Географ уходит в отпуск (джен)

Маленький принц послушно отправляется на Землю, и Географ возмущенно откладывает перо. Опять его спросили о его собственной планете! Никакого уважения к тяжелому труду ученого.

Географ находит в огромной качающейся стопке энциклопедию о своей планете, написанную собственной рукой, и листает ее с видимым безразличием.

— Гм, — произносит он вслух задумчиво, дочитав до корки. — Тут сказано, что на моей планете есть два океана, три горы, пять холмов, семь рек и девять долин. Какие странные числа! Не стоило верить всем путешественникам подряд, от предпоследнего так и вообще разило вином. А слово "семь" похоже на зачеркнутое восемь. Что, если придут проверять и найдут ошибки?

Географ почесывает седую голову с двумя перпендикулярными проплешинами и решает, что за все эти годы ему положен как минимум один отпуск. Скажем, дня в три или четыре. Это будет не праздное времяпровождение вроде лежания на пляже с какой-нибудь книжкой о любви медуз, а отпуск в исследовательских целях. Что-то вроде студенческой практики, которая была у него в юности. И Географ некстати вспоминает, что когда-то, давным-давно, у него не было морщин, его ноги бежали впереди него по всем пяти холмам, а увлечение Мартой из параллельной студенческой группы почти победило его любовь к картам и отчетам.

Географ берет энциклопедию, засовывает в карман перо и маленькую походную чернильницу и берется за пыльную ручку двери.

Первое, что его поражает, это невероятное количество людей. Этак получается, что они все болтаются по планете и ни разу не зашли к нему рассказать о своих странствиях! Он что, никому не нужен, и его книги и знания никому не нужны?

Географ осторожно ступает ногой на твердую дорожку из красной плитки и впервые удаляется от научного центра больше, чем на тридцать шагов.

И, к своему удивлению, не находит океанов. Ни одного.

— Извините, пожалуйста, а разве здесь не должно быть океана, а через лес — еще одного? — интересуется он с некоторым удивлением, останавливая прохожего в полосатой кепке.

— Засыпали, — тот пожимает плечами, трогая козырек. — Сыро, да и комаров много. Шум волн мешал младенцам спать. А купаться можно и в бассейне!

Географ открывает энциклопедию, зажатую под мышкой, вычеркивает океаны и еще опасливее продолжает рискованный путь. Вместо трех гор и пяти холмов он находит лишь одну крошечную горку, больше похожую на высокую груду камней.

— А куда делись остальные горы? — спрашивает Географ в пустоту, снова раскрывая энциклопедию.

— Их сравняли с долинами для постройки домов, — поясняет мальчишка в спортивном костюме, ведущий на поводке рыжего боксера. — Кому нужны горы, когда жить негде? А бурить дыры в камне невероятно дорого.

Географ доходит до исходной точки исследований, отмеченной в книге, и выясняет, что из семи рек осталась одна, и та — мутного зеленого цвета.

— А где же живет рыба? — тихо интересуется он.

— А мы ее искусственно выращиваем, так же удобнее, — замечает проходящая девочка с попугаем на плече. — Ты, дедушка, случайно, не потерялся? Не из лечебницы сбежал?

Географ с готовностью набирает воздух в легкие.

— Я — ученый, географ.

Девочка смеется.

— Какая глупая профессия! Ведь все давно фиксируют со спутников! Неужели кому-то еще нужны учебники и справочники по географии?

Географ растерянно вытирает пот со лба и садится на лужайку. Энциклопедия о его планете падает на землю, и девочка с попугаем рассматривает ее с любопытством, небрежно листая большие страницы.

— Ого, так раньше все было по-другому!

Географ собирается возразить, что географические объекты неизменны и вечны, но так и не произносит ни слова. Он поворачивает голову и впервые замечает ромашки в траве и цветущую яблоню.

— Эфемерность! — произносит Географ расстроенно. — Одна эфемерность!

Потом он замечает свои морщинистые руки с узловатыми пальцами.

— Эфемерность! — еще горше восклицает Географ.

Девочка с попугаем срывает три ромашки и вежливо протягивает ему.

— Это для вашей жены. Старики вечно забывают о женах!

Географ берет ромашки, похожие на маленькие солнца, и смотрит вслед уходящему ребенку, тоже абсолютно эфемерному.

Деревья, трава, цветы — все это он не заносил в свои энциклопедии, и все зря. Хрупкость победила вечность.

— Есть ли еще на планете Географическое общество? — спрашивает Географ у пожилой леди, вяжущей носки на окраине парка.

— В прошлом году упразднили! У комитета денег нет налоги платить, — отзывается та, вытягивая красную шерстяную нить из клубка.

Географ тяжелой походкой возвращается в кабинет и оглядывает его усталым взглядом. Справочники, карты, энциклопедии... Труды всей его жизни. Часы всей его жизни.

Он выносит все книги до последней на зеленую лужайку перед научным центром, методично складывает в громадную кучу и хладнокровно чиркает спичкой.

В небо вздымается географический костер из самых важных трудов, и эфемерные искры улетают в ставшее уже темно-синим небо.

Убедившись, что все сгорело дотла, Географ собирает старый рюкзак и оставляет на столе записку. Если о нем вспомнят другие ученые или правительство, а может, даже отдел кадров, и придут проверять, пусть знают: он ушел не разгуливать. Он должен отправиться на Землю вслед за Маленьким принцем и сказать тому, что потухшие вулканы обязательно просыпаются.

Однажды.

— Все может случиться, — утвердительно произносит Географ и вскидывает рюкзак на свои старческие плечи.