Платье в полоску и черный мундир ( Banded Dress and Black Coat ) (гет)

Дарлин Сиснера, Король Тира, стоял в сердце Твердыни, бывшего местом упокоения великого меча Калландора. Его взгляд скользнул к узкой дыре в самом сердце, куда Ранд ал’Тор вонзил знаменитый клинок, чтобы сохранить его в безопасности до своего возвращения. Теперь Лорд Дракон был мертв четыре месяца, и Мир Дракона был установлен, его последний дар миру, который он спас.

Дарлин искренне радовался за Мир Дракона, радовался, что такая ужасная потеря жизни, которая была в Последней Битве, не будет вестником еще большей, затянувшейся потери. Потери, которые нанесут монархи, борющиеся за власть и территорию. И с этими словами его мысли вернулись к сути сегодняшнего дня, к той же цели: единству противостоящих сил. Тир, до последних нескольких лет, запретил использование Единой Силы, и поэтому был идеальной нейтральной территорией для того, что должно было произойти сегодня. Дарлин проглотил свою нервозность по поводу использования Единой Силы, продукта жизни и управления всей своей жизнью, и сосредоточился на своих гостях, входящих в сердце Твердыни.

Слева от него, лицом к королю Тира, шла Певара Тазановни, Хранительница Печатей, Пламя Тар Валона, Престол Амерлин, избранная после Последней Битвы. Ее сопровождали Кадсуане Меледрин из Зеленой Айя и Морейн Дамодред из Голубой (также двоюродная сестра Дарлина) в сопровождении своих Стражей.

Справа от него, лицом к Дарлину, шагал Логайн Аблар, новоиспеченный Разрушитель Печатей, Клык Дракона, М’Хаэль Черной Башни. В качестве сопровождающих выступал Джахар Наришма, Калландор в ножнах за спиной, и Андрол Генхальд, два новых члена недавно сформированных Теламонов, элиты Аша’Ман.

Оба предводителя их Башен сидели перед Дарлином за дубовым столом, принесенным в сердце Твердыни для этого случая; их сопровождающие стояли позади них. Дарлин пролистал бумаги, которые он принес с собой, результат трехдневных дебатов между двумя сидящими перед ним людьми. Он привел бумаги в порядок и передал документ, смоделированный по образцу Мира Дракона, Певаре Седай.

— Сначала дамы, — сухо усмехнулся он. Брови Певары поползли вверх в ответ на шутку, но она без комментариев просмотрела документ. Через несколько минут, убедившись, что все правильно написано, Певара Седай написала свое имя на выделенной линии и капнула белым воском на бумагу, которую прижала Пламенем Тар Валона. Она передала документ Логайну с вымученной улыбкой. Логайн сам просмотрел его, потратив немного больше времени, прежде чем написать свое имя, втиснув Драконий Клык в черный воск и вернул Дарлину.

Дарлин подавил желание вздохнуть с облегчением, благодаря за сдержанную реакцию, и передал документ клерку, который затем перепишет его и отправит эти копии всем нациям, а также Тар Валону и Кэймлину. Первоначальный проект, на котором были выгравированы неопровержимые печати Престола Амерлин и М’Хаэля, останется в Твердыне, запертым, как в сейфе, если что-нибудь случится с копиями.

— Так начинается Мир, — произнес Логайн, вздохнув с облегчением. Певара Седай кивнула.

— Мир, за который умерла моя предшественница. Этот пакт, Пакт ал’Вир, способствует единству между нами, братьями и сестрами в единой силе. — Певара протянула руку Логайну, который пожал ее с легкой ухмылкой.

Ранд ал’Тор, Возрожденный Дракон, с гордостью смотрел на эти события в Камне Слез. Бассейн перед ним, отображая события, как будто это было окно в реальности, рябил, когда он позволил образу исчезнуть. Ранд был рад, что доверился Логайну. И новая Амерлин была вдохновенным выбором. Он верил, что она сможет разорвать короткую цепочку эффектных неудач, которые поднялись от Красной Айя к Престолу Амерлин.

Ранд провел рукой по пустой, но теперь уже полной книге в кожаном переплете, выжигая на бумаге еще несколько предложений. Он все еще владел воспоминаниями Льюса Тэрина, как действительно своими собственными воспоминаниями, и не собирался позволить им пропасть даром, когда они смогут помочь миру.

Ранд закрыл книгу, на обложке красовался Клык Дракона. Книга содержала подробные описания и инструкции по плетениям и тер’ангриалам, которые были утеряны после Эпохи Легенд. Он основал Черную Башню как оружие против тени, пытаясь исправить ошибки, причиненные порчей во имя мужчин-направляющих. Это переросло в нечто большее, как и должно было быть. Это начало расцветать во что-то великое, и он не позволит этому наследию рассыпаться из-за своей неопытности.

Пора было приступать к работе.