Под чернильным небом Нетландии (гет)

В домике на дереве до чернильного неба Нетландии было рукой подать, но два ноющих шрама на лопатках и ссадины на ладонях вновь напоминали Динь-Динь о том, что для неё все полёты заканчиваются лишь падением на острые камни. Из ночи в ночь до неё доносился плач потерянных мальчиков, тоскующих по своим родителям, но без крыльев, волшебной пыльцы и какого-либо шанса на спасение Динь-Динь не могла им ничем помочь. Она и самой себе не могла помочь.

Тосковать ей было не о ком — у фей родителей не бывает. Как гномы вылупляются из яиц, так и феи рождаются из пыльцы волшебных цветов вместе с первыми лучами солнечного света. Динь-Динь пришла в этот мир в лепестках наклонившегося к земле колокольчика, скатившись на землю вместе с каплей росы. Ей всегда нравились колокольчики, вот только в джунглях Нетландии редко встречались вообще какие-либо цветы — всё больше напоминающие ползущих змей лианы да ядовитые кустарники, чьи шипы грозят смертью любому, кто будет иметь неосторожность дать им своей крови. Впрочем, этот мир был не хуже и не лучше любого другого: для феи без крыльев не может быть места, которое она могла бы назвать домом, так какая разница, где ей ночевать?

И всё же когда в твоё убежище вламывается пират, поневоле задумаешься о защите своего жилища.

— Эй! — тоненько пискнула Динь-Динь, обнаружив в домике на дереве капитана Крюка, беспардонно раскидывающего тонкие свистульки, которые она мастерила время от времени. — Что?.. Как?..

— Ищу нам обратный билет с этого чёртова острова, — прошипел пират, не обращая никакого внимания на возражения хозяйки. — Пэн отпустит нас, если мы предложим ему что-нибудь ценное взамен. А у тебя тут целая гора всякой всячины…

Динь-Динь любила музыку и любила мастерить всякие вещицы. Волшебная пыльца делает любую вещь в руках феи волшебной, и Динь-Динь когда-то мечтала, как будет дарить самые чудесные подарки своим крестницам. Но мальчишек Нетландии интересовали только безумные игры Пэна да бои на палках. До музыкальных инструментов им не было никакого дела.

— Сможешь заколдовать её? — Крюк покрутил в целой руке маленькую изящную флейту. — Чтобы дети, услышав музыку, шли на её зов…

— Даже если бы могла, не стала бы. Да будет тебе известно, Пэн уже просил меня об этом. Я в его игры не играю.

— А если я попрошу? — с улыбкой, которая могла бы сойти за очаровательную, будь она хоть чуточку искренней, спросил Крюк.

— У меня нет магии. Нет пыльцы. Нет крыльев. — Динь-Динь развела руками и кивнула в сторону флейты. — Можешь оставить себе.

— А если я скажу, что знаю, где раздобыть магию? Знаешь, ведь на этом проклятом острове её в избытке…

Теперь Крюк улыбался совершенно искренне.

* * *

К сердцу острова они добрались на закате, когда власть под чернильным небом Нетландии захватили тени. Ветер доносил до Динь-Динь тонкие всхлипы — словно очнувшись ото сна, брошенные мальчики вспоминали, что они не дома. Что дома нет и, пожалуй, никогда и не будет. Безнадёга разливалась в воздухе горьким ароматом, шрамы на лопатках ныли, морской узел на сердце затянулся туже.

— Почему остров не отпускает тебя? — Динь-Динь взглянула на Крюка — с наступлением сумерек ни один мускул не дрогнул на его лице. — Я хочу сказать… Нетландия притягивает заблудших, тех, у кого был когда-то дом. Но ты ведь пират. Твой дом там, где твой корабль. Неужели и ты… о чём-то скучаешь?

— Вы, феи — что с крыльями, что без, — чрезвычайно болтливый народ. — Взгляд Крюка утонул в тенях, но на краткий миг Динь-Динь уловила в нём отблеск той самой тоски, что следует по пятам за каждым потерянным мальчиком. Даже если мальчик уже давно вырос, начал брить бороду и пить ром. — Пошли. Совсем немного осталось.

Огромная пещера — сердце Нетландии — светилась сотнями огней. Крюк был прав: магии здесь было в избытке. «Хватит ли её для того, чтобы вернуть мне крылья?» — соблазнительная мысль затрепетала в голове Динь-Динь, словно пойманная в сачок бабочка. Вновь стать той, кто она есть. Вновь помогать людям. Она могла бы вызволить потерянных мальчиков из плена Пэна, могла бы вернуться в Зачарованный лес и доказать Голубой, что она чего-то стоит. Могла бы, могла…

— Тш… — Крюк больно перехватил её запястье, вырывая из царства грёз. — Тень Пэна. Она охраняет это место. Ты выкуришь её отсюда, а я тем временем украду немного магии.

— Почему не наоборот? — Сердце Динь-Динь рухнуло куда-то вниз: каждый знает, что с Тенью лучше не связываться.

— Потому что тебе Пэн доверяет. А я пират.

Он в мгновение ока скрылся в пещере. Факел в руках Динь-Динь вспыхнул чуть ярче и тут же погас.

— Тень? — ругая себя за недальновидность, робко позвала Динь-Динь. Зачем она вообще связалась с Крюком? Нетландия — не место, чтобы взращивать надежды. Нетландия — место, где эти самые надежды приходится хоронить.

Тень появилась словно бы из ниоткуда: Динь-Динь спиной почувствовала её приближение. Ни посланий для Пэна, ни объяснений, ни оправданий у неё не было. И тогда Динь-Динь сделала единственное, что пришло ей в голову: закрыла глаза и поднесла флейту к губам.

В ушах у неё всё ещё стояли всхлипы потерянных мальчиков, и мелодия, что рвалась наружу из тонкой тростниковой трубочки, должна была напомнить им, что дом есть. Что где-то есть мать и отец, которые их очень ждут. Что в мире есть любовь, надежда и целое поле слегка звенящих на ветру колокольчиков, в бутонах которых дремлют будущие феи, что родятся для того, чтобы нести в этот мир добро и свет.

— Динь-Динь, — тёплая рука Крюка легла ей на плечо. Фея распахнула глаза. Тени Пэна рядом не было. — Смотри…

Флейта в её руках была окутана золотистым сиянием.

* * *

— Мы не должны отдавать её Пэну. — Всю дорогу до домика на дереве Динь-Динь прижимала флейту к груди, словно ребёнка. — Если я смогла наполнить её магией, просто находясь вблизи сердца острова, значит… значит, я смогу смастерить что-нибудь, что поможет нам выбраться отсюда и без всяких сделок!

— В том и проблема — магия острова действует только на острове, — непреклонно покачал головой Крюк. — Я уже сталкивался с этим. Задобрить Пэна — единственный выход.

— Он использует её во зло. — Динь-Динь яростно помотала головой. — Мы найдём другой выход! — И почему он не хотел её слушать? — Лёгкий путь не всегда правильный!

— Этому тебя Голубая научила, прежде чем лишить крыльев? — жёстко отрезал Крюк. — Для пиратов не бывает верных и неверных путей. Мы просто берём то, что хотим. И в данный момент я больше всего на свете хочу вновь заполучить свободу.

— Я помогу тебе выбраться отсюда, — твёрдо ответила Динь-Динь, чуть коснувшись пальцами холодного железного крюка, что заменял пирату левую ладонь. — Я ведь фея. Я должна помогать людям. Или ты в меня не веришь?

— Я верю в тебя, Динь. — Тёплые пальцы Крюка легонько приподняли её подбородок, голубые глаза в обрамлении густых тёмных ресниц смотрели на неё серьёзно и честно.

Она не собиралась этого делать, даже не думала об этом. Просто под чернильным небом Нетландии всё похоже на затянувшийся спутанный сон. А во сне возможно всё что угодно. Включая и то, о чём таким созданиям, как феи, не положено даже мечтать…

Его железный холодный крюк нежно скользил по обнажённым лопаткам, по тонким изломам шрамов, оставшихся от потерянных крыльев. Волосы пахли табаком, а губы ромом, и в краткие мгновения совершеннейшего счастья Динь-Динь, потная и стонущая, кажется, снова была готова поверить в то, что умеет летать.

* * *

Как и много лет назад, Динь-Динь проснулась в домике на дереве совсем одна. Стоны брошенных мальчишек стихли: утро развеяло тени воспоминаний. Мальчишки красили лица и точили стрелы, воображая себя индейцами из единственной на весь остров книги, что когда-то притащил из другого мира Пэн. Новый день — новая игра. Кто будет охотником, а кто жертвой на этот раз?

— Бедная бескрылая Динь-Динь, — вкрадчивый голос Пэна настиг её, как только она поняла, что ни Крюка, ни волшебной флейты в домике нет. — Неужели ты могла поверить пирату? Ну-ну, не грусти. Пойдём, поиграем с нами. Хочешь быть принцессой Тигровой Лилией? Вчера её изображала Венди, но думаю, тебе эта роль больше подойдёт! Тигровая Лилия — она ведь тоже фея.

— Я не собираюсь с тобой играть! Я не такая, как твои мальчишки! Я не потерялась! И я… не брошена! — Динь-Динь крепко сжала кулаки, непроизвольно кинув взгляд в сторону маленькой бухты, где совсем недавно красовался под чёрным парусом пиратский корабль. Динь-Динь знала, что и он сам, и его команда вместе с капитаном наверняка уже очень далеко отсюда.

— Разве? — вопросительно поднял бровь Питер Пэн.

До чернильного неба Нетландии было рукой подать — просто рассыпь зажатую в кулаке волшебную пыльцу и громко, во всю мощь лёгких прокричи: «Я верю!». И не вздумай бояться разбиться.

Капитан Крюк верил в Нетландию. А ещё он твёрдо верил, что уж больше никогда, никогда и ни за что туда не вернётся. Он ведь пират, а пираты берут всё то, что хотят видеть своим — отдавать долги не в их правилах.

Вот только Нетландия тоже верила в него.

Питер Пэн неторопливо поднёс к губам волшебную флейту. В золотистом сиянии на свет родилась музыка, которую маленький Киллиан Джонс когда-то услышал во сне. Флейта пела о том, что из дома пора бежать. О чудесном острове, где совсем нет взрослых и никто не запрещает играть и веселиться. О том, что если кому-то и дано покинуть Нетландию, то только затем, чтобы снова сюда вернуться… Пэн дружески потрепал фею по плечу.

— Отличная работа, Динь. Отличная работа.