам ты толстый!

— Хорошо, — легко согласился Коля. — Я толстый и большой. Меня Несси не проглотит!

Валя засмеялась, а потом покосилась на Мышу:

— А почему тебя зовут Мыша? Ты ведь на мышку не похож!

Мыша дернул плечом и стал ковырять пальцем корешок «Мушкетеров».

— Да он в детстве никак не мог выговорить, что он Миша, — пояснил Коля, отнимая у брата книжку, которую надо было вернуть в библиотеку в целости и сохранности. — Вот какая-нибудь тетенька на улице его спросит: «А кто это у нас такой большо-о-ой? Как нас зову-у-ут?», — Коля очень похоже передразнил сразу всех приставучих теток со двора, — он ей и отвечает: «Мы-ы-ыша!» Так с тех пор и повелось.

Валя с сочувствием посмотрела на Мышу и сказала:

— А некоторые еще норовят за щеку ущипнуть, — щеки у Вали были как наливные яблочки. — Взрослые вообще слишком много о себе воображают.

Они помолчали, сокрушаясь о невоспитанности взрослых. За окном мелькали черные ели, вытянувшиеся вдоль дороги бесконечной полосой.

— А мы едем на Урал! — похвастался Мыша. — Там горы!

— У меня бабушка там живет, — пожала плечами Валя, — я к ней каждое лето езжу, и зимой еще иногда. А прошлым летом мы с папой в поход ходили на байдарках! И рыбу в речке ловили, я сама поймала — вот такую!

Валя развела руки пошире. Мыша смотрел на воображаемую рыбу, приоткрыв рот. Они с Колей никогда не были на рыбалке.

— У меня папа, между прочим, геолог, он ездит в экспедиции и даже за полярный круг. А однажды он нашел бивень мамонта! — триумфально закончила Валя.

— А у нас мама в Эрмитаже работает, — попробовал отбиться Коля, — мы туда без очереди ходим.

— А папа у вас кто?

— Он журналист, в газете… а вообще они развестись решили, — Коля отвернулся и снова стал считать елки в окне. — Поэтому мы и едем в лагерь на Новый год.

Тут Валю позвала мама. Час был поздний, и кругом уже собирались спать. Даже сосед, который и так храпел весь день, протер глаза и отправился с полотенцем и зубной щеткой в туалет.

Пока его не было, Коля начал стелить высушенные после чая простыни. Мыша притих и стал завороженно смотреть, как он расправляет складки. Каждый из них знал, о чем сейчас думает другой. Мама строго-настрого запретила Мыше спать на верхней полке. Но мама осталась дома, а они едут далеко-далеко, сами по себе — вопреки всем правилам. Так почему бы не нарушить еще одно?

— Коля-а-а… — протянул Мыша.

— Нет, — голос Коли был тверд.

«Почти как у мамы!» — порадовался он про себя.

— Я не свалюсь, честно-честно! Я что, дурак? Ну пожалуйста! А, Коль?

Коля не выдержал и обернулся. Он знал, что нельзя этого делать ни в коем случае, но в купе было тесно, и он все равно рано или поздно должен был посмотреть на Мышу. Коля чувствовал, что Мыша пустил в ход свой особенный взгляд. Папа в таких случаях говорил: «Не надо делать несчастные глаза, не поможет!» А Коля так сказать не мог, ему было жалко брата. Ну ведь и правда: мало ли у кого какая мечта? Вот человек, к примеру, хочет спать на верхней полке — сущий пустяк, а он будет счастлив. Зачем лишать его этой радости? Не так уж много у них теперь поводов порадоваться. Коля нахмурил брови, изображая внутреннюю борьбу, хотя для себя уже все решил.

— Ладно, — буркнул он словно бы нехотя, — только надень теплые колготки, да потом не проболтайся маме.

— Я мигом! — подскочил Мыша.

Он зарылся в сумку, отыскивая сверток с одеждой. Подумаешь, какие-то колготки! Зато он будет спать на верхней полке, как взрослый! Мыша плюхнул сумку под стол и запрыгал по купе.

— Ну что ты скачешь, как бешеная белка? — Коля хотел казаться недовольным, но не выдержал и рассмеялся.

Дверь отодвинулась, и на пороге возник их сосед, чисто умытый, сияющий и полностью готовый ко сну.

— Ложиться пора, — добродушно заметил он, ставя на столик стакан с зубной щеткой.

Ему никто не ответил. Коля был занят важным делом: он безуспешно пытался расправить тяжелое колючее одеяло. А вот Мыша стоял неподвижно и потрясенно молчал, потому что в эту секунду в его жизни случилась катастрофа. Когда сосед открыл дверь, мимо их купе по коридору прошла Валя со стаканом чая. И она, конечно же, увидела Мышу в дурацких теплых колготках, скачущего, словно пятилетка. «Это конец… конец всему!» — подумал Мыша. Он молча забрался на взрослую верхнюю полку, лежать на которой оказалось не так уж интересно. Горе его могло быть абсолютно безграничным, если бы он сразу же не заснул.