Феникс, восставший из пепла (джен)

Феникс, восставший из пепла

Пролог: Откровение последнего волшебника на планете

Верите ли вы в существование магии? Или в то, что она когда-либо существовала в нашем мире?

Странно начинать предисловие с таких вопросов, но интересовало ли вас то, откуда вообще появились такие понятия как «магия, волшебство»? Почему в нашем мире столько мифов о различных волшебных существах, наподобие фей, русалок, оборотней, эльфов, которые берут начало от древнейших времён? И рассказы оставались бы рассказами, если не находили останки, не соответствующие ни одному классу животного мира, который нам известен. Можем ли мы отрицать существование чего-либо, когда даже не можем вылететь на большое расстояние за пределы своей планеты, которая является микроскопической частью вселенной? Да что далеко ходить, даже воды океанов Земли до конца не исследованы, не говоря уже о недрах самой планеты. Мы примерно знаем, что там находится, но нет того, кто мог бы заглянуть через все вглубь Земли и с уверенностью заявить, что там ничего нет.

Вы бы могли спросить: зачем я забиваю себе голову такими глупыми размышлениями? Возможно, вы были бы правы. Я — обычный учитель истории в самой обыкновенной школе.

Ныне 2063 год, и всё объясняется наукой. В наше время почти никто не верит в сверхъестественные вещи, а уж тем более в существование магии. Магия в наше время — не более чем инструмент для создания сюжетов кино и игр.

История — одна из немногих радостей в моей жизни, и в свободное время я занимаюсь ее изучением. В частности меня интересуют исторические «пустоты», то есть те временные отрезки, о которых практически ничего не известно, и я пытаюсь осветить эти области тьмы. Но это очень сложно сделать при отсутствии доступа ко всей информации, в том числе и засекреченной государствами, и поэтому я пытаюсь пробиться выше вот уже двадцать лет своей жизни, участвуя в различных исторических форумах и собраниях, но пока так и остался незамеченным; однако я не сдаюсь и продолжаю упорно трудиться.

А вот второй позитивной стороной моей жизни является мой отчим, которому уже за семьдесят и я без сомнений могу сказать: это самый удивительный человек, которого я когда-либо встречал. При своих годах он выглядит лет на сорок. Высокий седой мужчина средних лет с козлиной бородкой, подтянутым и мускулистым телом— так можно его описать. Носит очки с круглой оправой, но он говорит что он носит их больше потому, что они ему нравятся, чем из-за проблем со зрением. Меня всегда веселили выступы на оправе в виде закрученной лозы какого-то цветка, что придавало очкам женственный вид. Но ему я почему-то этого никогда не говорил. Несмотря на возраст, морщин на его лице практически не было. Из одежды он любит носить рубашку с расстегнутыми тремя верхними пуговицами и свободные штаны, преимущественно черного цвета. На груди виден большой и глубокий шрам от какого-то пореза. По словам отчима, он получил их в Афганистане, но выглядит так, что по его телу проехались большим тесаком.

Еще одной удивительной вещью в отчиме была его невероятная физическая сила Каждое его утро начиналось с тяжелых физических упражнений, а после их выполнения он куда то на час исчезал и все мои попытки проследить за ним были тщетны. Мой отчим словно испарялся.

Я не мог повторить все то, что делал он, даже в молодости. А сейчас, в свои сорок лет и подавно. Тучность и неповоротлиость моего тела дополняют мой обрал типичного домашнего тюфяка, живущего размеренной холостяцкой жизнью

Хорошо развит отчим и в интеллектуальном плане. С ним приятно вести беседы на любые темы, как житейские, так и политические. Только тогда ты понимаешь, что перед тобой умудрённый жизнью пожилой человек, а не твой ровесник. А играя с ним в шахматы бесчисленное множество раз, я никогда не мог выиграть у него ни одной партии, хотя играл весьма неплохо.

Но самое странное — это его карие глаза, а точнее, их взгляд: в них не отражается ничего от него, то есть, напоминают взгляд мёртвого или потерянного человека, который не знает, зачем жить дальше. Он может улыбаться, даже смеяться, но взгляд его выдает. Такое ощущение, что он поддерживает свое тело просто потому, что это необходимо для выживания, либо для чего-то, что произойдет в будущем, и тогда его взгляд снова оживёт. Он был еще живым, когда была жива моя мать — только она делала его по-настоящему светлым и придавала жизни смысл. Но с момента ее смерти он погас, как сгоревшая спичка. Про самого отчима ничего плохого сказать не хочу — он всегда был человеком большого сердца, очень добрым и готовым прийти на помощь в любую минуту. Но смерть жены навсегда потушила в нём огонь жизни. И я не способствую его восстановлению. Такое ощущение, что все, что он делает — это запрограммированные действия. Автопилот, проще говоря.

Но в один день… все изменилось. Изменилось так сильно, что я никак не мог бы и предположить такого поворота. После моей очередной неудачной диссертации о возникновении человеческой цивилизации задолго до тех событий, что нам преподносят в учебниках и общедоступных источниках, я почувствовал, что устал. Мне надоело. Все мои труды идут прахом, как бы я ни старался. И, придя домой, я просто сел с отупевшим взглядом и спросил себя вслух: «А зачем оно мне надо? Нужно ли остановиться? Я знаю, что мне нравится изучать историю, но разве раскрытие событий древнейших времен может принести пользу обществу? Для чего я это делаю? Моей целью было желание знать всю историю, чтобы каждый человек смог узнать правду о нашем существовании, настоящую историю, но на самом деле ли это нужно людям?». Мои рассуждения услышал отчим, и случилась первая неожиданная вещь. Он резко распахнул дверь, буквально влетел в комнату, взял меня за оба плеча, резко поднял с кресла (а это далеко не просто с моим весом), но для него я оказался не тяжелее тряпки, и очень громко сказал мне:

— Никогда не сдавайся! Слышишь меня, Михаэль! Борись и добивайся, не позволяй жизни и ее обстоятельствам взять над тобой вверх!

Спустя много лет я впервые вижу его таким. Огонь в глазах буквально пылал и, казалось, готов был выйти наружу. Его слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба. Мало того, что встряска была сильной, так еще я услышал их от того, от кого меньше всего ожидал услышать. Все еще стоя благодаря силе его рук, я едва выдавил:

— Хорошо, Тед, я тебя понял.

Как только он меня отпустил, я рухнул обратно в кресло. Теодор Браун — так зовут моего отчима. Он встал напротив окна, смотря вдаль, на заходящее солнце, и спросил меня:

— Почему ты делаешь все один?

И вопрос являлся вполне резонным, так как чем больше людей изучало определенные моменты в истории, тем больше информации можно было проанализировать. Но дело в том, что я был одиночкой. Всегда. А друзей моих можно пересчитать по пальцам, но они далеки от такой вещи, как история. Им больше интересны результаты соревнований в играх с погружением в виртуальный мир или модели различных флаеркаров (флаеркар — летающий автомобиль), чем-то, что было в прошлом.

Я честно ответил:

— Потому что у меня нет товарищей, которые разделяли мои взгляды, понимали меня и хотели бы изучать что-то вместе со мной.

— А ты всех спрашивал? — с вопросительным взглядом поинтересовался Тед.

— Ну конечно, — ответил я. — Ни одно объединение не хотело помочь мне в моих изысканиях, поэтому я и работаю один.

— Как это всех? А как же я? Ты ни разу не предложил мне поработать с тобой, хотя мы всегда беседовали на исторические темы, — сказал Тед недовольным голосом.

И тут меня осенило. Действительно. А почему я ни разу не предложил ему поработать со мной? Ведь он целый день помимо физических упражнений читал множество различных книг, да и живет он почти в два раза больше меня. Не сомневаюсь, обратись бы я с этим вопросом раньше, мы бы могли чего-то добиться.

Я был в замешательстве. Наконец я сказал:

— Предложение все еще в силе?

Отчим с улыбкой ответил:

— Пока я живой — вполне.

На этом мы пожали друг другу руки со словами: «Мы команда».

Потом Тед спросил:

— Ты действительно хочешь узнать настоящую историю мира?

Я ответил:

— Конечно, ведь это работа всей моей жизни.

Тед, вставая, произнес:

— Ну, что ж, хорошо, тогда…

И в тот момент из книги выпал листок. Присмотревшись,

я понял, что это была бумажная фотография, что очень странно, так как последние сорок лет бумагу для фотографии никто не использует — существуют голографические рамки, в которые фотографии загружаются, и изображение появляется там в виде голограммы.

На ней было восемь человек: пять молодых парней, две девушки и девочка-подросток лет 15-и. Все они стояли в костюмах, похожих на наряды волшебников, либо на одежду, которую носили в где-то в 18 веке, на фоне какого-то большого каменного здания, оформленного очень красиво в средневековом стиле. На лицах были светлые улыбки, и у всех вытянуты руки, на которых была заметна татуировка. Она изображала какую-то птицу с расправленными крыльями. Судя по языкам пламени, которыми украшены крылья, могу предположить, что птица символизировала Феникса.

Я спросил:

— Тед, а кто эти люди?

Отчим обернулся, и, когда увидел фотографию, на его лице появилась грустная улыбка.

— Помнишь, я рассказывал, что когда-то был актером? Так вот, тот, что в центре — это я 55 лет назад, а те, что рядом — мои старые друзья, — начал рассказывать Тед. — Мы раньше проводили много времени вместе, можно сказать, жили вместе, как семья.

— Так давай пригласим их к нам? — оживленно предложил я. — Мне было бы интересно поговорить с ними.

Но тут Тэд замолчал. И в этот же миг я понял, что сказал большую глупость. По грустному лицу можно было бы догадаться, что их разлучило.

— Они все… уже умерли, да?

 — осторожно спросил я.

— Да, — ответил Тед погрустнев еще более.

В воздухе повисла тишина.

— Однако, — наконец начал говорить Тед, будто ожив, — у нас с тобой есть работа. Еще раз спрошу, ты все еще хочешь узнать настоящую историю?

— Да достал уже спрашивать! — с улыбкой воскликнул я. — Конечно, хочу!

— Тогда я покупаю билеты, и мы летим в Сахару! — восторженно обьявил Тед.

Я оторопел. И удивленно спросил его:

— Что мы забыли в пустыне? Мы же не археологи.

— Михаэль, ты же сказал, что хочешь узнать историю, разве нет? — с ехидной улыбкой он спросил меня.

— Я хочу, но…

— Тогда ни слова больше! Мы едем за истоками истории! — торжественно воскликнул Тед.

«Ну, что ж… делать нечего», — подумал я. И мы всю следующую неделю готовились к нашей поездке в Африку.

* * *

В воскресенье , мы с Тедом отправились в главный аэропорт штата Техас. И с момента прибытия в аэропорт вплоть до момента вылета было очень много смешных ситуаций с моим отчимом. Из-за его статной внешности множество дам хотело познакомиться с ним, но он им вежливо отказывал, а особо приставучим называл свой возраст. Видеть обалдевшие лица тех дамочек было тем еще зрелищем. И я даже начинал немного завидовать ему, так как у меня в мои сорок до сих пор не то что жены нет, а даже девушки никогда не было. Но вот, наконец, мы сели в самолет и полетели непонятно куда, так как я и не знал, куда мы летим. Я даже пару раз задумывался над тем, а вменяем ли он вообще? Ибо никогда не замечал за ним таких активных действий.

Спустя несколько часов перелёта мы приземлились в аэропорту демократической республики Конго… Если это можно назвать аэропортом: железный забор с дырами, потрескавшийся аэродром, старое и ветхое здание. Это чудо, что мы приземлились без каких-либо проблем. Прошло уже так много времени, но север развивает технологии бешеными темпами, в то время как африканские страны все больше отдаляются от прогресса.

— Сейчас я арендую внедорожник, на котором мы доедем до пустыни и непосредственно будем передвигаться по ней, — позёвывая и потягиваясь после длительной поездки, сказал Тед.

«Сейчас бы на машине через джунгли ехать…» — подумал я, но мне так было неохота отвечать, что я промолчал.

Арендовав машину, мы запаслись водой, едой и бензином и поехали к Сахаре. Мы ехали два дня и наконец достигли цели: перед нами расстилалось море песка, колыхавшееся из-за ветра. Песчаные дюны простирались до самого горизонта. И ни одной травинки на протяжении многих километров.

— Ну что, поехали дальше? — с улыбкой произнес Тед.

— А у меня есть выбор? — съязвил я.

— Нет, ах-ха-ха-хах, — засмеялся Тед.

Услышав его смех и увидев его живой взор, я волей-неволей улыбнулся, так как от души отчим не смеялся уже очень давно. И следующее его действие меня крайне удивило. Он достал компас. И мы дальше начали ехать туда, куда показывал компас. Кончик стрелки подсвечивал красным светом.

— Зачем нам компас? — спросил я.

 — Ведь с помощью наших смартфонов мы можем задать координаты, которые нам нужны, через спутник, и маршрут нам будет выведен на дисплей смартфона.

— Поверь, ни одно устройство в этом мире, кроме этого, не найдет то место, куда мы едем, — с ухмылкой произнёс Тед. И тут я заметил, что стрелка компаса указывает далеко не на Север. Причём, чем дольше мы едем, тем сильнее светится стрелка.

Следующие десять километров мы проехали молча. И как только стрелка стала сиять красным без перебоев, мы остановились. Тед сказал:

— Дальше мы идем пешком.

И мы пошли… по горячей пустыне и под палящим солнцем. Температура воздуха достигала пятидесяти градусов. Спустя пятнадцать минут у меня уже подкашивались ноги, хотелось пить очень сильно. Чего не скажешь об отчиме, который будто бы ничего не чувствовал.

— Тебе стоило бы привести себя в форму, — сказал без упрека и насмешек Тед. — Хочешь, я тебе помогу с этим?

— Это да, было бы неплохо привести свое тело в нормальное состояние, — согласился я. И ведь действительно он прав. Впрочем, как и обычно.

Во время нашей "прогулки" по пустыне он спросил то, чего я никак не ожидал услышать от него. Он сказал:

— Веришь ли ты в существование волшебства? Или в то, что оно когда-либо было?

Тогда я подумал, что это не более чем шутка, и я ответил уставшим и запыхавшимся голосом:

— Если прямо сейчас здесь польет ливень, то я поверю во все, что угодно. Тогда я не придал значения тому, что он сказал.

Через пять минут мы остановились. Посреди пустыни. И Тед произнес:

 — Думаю, здесь нас никто не увидит.

И в следующую минуту я понял, почему мы приехали сюда, и почему он мне задал этот странный и, на первый взгляд, детский вопрос. Тед вытянул руки вперед и начал говорить в воздух, при этом вокруг его рук появились странные символы на непонятном мне языке. Круги стали сиять ярко-желтым цветом. Тед произнес:

— Грозовые облака, плывущие по миру, сойдитесь в то место, куда я вам укажу, и оросите его дождем.

Я начал говорить Теду:

— Хорош шутить, признавайся, это ведь голографические браслеты? — тогда я еще надеялся найти логическое объяснение. Но через десять секунд я понял, что передо мной либо действительно маг, либо напекло голову мне, а не ему, так как небо полностью почернело, над нами нависли штормовые облака. Вокруг начал дуть очень сильный ветер и температура резко упала.

— Надо же! — воскликнул Тед. — Когда я был молод, все происходило почти мгновенно.

После этих слов пошел сильный ливень и разразилась гроза. После этого перед нами появилось пять пьедесталов со стеклянными шарами. Я, все еще надеясь на разумное объяснение, кричу сквозь грозу: «Скажи пожалуйста, что все это подстроено и ничего сверхъестественного здесь нет!»

Но Тед словно не слышал меня, и продолжал свое дело. Он поднял правую руку вверх и произнес: «Снизойдите с небес, разряды молнии. Пятеричное поражение!»

После это пять молний разом ударило в пять сфер, и они засияли синим цветом. И тут перед нами начала образовываться дыра. Земля, будто бы дверь, раздвигалась в противороложные стороны. Песок вперемешку с дождевой водой проваливались туда. После того, как дыра полностью разверзлась, я увидел лестницу.

Тед пошел вперед, а я не мог двинуться с места или что-либо сказать. Я не верил в то что вижу. «Это невозможно, так не бывает», — думал я. Тем временем Тед окликнул меня:

 — Михаэль, ты же хочешь узнать ответы на то, что видел? Тогда иди со мной.

Только тогда я очнулся, и меня как прорвало:

— Что это, чёрт возьми, было?! Как?! Ты что, взаправду волшебник?! А сколько магов есть ещё в мире? У вас тайное общество? Государство?

Тед спокойно ответил, как будто для него это обычное дело:

— Нет, я последний волшебник, ныне живущий на Земле. Я в основном маг грома и молнии, но могу использовать магию, не связанную со своим элементом. Полностью расскажу о себе тогда, когда придем на место.

Мы продолжали спускаться по лестнице. Она начала закручиваться и еще круче опускаться вниз. На полу было много пыли, и было видно что здесь не ступала нога человека уже очень давно. Я думал, мы будем спускаться вечно, но тут перед нами предстала каменная дверь.

— Вот и пришли! — провозгласил Тед. С этими словами он приложил руку к двери. На ней засияли те же символы, что и в предыдущий раз на кругах вокруг рук Теда. Отчим произнес: «Раскрой свои двери перед хозяином своим». Дверь засияла ярким светом, а затем отворилась. Как только мы прошли внутрь, помещение осветилось ярким светом. Скорее всего, этому поспособствовала сфера, подвешенная в центре. Это была огромная библиотека, которая уходила вниз этажей на пять. Помещение было цилиндрической формы, и всю окружность занимали стеллажи с книгами. По центру было расположено сооружение, напоминающее старый механический лифт, но он, как я и думал, тоже работал на магии, так как когда мы вошли в него, Тед приложил руку к панели, и кабина пришла в движение. Двери открылись, и мы оказались в очень просторном помещении. Оно было заметно старее этажей выше. Имело такую же форму, но книги здесь были намного больше и выглядели старее.

И тут мой взор пал на пол. Мы стояли на полу, выложенном камнем. На нем был вырезан знак птицы с расправленными крыльями. Вокруг крыльев были изображены языки пламени. Тут я вспомнил фото, на котором у всех на руках был этот знак и спросил Теда:

— Тед, у всех людей на той фотографии, в том числе и у тебя, был этот знак на руке. Что он означает? И почему я его не видел на твоей руке?

— Ты про этот? — ответил вопросом на вопрос Тед и вытянул руку, на которой засиял знак желтым цветом. — Я скрыл его магией, чтобы он не бросался в глаза.

— Но кто эти люди? Кто ты? И что означает этот знак? — поинтересовался я.

— Знаешь, Тед — не мое настоящее имя. Им я назвался, когда попал в это время.

— Так ты путешествуешь во времени?! — перебил его я.

— Нет. Если бы мог, то вернулся в свое сразу же, как попал сюда, — ответил «Тед».

— Мое настоящее Имя — Лерон Барзенхауд, мастер гильдии волшебников «Возрождающийся Феникс», предводитель волшебного консилиума 18-ти великих империй. В свое время был известен как человек, положивший конец расовым распрям и разногласиям. И все те люди, что были на фото — мои лучшие друзья, которые стали мне семьей. Лерон поднял голову вверх и улыбнулся. Он продолжал:

— Я наконец нашел того, кому мог бы это рассказать, рассказать правду обо всем.

Заявить, что я был в шоке и полностью ошарашен — это не сказать ничего. Я спросил отчима:

— Тед… то есть, Лерон. Ты говорил про восемнадцать великих империй. Они имеют что-либо общее с нынешними государствами? — Нет, это были совершенно иные времена — возразил Лерон, — многие расы разумных существ исчезли с лица земли. Когда-то существовали и Эльфы, и Ундины, Люди-оборотни и Дираниды, Гномы и Вентарианцы… и другие расы. По сути, сейчас осталось лишь человечество. Сразу говорю, я не знаю, что вызвало вымирание остальных рас. Я окаменел однажды, после того, как я и мои союзники уничтожили угрозу мирового масштаба. Мне пришлось стабилизировать магическую материю мира, но почему-то сам я окаменел и очнулся лишь в это время. И теперь, с твоей помощью, быть может, я узнаю, что вызвало исчезновение магии и других рас в мире. Хотя меня удивил тот факт, что человечество смогло вывернуться и выжить после того, как магия пропала. Люди смогли подчинить себе многие вещи и законы природы без нее, хотя в наше время это было невозможно без магической поддержки.

Я просто оторопел. Повисла гробовая тишина. Мне показалось, что мы простояли молча несколько лет. Затем я спросил:

— Ты знаешь, когда ты в последний раз был в сознании до того, как очнуться в наше время?

— Да, знаю, — ответил Лерон. — Я использовал магию, которая позволяла видеть все, что происходило недалеко от территории, где располагалась гильдия. И, судя по тому, что я увидел… то, о чем я тебе говорил, было более чем четырнадцать тысяч лет назад. В то время даже континенты на Иллеране, — так мы тогда называли Землю — располагались не так, как сейчас.

— Обалдеть можно… — едва выдавил я. — То есть, все твои друзья, знакомые и вся твоя эпоха вымерла так давно. Как же тебе было тяжело, когда ты очнулся в это время и все осознал.

— Я с этим давно смирился и принял это, — сказал Лерон.

— Тогда… Лерон, прошу тебя, расскажи мне то, что происходило в те времена? Я несомненно изучу записи библиотеки, но я хочу узнать от последнего человека той эпохи, как было все на самом деле.

— Я знал, что ты это скажешь, — снисходительно заметил Лерон. — Ну, что же, присаживайся. Рассказ, как и работа здесь, будет долгим.

С чего бы начать?.. Ах, да. Все началось в 12587 году до нашей эры…

Продолжение следует