Что-то, кроме магии (гет)

Перси Игнатиус Уизли сжимал в руках огромный зеленый зонт, стоя под проливным дождем. На улице. Уже минут десять. Служебная машина опять запаздывала. Большие тяжелые капли срывались с края зонта и с громким всплеском падали на тротуар. Раскидывали брызги. Пачкали штаны. И, безусловно, опять норовили пробраться внутрь ботинок. А Перси, как всегда, забыл взять запасные носки.

Как и когда жизнь стала вот такой? Перси зажмурился и изо всех сил постарался не вспоминать ни об аппарации, ни о высушивающем или водоотталкивающем заклятии. Потом открыл глаза и заметил издалека министерскую машину. Говорил ведь этим олухам — не стоит красить ее в оранжевый с голубыми полосками. Машина уже почти подъехала, и Перси обернулся, посмотрев на окна второго этажа. Там опять вышла на балкон легкомысленная девчонка и тепло смотрела на него, улыбаясь, согревая и этим своим взглядом, и улыбкой: маленькая, за последнее время сильно раздавшаяся в талии, птичка киви. Кремово-вишневое счастье. Одри. Миссис Уизли.

Он ободряюще помахал ей рукой. Шутка ли — это он сейчас с головой окунется в работу. Графики, схемы перебросок, согласование новых вариантов. Транспорт — наше все. И спасение мира — в наших руках. А она зайдет с мокрого промозглого балкона внутрь. Проведет рукой по слегка запылившейся бордовой обивке диванчика. И… будет грустить?

Перси решительно отмахнулся от этой глупой мысли вместе с упавшей на нос тяжелой холодной каплей дождя. Открывать зонт Перси уже научился, а вот с закрыванием все еще были проблемы. Каждый раз скопившаяся на поверхности зонта влага попадала либо на голову, либо за шиворот. Вот и сейчас Перси оказался весь мокрый. Хорошо, что в машине было тепло. В ботинках уже привычно хлюпало, по спине медленно спускалась леденящая капля. Но Перси лишь улыбался. Он думал о жене.

Конечно, что за глупая идея? Вряд ли Одри будет грустить. Нет, маленькие хлопотливые птички киви никогда не унывают. Вот и она будет что-нибудь готовить, воюя со старой плитой, пытаясь включить муксер.. миркер… О Мерлин, с новой реальностью на Перси обрушилось столько новых слов. Так вот, Одри безусловно включит эту визжащую белую штуковину в новомодную ро-зет-ку, не так давно установленную в их доме. А еще маленькая хлопотливая птичка киви будет напевать. Не только для себя. От этой мысли у Перси как будто остановилось на миг и перевернулось вокруг себя сердце. И одновременно в груди стало заметно теплее, как будто там взошло маленькое солнце. Но в то же время на душе — ощутимо тревожнее.

Так уж случилось, что два глобальных изменения в жизни Перси Уизли произошли практически одновременно. Первое затронуло жизнь только его семьи, а второе — кажется, кардинально изменило существование всего магического сообщества. А может быть, и всего человечества. Кто знает, какие будут последствия всей их нынешней деятельности.

Чтобы не думать о леденящей глобальности катастрофы, Перси нарочито внимательно всмотрелся в окно. По стеклу одна за другой бежали продолговатые капли, серые от отразившегося в них низкого пасмурного неба. Они были совершенно равнодушны к тому, что волшебный мир магической Англии разлетелся в одночасье.

Тот день вряд ли когда-нибудь получится забыть.

Все начиналось как обычно. Золотистый утренний свет весело выглядывал из-за шторы. Эти сладкие мгновения ленивой неги в теплой постели, где, притулившись к плечу Перси, чуть приоткрыв вишневый маленький ротик, спала его Одри. Каштановые волосы запутались во сне и короной окружали милое миниатюрное лицо. С некоторых пор Перси и засыпал, и просыпался, и спал с улыбкой на лице.

Осторожно, чтобы не потревожить спящую, Перси выбрался из-под одеяла, прошлепал босыми ногами по полу. Уже выходя из комнаты, решил согреть спальню. Все ж таки ноябрь месяц. Да и пятки неприятно холодило. Пара взмахов палочки — и ничего не произошло.

«Слишком расслабился», — подумал тогда Перси.

Взял себя в руки, вытряхнул сон и негу из головы и — очередная неудачная попытка колдовства. Неприятная тяжесть поселилась где-то в области груди. Пара новых взмахов опять ничего не дали, как и осмотр палочки. С сильно бьющимся сердцем Перси вышел из комнаты.

«Как не вовремя! — подумал он. — Надо срочно связаться с Мунго. Это все наверняка от волнения».

Но к камину Перси подойти тогда не успел. Его остановило жуткое зрелище: пара десятков взъерошенных и злющих сов билось в закрытое окно.

«Новое возрождение Того-Который-Сдох?» — промелькнула шальная мысль, когда Перси распахнул окно. И едва успел отскочить от него — встрепанные и сердитые совы буквально зашвыряли его письмами и с возмущенным клекотом скрылись в тумане холодного раннего утра. Дрожащими руками Перси принялся разворачивать корреспонденцию.

«Уважаемый заместитель начальника отдела. Прошу вас меня извинить, но в силу уважительных причин, а именно внезапной потери магии, на работу сегодня явиться не смогу. С уважением. Ульриф», — гласило одно из них.

А вот и мамин почерк: «Дорогой мой, не пугайся, нас с папой не будет сегодня дома. У нас дела. У вас, надеюсь, все в порядке?»

О, а это кто умудрился оставить восемь клякс на конверте?

«Привет, брат. Фигня какая-то с магией. И у меня, и у Гермионы. Думаю, уж не проклял ли нас кто-нибудь. У тебя все хорошо?»

А вот от начальства: «Всем министерским служащим оставаться дома, никуда не выходить и быть на связи. В Магической Англии вводится чрезвычайное положение. Министр Шеклболт».

И там же, на обратной стороне официального министерского бланка, приписка корявым, скачущим почерком: «Кажется, опять настали темные времена. Не теряй голову, она мне нужна. Свяжись с Гермионой».

После этого письма Перси не стал проверять оставшуюся почту. Окно пришлось открыть, потому что поток недовольных сов был нескончаем. Слава Мерлину, хотя бы они пока сохранили свои магические способности. Письма падали белыми хлопьями надвинувшейся беды к ногам Перси. Но читать их не было уже никаких сил. «Свяжись с Гермионой», — звучал в ушах голос министра.

Взяв со стола первую попавшуюся бумагу, кажется, это оказалось мамино письмо, Перси написал: «Кингсли велел ввести меня в курс дела. Что случилось?»

Бесцеремонно схватив первую подвернувшуюся министерскую сову, Перси привязал ей к лапе послание. Выпустил в окно и вдруг осознал, что это пока единственное, что он действительно может сделать. Обессиленно рухнув в кресло, Перси закрыл лицо руками. Внезапно навалилась болезненная усталость.

«Хорошо, что Одри еще спит», — подумал он.

«Надеешься разобраться со всем этим до ее пробуждения?» — пропел в голове чей-то ехидный голос. На то, чтобы разбираться со своими внутренними голосами, времени у Перси не осталось. В дверь громко постучали.

Наверное, никогда в жизни Перси не забудет вид Гермионы, представшей перед ним в то холодное ноябрьское утро. Золотистый беретик сполз на ухо, волосы растрепались от быстрой ходьбы и почему-то торчали параллельно земле. В странном зеленом не то пальто, не то мантии она стояла и яростно колотила в дверь. Как последняя магла. Сумочка в руках помялась. И сапоги грязные. По лужам, что ли, бежала?

— Привет! — сказала она нарочито бодрым голосом.

Так обычно говорили у постели смертельно больного. От этой бодрости у Перси скрутило в животе. А Гермиона продолжала:

— А вы, оказывается, близко от нас живете. Мы с Роном всего в двух кварталах отсюда квартиру снимаем. Давно уже. И даже не знали, что вы настолько рядом. При аппарации же о таких вещах не думаешь. Я только сейчас на название улицы посмотрела. И на карту. Так бы и не узнали никогда.

Перси впустил ее в дом. Она продолжала странно улыбаться и тараторила что-то еще без остановки. Перси очень старался не сердится. Он понимал, что у женщин так бывает от стресса. Но его нервы тоже были на пределе. Поэтому он хлопнул в ладоши прямо у нее перед носом. И тихо, чтобы не разбудить Одри, не то прошептал, не то прошипел:

— Стоп. Хватит. Объясни мне, что случилось. И при чем тут ты. И я.

Последние слова Перси добавил уже почти шепотом.

Из Гермионы как будто сразу выпустили воздух. И она стала похожа на сдувшийся магловский шарик. Джордж с Фр... с Фредом в детстве притаскивали такие домой. Она тихо опустилась на кресло, в котором только что горевал Перси. Ссутулилась. Нос уставился в пол, руки безжизненно легли на колени, как увядшие хризантемы.

— Это похоже на страшный сон. Апокалипсис. Понимаешь, Магия пропала. Везде.

Перси поморщился. Была у миссис Гермионы Уизли тяга к театрализации. Вздохнув, он уточнил:

— Не только в Англии?

Гермиона грустно улыбнулась в ответ. Голос ее сильно изменился, просел и даже как будто треснул слегка. Или Перси просто не замечал этого раньше? Хорошо, что от произошедших изменений она стала говорить тише. Пусть Одри еще немного поспит.

— Я, конечно, патриот, но весь свет для меня к Англии не сводится. Нет, Перси, это везде. Министр получил срочные депеши из Французского министерства. Испанского. Даже из Индии. Хорошо хоть совы по-прежнему магические.

Вздохнув и так и не дождавшись какой-либо реакции на свои слова, она продолжила:

— Работа Министерства парализована. Домовые эльфы впали в спячку. Хорошо, что дома, к которым принадлежат эльфы, стали ненаходимыми и невидимыми. Для всех, кроме владельцев. Но их хозяевам приходится несладко. Они в панике, совершенно не представляют, что делать. Многие имения располагаются вдали от городов и какой бы то ни было цивилизации. А их владельцы не имеют ни малейшего представления, как можно выжить без магии.

— Угу — проговорил наконец Перси. — И ты как маглорожденная теперь будешь второй рукой министра. Или головой. Но при чем тут я?

Пропустив мимо ушей попытку Перси пошутить, Гермиона с жаром принялась объяснять:

— Как же! Твой непосредственный начальник слишком стар для всех этих изменений. А ваш отдел сейчас становится чуть ли не самым важным. Без налаженной работы транспорта волшебное сообщество превращается лишь в кучку испуганных, не приспособленных к жизни людей.

— Кем мы на самом деле и являемся, — неожиданно для себя произнес Перси.

Он правда вовсе не собирался жаловаться. И паниковать. Но получалось скверно.

— Поверь, что бы это ни было — мы справимся. В конце концов, без магии тоже можно жить, — мягко сказала ему Гермиона.

Эти слова стали девизом работы министерства и символом наступивших перемен. Рита Скитер удавилась бы от зависти, узнав, что эта выскочка из Хогвартса создала слоган эпохи.

«Без магии тоже можно жить», — звучало сейчас похоронным набатом в ушах и у Перси.

Из воспоминаний его вырвало отрывистое:

— Приехали.

Шофер Джастин был привычно немногословен.

— Как дела? — вскинул хмурый взгляд Кингсли.

Перси очень хотелось ответить честно — хреново. Но он сдержался и только пожал плечами.

— Что у нас сегодня? — спросил министр, прекрасно понимая все не высказанное своим помощником.

— Мы должны обговорить с представителями острова Маврикий вопрос об удвоении поставок Диринаров. В полдень мы собираем координаторов групп обучения пользования моб-ильными телефонами — Перси немного запнулся о длинное слово, но, сглотнув, продолжил: — В час у нас стартует курс по основам кулинарии и безопасному использованию бытовой техники. Миссис Малфой обещала присутствовать. Она правда очень благодарна нашим инструкторам. Особенно после того, как Люциус застрял в… В одной из бытовых техник.

Мерлин, и когда только вот это все стало таким?

«Каким? — услышал Перси вновь ехидный внутренний голос. — Запутанным? Занудным? Сумасшедшим? Магловским? Не-волшебным?»

* * *

Да, катастрофа разразилась, кажется, во всем мире. У маглов тоже началась какая-то эпидемия. С другой стороны, это сильно облегчило жизнь магам. Занятые своими проблемами маглы не обращали особенного внимания на участившиеся полеты сов в дневное время и появляющихся изредка растерянных людей в странных одеждах. И все же первое время жизнь без магии была поистине ужасна. Тем не менее, мобилизовав всех маглорожденных волшебников и полукровок, Кинглси удалось погасить панику. Через пару недель.

Магическому миру пришлось одновременно справляться со множеством сложнейших проблем. Первым делом Кингсли начал всеобщее просвещение среди магов. В этот раз им было не до презрения к грязнокровкам. Жизнь распорядилась так, что иного выхода у них попусту не осталось. Либо учишься пользоваться сковородками — либо умираешь с голоду. Либо садишься за руль — либо навек застреваешь в своей невыразимой глуши.

Хорошо еще, что благодаря какому-то счастливому стечению обстоятельств гоблины магии не потеряли. Банк Гринготтс и все в нем работали как обычно. Конечно, гоблины сперва возомнили о себе бог весть что. Но коммерция и суровая реальность очень быстро вернули их на землю. Вскоре они поняли, что без сотрудничества с волшебниками все их запасы галеонов превратятся в неликвидный капитал. Так что был налажен обмен галеонов на фунты и обратно. Да-да, и обратно. Некоторые выдающиеся волшебники, освоившись, смогли начать свое дело и в магловском мире. Тот же Фортескью. Оказалось, для того, чтобы печь, не нужна волшебная палочка, волшебство в этом деле идет из души. То же вышло и с зельеварами. Их товар всегда шел нарасхват что у бывших магов, что у маглов. Но больше всего дохода получал Мунгундус Флетчер. Он сперва играл в магловском казино, а потом открыл и свое заведение.

Вторым важным делом было проведение уелек-триства в жилище магов. Без этой магловской волшебной субстанции оказалось невозможным наладить бытовое функционирование и связь. Потому что зловредные мелкие моб-ильные аппараты отказывались работать без подпитки этой штукой. Нет бы принимали плату в печеньях, как совы.

Перси хорошо помнил одно из первых заседаний чрезвычайного правительства. Безусловно, им всем необычайно повезло, что Кингсли разбирался в магловском мире. Все же сколько лет в охране премьер-министра служил.

— Для электрификации всех помещений необходимо получить разрешение. В специальном комитете. Эх, жаль, что мы не можем применить к ним Империус.

С досады Кингсли постучал костяшками пальцев по столешнице. Похоже было на стук земли о крышку гроба.

— Ну, почему же не можем, — подал голос Джастин. Обычно он молча сидел в углу и в обсуждения не вмешивался, заявляя, что его дело — это сидеть за рулем. — На самом деле есть весьма действенный, хоть и не магический Империус.

Множество глаз немедленно впились в него с немым вопросом и скрытой надеждой. Джастин выдержал небольшую паузу. Кингсли сдался первым:

— И что же это?

— Деньги, — выплюнул Джастин. — И нет, сам я в таких вопросах договариваться не мастак. Но мой папа мог бы. Или Мунгундуса можно попросить.

Так вопрос с роз-етками и решился. Отец Джастина, обладающий изрядным весом в магловском мире, на пару с Флетчером, с которым они прекрасно сработались, и даже завели, кажется, совместное дело, на удивление быстро наладили… проведение роз-еток.

А вот с третьим вопросом была загвоздка. Собственно, он, наверное, был самым важным. Необходимо было в кратчайшие сроки выяснить причину обрушившегося на всех несчастья и найти пути восстановления магии. Этим занимались в Министерстве Отдел невыразимцев, Аврорат и Особая лаборатория. Но никаких успехов в этом деле не намечалась ни у тех, ни у других.

Четвертым важным вопросом оставалось осуществление коммуникаций. И посему Отдел бывшего магического транспорта был завален работой. Конечно, после того, как Гермиона активно начала внедрять мобильные телефоны, по крайней мере среди служащих министерства, где обучение обращению с этой штукой было обязательно, стало немного легче. Особенно после того, как Перси догадался мобилизовать всех, имеющих магловские права, и отправить на срочную переквалификацию тех, кто хотел бы, мог бы или имел способности. Теперь министерских служащих развозил служебный транспорт, а остальные, в случае крайней необходимости, вызывали метло-такси. Перси был против такого названия, но Гермиона оказалась непреклонной. Она сказала, что каждое сообщество обязано чтить традиции и память о прошлых достижениях и «инографических» подробностях жизни. Чтобы передать потомкам.

При упоминании потомков сердце у Перси ёкнуло, пропустило удар — и он согласился.

* * *

— Есть какие-то новости из Лаборатории? — почти без всякой надежды спросил Перси.

Кингсли только состроил кислую гримасу. Нет. Опять ничего нет. Время шло, месяцы летели с удесятерённой скоростью. Живот Одри рос, и если магию не удастся вернуть за ближайшие пять месяцев, то… Перси зажмурился и решил пока не думать об этом. Тем более, что привычная рутина сумасшедших окаянных будней поглощала без остатка, едва нога его ступала на порог министерства. Скоординировав заседания и комитеты, выступив с благодарственной речью по вопросам сотрудничества в приобретении птиц Диринар, Перси со вздохом отправился в свой кабинет.

Пришло время позвонить маленькой птичке киви. Конечно, Орлан за ней присмотрит, но все равно на душе неспокойно. Одри любила влипать в истории. В прошлый раз отправилась погулять в парк и заблудилась. Хорошо, что Орлан вывел ее к дому.

«Изрядно изодрав теплую накидку, магическое плетение, между прочим. Последний экземпляр. Других, может, уже и не будет».

При этой мысли Перси судорожно сглотнул и постарался вспомнить что-нибудь веселое. Например, как ведущий Одри домой сердитый Орлан до смерти напугал пожилую даму с соседней улицы. Почтенная леди еще долго потом донимала полицейских заявлениями на «бешеного коршуна, нападающего на беззащитных женщин и отнимающих у них сумочки и драгоценности». Даже приложила список пропавших у нее драгоценностей.

— Привет, — услышал Перси в трубке родной голос; расстояние и усталость тут же пропали как по волшебству. — У нас все хорошо, не волнуйся. Ждем тебя к ужину. Не опаздывай.

— Я постараюсь, — прошептал он в ответ.

И потом еще долго смотрел невидящим взглядом на потемневший экран назойливого монстра, как окрестила его Одри. Если бы не семья — в сошедшем с ума мире совершенно нельзя было бы жить.

Даже министерским работникам необходим был обед. На службе Перси поел как обычно — дожи.. дошу… душу… Короче, такие скользкие червяки сносного вкуса, которые маглы называли лапшой. И готовить их было магически просто. Залить кипятком — и готово. У них в министерстве теперь тоже были эти розы... нет, розу... роз-етки, с этим словом Перси все же справился. С помощью спецагрегата вода нагревалась буквально в считанные секунды, ее можно было смешать с лапшой, и проблема обеда решена.

Главное, не переборщить со специями. Такие разноцветные зернышки в маленьком пакетике. А то однажды Перси сыпанул их от души и потом не мог говорить пару часов.

После обеда Перси, вздыхая, отправился тестировать метро. Он как завотдела магического транспорта должен был удостовериться, что выбрал оптимальный вариант. Все же развозка на машине — не самое удобное дело. Возможно, удастся обучить хоть самых молодых сотрудников пользованию метро.

Спустя первых же полчаса в этом душном смрадном подземелье Перси понял, что он погорячился. И лучше умирать от скуки в машине, стоя в какой-нибудь пробке, чем быть размазанным по стенке безумствующей толпой вечно спешащих куда-то маглов в бесконечных тоннелях урчащего равнодушия. Перси и сам не знал, как давно он стал так высокопарно выражаться. Но выражение «урчащее равнодушие» ему очень нравилось. Не полагаясь больше на металлических уродцев, Перси выбрался на воздух и вызвал метлотакси. Ему сегодня очень важно было попасть в Министерство к назначенному часу. Кингсли сказал — присутствовать обязательно.

Садясь в машину, Перси привычно подумал о том, что определенно не надо было позволять красить ее в дико-оранжевый. Соседки по улице уже спрашивали, не в цирке ли он работает. Хотели получить билеты со скидкой.

Перси прибыл как раз к началу заседания. Перед лицом собравшихся министр вручал Ордена за заслуги перед Отечеством и отвагу в эти непростые времена. Вероятно, мероприятие проводилось для поднятия духа работников первого фронта, как назвал их в своей речи министр. Но Перси лучше бы домой пораньше ушел. Одри вчера попросила его повесить новые шторы. Она нашла их к какой-то маленькой лавочке. Сливочно-белые, они сладкой пеной окружили окна, и стало как будто и правда легче, теплее, светлее в их маленьком, несущемся по волнам безумствующей жизни домике.

— Перси, ну что же ты? Выходи скорее, — зашептал ему кто-то на ухо, вырывая из воспоминаний о Доме.

И действительно, на подиуме Перси ожидал Кингсли. С Орденом за заслуги перед Отечеством в руках.

Когда Перси опять оказался в рядах зрителей, то вдруг понял, как нелепо устроена жизнь. Раньше Перси был бы на седьмом небе от счастья. Он же об этом только и мечтал. А теперь лишь с непониманием смотрел на эту маленькую побрякушку. Зачем это все? Он бы с радостью отдал все ордена на свете, и свою должность, и все упоминания в прессе, только бы мир стал прежним. Нет сейчас у Перси времени на ордена и медали. Ему надо успеть вернуть жизнь в привычное русло до того, как у него появятся... Ох.

Вечер встретил Перси дрожащим светом фонарей в неизменных лужах. Молчаливый Джастин быстро доставил его до дома. Опять лил этот холодный, убивающий любую радость, дождь. И стонал неизменно сопутствующий ему ветер. Опять жуткий полуподвальный магазинчик. Перси всегда неудобно было заставлять ждать шофера в центре. Он и так уставал за день, этот малыш Джастин. Кажется, он был ровесником Рона. Совсем еще мальчишка. А от поездок на метро как в вечернее, так и в утреннее время Перси решительно отказался. Он еще не хотел превратиться в фарш. Или лепешку.

«Как там называют это изделие маглы? Пита? Кажется, от слова плита. Смысл ясен. Им не откажешь в некоторой поэтичности. Став плоским как пита, ты обретешь вечный сон, и будет над тобой могильная пли-та. Эх».

Шутить у Перси, кажется, все еще получалось из рук вон плохо.

«Так, Одри сказала, ей нужны молоко, хлеб, яйца. Что-то было ведь еще. Может, та сероватая масса? Кажется, Одри говорила, что с ней удобно что-то… готовить? Или мыть? Или стирать вещи? Протирать окна? Надо уже настоятельно с ней поговорить, чтобы она отказалась от всей работы по дому. Пора уже беречь себя. И малышек. Да, не забыть вечером обсудить этот вопрос с Гермионой. Она говорила, у маглов есть что-то вроде службы наемных работников. Они вроде выполняют работу домовых эльфов, но им за это надо платить».

Уже подходя к дому, спеша и не разбирая дороги, тем более, что пакеты с покупками этому вовсе не способствовали, Перси наступил в лужу. Холодная вода радостно залилась в ботинок.

Одри ждала его на кухне. Ужин. Чай. Спальня. Вишневый запах. Наверное, это все, что нужно для счастья. Еще бы и уверенность в том, что То самое событие пройдет удачно. И все будут живы и здоровы. Еще бы подстраховать Магией. Еще бы…

Следующий день — суббота. И даже у вечно спешащего завотделом магического транспорта в этот день был выходной.

Пока Одри спала, а теперь она спала за троих, Перси сидел на балконе. Отсюда хорошо было видно, как совершает утренний моцион Орлан. Слава богу — парк большой, маглы просто думали, что в нем поселился орел. А Орлан парил, ловил ветер. Не для охоты, а просто так. И Перси вдруг остро понял, как сильно ему не хватало магии. Как хотелось ощутить еще хотя бы ещё раз в жизни легкое покалывание на кончиках пальцев, тепло своей палочки в руке. Не задумываясь, выпустить струю магии. Подчинить реальность.

Да, просто жить можно было и без магии. Особенно после того, как Одри нашла в магазине такую еду — плоскую, но если засунуть ее в такую коробочку, похожую на гроб с окном, то она распухала и даже становилась съедобной. Это казалось истинным счастьем, потому что есть все время этих червяков Дожи... как-то там... было совершенно невозможно.

Быт потихоньку наладился. Но ведь магия — это не только чистящие, греющие, Люмос.

Перси вдруг с горечью осознал, как мало он по-настоящему пользовался магией. Не утилитарно, а просто так. Как просто так парил сейчас свободный Орлан, наслаждаясь прохладным ветром, облаками, простором неба, видом на маленький шумный город внизу. Перси всегда куда-то спешил. Всегда хотел быть серьезным. Соответствовать занимаемому положению и стремиться к еще большему, лучшему.

Как часто он просто пускал озорные искры? Создавал из воздуха зыбкие, полупрозрачные, переливающиеся всеми красками радуги цветы? Пару раз всего — на день рождения Одри да на собственной свадьбе.

А ведь из палочки можно было выпускать маленьких цветастых канареек. Не для убийства или драки, а просто так. Они могли летать и петь. Магией можно было двигать листву на деревьях. Или перекрасить газон в синий цвет. Или сорвать с балкона горшки с геранью и заставить их танцевать так, как хотелось вам… Перси вспомнил рассказы о фейерверках братьев Уизли, которые те устроили во время директорства Амбридж. Только, пожалуй, Джордж и Фр... Фред особенно ярко чувствовали и пользовались этой настоящей магией. Без утилитарного привкуса…

Порыв осеннего ветра внезапно налетел на балкон и забросал Перси пригоршней мокрых осенних листьев. Ну вот — теперь надо менять рубашку. И сушить ее. На батарее. Орлан сделал еще один гордый круг и медленно с огромным достоинством возвратился домой.

Босой Перси спустился вниз, к моб-ильному монстру — Гермиона предпочитала пользоваться им, несмотря на то, что совы все же еще летали. Нажав нужную кнопку — то еще волшебство — Перси слушал шуршание в трубке.

— Когда вас с Роном сегодня ждать? — тут же спросил он. И уже более тихо и менее бодро добавил: — Есть известия из Лаборатории?

— Мы будем через час. И нет, Перси, все без изменений, — ответила ему трубка и издевательски загудела.

Перси и сам не знал, когда совместные семейные посиделки с Роном и Гермионой прочно вошли в их с Одри жизнь. Конечно, этому немало способствовало то, что брат действительно снимал квартиру неподалеку. А в эти смутные времена, когда аппарация и камины стали областью фантастики, этот аргумент стал решающим. Кроме того, Перси с Гермионой работали часто над одними и теми же проектами. «Минимизировали последствия Катастрофы», — как называла это Гермиона. Было и еще что-то, что роднило этих двух заучек. Рон называл это занудством, Одри, мягко улыбаясь, «ответственным отношением к работе».

Так или иначе, но так уж повелось, что по выходным Перси и Одри ждали к себе гостей. После обеда, который Гермиона заказывала по моб-ильному, Рон обычно оставался с Одри в столовой-гостиной. А Перси с Гермионой поднимались в спальню, других комнат в маленькой квартирке и не было. Усевшись прямо на полу они устраивали военный совет, обсуждая все варианты развития событий и требуемых действий, чтобы утром в понедельник уже положить готовые предложения, улучшения или предупреждения министру на стол.

Перси не без удивления вынужден был признать, что его младший брат оказался неплохим рассказчиком. По крайней мере, снизу, из гостиной, часто раздавались взрывы смеха — легкие колокольчики Одри и раскатистое эхо самого Рона. Теперь он, как и все авроры, обучался Дакило… дракило... Нет, вот это слово Перси никогда не запомнит. Хватит с него слова роз-етка. Короче, какому-то магловскому способу ловить преступников. Истории об этом увлекательнейшем и необычайно веселом занятии были поистине неисчерпаемы.

«Надо было тоже стать аврором», — с тоской подумал Перси и перевёл взгляд на Гермиону. Пока дети отвлеклись, взрослым уже пора было заняться делами.

— Есть новости? — отрывисто спросил Перси.

Карие глаза смотрели на него серьезно. Отчаянно испуганно.

— Помнишь, я рассказывала тебе про эпидемию у маглов? Удивительно заразный вирус, стремительно сокращающий население планеты?

Перси молча кивнул в ответ, не ожидая уже ничего хорошего. Сердце сжалось. Рон с Одри так весело хохотали внизу.

— Так вот, это связано, — тихо проговорила Гермиона. — Лаборатория выяснила — всеобщий вирус, поразивший простых людей, воздействует и на магов.

— А что происходит с маглами? — спросил Перси.

— Они умирают. А маги просто лишаются магии.

«Н-да. Лишиться магии это, конечно, не умереть. Это не так уж и страшно».

Когда Гермиона с Роном ушли, а уставшая и довольная Одри заснула прямо в гостиной, на диване, Перси долго еще стоял на балконе. Смотрел, как медленно парил его Орлан. Широкие перья крыльев, как пальцы, растопырились в воздухе. Когти были поджаты, это значило, что Орлан не собирался охотиться. Он летал просто так. Ради самого процесса.

«Магия, конечно, не жизнь, — подумал Перси, — но все же…»