Легенды Ферклов (джен)

Давным-давно на краю дикого леса жила семья волшебников.

Сильными они не были, умными — тоже, хитростью не отличались, изобретательностью — и подавно. Кого ни возьми — любой оказывался лучше волшебников из несчастной семейки, и все вокруг так и говорили: тупой, как Феркл. Криворукий, как Феркл. Уродливый, как Феркл. Вонючий, как Феркл…

Глава семейства Ферклов давно уже смирился с тем, что никто в деревне его ни в грош не ставит.

Но был во многочисленном семействе младший сынок. Тоже, как все Ферклы: ничего особенного. Даже имени его не сохранилось во тьме веков. Только вот гордый он был и совсем не собирался терпеть пренебрежительное отношение к себе, да и к семейству своему тоже.

И надумал младший Феркл обратиться за помощью к предкам.

Предками своими Ферклы считали ежей. Как ни посмотри — так себе предки. Невеликого ума, маленькие, вонючие, криволапые, и жирных блох на них — немерено. Но зато упорные, всеядные, умеют и норку вырыть, и колючками драться при случае! Плоховато, правда, дерутся, — но вот ПОИМЕТЬ их, всё же, весьма проблематично. Потому-то они и чистокровные: кого попало не подпускают. А уж плодовитые — будьте спокойны! Меньше десятка ежат в выводке и не бывает! И плодовитостью своей Ферклы обязаны предку-ежу.

А какие они наглые! Им ни до кого дела нету, если что-то они решили захапать себе — возьмут! И хомячат ну абсолютно всю мелочь в лесу, какая ни попадётся, невзирая на чины и звания: не убежал — сам и виноват, так тебе и надо. Думают они совсем как первые млекопитающие — те, хоть и были с виду маленькие и слабые, — а не только выжили, но и размножились и породили разнообразные виды живых существ, заполонивших все земли.

"Вот такие наглые предки — ключ к успеху в жизни", — думал юный Феркл, собирая всё необходимое для ритуала вызова прародителя. Их никак не уничтожить: неубиваемые они — на крайняк свернутся в шар да и укатятся.

Таков первоёж — прародитель Ферклов, властитель земли, леса и подземного царства. И неужели же первоёж не поможет своей крови?!"

Юный Феркл надел на себя простую заношенную рубаху и пошёл на лесную опушку незадолго до полуночи в полнолуние. Начертил на земле большой круг, а в середину его положил самых вкусных личинок, грибы и корешки, поставил чашку мёда, чашку молока, положил птичьи яйца.

И когда Луна выглянула из-за туч и осветила подношения, юный Феркл стал творить заклинание призыва.

Восстань, Яуна Эдгеог, Копьекожий Владыка Подземелий, явись по моему зову!

Ты пожираешь Василиска и Ламию, поражаешь в пяту Драконов и Гигантов!

Прими мою жертву и сокруши моих врагов!

И подул сильный ветер, и принёс густой туман да сильно вонючий запах, слезу вышибая, и ударил гром при ясном небе, закачались, затрещали деревья — кто-то огромный с диким грохотом пёр через лес.

Из тумана показалось огромное чёрное рыло, покрытое жёсткой шерстью. Маленькие глазки блистали как угли. Огромные клыки торчали изо рта в разные стороны. Голова была увенчана рогами, словно короной. На спине, с крутым холмом сравнимой, колыхались длинные бронзовые острия. Ноги же у него были кривые и подобны мощным древесным корням.

— Ёжик? — обалдело прошептал Феркл.

— Лошадка! — гулко пропыхтело чудовище, и лес вздрогнул от его рёва.

Не выдержал такого ужаса юный Феркл, закатились у него от страха глаза, перехватило дыхание от страшной вони. Упал он на землю, чуть живой, прямо под ноги жуткого чудовища. Совсем было парень с белым светом попрощался, уже приготовился, что и его сожрёт предок без выяснения причин, ибо сочтёт недостойным.

А чудовище, пыхтя, обнюхало его — а есть не стало.

Наутро вернулся юный Феркл домой, весь совершенно седой, но с горящим взором. Сказал он домочадцам, что заключил с Копьекожим Владыкой великий и вечный договор. И повелел чтить прародителя и ежегодно ублажать его умиротворяющей жертвой.

В лес же для этой цели благородной следует идти женщине, рождённой под второй луной, в ночь, когда выли оборотни под окнами матери её. Пусть оставит она дары Копьекожему, смешав молоко, мед и птичьи яйца. И быть при сём непременно должны дева и старуха из рода ферклова.

И приобрёл тот юный Феркл с тех пор могущество несказанное, и никто в семье не смел ему возразить. И назвался он Первым из Ферклов.

Первый из Ферклов враждовал с потомками Слизерина: не забыл он чинимых ими обид, и все Ферклы после него — тоже, ведь удел ежей лесных — враждовать со змеями. Он владел страшной тёмной чернокнижной магией, и свет Феникса был ему неподвластен. Потому он мог обращаться лишь ко гневной ипостаси своего покровителя и, соблюдая свято Договор, приносил умиротворяющую жертву Копьекожему Владыке.

* * *

Шли годы, Ферклы процветали. И дом их был — полная чаша, и плодились они, как настоящие ежи.

Но однажды договор был нарушен. Давным-давно существовала примета: ежели в саду завёлся ёж, отдай ему всю еду, тогда и только тогда будет счастье тебе и роду твоему. Но дед предателя нарушил примету — не покормил ежа, отказал ему в ночлеге — и Великий Ёж наказал его за жадность: все дети Ферклов были прокляты и награждены жадностью, похотью и равнодушием. И сказано было Копьекожим: лишь чистая душа, сумевшая остаться такой в грязи, сможет разорвать этот круг; лишь та, что не откажет изгою в помощи и тепле, — прервёт цепь зла.

А потом глава семьи от жадности пренебрёг обязательством и не посвятил Копьекожему Владыке обычного приношения. И тогда, о — тогда Копьекожий лишил детей сына нарушившего договор своей благодати. Все семеро детей — магическое число — были обращены им в ежей, а безумие стало фамильным и передавалось из поколения в поколение старшему сыну. И было предсказано, что лишь тот, кто не тот, кем кажется, сможет разорвать этот круг, и придёт взращенный под знаком Змеи, и спасёт их всех.

До тех же пор жить им в страхе и грязи душевной, и породит грязь эта грязь земную, ибо никто не смеет противостоять Копьекожему!

Во сне было даровано то пророчество невинной деве из дома Ферклов.

Явится по истечении сроков тот, кто не тот, кем кажется, и гнев его будет велик, и пройдет он огнем и мечом, секирой и ядом, и уничтожит нечистое, но оставит лишь светлое на дне темных душ, в грехах тонущих.

И стяг его вышьет Домну рогатая. В трех священных цветах воссияет то знамя.

Белый цвет, цвет сострадания и материнского благословения, матери предавшей и преданной.

Синий цвет — вероломства и доблести великого воина, с сердцем льва на врагов идущего.

Чёрный цвет — цвет вечного траура, цвет скорби по великой потерянной благословенной земле, где золотом и смарагдами искрились ежиные норы и средь белых облаков текли винные реки, как кровь героев и самой валлийской земли!

И воссияет на знамени символ великого рода — Ёж копьеносный, увенчаный парой рогов.

Воссияет и потухнет через три луны после прихода предавшего Змею, однажды незрячего, но прозревшего. И придет победивший Змею, увенчанный рогами, и спасет своего верного вассала от гнева Великого Ежа. И будет гнев ежа веками копиться, а когда чаша переполнится, то быть великой и последней битве на земле Авалон. Разойдутся его туманы непроглядные, и выйдет на бой король, и поможет королю сестра-жена его, и низвергнут они ежа окончательно в небытие, ибо так было предсказано еще до Потопа.

И будет тот избавитель взращенный под знаком змеи, предавший змею и из змеиной юдоли вышедший. Вскормленный ехидною в барсучьей норе, после заката солнца в нору вкатившийся. И будет знамя его — белое на голубом: символ чистоты и вероломства, как белые облака в родном небе Уэльса.

Так вещала невинная дева, подавая надежду сородичам; может быть, конечно, она и перепутала чего — поди знай. Но намерения у неё были благие, тут и к гадалке не ходи. И было записано то пророчество в великие книги родовые, потерянные ныне ленивыми потомками Ферклов.

Ну, а что поделаешь, если живешь на самой благословенной земле, из подола самой Домну явленной миру и нареченной в веках землёй Авалон! Много найдется желающих осквернить благословенные земли, грязными лапами топтать вереск лугов, пригоршнями черпать золото из нор копьеносного предка, покрывать бесчестием огненнокудрых дев, а детей уводить и растлевать их умы. Ложь сладкозвучную лить в неокрепшие уши. Тут и клыки отрастишь, и рога, и поленья, и сильно вонючий запах тоже послужит великому делу защиты устоев и скреп!

Только врагам и предателям истинной веры был отвратителен запах великого предка! Тщетно отмыть его змеи пытались водою, смыть благовоньями с членов своих вероломных. Непобедимый он реял в веках словно знамя над бесконечной и светлой землей Авалона! Только могучие дети великой богини дух этот гордо и честно несли, не робея!

Ну, так вот, ребятушки, предки-то знали, как почитать великого прародителя, и были они когда-то куда покруче ирландцев с арфами… А потомки стали ленивы, увлеклись соблазнами мирскими, правду родовую предали, захотели лёгкой жизни, захотели всё по-своему устроить — думали, лучше выйдет. Да и позабыли многое из заветов предков, а что-то и утратили.

Приходили чужаки, насаждали свои правила, века не проходило, как заявлялся кто-нибудь с огнём и мечом. И почитание потомками предка своего бесило их неимоверно! И выжигали пришельцы всё, что могли, и книги священные уничтожали, и места поклонения предку сравнивали с землёй. Раз за разом потомки Копьекожего восстанавливали, что помнили, по воспоминаниям в головах выживших, по спрятанным с риском для жизни священным книгам, — но в итоге забыли всё, кроме святости грязи, почитания старших и того, что сквибов рода ферклова следует превращать в ежей.

* * *

А великий Копьекожий предок до сих пор прячется в лесах. Никто не приносит ему жертв, потому стал он не так ужасен, каким видел его Первый из Ферклов. Но под покровом ночи его до сих пор можно встретить в лесу — так что нечего по лесу без дела шататься, когда стемнеет!

Самая жуть, как говорят старожилы, когда Копьекожий с поленом вместо руки гонится за тобой, догоняет — и ты уже этому дьяволу готов все отдать... А тут он представляется: «Вирджил» и просит закурить. Как тут со страху не помереть!

А если ты заснуть в лесу удумаешь, то всё, вернёшься домой — так тебя не узнают! И особо заклинали старики: не брать еды али питья у него какого, ибо пристрастишься и таким же станешь!

Живите, потомки некогда воинственного рода Ферклов, согласно заветам предков, почитайте их да не забывайте, что вам было напророчено.

И будет вам благо под сенью лесов на благословенной земле Авалона!

Заиндевелые поля

Туман окутывал лиловый,

И содрогаласая земля

Под тяжкой поступью ежовой.

Подлесок вытоптан, тропа

Когтьми ежиными изрыта

Обглоданные черепа

Птенцов, полёвок и улиток

Хрустя под чьим-то сапогом,

Стезю устлали хищной твари.

О Ферклы, помните о том,

Что вы не зря Ежа призвали!

Аой!