«Ла-Сойра» (джен)

Архипелаг Ржавого рака раскинул свои клешни на верхней границе Темноводья: достаточно высоко, чтобы линанские галеры глаза не мозолили, и достаточно низко, чтобы имперский флот не заходил, — нечего им тут делать.

Десятка два островов стояли над чёрными водами, напоминая своей формой верхнюю половину рака. Старожилы болтали, будто нижняя половина у этого рака тоже когда-то имелась, однако Красная Ласточка, эта имперская подстилка из Оргосса, разнесла тот кусок архипелага в пыль одной наколдованной бурей.

Так или не так, а часть Ржавого моря, где могла бы находиться задница этого рака, считалась среди местных гиблым местом. Если Левую и Правую клешни и Большую башку пираты исходили вдоль и поперёк, то дальше Малой башки, входившей в него Хребтовым мысом, никто не лазил.

А вот обе Клешни и Большая башка были сплошь застроены. На каждом острове высился форт, а между ними тянулись то ли деревушки, то просто сборища домишек разной степени паршивости. Рядом с фортом на Правой клешне имелась даже верфь, и владевший ею капитан Грог поднимал нехилые деньги, пуская соседей по архипелагу ремонтировать их корабли.

Впрочем, Грог не считался на Ржавом раке самым уважаемым пиратом. Куда больше местные превозносили Петгерса Арейно, имевшего славу непотопляемого.

Этот среднего роста, крепко сбитый, напрочь седой мужик уже много лет командовал «Ла-Сойрой», манёвренным кораблём с прекрасногрудой сиреной на ростре, и, по слухам, сам же возглавлял абордажную команду.

Про Непотопляемого Петгерса и его «Ла-Сойру» вообще ходило много историй и слухов. К несчастью обитателей архипелага, они давно знали все дословно, и даже приукрашивать что-то уже было неинтересно.

Но вот в харчевню Одноглазой Риссы заглянул чужак — какой-то парниша со Срединного материка. Все, кто был в то время поблизости, набились посмотреть на него, а он принялся расспрашивать, что у них тут да как.

Ну, тайн своих Ржавый рак никому не выдавал, а вот сплетни — почему нет-то? Вот, например, как Петгерс с сиренкой миловался.

— Герс Арейно был ещё молод, — заговорил Старый Зонни, потирая козлиную бородёнку тощими пальцами, — но у него имелся свой корабль. Не ахти, конечно, одномачтовый, но зато с парой волшебных камней на корме, зачарованных в качестве движителей. Герс на нём торговцев из Киарена грабил — они ж защищаться толком не умеют!

Парниша, сам с до противного киаренской мордой, презрительно хмыкнул, но спорить не стал. Вместо этого он поставил Зонни кружку пива и, подперев подбородок ладонью, приготовился слушать дальше.

— Так вот, плыл однажды Герс вниз от Срединного континента, а тут шторм начался.

— Волны как горы были! — влез Рам Плешивый, когда-то служивший на «Ла-Сойре». — Небо почернело! Сирены выли что твои волки!

Рисса треснула его по башке черпаком и продолжила разливать обеденную похлёбку.

— Корабль потерпел крушение, — вздохнул Зонни. — Вся команда погибла, только Герс на каком-то пустом сундуке выплыл. Рассказывал он мне: «Сижу я, значит, на скале у неизвестного берега, пялюсь во тьму, корабль свой провожаю, а тут — свет. И выходит она». Сирена то была.

— Говорят, красивее неё на Ржавом раке не было! — воскликнула какая-то молоденькая девица в пёстрой юбке и звенящих бусах. — Белая кожа, волосы длинные по ветру вьются, платье нежнее шёлка, руки тонкие…

— И сиськи! — добавил Рам. — Огромные!

Девица покраснела и отвернулась к окну. Рисса снова замахнулась черпаком, но бить не стала.

— И чёрные щупальца, — напомнила она. — У всех сирен есть щупальца.

— Ага, — подтвердил слушатель, будто бы он каждый день обедал с сиренами за одним столом и знал наверняка, что у них именно щупальца, а не хвосты или медузы.

— Так вот! — гаркнул Зонни, грохнув по столу пустой кружкой. — Выходит она и несёт в руках подзорную трубу. Рисса, ещё пива! Понравился ты мне, говорит. Будь, значит, моим мужем. Ну, и… Но где это видано, чтоб человек — да с рыбиной?

— Красивая она была, — заметила Рисса, толкая в сторону Зонни пузатый бочонок. — За ней половина Рака бегала со слюнями на глазах.

— Не было такого. — Зонни замотал головой и зачерпнул пиво прямо кружкой. — Ух-х!

— А ты — вперёд всех. А Петгерс её от вас защищал. Стрелялся за неё с Грогом. По слухам, оба пиастра ему отстрелил. — Она скосила единственный глаз на девицу и гнусно ухмыльнулась. — Женился. Сын у них родился.

— А как любил! — вздохнула Лолика из бывших красоток. — Ни мне, ни моим девочкам таких жемчугов и шалей никогда не дарили.

— О, сравнила! — фыркнула Рисса. — Сойра жена была, а не какая-то там…

— Какая-то там? Да кто бы говорил, мужичка!

— Ша! — рявкнул Зонни. — Разошлись, дурынды! Всякое было. И дуэли, и орали эти двое так, что весь остров слышал… Ночами особенно, тьфу! И корону самую настоящую Герс Сойре откуда-то приволок.

— Диадему, — поправила Лолика.

— Ой, бабы! — Зонни отмахнулся. — Только вот потом прошло всё у них. Рыбины долго живут, не то что мы. А может, она просто по морю затосковала, по глубинам — щупальца-то её когда-то ножками стали, а жабры и вовсе — пшик! Петгерсу это страшно не понравилось.

Зонни глотнул пива и надолго замолчал, смакуя.

— И пошёл он к Диамее Захребетнице, — подсказала Рисса.

— Ну да, и попросил у той какие-то чары. И всё, нету Сойры. Зато у корабля его ростра самая красивая на всём Раке.

— Понятно, — задумчиво проговорил парниша.

— Значит, привязал жену к себе, превратив её в украшение, — веско вывел Зонни, как будто на самом деле понятно не было.

— Зато «Ла-Сойра» непотопляемой стала! — горячо воскликнул Рам. — Кому нужна баба, когда есть такой корабль?

— А мать? — спросила Рисса.

— Ты о Мо, что ли, беспокоишься? Он же корабль унаследует!

— Это их семейное дело, — отрезал Зонни, ставя точку кружкой пива. — В конце концов, если Мо захочет, то расколдует — Диамея ж не Красная Ласточка, чтоб нерушимые чары создавать.

— Пф-ф! Сравнили! — рассмеялся слушатель. — Кто вас знает, что у вас на островах за твари водятся? Вот я как-то на Терве видел…