«Я сажусь в машину» (джен)

На площадку все высыпали на нервяке. Стояли неровной толпой и шумно обсуждали предстоящий экзамен. Инструктор, Игорь Валентинович, мирно беседовал с инспектором ГИБДД. Болела голова, немилосердно резал глаз яркий луч солнца, да беспокойно вёл себя завтрак в желудке. «И чё это он? — удивлялся про себя Игорь, — Светка такой омлет с утра забодяжила — пальчики оближешь». Он бросил недокуренную сигарету, зло вдавил её в редкий на засыпанной гравием площадке кустик зелёной травы и пошёл к верной боевой подруге — экзаменационной бордовой «шестёрке».

— Что, кого первого берём? — спросил из-за спины гибддшник.

— По списку, Вась, — ленно ответил Игорь. Взял с капота планшет с листком бумаги, поморщился от увиденного — аж семнадцать человек сегодня, и громко объявил: — Иванова!

-Я! — звонко раздалось из толпы, — я тут!

Из толпы выскочила девушка в потёртых джинсах. Она встала по стойке смирно и, распахнув свои огроменные ярко-голубые глаза, преданно уставилась на инструктора.

— В машину, Иванова, — устало протянул Игорь.

Группа ожидающих загоготала. «Сами же будете на её месте!» — злобно подумал Игорь и сел на своё место. С заднего сиденья тихонько хихикнул инспектор.

— Я сажусь в машину, — прокомментировала Иванова свои действия, — закрываю дверцу, проверяю ручник, рычаг переключения скоростей, зеркала заднего вида.

Она завертелась, заёрзала на месте и замотала головой, от чего её белобрысый хвостик захлестал по сторонам.

— Осторожнее! — проворчал инструктор, уворачиваясь от очередного взмаха хвостом.

— Игорь Валентинович, я ваше зеркало поправлю? — спросила Иванова и, не дожидаясь ответа, дотянулась до правого зеркала. Села прямо и глубоко вздохнула, обеими руками вцепившись в руль.

Прошла минута. Девушка явно ждала указаний. «Заводи уже!» — хотелось крикнуть Игорю, но он молчал — не положено. Иванова снова заёрзала на месте, в этот раз от нетерпения, обернулась на инструктора. Глаза её расширились. «Ну, наконец-то!» — чуть ли не выдал Игорь вслух.

Иванова очень громко сглотнула, выдавливая из инспектора на заднем сиденье ещё один смешок.

— Я пристёгиваю ремень, завожу двигатель.

Девушка крутанула ключом в замке и все трое присутствующих смогли услышать неуверенное машинное жу-жу-жу. Иванова зажмурилась, взглянула на инструктора, ища поддержки. Как хорошо, что умение мотора завестись не входило в экзаменационный минимум. Девушка вернула ключ в прежнее положение и снова повернула — на этот раз медленно, но уверенно. Мотор старой «шестёрки» жу-кнул всего раз и завёлся.

— Сцепление, первая передача, — продолжала комментировать Иванова, — потихоньку газ и отпускаем.

Машина тронулась с места, и все вздохнули с облегчением.

— Игорь, включи радио. Пусть поёт, — попросил инспектор.

Игорь кивнул и нажал «Вкл» на древней, как и сама экзаменационная «шестёрка», магнитоле. «Музыка сегодня точно не помешает,» — подумал он. Из колонок потянулась медленная «Земля в иллюминаторе». Хотелось закурить, но на экзаменах Игорь не курил принципиально. Он тяжело вздохнул. День обещал затянуться надолго.

— Выезжай направо и до площади, — скомандовал инспектор.

— Направо и до площади. Поняла, — по-армейски чётко ответила Иванова.

Игорь окинул девушку взглядом и задумался. Служивой она не была, он бы знал. Все эти её повадки, словечки — может, кадетский корпус какой? Школа с военным уклоном?

— Поворотник направо, притормаживаю, поворачиваю руль.

Возраст юной девы был явно за двадцать. «Интересно, сколько ей? — задумался он, — двадцать три? Двадцать семь?» Определять возраст Игорь Валентинович не умел. Для него, разменявшего пятый десяток лет, все, кто младше тридцати, были «молодёжь», иногда «эх, молодёжь!».

— Подъезжаем к площади, — Иванова обернулась на инструктора. Машина вильнула, следуя за её движением. Девушка села прямо, густо покраснела и уставилась в лобовое перед собой.

«Не сдаст», — вдруг подумалось Игорю.

— Перестроение влево. На кольце третий съезд, — дал команду инспектор и пояснил: — Едем на набережную.

Иванова заметно занервничала: побледнела и вцепилась в руль обеими руками. Набережная располагалась около объездной трассы в город. Большой поток машин, регулярные, если не постоянные, пробки, скорость на трассе, опять же, сильно выше городской.

Игорь взглянул на инспектора. Мол, чего девку валишь, нормально же ехали. Но тот лишь усмехнулся и подмигнул. Ясно! Это у Васи флирт такой. Сначала напугать студента до усрачки, а затем понять, простить и взять телефончик.

— Поворотник, зеркало заднего вида, перестраиваюсь в левый ряд. — Машина аккуратно, как по учебнику, заняла соседнюю полосу движения. — А он нас пропустил! — внезапно воскликнула Иванова и «помигала» добряку на чёрной "Тойоте" аварийкой. — Ой, а можно было? — спросила она у инструктора, косясь на него краем глаза, но не рискуя поворачиваться.

— Продолжайте движение, — отозвался Игорь, а про себя усмехнулся: дорожная вежливость явно плюсик, если не в зачёт экзамена, то в карму этой девчонке точно.

— Продолжаю, — ответила Иванова. — Подъезжаем к кольцу. Кольцо — главное. Мы на второстепенной. Значит, всех пропускаем! Поворотник включаю. Торможу.

Машина остановилась. Девушка легла на руль, выворачивая голову влево, и стала ждать просвета в плотном потоке машин. Те, видать, сорвавшиеся с ближайшего светофора, шли сплошным потоком. В небольшой паузе зазвучали первые аккорды «Машины времени».

— Можно ехать. Тормоз отпускаю, газ, руль вправо. — Они встроились в круговое движение. — Третий съезд. Едем на набережную. Поворотник, торможу, поворот. Набережная. — «Шестёрка» проехала около сотни метров и встала в очередь машин. — Светофор, — пробормотала Иванова, — стоим, ждём.

В относительной тишине по салону разнёсся хриплый голос Макаревича:

«Вот море молодых колышат супербасы.

Мне триста лет, я выполз из тьмы.»

У Ивановой из кармана тяжёлым роком заорал мобильный. Игорь вздрогнул, а затем усмехнулся проницательности солиста любимой группы.

— Игорь Валентинович, можно? — спросила она. Инструктор махнул рукой, мол, валяй. Девушка ответила на звонок. — Да, слушаю. … Занята. Экзамен. … На права сегодня сдаю. … Спасибо.

Некоторое время она внимательно вслушивалась в то, что ей говорили на том конце провода. Затем резко выпрямилась и замерла.

Белоснежный зад "Фольксвагена Поло" перед ними качнулся, мигнул стопарями и пополз вперёд. Машины позади нетерпеливо загудели.

— Ивано-ова, — позвал Игорь и оторопел, увидев перед собой указательный палец девушки, призывающий его умолкнуть.

— Это очень важно! — резко сказала она, не отрываясь от трубки телефона.

Вася с заднего сиденья хмыкнул. Уже не весело, а задумчиво. Игорь обернулся на него. Хотел предложить закончить экзамен, раз уж студентке звонки важнее, но его прервали.

— ОН СДЕЛАЛ ЧТО?! — заорала Иванова в трубку. Напряглась и моментально расслабилась. — Никуда не уходи. Сейчас буду.

Девушка бросила телефон обратно в карман, обернулась на инспектора и спросила:

— Мне в центр нужно, на Сосновскую. Это очень важно! Можно?

Машины позади перестали сигналить и молча объезжали вставшую посреди дорогу «шестёрку» с буквой «У» на крыше.

— У нас тут экзамен, а не такси. — Инспектор Василий взглянул на карту маршрута в телефоне. — Впереди трасса: выезд и съезд, и дорога обратно через центр.

— Так нам, значит, по пути, — ответила девушка.

Одна рука её легла на руль, вторая на переключатель скоростей. Взгляд пробежался по зеркалам. И от этих молчаливых приготовлений по спине Игоря прошёл ледяной холодок. Омлет внутри будто ожил: зашевелился и крепко-накрепко прицепился всем, чем смог, ко дну желудка. Холодок сменился жаром паники от следующей тихой фразы:

— Все пристёгнуты?

«Один мой друг — он стоил двух. Он ждать не привык», — весело намекнул Макаревич под гитару.

Щёлкнула коробка, и старая верная «шестёрка» поползла назад, быстро разгоняясь и разгоняя неплотный поток машин.

— Там объезд лучше есть. Без светофоров, — объяснила манёвр Иванова, обнимая спинку кресла, чтобы лучше видеть дорогу, и небрежно поводя рулём, избегая столкновений со встречными попутками.

Завращался в тонких опытных руках руль и «шестёрка», повернув на девяносто градусов, выскочила на только что пересечённую ими развязку. Опять щёлкнула коробка, и машина резво устремилась в узкий проезд между домами. Мелькнула пара дворов, и они выскочили на оживлённый перекрёсток. Иванова снова крутанула руль и дёрнула за ручник, заставляя машину с дрифтом встроиться в поперечный поток. Сзади кто-то неуверенно засигналил.

— Иванова! Что за выкрутасы? Ты не в игрушки играешь!

— А вот и выезд, — перебила инструктора девушка и взяла правее, следуя за указателями. — Игорь Валерьевич, понимаете, там племяшка моя. Сестры в городе нет. Я за ней присматриваю. А этот урод! — Иванова ударила по рулю кулаком. — Парень её, — объяснила она, — пытался ей под юбку залезть. А ведь ей восемнадцати нет!

Игорь возразил бы, что личное и рабочее — это разные вкусы фломастеров, но разговаривать он уже не мог.

Объездная трасса широким полукругом огибала город. И легковушкам в центр из любой точки попасть легко, и грузовые машины не загромождают город и не загрязняют воздух выхлопами. И сейчас студентка Игоря неслась по этой трассе, обходя попутки с лёгкостью балерины на пуантах. Она разогнала «шестёрку» до неведомых той до этого дня скоростей и встраивалась в такие просветы между автомобилями, в которые сам Игорь и мизинца не рискнул бы сунуть. Тем более на такой скорости!

Иванова нагнала два грузовика, идущих рядом. Забила по клаксону, бибикая, и возмолилась:

— Ребята, ну мне очень надо!

Она щёлкнула поворотником и выскочила на встречку, где прямо на них летел ощетинившийся хромированной радиаторной решёткой большегруз.

«Не стоит прогибаться под изменчивый мир,

Пусть лучше он прогнется под нас», — по-отечески наставительно орало из колонок.

— Согласна! — зло прошипела Иванова и вжала педаль газа в пол, — сейчас он прогнётся под нас!

Игорь упёрся ладонями в приборку, чувствуя, как неприятно зашевелился внутри утренний омлет. То ли ему скучно стало одному бултыхаться от стенки к стенке, то ли решил выяснить, из-за чего весь сыр-бор.

— Не-е-ет! — визгливо заорал с заднего сиденья Василий, закрывая лицо руками.

Загудел пароходом большегруз, начал сбрасывать скорость, но юркая «шестёрка» в последний момент встала на свою полосу, на волосок обогнав два грузовика, шедших слишком медленно для этого пилота (ну, явно уже не просто водителя).

— Всё норм, чего вы! — воскликнула Иванова, сходя с трассы, — а вот и наш съезд.

«Шестёрка» пристроилась в хвост чёрному внедорожнику и въехала в город.

«Место малых скоростей и безопасности», — почему-то радостно подумалось Игорю. Омлет медленно сползал обратно.

— Ну, что ещё? — прошептала Иванова впереди идущей иномарке.

Внедорожник мало того, что держался посреди широкой дороги, но ещё и притормаживал, хотя до ближайшего поворота было не меньше пары сотен метров.

«И жизнь его похожа на фруктовый кефир,

Видал я и такое не раз.»

— Вот уж точно, — снова согласилась с кудрявым исполнителем Иванова.

Игорь не успел её остановить. Девушка загудела клаксоном и вплотную приблизилась к правому борту внедорожника. «Хозяин дорог» предсказуемо вильнул вправо, перекрывая путь. «Шестёрка» же ушла налево и легко его обошла. Вильнула хвостом перед высокой мордой и пошла в отрыв. Внедорожник взревел. Игорь взглянул в зеркало заднего вида.

— Кажется, он обиделся, — прокомментировал инструктор, — нагоняет. И нагонит. Всё, Иванова, хватит. К обочине!

— Ну как вы не понимаете, — ответила девушка, не прекращая разгонять «шестёрку», — мне очень нужно в город. Ребёнок в беде!

— Пускай родители разбираются. Нам эти гонки не нужны! — громко сказал он, имея в виду нагоняющий их внедорожник. — Ты хоть понимаешь, что у тебя по сравнению с ним никаких шансов?

— Понимаю, — грустно ответила Иванова. Но скорость не сбавила.

Игорь нащупал ногой дублирующий тормоз.

«Всё, отъездилась!» — подумал он, бросил взгляд вперёд и вжался в сиденье, забыв про педали. Они на полной скорости неслись на стену машин, стоящих в пробке. Позади начал отставать и снова загудел внедорожник. Уже не грозно, ругая наглую водительницу, посмевшую его обогнать, а предупреждая об опасности.

— Ивано-ова! — заорал Игорь, слыша, как с заднего сиденья по-бабьи завизжал инспектор.

Иванова же, ритмично покачивая головой под наставления Макаревича, резво крутанула руль и дёрнула ручник. «Шестёрка» дёрнулась, завизжала покрышками и, оставляя за собой чёрный след протекторов, дрифтуя, боком въехала в незаметный проулок справа. Сзади то ли удивлённо, то ли восхищённо гукнул и умолк внедорожник.

— Иванова, — всхлипнув, шепнул Игорь, старательно проглатывая жаждущий посмотреть на творимое девушкой безобразие омлет.

— Тут чуток осталось, Игорь Валентинович, — успокоила его девушка, — нам на соседнюю улицу.

Странно, но от её слов спокойнее Игорю не стало.

Проулок вывел их на небольшую пустую улочку. «Шестёрка» проехала между глухой стеной дома и ярко-синим строительным забором, завешанным объявлениями и афишами, и на перекрёстке встала за синим минивэном. Только что загорелся красный.

Мимо них на приличной скорости пронёсся мотоциклист. Внаглую проскочил между минивэном и пешеходным ограждением и исчез за поворотом. Игорь проследил за тоскливым взглядом Ивановой и понял, откуда все эти выкрутасы.

— Не на моцике! Не пролезешь! — зло произнёс он.

Инструктор достал сигарету и, вопреки принципам, закурил. Ну, конечно. Вот тебе и ответ. Гоняет, небось, на этих хрустиках по ночам. Отсюда и полное пренебрежение безопасностью. Если бы она сегодня сдала, права бы у неё долго не продержались.

Девушка уронила руки на колени и вытерла вспотевшие ладошки. Макаревич не сжалился над ними, подсказывая очередной путь:

«Пусть старая джинса давно затёрта до дыр,

Пускай хрипит раздолбанный бас.

Не стоит прогибаться под изменчивый мир,

Пусть лучше он прогнется под нас.»

— Мне очень надо, — умоляюще протянула Иванова и дёрнула рычаг, заново врубая заднюю.

— Нет! Не надо, — твёрдо сказал Игорь.

Он был готов остановить «шестёрку»: улица была пустой, точно никто не пострадает, но Иванова сама затормозила.

— Наконец-то, — выдохнул Игорь с очередной порцией дыма. — Вылезай. Домой пешком пойдёшь.

— Мне надо, — упрямо заявила девушка.

«Шестёрка» тронулась с места. Игорь сокрушённо покачал головой. Молодёжь! Ничему их жизнь не учит. Он следил за тем, как студентка приближается к синему минивэну и ожидал торможения, не вмешиваясь сам в управление. Иванова чуть повернула руль вправо и бросила инструктору:

— Держись, Валерьич!

О том, что она задумала, Игорь понял в последний момент. «Шестёрка» наехала правым колесом на пешеходное ограждение, накренилась градусов на тридцать и встала на два колеса.

— А я? — пискляво раздалось с заднего сиденья.

— И ты держись. Тут немного, — «разрешила» Иванова инспектору, не отвлекаясь от ведения поднятой на бок «шестёрки». — Давай, милая, ты справишься, — шепотом добавила она, непонятно кому: машине или себе.

«Шестёрка» проползла мимо минивэна, взбрыкнула колёсами и грохнулась вниз, вставая, как положено. Из салона посыпались маты. Игорь приложился головой о потолок. Судя по глухому звуку сзади, а затем стону, Василий тоже. Инструктор зажмурился, потирая будущую шишку на голове. Он только чувствовал: рывок вперёд, поворот, пугающий девчачий шепот:

— Чёрт, забыла, что тут односторонняя.

Резкий разворот, и всё замерло.

— Всё. Приехали, — сказала Иванова.

Инструктор открыл глаза. Они медленно ехали задним ходом по односторонней улице. Обе обочины были заняты припаркованными автомобилями. Слева возвышались многоэтажки тихого спального района. Справа шелестел первой весенней зеленью небольшой парк, за которым легко угадывались очертания школы.

Игорь успел глубоко вздохнуть, успокаивая организм и всё его содержимое, включая рвущуюся на волю жажду проораться всласть на безрассудную белобрысую голову, втянувшую его в бешеные гонки по городу.

На другом конце улицы, съехав с большой горки и от этого разогнавшись, возник автобус-гармошка.

— Уезжай, — скомандовал Игорь. Он понимал, водителю автобуса тормозить негде. Занесёт — весь ряд припаркованных машин задом соберёт. — Уезжай!

По радио закончилась компрометирующая песня, бахнув напоследок:

«Однажды он прогнется под нас.»

— Не… — только начал Игорь.

— Мне надо! — крикнула Иванова, начиная разгоняться.

— Куда ты!? — возопил инструктор, оглядываясь.

В ряду машин пустовало одно место. Оно было примерно на одинаковом расстоянии от них и от мчащегося им навстречу автобуса, уже начинающего гудеть, командуя уйти с дороги.

— Однажды он прогнётся под нас, — подпевала Иванова одними губами, наращивая скорость.

«Сейчас мы все тут погнёмся», — подумалось Игорю.

«Шестёрка» успела чуть раньше. Резко затормозила и, крутанувшись на месте, боком влетела на свободное место. Колёса с размаху ударились в бордюр, заставляя машину качнуться сначала в сторону тротуара, а затем обратно. Автобус чиркнул широкой мордой по боковому зеркалу и, громко сигналя, пронёсся мимо.

Наступила тишина.

«Миллион, миллион, миллион алых роз», — орала из колонок бессменная Алла Борисовна.

«Принесут нам на могилу», — додумал текст Игорь, пытаясь прийти в себя. Омлет безмолствовал и не шевелился.

— Параллельная парковка — галочка, — раздалось сзади. Распахнулась дверца, и Василия вырвало на куцую полоску газона между тротуаром и дорогой.

— Я сейчас! — сказала Иванова.

Она отстегнулась и вышла из машины. К ней навстречу шла компания молодёжи: невысокая зарёванная девочка и трое парней повзрослее.

— Я же сказала, что она приедет! — крикнула девочка парням и бросилась к тёте.

— Конечно приеду, — успокоила та племянницу. Обняла девочку, окинула замерших парней взглядом и громко спросила: — Который?

Племяшка ткнула пальцем в высокого крепко сбитого парня в центре. Иванова что-то тихо ей сказала, Игорь не расслышал. Девочка пыталась спорить, но громкий окрик заставил её послушаться.

— В машину! Быстро!

Девочка вытерла нос, взглянула на своего, теперь, надо полагать, бывшего парня, и ушла. Села на заднее сиденье.

— Здрасьте, — сказала она.

Игорь кивнул. Сказать он ничего не мог: речевой на какое-то время отказал. Он снова посмотрел в окно.

— Так ей же есть четырнадцать, — спорил с Ивановой обнаглевший ухажёр, — возраст согласия так-то.

— А тебе-то четырнадцать есть?

Парни рядом заржали.

— Я уже совершеннолетний, тётенька.

— Значит, восемнадцать есть, — со своим смыслом сказала Иванова и почти без замаха врезала парню правой.

Тот пошатнулся, вскрикнул и упал.

— А ну, назад! — скомандовала девушка, угрожая его дружкам кулаком. — Сейчас мужиков позову, от вас мокрого места не останется.

Игорь нахмурился, стараясь придать себе грозный вид и опять закивал, хотя понимал, что если уж речевой не работает, то двигательный у него напрочь отключён. Он не то, что в драку ввязаться, он встать не сможет.

— А ты, — продолжала Иванова, тыча в скулящего парня, — ещё раз к ней подойдёшь, будешь иметь дело со мной! Понял?

Парень что-то залепетал, но стоило девушке замахнуться, как он громко и чётко ответил согласием. Мол, всё понял, больше не будет.

— Так-то.

Иванова повернулась к машине. Смертельно бледный Игорь Валентинович, по-прежнему изображая грозного защитника, хмурился ей с переднего сиденья. Инспектор ГИБДД Василий сидел вполоборота на заднем и не обращал ни на кого внимания.

Девушка тяжело вздохнула, мысленно прощаясь с правами, и вернулась за руль. Хлопнула дверца, машина качнулась.

— Я сажусь в машину, — начала Иванова комментировать свои действия, всё ещё надеясь на продолжение экзамена, — проверяю ручник, зеркала...

Чувство дежавю накрыло Игоря с головой. Встречка и несущийся им в лоб большегруз на трассе, резкий уход в дрифт перед пробкой, езда на двух колёсах, уход от неминуемого столкновения с автобусом — всё смешалось в неподъёмную адреналиновую кучу. Игорь поднял вверх указательный палец, останавливая монолог студентки, отстегнулся, открыл дверцу и отпустил давно просящийся омлет наружу.

— Игорь Валерьевич, — тихо позвала девушка.

— Кхе, — захрипел Игорь, вместо «Что?», произнести которое у него не вышло.

— Пересдать можно будет?