Эффект Фламмариона (джен)

— Пап, ты в своем уме? — возмущенно воскликнула Алексис, сбегая по лестнице с ноутбуком в руках. — Ядерный удар? Без предупреждения?

Ричард Касл с довольной улыбкой отвернулся от монитора и пожал плечами:

— А ля гер, ком а ля гер, — провозгласил он, подняв палец и поднимаясь навстречу дочери. — Королеве Англии придется смириться с поражением. Индия поквиталась за свой колониальный статус.

— Но пап, в реальной жизни Ганди никогда не объявил бы войну, не говоря уже о ядерном оружии. Он был убежденным пацифистом.

— В реальной жизни Великобритания никогда не обогнала бы США в космической гонке, не говоря уже о том, чтобы отправить звездолет к Альфа Центавра. Прости, дорогая, но я не мог позволить тебе закончить его строительство.

Алексис бросила на него обиженный взгляд и, закрыв ноутбук, поставила его на стол.

— Почему ты не стал играть за Чингисхана в таком случае? От него и впрямь можно ожидать вероломного нападения.

— Именно поэтому, Алексис. Если бы люди всегда вели себя так, как от них ожидают, я бы не продал ни одного детектива. По счастью, в каждом из нас предостаточно тайн.

— Да, только вот здесь их не было, — со все еще расстроенным видом ответила она, — был только игрок, заставляющий персонажа вести себя вразрез с его убеждениями. Персонажи твоих книг никогда…

Мобильник издал тонкую трель, и Касл потянулся за ним, бросив исподлобья хитрый взгляд на дочь:

— А вот и новое подтверждение тому, что люди иногда делают не то, что от них ожидают, — проговорил он. — Привет, Беккет… Где?!

* * *

Гибралтарский карьер располагался в шестидесяти милях от города, и на весь путь у Касла ушло почти два часа, даже несмотря на то, что утром в воскресенье дороги были относительно свободны. К счастью, худшие его опасения не оправдались, и, съехав с двести шестой трассы, он вовсе не оказался на какой-нибудь разбитой грунтовке. На удивление прямая и аккуратная дорога вела мимо парочки фермерских хозяйств в недра заповедника Сурленд. После череды расследований в самом сердце мегаполиса живописный деревенский пейзаж смотрелся почти сюрреалистично, и, вырулив ко въезду на территорию карьера, Касл даже встряхнул головой, чтобы привести себя в чувство.

Он припарковался рядом с двумя полицейскими машинами и выбрался наружу, вдохнув прохладный, напитанный ночным дождем воздух. Найти Беккет оказалось не так-то просто. Следы от обуви на мокрой земле были прекрасно заметны, но, спускаясь в карьер, они терялись среди рассыпанного щебня и взрытой колесами грузовиков почвы. Каслу пришлось изрядно поплутать среди устрашающего вида агрегатов и песчаных завалов, прежде чем он разглядел вдалеке знакомую стройную фигурку в окружении полицейских.

— Ты долго, — без предисловий заметила Беккет. — Мы уже возвращаемся.

— Почему сегодня без кофе, Рик? — вставил Эспозито раньше, чем Касл успел возмутиться, отчего тот и вовсе утратил дар речи.

— Ребята, имейте совесть! — сказал он наконец. — Вытаскиваете меня на край света почти из постели…

— Кто тебя заставлял? — пожала плечами Беккет и отступила в сторону. — Просто подумала, что такое тебя точно заинтересует.

Касл шагнул вперед и только теперь увидел причину их воскресной загородной поездки. Мужчина, возраст которого определить было проблематично, лежал ничком в грязи перед холмиком из камней и земляных комьев. Согнутые в локтях руки погрузились в грязную, окрашенную кровью дождевую воду. Склонившись было над ним, Касл отпрянул, выпалив:

— Черт, да он же без головы!

— Ты уверен? — с озабоченным видом подошел детектив Райан. — Может, просто прическа такая?

— А я говорил тебе, Кевин, — сказал Эспозито. — Головы нет! Хорошо, что мы дождались Касла. Без его наблюдательности…

— Издевайтесь, издевайтесь, — пробурчал уязвленный Касл. — Зато я могу сказать, что раньше этот парень головой пользоваться наверняка умел. Брюки от Москино, как и пальто — причем приоделся он не больше месяца назад. В отсутствии вкуса его не упрекнуть. Я знаю эту линейку. Наверняка было не так уж много покупателей…

— Касл… — попыталась вмешаться Беккет.

— …И мы легко сможем определить, кто из них…

— Касл!

— Что такое, Беккет?

— Мы знаем, кто это.

— О… Удалось найти голову?

— Голову — нет. Зато он оставил документы в машине у въезда. Убитый — доктор Лиам Белтран, компьютерщик. Работал техническим директором в Хайпервижн Лабс. Вчера вечером он необычно рано покинул праздничный вечер в компании и куда-то уехал. Его жена спала, поэтому не знает…

— Так он женат?

— Не перебивай. Да, он женат, детей нет. Жену зовут Ребекка, она была с ним на том же праздновании, но уехала еще раньше и легла спать. Сегодня утром она обнаружила, что ее муж так и не вернулся, поэтому позвонила сначала в офис, а потом в полицию. К этому моменту полиция Нью-Джерси уже была на месте происшествия.

— Почему Нью-Джерси, и что они тут делали? — заинтересовался Касл, вновь склонившись над телом.

— Это ведь их территория, — пожала плечами Беккет. — Нам они сообщили, когда узнали, что убитый из Нью-Йорка. А первыми тело и вовсе обнаружили местные активисты. У них тут, видишь ли, акция протеста против строительства солнечной электростанции.

— Остается понять, что здесь делал доктор Белтран, — задумчиво проговорил Касл, приподняв правую руку убитого. — Да еще и ночью. Вы не пытались разрыть этот холм? Потому что наш покойничек явно пытался. Смотрите, во что он свои ногти превратил… А ведь физический труд он до того только на Ютьюбе видел.

— Это я сказала с самого начала, — послышался голос Лэйни позади него. — Так что ребята перерыли всю эту кучу камней, которая до того здорово смахивала на могилу. Пусто. Не знаю, что Белтран пытался в ней найти, но, как видно, ему не удалось. И хватит уже трогать мое тело, Рик. Я с ним еще не закончила.

Эспозито прыснул и отвернулся. Райан закатил глаза, пытаясь удержать улыбку.

— Как можно, леди! Я бы вначале подарил цветы, — расплывшись до ушей, отозвался Касл, но руку покойника бросил. — А орудие убийства определить не удалось? Срез очень гладкий. Словно самурай взмахнул катаной…

— Смогу определить в лаборатории. Сейчас же я могу только сказать, что это было нечто очень… странное. Никогда не видела таких разрезов. Видишь, как рассечен позвонок? Нет следов ударного воздействия — он даже не сместился. Уверена, что и разрывов спинного мозга ниже я не найду. Голова… словно испарилась.

Касл поднялся на ноги и огляделся. Глухое местечко. Чего ради высокопоставленный сотрудник технологической компании понесся сюда среди ночи? С какой целью он, плюхнувшись в грязь в своих дорогих брюках Москино, принялся копаться в холодной каменистой почве голыми руками, которые до того были знакомы только с клавиатурой компьютера? Что бы он ни искал здесь, оно должно быть чем-то исключительно важным и наверняка именно оно послужило причиной его смерти.

Он посмотрел под ноги: не оставил ли убийца каких-то характерных следов? Увы, если раньше и можно было что-то разглядеть, то теперь — никаких шансов. Отпечатки обуви этих экологических активистов, полицейских Нью-Джерси, полицейских Нью-Йорка, покрышек одного из тех грузовиков поодаль, несколько брошенных кем-то окурков и смятая жестяная банка кока-колы, наполовину утонувшая в грязи.

— Не наведаться ли нам в эту Хайпервижн Лабс? — сказал он.

— Читаешь мои мысли, Касл, — ответила Беккет, чуть заметно улыбнувшись.

* * *

Первым, что бросилось им в глаза, едва Касл и Беккет переступили порог головного офиса Хайпервижн Лабс, было обилие камер наблюдения и целый отряд охранников у входа. Офицер охраны долго и придирчиво рассматривал документы Беккет и ее жетон, еще дольше пытался понять, какое отношение Касл имеет к расследованию, после чего, отойдя в сторонку, принялся кому-то звонить. Наконец, не спуская с них хмурого взгляда, он соизволил открыть ворота с металлодетектором, тут же разразившимся возмущенным воем.

Беккет, нисколько не смутившись, извлекла табельное оружие, сунув его под нос окаменевшему офицеру, и подтолкнула вперед замешкавшегося Касла. У лифта их уже ждал высокий подтянутый мужчина с коротко постриженной черной бородой, длинными волосами и странным металлическим блеском в глазах. Судя по мятой рубашке навыпуск с небрежно расстегнутой верхней пуговицей, он занимал не управленческую, а техническую должность.

— Доктор Эрнест Фолкнер, — представился он, протянув руку Каслу.

Тот едва успел ответить на рукопожатие, как его бесцеремонно отодвинула в сторону Кейт.

— Детектив Кейт Беккет, — деловито проговорила она, сунув Фолкнеру под нос жетон. — А это Ричард Касл, он помогает мне в расследовании. Вы уже знакомы с обстоятельствами?

Тот кивнул и пропустил их в лифт перед собой:

— Давайте поднимемся в мой кабинет.

— На самом деле я бы предпочла кабинет доктора Белтрана. Вы можете нас туда провести?

— Да, конечно… То есть, я думаю, что Элис не откажется.

Элис, секретарь доктора Белтрана, оказалась миниатюрной блондинкой в круглых очках — настолько тихой и неприметной, что в первое мгновение Касл не разглядел ее за огромным монитором. Бросив на Фолкнера до странности неприязненный взгляд, она отперла дверь в кабинет босса и вернулась на свое рабочее место. Ее глаза под очками опухли и покраснели.

Кабинет убитого выглядел именно так, как себе представлял Касл. Просторный и светлый, чему немало способствовало окно во всю стену с вертикальными жалюзи травянистого цвета, он производил смешанное впечатление обжитости и минимализма. В центре его располагался широкий стол, почти целиком занятый тремя мониторами, расставленными дугой.

Касл скользнул взглядом по массивной застекленной картине напротив окна и замер в удивлении. Он знал эту гравюру — одну из самых знаменитых в истории. Средневековый пилигрим, добравшийся до края земли, где она смыкается с небом, опустился на колени и, просунув голову сквозь небесную твердь, разглядывает устройство Вселенной по ту сторону.

— Гравюра Фламмариона? — удивленно произнес он, подойдя ближе. — Не ожидал увидеть ее… здесь.

— Это просто картина, Касл, — усмехнулась Беккет. — Если бы тут была «Мона Лиза», ты удивился бы меньше?

— О, нет, мисс… детектив, — возразил Фолкнер, и его глаза снова подозрительно блеснули. — Для Лиама она имела особенное значение. Практически символ его… ну, не скажу, что научного, скорей уж мировоззренческого направления.

— Надеюсь, доктор не принадлежал к «Обществу верящих в плоскую Землю»? — обернулся к нему Касл.

Фолкнер издал нервный смешок и помедлил с ответом.

— Нет, — наконец ответил он. — Нет, ничего такого, хотя в определенных кругах его воззрения могли бы счесть настолько же безумными. Вы должны понять: Лиам был гением, а гении всегда эксцентричны. Однако он оставался настоящим ученым и никогда не позволил бы себе…

Теперь уже заинтересовалась Беккет.

— В чем же состояла эксцентричность доктора Белтрана? — перебила она. — Он был сектантом?

— Что вы! — замахал руками Фолкнер. — Дело в другом. Вы слышали о гипотезе симуляции?

— Это о том, что мы находимся в Матрице? — оживился Касл.

Фолкнер скривился, словно проглотил изрядный кусок лимона, но все же, помедлив, кивнул.

— Ну, можно сказать и так. Идея на самом деле гораздо старше этого фильма, ее высказывал еще Конрад Цузе около полувека назад. Скажу сразу: я ничего подобного не разделяю, но Лиам… можно сказать, он был ей одержим. Больше того, он публиковал научные статьи на эту тему и твердо намеревался доказать, что наш мир — компьютерная симуляция. Говорил, что уже близок.

— Так значит эта гравюра на стене…

— Именно. Лиам видел в ней символическое изображение человека, который смог разглядеть настоящий мир за пределами своей… гм… «матрицы». Больше того, он даже изобрел новый термин — «эффект Фламмариона». Так он называл наблюдаемые пределы симуляции, то есть нечто такое, что способно однозначно доказать: мы — жители искусственного мира.

— Вы сказали, что доктор Белтран был близок к доказательству. Что это значит?

Фолкнер замялся и, понизив голос, сказал:

— Незадолго до гибели Лиам упоминал… Словом, будто бы он знает, как и где наблюдать эффект Фламмариона. Что-то о том, чтобы выбраться за пределы обитаемой территории, явиться туда, где никто не ожидает твоего появления… Я, признаться, не очень внимательно слушал, но теперь… Вы думаете, убийство может быть связано с этим?

— Вот уж вряд ли, — усмехнулась Беккет, покачав головой. — Обстоятельства преступления, конечно, необычны, но я уверена: мотив — либо личного, либо делового характера. Поэтому расскажите нам, над чем работал доктор Белтран в последнее время и могут ли быть в компании или за ее пределами люди, желавшие ему смерти?

Касл был несколько разочарован этим поворотом: он бы предпочел обсуждать увлекательную гипотезу, поэтому, вздохнув, отошел к стене и принялся внимательно разглядывать гравюру. Фолкнер — напротив, вернул себе прежнюю уверенность, покинув зыбкую почву. Демонстративно отвернувшись от свидетельства странного увлечения своего босса, он деловито выдал:

— Лиам лично руководил завершением проекта «Эйч-Ленз». Насколько мне известно, это наиболее передовая в мире система дополненной реальности. — При этих словах он гордо вскинул голову и, сделав драматическую паузу, вполголоса продолжил: — Наш заказчик — Министерство обороны США. Уж конечно, могли быть люди, желавшие потопить проект.

— Международный шпионаж, — вновь заинтересовавшись, обернулся Касл.

— Не обязательно. Не хочу никого огульно обвинять, но у нас хватает конкурентов и внутри страны. Хотя бы Сайболайт Текнолоджис, у которой Лиам этот контракт с Министерством буквально из-под носа увел, убедив военных в том, что мы впереди. Конечно, мы сможем довести дело до конца и без Лиама… Но его смерть, увы, задержит разработку. Он был не просто ведущим специалистом. Он вдохновлял нас, генерировал такие идеи и решения, которые никому и в голову не могли бы прийти.

— А в чем назначение этого вашего продукта, «Эйч-Ленз»? — спросила Беккет, не переставая делать пометки в блокноте.

— Не буду вдаваться в детали, тем более, что большинство из них — коммерческая тайна… Но если вкратце, это склеральные линзы с электронной начинкой и оптической системой, которая позволяет вести видеосъемку всего, что видит пользователь. Есть также возможность выводить информацию непосредственно в поле зрения, выполнять первичный анализ видеопотока и многое другое. При необходимости можно сохранять большие объемы видео на имплантируемом в череп носителе. Устройство все еще требует доработки, но у нас уже есть рабочие прототипы.

Не дав Беккет и рта раскрыть, Касл подскочил к опешившему Фолкнеру и вгляделся тому в глаза.

— Вы сейчас носите эти линзы, доктор Фолкнер? — спросил он.

— Да, — улыбнулся Фолкнер. — Вы заметили? Конечно, я как один из ведущих разработчиков постоянно использую «Эйч-Ленз».

— И доктор Белтран делал так же?

— Разумеется. С самого начала.

— Это все интересно, — сказала Беккет, — но давайте вернемся ко времени убийства. Нам известно, что доктор Белтран в тот вечер был на корпоративной вечеринке, которую неожиданно покинул. Вам известно, почему? Он успел что-то сказать перед уходом?

— Увы, нет. Я покинул празднование еще раньше.

— Вот как? Почему?

— Мне нездоровилось, ужасно тянуло в сон. Я приехал домой и сразу лег спать. О том, что случилось тем вечером, узнал только сегодня с утра от Элис, она мне позвонила.

— Кто-нибудь может подтвердить это?

— Я... даже не знаю, — опешил Фолкнер. — Может быть, водитель такси меня запомнил в тот вечер. Вы подозреваете меня?

— Мы ведем расследование, доктор Фолкнер. Проверять любые возможности — наша работа, вы должны понимать это... И еще вопрос. Как отреагировали сотрудники на это известие? Кто-нибудь вел себя необычно?

— Необычно? Да все просто в шоке. Элис и вовсе двух слов связать не могла, рыдала в трубку. Я сам до сих пор не могу в себя прийти. Лиама здесь все любили — таким уж он был человеком.

Касл вновь повернулся к гравюре. Что-то в изображении не давало ему покоя, вызывая смутные ассоциации с увиденным недавно. Нет ли в картине каких-то элементов, отсутствующих в оригинале, посредством которых Лиам пытался сообщить что-то? Такой сюжет из этого можно было бы сделать — пальчики оближешь! Жаль, что Беккет столь скептично настроена. Вот и сейчас, как ни в чем не бывало, продолжает возиться в рутине, хотя рядом — поражающая воображение тайна.

— Я успела заметить, что в вашей компании серьезно подходят к вопросу безопасности, — сказала она.

— Это верно. Если вас интересуют записи камер слежения, то их вы можете попросить у Грейс Мори, она у нас начальник департамента безопасности. Возможно, она сможет сообщить и что-нибудь еще, но я тут мало что могу добавить, простите.

Когда Фолкнер откланялся, Беккет заглянула в ящики рабочего стола, скользнула взглядом по стеллажам с книгами, замешкалась у витрины с электронным устройством неясного назначения — и все это в молчании. Касл пару раз порывался обсудить с ней сказанное Фолкнером, но каждый раз натыкался на ее хмурый сосредоточенный взгляд, поэтому в конце концов махнул рукой и выглянул за дверь кабинета. Элис по-прежнему сидела за столом, уронив голову в сложенные руки. Плечи ее тряслись.

— Элис? — негромко позвал ее Касл.

Девушка испуганно вскинулась и поспешно вытерла слезы рукавом.

— Да, мистер Касл?

— Вы, должно быть… очень ценили своего босса?

— Его все ценили, — негромко ответила она.

— Я имею в виду…

— Вы имеете в виду, была ли я его любовницей, — спокойно, даже зло отозвалась Элис без тени вопросительной интонации. — Нет, не была. Он бы никогда так не поступил, даже зная о моих чувствах.

— Почему вы так в этом уверены?

— Думаю, Лиаму было не привыкать к женскому вниманию. Однако он слишком порядочен, чего не сказать о… многих других.

— О многих других? Вы ведь хотели назвать кого-то конкретного, Элис, не так ли?

— Извините, мистер Касл, но я не собираюсь распускать сплетни.

— Не сплетни, а свидетельские показания. Это полицейское расследование. Все, что может иметь отношение...

— Что ж, к делу это отношения не имеет.

— Тогда расскажите, будьте добры, что произошло вечером? Вам известно, отчего доктор Белтран покинул празднование? Начальство обычно остается до последнего.

Элис бросила беспокойный взгляд на Касла и задумалась.

— Я… не знаю, — наконец выдавила она из себя. — Может быть… Нет, не знаю.

— Что вы хотели сказать, Элис? Вы что-то заметили?

— Ничего из того, что не знают все остальные. Лиам ушел вскоре после… доктора Фолкнера, — едва ли не с ненавистью произнесла она последнее имя. — Еще раньше ушла его жена.

Касл едва не присвистнул. Любопытный поворот. Два человека уходят с вечеринки, после чего празднование покидает и сам доктор Белтран. Возможно, это просто совпадение: многие тяготятся обществом и спешат побыстрее покинуть шумное веселье под любым предлогом. Но проверить следует все возможности.

— Вы хотите сказать… — начал он.

— Я больше ничего не хочу сказать, — резко перебила его Элис. — Выводы делайте сами, а еще лучше — допросите Грейс Мори, она тут почти все знает. Кстати, это она.

Касл поднял голову и замер. От лифта к нему приближалась эффектная брюнетка с короткой стрижкой. Декольте достаточно глубокое, но в пределах приличий. Строгая юбка выше колена, но опять-таки ровно настолько, чтобы никто не упрекнул в вопиющем несоблюдении дресс-кода. Пожалуй, она была бы похожа на Кейт Беккет, если бы не выраженная восточная внешность: Касл решил для себя, что Грейс — как минимум наполовину японка. Глава службы безопасности одарила его непроницаемой улыбкой и протянула руку.

— Мистер Касл, я полагаю? — проговорила она. — Эрнест сказал, что меня хотят видеть. А где…

— Я здесь, миссис Мори, — подала голос Кейт, выйдя из кабинета. — У нас действительно есть несколько вопросов.

— Пока еще мисс, — с той же загадочной улыбкой отозвалась визитерша. — И прошу вас, зовите меня просто Грейс. Чем я могу быть полезна? Записи камер?

Касл кивнул Элис, давая понять, что с осмотром кабинета закончено, и они отошли к диванчику для гостей у ближайшего окна. Грейс пригласила их присесть, и сама первая же опустилась на сиденье, не сводя с них выжидательного взгляда. Юбка из плотной ткани при этом скользнула на несколько дюймов выше, и Каслом овладело созерцательное настроение.

— Во-первых, да, меня интересует все, что было записано камерами слежения в тот вечер, — сказала Беккет, напрочь игнорируя остановившийся взгляд добровольного напарника. — Возможно, что и в другие дни тоже, если возникнет необходимость. Могу я на вас рассчитывать?

— Конечно, — пожала плечами та. — Все, что поможет раскрыть убийство. К сожалению, у меня нет доступа к архивам монитора индивидуального слежения, они на личном аккаунте доктора Белтрана, но, я думаю, что и без них…

— Постойте, я не понимаю. О чем речь?

Грейс подняла левую руку и слегка засучила рукав. На смуглой коже блестел тонкий стальной браслет с выгравированным на поверхности именем владелицы и номером.

— Где-то две недели назад доктор Белтран попросил всех сотрудников иметь это при себе в целях безопасности. Одним нажатием на кнопку можно подать сигнал о помощи вместе с координатами владельца: вооруженная охрана выезжает немедленно. Однако у этого браслета есть и еще одна функция, которая не афишируется… Координаты владельца транслируются непрерывно, и его перемещение можно отследить на карте.

— Это здорово смахивает на негласное вторжение в личную жизнь, — усмехнулась Беккет. — Я не занимаюсь такого рода делами, но не удивлюсь, если на руководство вашей компании подадут в суд. И на вас в том числе. Если ваши показания станут известны остальным…

— Я лишь выполняю распоряжение начальства, — пожала плечами Грейс. — И распоряжение отдал человек, который уже мертв, так что теперь я могу говорить открыто: никто не пострадает. И вот еще что… Возьмите эту карточку. Здесь адрес сервера, куда происходит трансляция картографических данных с браслетов. Я уже сказала, что не имею доступа, но, возможно, кто-нибудь из ваших специалистов сможет с этим разобраться, особенно если к делу подключится ФБР.

— Спасибо, Грейс. Однако очень странно, что роль Большого Брата взял на себя технический директор, — заметил Касл, с трудом отведя взгляд от коленей главы службы безопасности. — После всего, что я услышал, у меня сложилось о нем совсем другое впечатление.

Грейс только развела руками.

— Люди иногда совершают несвойственные для них поступки, мистер Касл.

* * *

Когда Беккет вырулила на Сильван-авеню, солнце уже начинало клониться к западу, подкрашивая небесный свод золотистыми красками. Касл в задумчивости окинул взглядом изломанную линию домов, за которыми медленно разгорался закат. Где-то в том направлении располагается Гибралтарский карьер, ставший могилой человеку, считавшему свой мир симуляцией. Который думал, что если выехать за пределы обитаемой зоны, можно увидеть… Что?

Перед глазами стояло изображение пилигрима на гравюре Фламмариона. Человек, стоящий на коленях, который просунул голову сквозь небесный свод, чтобы увидеть истинное устройство Вселенной. Незримая твердь пересекала его шею…

— Точно! — вскричал Касл.

Беккет вздрогнула. Машина вильнула, и обгонявший их «форд» разразился недовольным сигналом клаксона.

— Будь добр, не делай так больше, Касл.

Она сделала глубокий вдох и притормозила перед светофором.

— Да нет, ты послушай! Лиам Белтран повсюду искал этот свой эффект Фламмариона. Он полагал, что если оказаться там, где тебя быть не должно, то можно увидеть то, что для тебя не предназначено.

— Не сказать, что это очень оригинальная мысль. Львиная доля убийств на почве ревности именно так и происходит.

— Предел симуляции, Кейт, — терпеливо произнес Касл. — Смотри сама: Лиам в разгар корпоративной вечеринки срывается с места и едет туда, где никак не должен был находиться: где вообще никого не должно быть в этот вечер. Все сходится.

— Ты серьезно?

— Более чем. Он добирается до Гибралтарского карьера, и там видит нечто такое, что пугает его. Или повергает в трепет. Или…

— Что, например?

— Не знаю. Но, возможно, это выглядит, как… стена. Или портал в пространстве. Или что-то еще. Лиам настолько потрясен, что со всеми предосторожностями опускается на четвереньки и пытается проползти в этот портал. Возможно, он даже успевает нечто увидеть, но в этот момент его вторжение замечают, и портал закрывается. Обезглавленное тело падает в грязь, где его находят только утром, и никто не может понять мотивов убийства — потому что их просто нет.

— Касл… Ты никогда не хотел переключиться на другой жанр? Научная фантастика не менее популярна, чем детективы, а у тебя все задатки налицо.

Светофор вспыхнул зеленым, и машина сорвалась с места. Касл с минуту хранил молчание, а потом сказал:

— Позвони Лэйни.

— Зачем? Приедем в участок — поговоришь лично.

— Позвони. Просто спроси…

Мобильник Беккет завибрировал, и она бросила короткий взгляд на вспыхнувший экран перед тем, как принять вызов.

— Тебе повезло, Касл. Это как раз она. Что случилось, Лэйни?.. Вообще нет? Должны же были остаться… Как это может быть?

Касл, сгорая от любопытства, наклонился к телефону, и Бекет немедленно переложила его в левую руку.

— В какое ужасное время мы живем, — пробормотал Касл. — Офицер полиции прилюдно нарушает правила дорожного движения, играясь с телефоном за рулем, вместо того, чтобы воспользоваться гарнитурой. А лучше — громкой связью.

— Кто у нас по криптографии? — спросила Кейт собеседницу, полностью игнорируя Касла. — Хорошо, Лэйни. Вечером буду, там посмотрим.

— Я так понимаю, нашлось что-то интересное? — подал голос Касл, с довольной улыбкой откинувшись на спинку.

— Во всяком случае, необычное. Лэйни так и не смогла определить, каким инструментом рассечена шея. Никаких микрочастиц металла, никаких окислов, только песок и грязь, в которой нашли тело. По составу совпадает.

Касл, улыбнувшись еще шире, развел руками.

— Не спеши с выводами, — осадила его Беккет. — Там вообще странного хватает. В крови Белтрана обнаружен алкоголь. Не так, чтобы очень много, но достаточно, чтобы расстаться с правами на вождение.

— Он был на вечеринке, не так ли?

— Так. Однако если бы он планировал эту свою поездку, то, уверена, не стал бы употреблять спиртного.

— Точно. Однако в этом случае он взял бы такси вместо того, чтобы приехать на своей машине. Насколько я помню, машина доктора Белтрана была найдена возле карьера. Возникает вопрос: на чем он уехал от офиса? Если он собирался напиться, тогда он приехал и уехал на такси. Если же не собирался, тогда почему, черт возьми, он напился?

Беккет похлопала по нагрудному карману, в котором лежала полученная от Грейс флэшка.

— Корпоративная парковка в зоне наблюдения. Увидим своими глазами, когда приедем в участок. И еще, Касл…

— Да?

— В заднем кармане его брюк нашли записку, если можно так выразиться.

— Вот это и впрямь интересно! Что там написано? «Держитесь подальше от торфяных болот»?

— Очень смешно. Нет, там просто адрес электронной почты Лиама и еще одна строчка из набора букв и цифр, вероятно, пароль.

— На удивление беспечно для технического директора компьютерной компании.

Беккет пожала плечами.

— Я бы сказала, это наименее странное из того, что мы знаем об убийстве. Но с паролями придется повременить: мы на месте.

Она припарковала машину рядом с аккуратно подстриженной лужайкой. Захлопнув за собой дверь, Касл окинул взглядом дом, где когда-то жил Лиам Белтран. Двухэтажный, выкрашенный в светло-зеленые тона, приятный на вид и без каких-либо излишеств, характерных для людей его статуса. В одном из окон горел свет, но движения не было, и Каслу даже поначалу показалось, что дом пуст, несмотря на обещание вдовы Белтрана дождаться их прибытия.

Однако, едва только Кейт вдавила кнопку звонка, послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стояла женщина лет тридцати с остатками косметики на осунувшемся лице. Синяки под глазами не оставляли сомнений в том, как она восприняла смерть мужа. Касл мысленно вычеркнул пару гипотез из списка: если такая женщина вполне может убить в состоянии аффекта, то унести отрезанную голову жертвы — вряд ли.

Ребекка Белтран провела их в гостиную, усадив на диван, и сама разместилась напротив, закутавшись в плед, хотя в доме вовсе не было холодно. Ее отсутствующий взгляд был устремлен в пол, и Касл возблагодарил судьбу за то, что не ему довелось сообщить Ребекке новость о гибели мужа.

— Миссис Белтран, — заговорила Беккет, — чтобы разобраться, что случилось тем вечером, мы должны восстановить весь ход событий. Вы были на корпоративной вечеринке вместе с Лиамом, но покинули ее довольно рано. Почему?

— Я почувствовала ужасную усталость, — не поднимая взгляда, ответила Ребекка. — Подумала даже, что это начало простуды: меня всегда клонит в сон в таких случаях. Если бы я только знала… Конечно, я сказала мужу, вызвала такси и вернулась домой, а потом просто отключилась. Когда я проснулась…

Ее голос задрожал, но она не проронила ни слезинки. Касл, увидев, что Кейт собирается задать следующий вопрос, решил не выдерживать деликатную паузу.

— Как Лиам добрался в офис? — спросил он.

— Мы вместе приехали на такси. Вы же понимаете, алкоголь…

— Однако он был на своей машине в карьере. Следовательно, он вызвал такси из офиса и приехал сюда за машиной. Как получилось, что вы не услышали этого?

Она впервые за все время подняла глаза на Касла и, помолчав, пожала плечами.

— Я спала, а он, наверное, не заходил в дом.

— Миссис Белтран, — сказала Беккет. — Прошу прощения за мой вопрос, но мы должны знать. Кто-нибудь может подтвердить, что вы были дома после возвращения с вечеринки?

Ребекка бросила на нее гневный взгляд, но потом сделала глубокий вдох и на удивление спокойно ответила:

— Разве что наша соседка, миссис Брей. Мы поздоровались с ней, когда я вышла из такси. Остальное время я была одна в доме.

Боковым зрением Касл увидел черную кошку, проскользнувшую по коридору. Обернувшись на движение, он вздрогнул: точно такая же черная кошка проследовала за первой в том же направлении.

— Дежа вю, — пробормотал он.

— Простите? — переспросила Ребекка.

— Кошка в коридоре, — сказал Касл. — Мне показалось, что я увидел одну и ту же кошку дважды.

— А… Так и есть, — кивнула она. — У нас две черные кошки, из одного выводка. Все время вместе ходят.

— У вашего мужа были враги? Кто-нибудь мог желать ему смерти? — спросила Беккет, бросив раздраженный взгляд на Касла.

— Лиама знали многие, детектив, — покачала головой вдова. — Конечно, у него хватало конкурентов и завистников, особенно из Сайболайт. Думаю, что и буйных психов хватало, но муж никогда не рассказывал мне о таком.

— Как ваш муж вел себя в последнее время? Может быть, его что-то беспокоило?

Ребекка задумалась и помрачнела больше прежнего. Наконец она медленно кивнула.

— Да. Да, в последнее время он был, как сам не свой. Я бы сказала, что он был чем-то расстроен. Не боялся, нет. По-моему, он вообще никого и ничего не боялся. Просто все эти две недели…

— Две недели? — удивился Касл. — Значит, не только в день… трагедии?

— Прошло примерно две недели с тех пор, как я заметила это за ним. Тогда же он попросил меня носить этот браслет.

Она подняла руку, и Касл увидел тонкую полоску стали, охватывающую ее запястье.

— Вот как? — нахмурилась Беккет. — Я думала, только сотрудникам его компании выдаются эти устройства.

— Да, но… Наверное, он беспокоился. Думал, что со мной что-то может случиться. А вместо этого…

Она все же не выдержала и разрыдалась — вторая женщина за сегодняшний день на памяти Касла, оплакивающая гибель Лиама Белтрана. Он, наверное, был действительно хорошим парнем, если мог вызывать такие сильные чувства. Или, одернул себя Касл, старался таковым казаться. Нельзя успешно занимать настолько высокий пост, не умея в той или иной степени манипулировать человеческими чувствами.

— Хорошо, миссис Белтран, — сказала Беккет, поднимаясь. — Если вспомните что-нибудь, что вам покажется хотя бы отдаленно имеющим отношение к делу, сразу звоните мне в любое время дня и ночи. Вот моя визитка.

— И, пожалуйста, не покидайте пока го… — попытался добавить Касл, но замолчал, получив от Беккет крепкий удар локтем в бок. — Словом, будьте на связи.

— Для тебя это игра, а она только что потеряла мужа, — раздраженно бросила Кейт, когда они садились в машину. — К чему эти неуместные фразочки?

— Я был вполне серьезен, — сказал Касл, потирая ушибленные ребра. — Ее муж расстался с головой, выехав за пределы города.

Она, закатив глаза, только вздохнула и вырулила на дорогу.

* * *

Касл покинул участок, когда за окном ярко горели фонари, а за облаками можно было разглядеть бледный контур луны. Вопреки ожиданиям, никаких новых сведений остаток дня не принес. Вдоволь наглядевшись на обезглавленный труп под монотонные пояснения Лэйни, Касл теперь не мог выкинуть из головы жуткую и неприятную картину, как ни старался. Хорошо освещенная дорога неслась навстречу, поворот сменялся поворотом, дома становились все ниже и отстояли друг от друга все дальше. Касл не думал о том, куда едет, только рассуждал.

Адрес почты и предполагаемый пароль сулили прорыв в деле, но, судя по всему, оказались пустышкой: пароль попросту не подходил. Огромный архив записей с камер наблюдения Хайпервижн лишь подтвердил то, что им и без того было известно. Все сотрудники компании покинули празднование много позже предполагаемого времени убийства, за исключением уехавшего ранее Фолкнера и Белтрана, который в явной спешке выбежал на парковку и сел в такси. Номер разглядеть не удалось, но зато на видео отчетливо просматривался логотип кар-сервиса, поэтому уже через двадцать минут они смогли поговорить с водителем. И снова нуль результатов: на такси Лиам доехал только до своего дома, не проронив при этом ни слова и одарив благодарного водителя щедрыми чаевыми.

Аналогично, удалось связаться с водителями, отвозившими домой Ребекку и Эрнеста Фолкнера, причем последний, по словам таксиста, к концу пути двух слов связать не мог и с трудом выбрался из машины. Соседка Белтранов, миссис Брей, проживавшая на противоположной стороне улицы, не только подтвердила слова Ребекки, но и сообщила любопытную деталь: она видела в окно самого Лиама, когда тот выскочил из такси и побежал за своей машиной в гараж. По ее словам, машина Ребекки все еще была в гараже, Лиам выезжал из него с визгом покрышек, поэтому шансов добраться до карьера вовремя у его жены не было. Наконец, ни один таксист в городе в этот вечер никого не отвозил в Гибралтарский карьер, так что идея об интрижке Фолкнера и Ребекки, на которую намекала Элис, похоже, также завела в тупик.

Не мог ли сам Лиам чувствовать себя так же, будучи уверенным в том, что его мир — симуляция, и не имея возможности найти ни одного прямого свидетельства? Что бы ты ни делал, мир ведет себя так, как этого ожидаешь, словно кто-то непостижимый за его пределами скрупулезно предусмотрел каждый твой шаг и заранее позаботился о реакции на него. Как победить это незримое сопротивление? Только лишь сделав то, что предусмотреть сложно. Поступив в высшей степени алогично, непредсказуемо, даже безумно.

Может быть, это и есть объяснение? Доктор Белтран не мог готовиться к этой поездке — подготовка свела бы на нет его усилия. Нет, он поехал тогда, когда никто этого не ожидал — включая его самого. В момент, когда ехать было нельзя — изрядно выпив. Он не знал, куда едет, и не знал, сколько будет ехать. Он остановился в случайном месте, вышел и увидел нечто. Нечто такое, что убило его.

Ворота на территорию заповедника были распахнуты: закрывались ли они хоть когда-нибудь? Касл въехал внутрь и понесся по темной дороге мимо мелькавших в свете фар столбов. Еще один поворот. И еще один: через несколько секунд он увидит темный провал карьера с неясными очертаниями нагромождений породы. По глазам ударил яркий свет: рефлекторно Касл вдавил тормоз и зажмурился. Встречный автомобиль? Как бы не так!

Он осторожно открыл глаза и отшатнулся, на несколько секунд забыв дышать. Сквозь дальний край карьера проступала полигональная сетка — в точности такая же, как в древних компьютерных играх, во времена, когда текстуры были непозволительной роскошью для слабых процессоров. Вот оно! Эффект Фламмариона во всем своем огненном величии — то, что увидел в свой последний вечер гениальный доктор Белтран.

Касл выбрался из машины, даже не озаботившись тем, чтобы захватить с собой ключ, и сделал несколько шагов в сторону фантастического зрелища. Нет, он не будет совать голову сквозь небесный свод. Однако нужно быть идиотом, чтобы как минимум не сфотографировать это. Касл нашарил телефон в кармане пиджака и поднял его перед собой, пытаясь, чтобы в кадр попал как можно больший фрагмент необычайного явления.

Линии сетки внезапно сместились. Вспыхнули прожектора, высветив сцену, и тишину разорвал мощный гитарный аккорд, отчего Касл едва не выронил телефон. Лазерные проекторы, так впечатлившие Касла, заметались в пространстве, и абстрактная сетка сменилась надписью: «Спасем заповедник Сурленд!». Собравшиеся внизу взревели, воздев к небу включенные фонарики телефонов. К микрофону на сцене подошла женщина и с драматической дрожью в голосе проговорила:

— Дорогие друзья! Вы все знаете, для чего мы собрались в этом месте. Мы, живущие в каменных джунглях мегаполиса, хотим видеть хотя бы клочок живой природы, не отравленной ядом урбанизма, и нашли его мы здесь, в заповеднике Сурленд. И что же? В самом сердце этого прекрасного места вырыт уродливый карьер, а теперь здесь собираются разместить солнечную электростанцию, для чего придется вырубить десятки акров окружающего леса. Мы не допустим этого!

— Черт возьми, — только и смог пробормотать Касл, пряча телефон.

Он прошел по самому краю, уже не слушая страстную речь активистки, и ступил на склон, по которому вела дорожка на самое дно карьера.

— Друзья, группа Найт Пилгримс! — закончила свое выступление женщина с микрофоном, и на сцену выскочили ребята с гитарами, одетые в лохмотья неопределенного цвета.

Слушателей оказалось не меньше тысячи: оставалось лишь удивляться рвению людей, готовых в массовом порядке тащиться далеко за город только ради удовольствия послушать местечковую рок-группу. Место гибели Белтрана располагалось далеко за сценой, и, чтобы добраться до него, Касл был вынужден сделать большой крюк вправо, обходя всю эту ораву. Его путь пролегал мимо темного ряда выставленных грузовиков, некоторые из которых были оборудованы…

Касл замер, даже не успев додумать мысль. Он вновь извлек телефон из кармана и переключил его в режим фонарика. Холодный луч высветил оранжево-желтую кабину, в верхней части которой он увидел закрепленное на шарнирах устройство, похожее на сжатую с одного конца трубу. К нему подводился гибкий черный шланг, уходящий куда-то во тьму кузова. «Dynaset», — с трудом разобрал надпись Касл на заляпанной грязью металлической поверхности.

Идти к месту происшествия утратило всякий смысл. Он высветил на телефоне список контактов и ткнул в имя Беккет. Услышав усталый голос Кейт, он сказал:

— Извини, что так поздно. Кейт, я только что нашел орудие убийства. Нет, небесная твердь тут ни при чем.

* * *

— Гидроабразивный резак? — недоверчиво спросил Райан. — Я единственный здесь никогда про такое не слышал?

— Похоже на то, — серьезно кивнул Эспозито. — Ты что, хлеб обычным ножом режешь, ретроград?

— Такой резак, — снисходительно пояснил Касл, — под огромным давлением выпускает тонкую струю воды с добавлением песка. Струя эта режет металл, камень и, естественно, человеческую плоть, как масло. Вот почему Лэйни не обнаружила в тканях Белтрана никаких следов, кроме песчинок. Просто и надежно.

— Но по-прежнему непонятен мотив, да и обстоятельства тоже, — отозвалась Беккет. — Чтобы убить человека, горнорудное оборудование не требуется, достаточно ударить по голове чем-нибудь тяжелым.

— Кстати, о голове, — продолжал Касл. — Зачем убийца забрал ее? Личность убитого он скрыть не пытался, раз уж оставил его документы. Вот вам и возможный мотив. Что такого ценного было в голове Белтрана?

— Эти их высокотехнологичные линзы?

— Абсурд какой-то, — вмешался Эспозито. — Убивать для этого не требуется. Отрезать голову — тем более.

Касл подошел к доске, на котором, закрепленная магнитом, висела фотография записки из кармана убитого в пестрой компании прочих документов: фотографий с места происшествия, заключения Лэйни о результатах обследования тела и стоп-кадров камер наблюдения. Всего две строчки: «liam.beltran.hv@gmail.com» на первой и «hR191l85TTy3» на второй.

— Думаю, скоро мы это выясним. Пароль на этой бумажке — вовсе не для входа в почту, а для картографического сервера, о котором говорила Грейс. Адрес же используется как логин. Предлагаю попробовать. Если моя гипотеза верна, мы увидим нечто чертовски интересное.

— Гипотеза Касла, — задумчиво проговорил Райан. — Что может пойти не так? В прошлый раз она состояла в том, что Белтран высунул голову из симуляции.

— Не переживай так остро, что не имеешь развитого воображения, — похлопал его по плечу Касл. — Ты всегда можешь воспользоваться плодами моего. И в любом случае, проверить — дело пары минут. Что скажешь, Беккет?

На деле ушло больше двадцати. Вначале Касл не мог найти карточку с адресом сервера, и Кейт уже собралась звонить в Хайпервижн, чтобы ей продиктовали. Затем из-за смазанных от влаги чернил они долго пытались отличить «l» от «1». Когда же, наконец, вместо очередного сообщения об ошибочном пароле браузер высветил карту Нью-Йорка, и Касл издал победный вопль, оказалось, что разработчики интерфейса отнюдь не стремились сделать его интуитивно понятным.

В текущем положении дел разобрались без особого труда. На карте отображалось около двух дюжин маркеров, подписанных именами сотрудников, причем большинство из них столпились в одной точке — соответствующей расположению офиса. Выяснить, как просмотреть историю их перемещений, оказалось много сложнее, и пару раз Касл порывался набрать на телефоне номер Грейс. В конце концов, Беккет догадалась заглянуть в список свойств карты, и нелегкая победа в бою с интерфейсом была одержана. Оставалось только наблюдать за перемещениями маркеров в интересующий промежуток времени.

— Смотрите, — ткнул Касл пальцем в карту. — Пока все сходится. Ребекка покидает офис и едет домой… А вот и Эрнест Фолкнер. Так, минуточку… Никто из них не говорил, что выходил из дома после этого!

Затаив дыхание, все четверо смотрели, как два маркера, подписанные именами Ребекки Белтран и Эрнеста Фолкнера, покинув жилища, неторопливо движутся к западной окраине города.

— Так она была права, — пробормотал Касл. — Эти двое — и впрямь заодно.

— Ты о ком? — обернулась к нему Беккет.

— Элис, секретарь Белтрана. Она намекала на что-то подобное, но от подробностей воздержалась.

— И ты только сейчас об этом вспомнил? — подняла бровь Беккет.

— Я полагал, что как минимум у Ребекки железное алиби. Но теперь... Либо свидетели лгут, либо эти двое нашли другой способ.

Маркер Белтрана уже двигался по направлению к месту трагедии, где неподвижно застыли два других ее участника. Никто не говорил ни слова: только Беккет время от времени проматывала время вперед, приближаясь к моменту убийства. Когда, спустя несколько минут после встречи, два маркера поползли обратно в город, оставив третий на территории Гибралтарского карьера, Беккет выдохнула и сказала:

— Не знаю, кто из них убийца, но второй — определенно соучастник. Арестуем обоих.

— Что, ты думаешь, там произошло? — спросил Касл, который по-прежнему, нахмурясь, смотрел на карту.

— Ясно, как божий день. Я не знаю, действительно ли Ребекка — любовница Фолкнера, но Белтран думал именно так. Он что-то подозревал задолго до вечеринки, потому и настоял, чтобы все сотрудники имели при себе эти браслеты. Увидев же, что его жена движется в глухомань в компании доктора Фолкнера, он сорвался с места и понесся за ними, намереваясь застать врасплох. Ну чем ты опять недоволен, Касл? Да, агент Смит тут ни при чем, но мы нашли настоящих убийц.

— Эффект Фламмариона, — пробормотал Касл. — Чего-то здесь не хватает, Беккет. Зачем было уносить его голову?

— А вот детали мы и узнаем в ходе допроса.

Касл в задумчивости откинулся на спинку кресла и отхлебнул кофе. Гравюра на стене доктора Белтрана никак не хотела покидать задворки памяти, хотя, казалось бы, с гипотезой симуляции покончено раз и навсегда. Касл хранил молчание, когда Райан и Эспозито притащили в офис казавшихся ошарашенными Ребекку и Фолкнера. Он не сказал ни слова, когда их допрашивали. Ни разу не вмешался, когда их беспомощные попытки напомнить о своем алиби рухнули под натиском беспощадной аргументации Беккет. Когда, уже в конце дня, он отправлялся домой, Кейт подозвала его и бросила на стол стопку распечаток.

— Дело закончено, Касл, — сказала она. — Теперь мы знаем все.

— Неужели признание?

— Нет, но все сходится, не говоря уже об однозначной улике: как минимум, их браслеты побывали на месте преступления в тот вечер. Если бы мы с самого начала подозревали эту парочку, то знали бы, где рыть. Доктор Эрнест Фолкнер неспроста так много знал о компании Сайболайт. Несколько сотрудников Хайпервижн подтвердили, что им приходили анонимные предложения поделиться техническими деталями этого их продукта — «Эйч-Ленз». В обмен на, цитирую, «крупное денежное вознаграждение и высокую должность в одной из ведущих компаний в отрасли». Нетрудно догадаться, в какой именно. Фолкнер, который уже пять лет не получал повышений, очевидно, не устоял.

— Но зачем это Ребекке?

— Очевидно, Фолкнер ее использовал. Разыграл глубокое чувство, наобещал с три короба, после чего, зная о том, как работают браслеты, специально спровоцировал своего босса на слежку — с тем, чтобы тот кинулся в погоню. В убийстве Ребекка не участвовала — просто отдала свой браслет любовнику. А тот, заманив Белтрана в карьер, где ему никто не должен был помешать, убил его и отсек голову.

— Зачем?

— А вот здесь и заключается вся красота задумки. Белтран постоянно носил линзы, которые записывали все, что попадало в поле его зрения. Помнишь? А помнишь, где хранился весь этот видеопоток? Включая все документы и технические спецификации, с которыми работал Белтран.

— Накопитель, имплантированный в череп… — пробормотал Касл и через силу улыбнулся. — Черт возьми, Беккет. На сей раз ты меня сделала по очкам.

— Как всегда, впрочем, — хитро улыбнулась она. — До завтра, Касл.

* * *

«Никки Хит осторожно склонилась над окровавленной жертвой — уже четвертой на счету таинственного убийцы. Несмотря на то, что все улики указывали…».

Касл раздраженно отодвинул клавиатуру. Не то. Шаблонные фразы, натужно развивающийся сюжет — нет уж, писать в таком режиме он не намерен. Может, продолжить начатую еще вчера партию с Алексис? Но она, если и согласится, то вряд ли с большой охотой. Поговорить бы сейчас с Беккет. Не обязательно о деле: просто поболтать ни о чем, чтобы развеяться. Избавиться от этого странного чувства незавершенности, к которому, казалось бы, ничего не располагает.

Взять хотя бы эту гравюру, с которой все началось. Чего ради этот пилигрим отправился на край света? Почему его не устраивал окружающий мир: такой логичный, завершенный, умело сконструированный? Не тем ли, что сама по себе завершенность — подозрительна и наводит на мысль о том, что окружающее — просто нарисованная кем-то картинка?

Однако подозрения остаются всего лишь подозрениями, если нет фактов, которые однозначно выбиваются из этой картины. Фактов, которые доктор Белтран называл «эффектом Фламмариона» и надеялся их обнаружить — как подпись художника в углу картины. Если окружающее — не больше, чем игра, симуляция, то такие факты обязаны быть: невозможно предусмотреть все на свете.

Он вздохнул, вновь придвинул к себе клавиатуру и ввел адрес картографического сервера. Вот оно, перемещение браслетов — подтверждающее выводы Беккет в мельчайших деталях. Почему убийца не подумал о том, что кто-то, пусть не сразу, догадается увидеть их движение на карте? Знал, что никто, кроме его босса, не имеет доступа к серверу? Или напротив, прекрасно знал, что рано или поздно кто-то увидит все это?

— Это та самая карта, о которой ты рассказывал? — послышался за спиной голос Алексис.

Она обошла диванчик вокруг и примостилась рядом.

— Точно, — улыбнулся Касл. — Я вошел в аккаунт доктора Белтрана…

— А почему у него обычный адрес на Джи-Мейл? Разве их компания не имеет собственного домена?

— Нет, просто это его личный…

Касл замер, сраженный догадкой. Вглядевшись в экран, он ткнул курсором мыши в маркер Ребекки. В открывшемся информационном окне содержалось совсем немного данных: идентификационный номер, полное имя и дата регистрации с точностью до секунды. Помедлив, он закрыл окно и перешел на страницу свойств текущего аккаунта. Идентификационный номер, параметры авторизации, полное имя, должность, дата регистрации… Дыхание его перехватило. Перед ним — настоящий эффект Фламмариона, крохотный факт, разрушающий созданную для них имитацию реальности.

— Алексис, ты просто чудо, — прошептал он и, обняв дочь, поцеловал ее в макушку. — Я ведь говорил уже?

Затем он схватил телефон и набрал номер Беккет. Оставалось надеяться, что она не возненавидит его за дурную привычку все важные новости сообщать на ночь глядя.

— Беккет? — охрипшим от волнения голосом проговорил Касл. — Извини, что я так поздно. Есть разговор.

* * *

Грейс, ждавшая их в комнате для допросов, бросила на Касла прежний уверенный и слегка снисходительный взгляд.

— На каком основании меня арестовали? — сухо спросила она, решив не тратить время на приветствие.

— Уверена, вам сказали, в чем вас обвиняют, — столь же сухо ответила Беккет. — В умышленном убийстве технического директора Хапервижн Лабс, доктора Лиама Белтрана с целью промышленного шпионажа.

— И это все? Без единой улики вы надеетесь…

— Улики у нас есть, мисс Мори. Чего не сказать про ваше алиби. Давайте вернемся к этой вашей корпоративной вечеринке…

— У вас на руках — записи камер видеонаблюдения. Вы прекрасно знаете, когда я покинула офис.

— Через центральный вход — да, несомненно, — насмешливо парировала Беккет. — Но вот что странно: я не вижу вас в поле зрения ни одной из камер после того, как Белтран выбежал из здания. Я также не вижу съемок коридора, ведущего к запасному выходу.

— Он давно закрыт. На замок, черт возьми! — вышла из себя Грейс. — Им никто не пользуется: зачем там устанавливать камеры?

— И у главы службы безопасности, конечно, нет ключей? Я расскажу вам, как все было. Когда доктор Белтран побежал следом за коллегой, которого считал любовником жены, вы, в свою очередь, отправились за ним, выскользнув через запасной вход.

— «Считал любовником»! — фыркнула Грейс. — Да об их отношениях всем было известно, включая, к сожалению, самого Белтрана. Его это здорово подкосило в последнее время.

— Вот именно, всем известно. Но от кого им это известно, Грейс? Мы опросили сотрудников, и вот что странно: на кого бы они ни ссылались, рано или поздно все слухи ведут к вам. Удивительно, как много всего можно найти, если знаешь, где искать. Именно поэтому вы упорно пытались отвести от себя подозрения, бросив тень на других людей. Это было несложно: вы что-то подмешали обоим в напитки. Хлоралгидрат, димедрол — любой из этих препаратов в смеси с алкоголем вызывает непреодолимую сонливость.

— Я представления не имею, о чем вы говорите, — резко ответила Грейс и откинулась на спинку, сложив перед собой руки. Ее пальцы заметно дрожали.

— Еще как имеете, Грейс, — мягко возразил Касл. — Мне с самого начала показалось странным, что доступ к мониторам слежения есть у технического директора, но нет у главы службы безопасности. Алогично, но это было необходимым условием вашего плана. Если бы мы знали о том, что вы обладаете полным доступом к серверу, включая возможность внедрения произвольных картографических данных, вы с первого же дня оказались бы подозреваемым номер один.

— Я могу быть подозреваемой, но один лишь факт наличия у меня доступа еще не делает меня убийцей.

— Конечно, — кивнула Беккет. — Правда, есть и другой факт. Мы опросили рабочих Гибралтарского карьера. Один из них посетовал, что совсем недавно потерял ключ от грузовика — одного из тех, которые были оборудованы резаками Дайнасет. Ему здорово влетело от начальства. Он же сообщил, что уже месяц встречается с очаровательной японочкой, которую в свободное время даже учил пользоваться оборудованием, по ее просьбе. Вам ведь так не хотелось убивать человека собственными руками, не так ли, Грейс?

— Идите к черту с вашими абсурдными обвинениями, — почти прошипела Грейс и шумно выдохнула. — Мне не было ни малейшего смысла…

— Смысл очевиден: кража технологических секретов из накопителя в черепе Белтрана. Вы подделали картографические данные, и ваш босс, измученный беспочвенными подозрениями, не стал их перепроверять: он просто рванул в погоню за призраком в машине. Вы заставили его петлять, а сами поехали к месту по кратчайшему пути, подогнали машину, воспользовавшись ключом, который похитили у бойфренда, и зафиксировали координаты на груде камней поблизости. Оставалось только ждать.

— Вот это действительно впечатляющий сюжет, — кивнул Касл. — Лиам Белтран, прибыв на место, увидел, что координаты указывают на кучу камней, которые так похожи на могилу. Вы правильно оценили его реакцию: Лиам очень любил свою жену. Он счел, что она только что убита и зарыта прямо перед ним, поэтому бросился на колени и принялся рыть землю и камни голыми руками, не замечая уже занесенной над ним гидроабразивной гильотины. Впечатляет, Грейс. Такую драматическую постановку не каждый осилит.

— Вы идиот, мистер Касл, — ответила Грейс. — Больше мне нечего добавить. Ищите доказательства, а я лучше подожду своего адвоката.

— Можете ничего не говорить, — пожала плечами Беккет. — Доказательства у нас уже есть, так что подождем вашего адвоката вместе. Я лишь дополню картину. Вы подозревали, что мы можем никогда не взломать ваш картографический сервер, поэтому создали новый аккаунт доктора Лиама, воспользовавшись не внутренним почтовым сервером компании, а общедоступной службой Гугла. Логин и пароль — распечатали и вложили в карман брюк убитого. В задний карман, чтобы вода не уничтожила надпись. Вот тут-то вы и напортачили.

— В самом деле? — не выдержала Грейс, вскинув голову с явной издевкой во взгляде.

— Дата создания аккаунта Лиама — на день позже, чем время регистрации аккаунта его жены, — расплылся в улыбке Касл. — Ребекку вносил в список сам Лиам, и он никак не мог это сделать с несуществующей учетной записи. Следовательно, сделал это с другой учетной записи — корпоративной, как и следовало ожидать. Кто же помимо технического директора мог зарегистрировать новый аккаунт на картографическом сервере, скажите мне, Грейс? Кто-то из службы безопасности, очевидно. Вот так вы и оказались подозреваемой номер один, чего так пытались избежать с самого начала. Раскопать все остальное, подозревая вас, оказалось несложно.

— Причем раскопать — в буквальном смысле, — добавила Беккет. — Никогда не могла понять, почему такое количество убийц считает замечательной идеей закапывать останки своих жертв в собственном подвале.

Грейс смертельно побледнела, но не издала ни звука в ответ. Ее пальцы нервно сплетались и расплетались, на верхней губе проступили капли пота. Касл наблюдал за этими метаморфозами и в который раз пытался представить себе, что чувствует человек в эту минуту. Отчего-то он легко мог вообразить переживания убийцы, когда тот только планирует свое злодейство, совершает его и заметает следы. Но вот этот момент — момент полного и окончательного краха… Что такое творится у них в голове, когда они понимают окончательно и бесповоротно, что все кончено? Паника? Отчаяние? Апатия?

— Неужели оно того стоило, Грейс? — тихо спросил он. — Должность в другой компании и денежная сумма, пусть даже крупная, — неужели этого было достаточно, чтобы толкнуть вас на такое преступление? Вы не просто убили, но и подставили двух невинных людей…

— Невинных? Вы серьезно? — процедила Грейс с перекошенным от неприкрытой злобы лицом. — Белтран даже внимания на меня не обращал. И вовсе не из-за того, что мог запросто получить любую шлюху из высшего света. Нет, все из-за его болезненной… верности. Как же, милая Бекки, бесценная Бекки… Его дружок Фолкнер знал — все слышал, когда я, как юная дурочка, выложила все Лиаму. Я видела, как он смотрел на меня каждый день — как на ущербную. Увечную. Ненавижу этого самодовольного ублюдка.

Отворилась дверь, и в нее с трудом протиснулся приземистый упитанный мужчина с черным портфелем в руках.

— Добрый вечер, — сказал он. — Я Адам Синглтон, адвокат мисс Мори. Мои клиентка больше не скажет ни слова, пока…

— Больше и не требуется, мистер Синглтон, — развела руками Беккет, поднимаясь из-за стола.

— Можете пока обсудить с Грейс линию защиты на суде, — с улыбкой добавил Касл и вышел следом.

* * *

Худощавый человек в безупречном черном костюме и в черных очках бесстрастно наблюдал, как Ричард Касл вышел из полицейского участка и сел в припаркованную рядом машину. Когда машина, взревев двигателем, сорвалась с места и понеслась к перекрестку, в гарнитуре, закрепленной на ушной раковине мужчины, послышался голос коллеги.

— Все в порядке, агент, — сухо сказал человек. — Они успешно завершили расследование. Предполагаемая виновница будет наказана.

С минуту он стоял на месте, выслушивая ответ, а потом заметил:

— Нет. Если у них и были подозрения о том, что мы можем вмешаться, то сейчас их, вероятно, не осталось.

Он снова застыл, и ни одно чувство не отразилось на его лице, пока он слушал невидимого собеседника. Наконец он коротко ответил:

— Будет сделано.

Через несколько секунд на улице уже никого не было. Никто не видел, куда делся человек в черном, поэтому никто и не удивился тому, насколько быстро это произошло. Да и кого это могло заинтересовать, в самом деле?