Что-то, кроме магии (гет)

Перси Игнатиус Уизли сжимал в руках огромный зеленый зонт, стоя под проливным дождем. На улице. Уже минут десять. Служебная машина опять запаздывала. Большие тяжелые капли срывались с края зонта и с громким всплеском падали на тротуар. Раскидывали брызги. Пачкали штаны. И, безусловно, опять норовили пробраться внутрь ботинок. А Перси, как всегда, забыл взять запасные носки.

Как и когда жизнь стала вот такой? Перси зажмурился и изо всех сил постарался не вспоминать ни об аппарации, ни о высушивающем или водоотталкивающем заклятии. Потом открыл глаза и заметил издалека министерскую машину. Говорил ведь этим олухам — не стоит красить ее в оранжевый с голубыми полосками. Машина уже почти подъехала, и Перси обернулся, посмотрев на окна второго этажа. Там опять вышла на балкон легкомысленная девчонка и тепло смотрела на него, улыбаясь, согревая и этим своим взглядом, и улыбкой: маленькая, за последнее время сильно раздавшаяся в талии, птичка киви. Кремово-вишневое счастье. Одри. Миссис Уизли.

Он ободряюще помахал ей рукой. Шутка ли — это он сейчас с головой окунется в работу. Графики, схемы перебросок, согласование новых вариантов. Транспорт — наше все. И спасение мира — в наших руках. А она зайдет с мокрого промозглого балкона внутрь. Проведет рукой по слегка запылившейся бордовой обивке диванчика. И… будет грустить?

Перси решительно отмахнулся от этой глупой мысли вместе с упавшей на нос тяжелой холодной каплей дождя. Открывать зонт Перси уже научился, а вот с закрыванием все еще были проблемы. Каждый раз скопившаяся на поверхности зонта влага попадала либо на голову, либо за шиворот. Вот и сейчас Перси оказался весь мокрый. Хорошо, что в машине было тепло. В ботинках уже привычно хлюпало, по спине медленно спускалась леденящая капля. Но Перси лишь улыбался. Он думал о жене.

Конечно, что за глупая идея? Вряд ли Одри будет грустить. Нет, маленькие хлопотливые птички киви никогда не унывают. Вот и она будет что-нибудь готовить, воюя со старой плитой, пытаясь включить муксер.. миркер… О Мерлин, с новой реальностью на Перси обрушилось столько новых слов. Так вот, Одри безусловно включит эту визжащую белую штуковину в новомодную ро-зет-ку, не так давно установленную в их доме. А еще маленькая хлопотливая птичка киви будет напевать. Не только для себя. От этой мысли у Перси как будто остановилось на миг и перевернулось вокруг себя сердце. И одновременно в груди стало заметно теплее, как будто там взошло маленькое солнце. Но в то же время на душе — ощутимо тревожнее.

Так уж случилось, что два глобальных изменения в жизни Перси Уизли произошли практически одновременно. Первое затронуло жизнь только его семьи, а второе — кажется, кардинально изменило существование всего магического сообщества. А может быть, и всего человечества. Кто знает, какие будут последствия всей их нынешней деятельности.

Чтобы не думать о леденящей глобальности катастрофы, Перси нарочито внимательно всмотрелся в окно. По стеклу одна за другой бежали продолговатые капли, серые от отразившегося в них низкого пасмурного неба. Они были совершенно равнодушны к тому, что волшебный мир магической Англии разлетелся в одночасье.

Тот день вряд ли когда-нибудь получится забыть.

Все начиналось как обычно. Золотистый утренний свет весело выглядывал из-за шторы. Эти сладкие мгновения ленивой неги в теплой постели, где, притулившись к плечу Перси, чуть приоткрыв вишневый маленький ротик, спала его Одри. Каштановые волосы запутались во сне и короной окружали милое миниатюрное лицо. С некоторых пор Перси и засыпал, и просыпался, и спал с улыбкой на лице.

Осторожно, чтобы не потревожить спящую, Перси выбрался из-под одеяла, прошлепал босыми ногами по полу. Уже выходя из комнаты, решил согреть спальню. Все ж таки ноябрь месяц. Да и пятки неприятно холодило. Пара взмахов палочки — и ничего не произошло.

«Слишком расслабился», — подумал тогда Перси.

Взял себя в руки, вытряхнул сон и негу из головы и — очередная неудачная попытка колдовства. Неприятная тяжесть поселилась где-то в области груди. Пара новых взмахов опять ничего не дали, как и осмотр палочки. С сильно бьющимся сердцем Перси вышел из комнаты.

«Как не вовремя! — подумал он. — Надо срочно связаться с Мунго. Это все наверняка от волнения».

Но к камину Перси подойти тогда не успел. Его остановило жуткое зрелище: пара десятков взъерошенных и злющих сов билось в закрытое окно.

«Новое возрождение Того-Который-Сдох?» — промелькнула шальная мысль, когда Перси распахнул окно. И едва успел отскочить от него — встрепанные и сердитые совы буквально зашвыряли его письмами и с возмущенным клекотом скрылись в тумане холодного раннего утра. Дрожащими руками Перси принялся разворачивать корреспонденцию.

«Уважаемый заместитель начальника отдела. Прошу вас меня извинить, но в силу уважительных причин, а именно внезапной потери магии, на работу сегодня явиться не смогу. С уважением. Ульриф», — гласило одно из них.

А вот и мамин почерк: «Дорогой мой, не пугайся, нас с папой не будет сегодня дома. У нас дела. У вас, надеюсь, все в порядке?»

О, а это кто умудрился оставить восемь клякс на конверте?

«Привет, брат. Фигня какая-то с магией. И у меня, и у Гермионы. Думаю, уж не проклял ли нас кто-нибудь. У тебя все хорошо?»

А вот от начальства: «Всем министерским служащим оставаться дома, никуда не выходить и быть на связи. В Магической Англии вводится чрезвычайное положение. Министр Шеклболт».

И там же, на обратной стороне официального министерского бланка, приписка корявым, скачущим почерком: «Кажется, опять настали темные времена. Не теряй голову, она мне нужна. Свяжись с Гермионой».

После этого письма Перси не стал проверять оставшуюся почту. Окно пришлось открыть, потому что поток недовольных сов был нескончаем. Слава Мерлину, хотя бы они пока сохранили свои магические способности. Письма падали белыми хлопьями надвинувшейся беды к ногам Перси. Но читать их не было уже никаких сил. «Свяжись с Гермионой», — звучал в ушах голос министра.

Взяв со стола первую попавшуюся бумагу, кажется, это оказалось мамино письмо, Перси написал: «Кингсли велел ввести меня в курс дела. Что случилось?»

Бесцеремонно схватив первую подвернувшуюся министерскую сову, Перси привязал ей к лапе послание. Выпустил в окно и вдруг осознал, что это пока единственное, что он действительно может сделать. Обессиленно рухнув в кресло, Перси закрыл лицо руками. Внезапно навалилась болезненная усталость.

«Хорошо, что Одри еще спит», — подумал он.

«Надеешься разобраться со всем этим до ее пробуждения?» — пропел в голове чей-то ехидный голос. На то, чтобы разбираться со своими внутренними голосами, времени у Перси не осталось. В дверь громко постучали.