Не оставляй его одного (джен)

— Не оставляй его одного, — попросила мама. — Он твой брат. И ему сейчас тяжелее всех.

К вечеру в поле за оградой начал скапливаться туман. Джорджу нравилось сидеть на верхней жерди, поджав ноги, и смотреть, как белые куски ваты постепенно сползаются, становятся всё гуще, вырисовывают свои узоры.

Перси подошёл осторожно, словно боялся его спугнуть. Постоял за спиной какое-то время, потом шагнул к изгороди и оперся на неё.

— Не против?

— Не против, — улыбнулся Джордж.

Смотреть на туман вдвоём даже интереснее. Так можно не только представлять что-то самому, но и придумывать, что видит в завивающихся клочьях человек рядом.

— Когда мне было восемь, Билл как-то рассказал, будто из тумана приходит Голодный Призрак. Помнишь?

— А то, — хмыкнул Джордж. — Голодный Призрак бродит по полям и питается туманом, но гораздо больше он любит вкусных маленьких детей, у которых ещё нет своих волшебных палочек. И если заблудишься в тумане, он найдёт тебя и съест, оставив только ботинки. Почему-то именно детские ботинки ему совсем не по вкусу.

— Мне было восемь, и я тогда уже прочёл больше книг, чем Рон к пятнадцати, — вздохнул Перси. — Но... Ты не поверишь, как я испугался. Долгое время боялся выходить из дома, если на улице туман. Уговаривал родителей, чтобы мне скорее купили палочку.

Джордж искоса посмотрел на лицо брата. Перси стоял, опершись локтями на изгородь.

— А вы не испугались, — тихо продолжил он.

— Мы даже обрадовались. Увлеченно составляли план, как поймать призрака. Потом дождались туманного вечера, стащили папину палочку, решив, что нам хватит одной на двоих, и удрали в это самое поле...

— Биллу здорово влетело от мамы, когда вас наконец нашли, — вздохнул Перси. — Она даже грозила, что напишет в Хогвартс и потребует лишить его значка старосты.

— А мы знатно повеселились, — Джордж глянул в туман и представил, как среди белых хлопьев мелькают два рыжих затылка. Шестилетками они были невысокими, и туман иногда накрывал их с головой...

— Ему досталось, вам тоже, хоть и не так сильно, а про меня так никто и не понял, — подытожил Перси.

— Не понял чего? — обернулся Джордж.

— Не понял, что я трус, — с каким-то спокойным презрением произнёс брат.

— Эй, — Джордж развернулся к нему всем телом. — Эй, что за новости?

— Трус, конечно. Я даже искать вас не пошёл, не мог пересилить страх.

— Ты был ребёнком, — наклонившись к нему, с нажимом произнёс Джордж. — Ребёнком, Перси. Книжным мальчиком. Бояться в детстве — это нормально. Быть бесстрашными недоумками вроде нас — тоже.

— В детстве — возможно, — уставившись в одну точку, ответил Перси. — Но разве что-то сильно поменялось со временем?

Он глянул на лицо брата: тот смотрел на него со странным напряжением и словно бы даже болью.

— Извини, зря я... Не бери в голову, — Перси криво улыбнулся. — Вообще-то я шёл звать тебя домой: мама волнуется, что тебя тут продует насквозь. Достаточно и того, что Рон уехал в Лондон с кашлем.

— О, тогда поспешим. Я не горю желанием снова пробовать на себе свежие рецепты из журнала «Знахарство как призвание», — хмыкнул Джордж и спрыгнул с ограды.

Отправляясь спать в тот вечер, он замер перед дверью своей старой — их старой — комнаты. За соседней дверью скрипнула половица, словно по ней прошлись медленным шагом человека, который все не решится лечь в постель.

Джордж постучал и после короткого «да» потянул дверь на себя.

— Ты не трус, — сказал он, глядя в глаза брату. — Ты пересилил свой страх.

— В последний момент.

— Это не так уж мало.

Перси бросил взгляд за окно, где клочья белого тумана уже начали заползать в сад.

— Спасибо. Хорошей ночи.

Джордж собирался после завтрака побродить в одиночестве: через поле к дальнему пролеску, потом вниз к реке, может быть, в деревушку или просто вдоль берега. И он точно собирался уйти один.

Но поставив кружку из-под чая в мойку, поймал взгляд Перси и неожиданно для себя сказал:

— Пойдёшь со мной?

Перелезая через выступающие из земли корни старого ясеня, Перси вдруг спросил:

— Что думаешь делать дальше?

— Спуститься с холма, а там видно будет, — усмехнулся Джордж.

— Ты же знаешь, что я не о том. Что ты собираешься дальше делать? Вернёшься в Косой переулок?

Джордж окинул брата внимательным взглядом и чуть ускорил шаг. Перси вздохнул и поспешил следом.

— Ладно, извини, возможно, я напрасно лезу с вопросами, но ты сам понимаешь, что скоро сентябрь…

— Странно, что ты это вслух сказал, — тихо пробормотал Джордж.

— Что, прости?

— Странно, что кто-то решился сказать это слово вслух. Сентябрь. Ты не заметил, мы ведь все как будто решили этим летом делать вид, что время не движется? Не говорим о будущем, не строим планов. Если бы не поездка Рона и Джинни за учебниками, кажется, мы бы и вовсе забыли, что сентябрь наступит. И я даже не уверен, что мы как обычно поедем провожать наших малышей на поезд всей семьёй. Словно боимся признать, что время уходит.

Перси не решился ответить, а Джордж, помолчав, закончил:

— Мы словно хотим остаться на той странице альбома, куда вклеена последняя счастливая картинка. Боимся перелистнуть.

— Но всё равно придётся.

— Но всё равно придётся, — кивнул Джордж. — Конечно, я вернусь в Косой переулок. Проверю магазин и решу, что делать дальше. Я не могу бросить его… просто так. Что бы ты по этому поводу ни думал, мы вложились в это дело со всей серьёзностью.

— Я никогда не говорил, что… В общем, я не был против самого магазина, ты же знаешь. Я просто всегда считал, что вы… ты мог бы добиться большего… вы могли бы. Если бы окончили школу.

Джордж остановился на полном ходу и неожиданно развернулся, так что Перси с трудом успел затормозить, чтобы не врезаться в него. Он даже решил сперва, что брат разозлился, но глаза Джорджа смотрели неожиданно мягко.

— Во-первых, хочу тебе помочь. Ты ведь и дальше будешь путаться с местоимениями и мучительно краснеть и бледнеть из-за этого. Так вот, какое бы слово ты ни употребил, я всегда буду помнить, что Фред был. И что его больше нет.

Перси и в самом деле покраснел, однако почувствовал странное облегчение из-за того, что подбирать слова действительно больше не придётся.

— А во-вторых, раз уж с этим мы разобрались, отвечу тебе по существу: мы иначе бы не смогли. Мы выбрали так, как было лучше для нас. Хотя, разумеется, нам по силам было окончить школу.

Джордж снова двинулся дальше — уже не так быстро — и продолжил объяснять на ходу:

— В конце концов, в семье, где на семерых детей трое старост и два лучших ученика — и ещё неизвестно, что будет с Джинни! — кто-то просто обязан был бросить школу! Иными словами, там, где есть Перси Уизли, должны были появиться Фред и Джордж. По закону равновесия.

— Наоборот, — пробормотал Перси.

— Наоборот?

— Там, где были Фред и Джордж Уизли, обязан был появиться Перси.

В молчании Джорджа настолько явно слышался вопрос, что Перси продолжил:

— Вы всегда были неуправляемыми. Уже лет с трёх за вами было не уследить. А когда мы чуть подросли, мама постоянно твердила, что я должен вас как-то сдерживать. Не Билл, не Чарли — они уже учились в Хогвартсе. Я. И мне приходилось… Словом, вы были настолько непослушными, что мне пришлось стать невыносимо правильным, — он усмехнулся. — По закону равновесия.

— Не то чтобы это помогло как-то с нами справиться.

— Не то слово. Но маска оказалась настолько удобной…

— Что стала второй натурой?

— Ну, во многом это и есть моя натура, — Перси улыбнулся, но через мгновение помрачнел. — И я её ненавижу, если честно. Именно она стоила мне этих двух лет.

Они наконец вышли к реке. Увлеченный открывшимся видом, Джордж как будто не услышал последних слов брата. Но когда они уселись на берегу и стали по очереди кидать в воду мелкие камушки, неожиданно ответил:

— Как бы то ни было, ты пришёл. И перестань себя жрать уже, сделай милость.

— Как бы то ни было, я опоздал, — без выражения выговорил Перси, отправляя в полёт шишку. — И я не смог ничего сделать.

— Брось, ты был весьма полезен.

— Ты знаешь, о чём я, — Перси посмотрел на Джорджа в упор. — Я там был, и я его не спас.

— Не говори ерунды, — поморщился Джордж. — Рон рассказал мне, как всё было. Никто из вас не смог бы ничем помочь.

Обратно они брели почти в полной тишине. Лишь когда вдалеке показался силуэт Норы, Джордж спросил:

— А ты сам что собираешься делать? Папа сказал, в министерстве сейчас каждый человек на счету. Долго будешь отсиживаться дома?

— Не знаю, — ответил Перси, не поднимая глаз от тропинки под ногами. — Я не хочу думать о министерстве. Я не хочу думать о Перси Уизли, который так хотел там работать, что чуть было не заплатил за это семьёй.

— Эй, слушай, — прошептал Джордж, схватив брата за рукав куртки. — Того министерства больше нет. Да что там — того Перси, судя по всему, тоже не осталось. Но ты парень с головой, и такие сейчас очень нужны.

Перси пробормотал что-то неразборчивое, но Джордж не торопился отпускать его рукав.

— Хорошо, — не выдержал старший брат. — Давай так: я обещаю подумать насчёт министерства, если ты определишься, когда вернёшься в Косой переулок.

— Уговор, — кивнул Джордж и отпустил, наконец, куртку Перси, чтобы пожать ему руку.

Дверь оказалась заперта изнутри и открылась только после еле слышного «Алохомора!»

Торопливо шагнув в комнату брата, Перси при свете волшебной палочки увидел Джорджа, который сидел в кровати, прикрывая глаза ладонью.

— Эй, а стучаться тебя не учили? Перси, у тебя вообще есть представление о личном пространстве?, — поинтересовался тот, зажигая верхний свет взмахом палочки.

— Ты во сне кричал, — выдохнул тот и рухнул в кресло. — Извини, пожалуйста, но кричал ты громко. Я испугался.

— Кричал. Бывает. Видимо, слухи о крепости моих нервов сильно преувеличены, — кивнул Джордж. — Но скажи на милость, ты меня сквозь сон услышал?

— Я не спал, — признался Перси. — Не мог заснуть.

Джордж потянулся к прикроватной тумбочке за часами, посмотрел на циферблат.

— Два часа ночи. И давно ты плохо спишь?

— Сам как думаешь? — огрызнулся брат.

Какое-то время в комнате стояла тишина, потом Перси поднялся.

— Ладно, спи. Я тоже попробую заснуть.

Он уже шагнул к двери, но Джордж тихо сказал:

— Слушай, если тебе всё равно, где спать, можешь остаться.

Перси удивлённо посмотрел на брата, а тот помедлил секунду и махнул рукой в сторону пустующей соседней кровати.

— Ты не можешь спать, потому что вспоминаешь, как он погиб, — сообщил потолку Джордж, когда Перси устраивался на новом месте, поудобнее укутываясь в одеяло.

Перси замер и отозвался не сразу:

— Да.

— И прокручивая это в голове, ты окончательно убедил себя, что мог бы его спасти, но не сделал этого, — подытожил Джордж. — А знаешь, что несправедливо? Что единственный человек, который на самом деле должен был быть там, рядом, находился в этот миг на два этажа ниже. И теперь почти каждую ночь видит во сне разные варианты гибели своего брата-близнеца и пытается успеть добежать. И иногда из-за этого кричит.

Он вдруг резко сел в постели и посмотрел на Перси нечитаемым взглядом.

— Пожалуй, это будет даже правильно…

— Что? — с беспокойством спросил Перси.

Джордж уже вскочил с кровати и полез в огромный шкаф, где они с Фредом столько лет хранили свои невероятно ценные разработки и просто приятные сердцу членовредительские пустячки. Несколько минут гремел чем-то, раскидывая в разные стороны содержимое одной из коробок, а затем шагнул к Перси, держа в руках…

— Это невозможно, — изумленно прошептал Перси. — Они же все наперечёт, в Британии всего экземпляров двадцать… Где вы умудрились…

— Наземникус достал пару лет назад — мы тогда разрабатывали особо сложный вариант грёз, учились смешивать реальные воспоминания и фантазии, — объяснил Джордж, устанавливая думосброс на тумбочку. — Как ты понимаешь, это незарегистрированный экземпляр.

Он достал палочку и протянул её Перси.

— Давай. Покажи мне.

— Это плохая идея, — помотал головой тот. — Тебе не нужно…

— Нужно, — твёрдо ответил Джордж. — И я имею право видеть.

Вынырнув со дна воспоминания, они несколько минут молчали, не отводя взгляда от блестящего, чуть помятого края думосброса. Наконец Джордж вытер влажную полосу на щеке и тихо произнёс, глядя в глаза Перси:

— Ни ты, ни кто-то другой ничего не смог бы сделать. И если ещё хоть раз заикнёшься об этом, я снова заколдую твой значок старосты, клянусь.

Забравшись под одеяло и дождавшись, пока брат тоже ляжет, Джордж добавил:

— Спасибо, что рассмешил его.

Туман наползал белыми кусками, похожими на рваные носовые платки. Джордж подошёл к Перси, стоящему у изгороди. Тот словно только этого и ждал.

— Скажи, пожалуйста, сколько раз нужно попросить — и как именно просить, хотел бы я знать — чтобы ты перестал кидать грязные носки под мою кровать и убрал свои коробки, о которые я уже трижды споткнулся?

Джордж засмеялся, и Перси замер, не отводя от него взгляд. Впервые с ночи после битвы он видел брата смеющимся.

— Я скучал, — признался Джордж.

Глядя вместе с Перси в наползающий туман, он похлопал по карману, и тот глухо звякнул в ответ.

— Нашёл ключи от магазина и квартирки над ним. Послезавтра первое сентября, провожаем Джиневру и малыша Ронни в школу, и я возвращаюсь в Косой переулок. Заказы уже приходят. А сколько их поступит из Хогвартса, когда учебный год начнётся…

Перси нахмурился, всем видом демонстрируя Джорджу свой взгляд на безусловно опасные товары, отвлекающие детей от учёбы.

— А что насчёт тебя? — не обращая внимания на эту пантомиму, спросил Джордж.

Перси какое-то время смотрел в туман, прежде чем ответить.

— Я хотел спросить, могу ли… Ты не против, если я поживу у вас? Дел в министерстве в первое время будет столько, что проще остаться в Лондоне, чем мотаться домой каждый день. Это ненадолго, я полагаю, но…

Джордж достал связку, отцепил два ключа и протянул брату.

— Запасные. Фред всё время терял свои, я привык таскать несколько пар.

Наблюдая, как Перси прячет ключи в карман, он поинтересовался:

— Ты ведь будешь регулярно выговаривать мне за грязные носки, шумные эксперименты и полное несоблюдение режима?

— Полагаю, что так, — кивнул брат.

— Договорились, — улыбнулся Джордж и приглашающе махнул в сторону поля. — Как насчёт прогулки? Покажем Голодному Призраку, где пикси зимуют? Правда, я палочку не взял.

— Думаю, нам хватит одной на двоих, — ответил Перси и первым перемахнул через ограду.

— Не оставляй его одного, — попросила мама. — Он твой брат. И ему сейчас тяжелее всех.

Джордж молча кивнул и вышел из кухни.

Артур удивлённо посмотрел на жену.

— Милая, ты правда считаешь, что тяжелее всех сейчас Перси?

— Я вообще не думаю, что тут надо сравнивать, кому тяжелее, — вздохнула Молли. — Но знаешь, Артур, когда тащишь кого-то из воды, и сам волей-неволей выплываешь.