Гермиона Джин Грейнджер, или Как сложно быть сообразительной в этом царстве идиотов (джен)

В жизни каждого человека неизбежно начинается период, называемый сознательным возрастом. У некоторых, к сожалению, только формально. Гермиона, к счастью или к несчастью, к ним не принадлежала. Более того, сознательный возраст накатил на неё внезапно, резко, непринуждённо и с неотвратимостью асфальтового катка. Во всяком случае, насколько неотвратимым кажется асфальтовый каток, когда вам пять лет.

Гермиона Джин Грейнджер ещё не ходила в школу, но посещала детский садик с подготовительными классами, поэтому уже неплохо изъяснялась по-английски с собой и с другими; под “другими” обычно имелись в виду воспитатели и родители, потому как она вообще не представляла, о чём и, главное, зачем разговаривать со сверстниками, и они отвечали ей взаимностью.

— Мама-а! — кричала она, бросаясь в объятия миссис Грейнджер, которая приезжала забирать её. — Я сегодня читала книжку про динозавров! И мисс МакГрин разрешила мне тихо сидеть и читать во время тихого часа! Я тебе сегодня расскажу про велоцирапторов!

Миссис Грейнджер отстранялась от дочери и тревожно обращалась к воспитательнице:

— Мисс МакГрин, здравствуйте! Надеюсь, моя дочь не доставляла вам лишних хлопот?

— Нет, что вы, — отвечала мисс МакГрин, с печалью глядя на Гермиону, которая всячески крутилась вокруг матери и хватала её за одежду, но та не обращала на это никакого внимания. — Она очень хорошая девочка, с ней никаких проблем.

И миссис Грейнджер отвозила Гермиону домой, по пути выслушивая истории про велоцирапторов, тираннозавров и аллозавров, считая в уме, сколько в этом месяце удастся отложить дочери на учёбу, а также планируя следующий рабочий день в клинике.

Мистер Грейнджер вёл себя как обычно (задерживался допоздна на работе), когда Гермиона вдруг прервала поток информации об игуанодонах, отложила вилку и сказала:

— Мама! Ты меня не слушаешь?

Резкая тишина заставила миссис Грейнджер вздрогнуть и прислушаться.

— А? Ты что-то сказала, милая? — спросила она неуверенно. Маленькая Гермиона встала из-за стола и повторила:

— Ты меня не слушаешь, мама?

На лице миссис Грейнджер последовательно отобразились неловкость, смущение и вина.

— Ты… рассказывала о диплодоках, верно? — попыталась поддержать разговор она. — Они пятьдесят метров в длину, питаются травой…

Гермиона покачала головой.

— Диплодоки использовали длинную шею, чтобы дотягиваться до верхушек деревьев, — поправила она мать. — Но я, наверное, больше не буду рассказывать. Я понимаю, что тебе это неинтересно.

С этими словами девочка поднялась к себе в комнату и поэтому не увидела, как миссис Грейнджер с облегчением вздохнула.

Гермиона сдержала слово. Отныне она училась только и исключительно для себя и не пыталась ни с кем поделиться обнаруженной информацией. Ну, почти.