Глубина страха  (джен)

Было страшно. Под ногами не чувствовалось опоры. Впереди раскрывалась необъятная бездна…

Девушка сидела на краю расщелины с дном таким же недостижимым, как звездное небо для бескрылых тварей. Губы ее, окаймленные темным контуром, шептали слова любимой песни, проникновенной, грустной, жестокой. Конденсирующимся паром клубился утренний туман в котле ущелья. Ложь, что предел расщелины недосягаем… Предел ее — бесконечность…

Здесь приятно было мечтать. Приятно и больно, ибо возвращение из вымышленного мира, где желаемое всегда исполнимо, подобно сдиранию кожи на живую. Бравый воин во сне, ты остаешься наг и беззащитен наяву. И обыденная мерзость обгладывает, как едкая соль, голую плоть, лишенную дермы.

Серый туман укутывал колени, норовя стащить играющую со смертью в пропасть. Кровь сдавила шею и словно клокотала в горле. Было страшно…

─ Опять ты здесь, Тор! Ну, сколько можно? Ты же боишься высоты! Вон, уже трясешься вся, как эпилептик.

К одинокой фигуре подошел молодой парень, просто, немного неряшливо одетый и по-весеннему: потертые джинсы, футболка, помнившая лучшие времена, и легкий серый плащ в пол. Длинные русые волосы были собраны в хвост. Музыкант. Это угадывалось сразу. Хотя, облачи его в кольчугу и ерихонку — точь-в-точь герой древнерусского фольклора. Жаль, времена не те: ни воинов, ни героев…

Парня звали Евгений. Но среди друзей он был Джинном, то ли за невероятную способность удовлетворять чужие нужды, то ли за почти фантастическое предстание пред очи страждущих тогда, когда он более всего необходим. А ведь архаичные джинны — духи, исполненные коварства и зла…

Девушка поприветствовала молодого человека изящным кивком головы, после чего снова обратилась к молчаливому созерцанию ошеломляющей высоты, обрамленной в шершавость камней. Джинн присел, скрестив ноги, на сочную зелень майской травы чуть поодаль от друга. Именно — друга. «Подругой» величать такого человека было бы как-то неуважительно и несерьезно. Есть какое-то пренебрежение в этом слове. Будто это эллинская гетера. Подруг можно менять, а друга — никогда! И тот, в ком живет странный призрак монументального мужества и несуразная для современности верность высоким идеалам не может быть подругой. Да еще ее увлеченность эпико-мифической моралью… Она — друг.

Утренний ветер обнимал пробуждающийся мир, лаская прохладой, целуя свежестью.

─ Я все понимаю, у каждого свои странности, ─ обратился парень к Тор. ─ Но, объясни мне, для чего ты приходишь сюда каждый раз, каждый день? Смотришь вниз до тех пор, пока не начнешь дрожать, как ивовый прутик? С твоей-то акрофобией!

Она молчала, лишь неопределенно поведя плечом.

Джинн вздохнул, настаивая:

─ За-чем? ─ повторил он, намеренно разбив вопрос на слоги.

Тор развернулась в вполоборота к нему.

─ Я хочу измерить глубину страха…

Молодой человек удивленно вскинул бровь, недоверчиво хмыкнул. Шутка? Но лицо девушки было серьезно, несмотря на улыбку, тронувшую ее чуть синеватые губы.

─ Чудачка! Спятила?

─ Все мы психи, ─ отмахнулась она. ─ Каждый по своей специализации, если так можно выразиться.

─ Ну, я вполне адекватен, ─ пытался защищаться Джинн.

Тор рассмеялась, сияя темными глазами.

─ Так говорят все психи. А тот, кто признает свою невменяемость — смельчак, принявший свои слабости и поэтому пересиливший их. Так и со страхами. Понимаешь?

Парень отрицательно покачал головой. Усмехнулся снисходительно. Мол, снова твоя психофилософия самоаналитического мазохизма… Если быть откровенным, он часто не понимал Тор. Да и сомневался, понимает ли она себя самое? Что ему нравилось, так это то, что его хрупкий с виду друг не пыталась скрывать своего разлада с собою и не доказывала другим с пеною у рта, будто понимает чужую сущность и потаенные уголки души лучше ее обладателя. В этом была ее внутренняя сила — неподдельная искренность и прямолинейность. Жаль, но многим это приходится не по нраву. Наверное, поэтому у Тор не столь много друзей. Зато кто ни есть — все за нее горой. Ни одного фальшивого.

─ Хм… Типа, взгляни в глаза своему страху — и тебе достанутся лавры победителя и дубовый венок за храбрость?

─ Можно и так сказать, ─ ответила девушка. Она отыскала в молодой траве, взращенной щедрой весной, мелкие камушки и принялась бросать их вниз, в разверзнутый землею зев. Камни были беззвучно поглощены черной пастью ущелья. Лишь иногда скальная утроба отзывалась редкой приглушенной капелью на внешний раздражитель. Бездна жива! Дышит, растет и ест, ненасытная…

─ Мне необходимо достичь дна своего страха. Так я пойму его суть, его причины и истоки. И одолею его.

Тень тоскливой муки легла на лицо Тор, подобное лику античной Артемиды. Или Аполлона, ее близнеца. Девушка говорила, и Джинн слушал внимательно, но беспокойство вкрадывалось в его сердце.

─ Я чувствую, как страх лишает меня чего-то, что-то скрывает от меня. И я не могу разобраться в себе, путаюсь в ощущениях, в восприятии мира, людей, природы, всего, что окружает меня. Какая-то важная моя часть потеряна. Эта потеря мешает мне познавать, приобретать знания. Мне все противно!

Слезы блеснули на порозовевших щеках. Слезы гнева и бессилия. Голос Тор сорвался, она продолжала тихо:

─ И еще — мне больно. Эта боязнь высоты причиняет мне боль. Не психологическую. То есть — не только психологическую, а… физическую. Часто… Жжет… ─ Она изогнула спину, пытаясь дотянуться до лопаток. ─ Вот здесь… Под лопатками. Будто там — ничем не заполненная пустота. И она шевелится… Кстати, дубовый венок давался за спасение товарища в битве.

И девушка улыбнулась.

─ Что я и пытаюсь сделать! ─ воскликнул молодой человек, всплеснув руками. Сейчас он напоминал няньку, тщетно пытающуюся вразумить упрямого ребенка.

─ А как же смерть? ─ вдруг спросил Джинн. ─ Если ты сорвешься? Эм… ─ Он кивнул в сторону дыры. ─ …Туда…

Туман уже рассеялся. Солнце продолжало свой путь к зениту, укорачивая темных потусторонних двойников творений живых и неживых — теней.

─ Тогда я умру как Перси Биши Шелли, ─ просияла Тор. Она встала, отошла от обрыва. ─ Вода влекла поэта, как неизлечимая страсть. Меня влечет страх высоты. Четыре раза поэт едва не утонул; четырежды его спасали. А Шелли все-таки умер…

Подойдя к Джинну, девушка по-джентельменски подала ему руку, помогая подняться.

─ Благодарю, ─ поклонился парень.

─ Он утонул…