Драко Малфой никогда не врал (гет)

Драко Малфой никогда не врал. Поэтому, когда он наблюдал со спины за Гермионой Грейнджер, покручивая сигарету в пальцах, он честно признавал — отвратительна до кончиков своих непослушных волос. Как жаль, что он, бывший Пожиратель Смерти, пушечное мясо, пропащий человек, должен охранять Золотую Девочку.

Как иронично.

13 покушений, а она всё ещё жива. Казалось бы, она могла успешно пережить ещё столько же, но нет, ей надо было проявить благородство и достать его из Азкабана под предлогом "Кажется, мне нужен телохранитель".

Она однозначно придумала это, чтобы его помучить.

Мстительная маленькая сучка.

Грейнджер ударила открытой ладонью по столу, подчёркивая свою речь. Малфой глянул на неё исподлобья. Он помнил, как она защищала его в суде:

— Нам было 17! А что делали вы, когда мы умирали в лесах?! Чем помогли, когда он, Драко Люциус Малфой, рискуя жизнью, врал ради нас?

Умная маленькая сучка. Ведь Драко никогда не врал.

Он отвёл скучающий взгляд. Вряд ли кто-то осмелится напасть на неё в закрытом зале Министерства Магии, полном авроров, да еще и в присутствии самого Министра Магии.

Но он был привязан к ней. Практически настоящим поводком. Она принесла ему тогда часы.

— Что за безвкусица! — выплюнул тогда он. Она спокойно посмотрела на него:

— Малфой, ты будешь моим телохранителем — это решение Визенгамота

— Тебе нужен телохранитель, грязнокровка?

— Ты не обязан жить со мной. Ты не обязан находится рядом со мной 24 часа в сутки.

— Что, Поттер не справляется со своей золотой грязнокровкой?!

— Ты имеешь право на фиксированный рабочий график, выходные и праздники. О дополнительных отгулах тебе следует сообщать заранее.

— А если я захочу поссать, тебе тоже сообщить, грязнокровка?

— Ты не имеешь право использовать непростительные. Ты обязан носить эти часы, как средство связи. Через них ты будешь ощущать мой пульс. Часы загорятся красным, если я в смертельной опасности, фиолетовым — если мне грозит опасность.

— Каким цветом они загорятся, когда ты наконец сдохнешь, грязнокровка?

— Ты должен сопровождать меня на официальные встречи и в командировки, о которых тебе будет сообщено заранее. Тебе полагается жалование.

— Засунь в жопу свои подачки, грязнокровка.

Гермиона помолчала секунду, всё так же глядя примерно в горло Малфоя, потом подняла лицо и, заглянув в глаза, закончила, словно не слыша его выпадов:

— И последнее: ты не обязан со мной разговаривать.

И больше она с ним не разговаривала.

Проблема заключалось в одном — циферблат часов всегда был фиолетовым.

Пульс мерно постукивал его по внутренней стороне запястья.

Малфой узнал, что Грейнджер не упомянула о том, что эти часы были не только поводком, но и средством контроля, довольно скоро — когда он первый раз проигнорировал сову от неё с письмом, содержащим детали ближайшей конференции, его начало жалить простенькое болевое заклятие в запястье, постепенно усиливаясь. Малфой сомневался, что боль дойдёт до уровня Круциатуса, но и экспериментировать не хотел. Он собрался и сделал второе открытие за то утро — часы выступали порталом к Грейнджер, если нажать на циферблат. Он бесшумно оказался за ее спиной.

И остался там.

Они молча сосуществовали. Он прибывал к ней рано утром, она к этому времени оставляла для него на столе свой распорядок дня, и он молча следовал за ней. Вторая тень — так его прозвали наиболее терпимые. Среди них, как ни странно, оказался Поттер. Он довольно быстро преодолел их подростковую вражду, бодро жал ему руку, иногда приносил паршивый министерский кофе, предложил совместные тренировки: «чтобы не потерять форму»

— Тебя всё равно убьёт даже мысль о непростительном, — весело сообщил он, когда Малфой заявил, что у того нет шансов. Любопытная новость.

Вот тебе и святой Поттер.

Менее дружелюбно настроенные люди называли его «тот» и «этот», брезгливо морщили носы, угрожали, тыкали в него пальцем, выливали в лицо всё тот же паршивый министерский кофе… Драко только поднимал глаза к потолку — честное слово, в Азкабане было спокойнее. Тут скорее ему требовался телохранитель.

Звонкая пощёчина.

Малфой перевёл взгляд на разъярённую Грейнджер, перед ней стоял растерянный Маклагген и прижимал ладонь к пылающей щеке.

— Тебе весело поливать помоями того, кто не может дать отпора? — прошипела она. Малфой был готов поклясться, что её волосы зазмеились собственной жизнью, — выскажись мне, если хочешь сразиться с ним! Давай, схвати меня за руку! Толкни! Или сразись со мной! На равных!

Маклагген пробормотал что-то вроде «психованая» и удалился.

Формально она была права. Пока Грейнджер не угрожала опасность, Малфой не мог применять боевую магию. Он не мог дать отпор или защитить себя. Только её.

Его маленькую психованную сучку.

Формально.

— Мне не нужна твоя защита, — буркнул он ей в спину. Она продолжала сохранять молчание.

Ведь Драко Малфой никогда не врал.

А циферблат часов всегда был фиолетовым…