Письмо в Канзас (джен)

Стук-стук. Элли слегка поддевает носком козлового башмака комок ссохшейся земли. Слишком приглушённо… Совсем не так стучали каблуки серебряных башмачков по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. И сзади мягко — стук-стук. Но никого нет.

Элли поднимает взгляд на горизонт. Кругом всё та же обширная канзасская степь, залитая сейчас тревожно-багровым закатным светом. Лёгкий тёплый ветерок изредка волнует травы, и они сухо шелестят. Ш-с-с… Ш-с-с… А в остальном тишина и пустота. Всё как всегда, ничего не изменилось — изменилась она сама.

Элли грустно. Прошёл почти год с тех пор, как она в последний раз вернулась из Волшебной страны. Их с Фредом привёз на жёсткой чешуйчатой спине дракон Ойххо, вызвав переполох среди соседей. Но они быстро успокоились — не было во всей округе человека, незнакомого с историями Элли. Так что спасительница подземного царства рассказывала о своих приключениях за полночь, пока не уснула. И ещё три дня кряду.

Но мать Анна уже не слушала её так внимательно. Ведь пока Элли странствовала, на свет появилась маленькая Энни — премилая девочка, очень и очень похожая на Элли. Радостные хлопоты захватили всю семью, и полное тайн и опасностей подземное приключение всё больше напоминало яркий, причудливый сон. Элли помогала матери, как могла: стирала пелёнки, кормила кур, возилась с малышкой… Первыми сказками, которые услышала Энни, стали рассказы об удивительной Волшебной стране, где говорят животные и птицы и живут маленькие смешные человечки, где царствуют добрые и злые волшебницы и вечное лето — там, за кольцом непроходимых гор и великой пустыней… Но однажды измученная бессонной ночью — у Энни резались зубки — мать раздражённо сказала:

— Хватит уже забивать малютке голову! Ты хочешь, чтобы её первым словом стало не “мама”, а “Страшила” или “Гудвин”?

Элли закрыла рот на полуслове.

— Прости, мамочка, я просто очень скучаю по своим друзьям — Страшиле, Железному Дровосеку, Смелому Льву… — проглотив слёзы, пролепетала она.

— Да, я понимаю, моя дорогая, но пора жить реальной жизнью и взрослеть, — ответила расстроенная Анна, она явно и сама жалела о сказанном, но…

Энни потянула ручонку к серебряному свистку, висящему на груди Элли. Она не расставалась с ним как с единственным предметом, напоминавшим об покинутом волшебстве — стоит лишь поднести к губам, и явится немая здесь, но самая настоящая королева мышей Рамина… Элли слегка отстранилась, и сестрёнка зашлась возмущённым плачем.

— Да дай ты ей! — воскликнула мать, всплеснув руками. — Потом забудет, и заберёшь свою драгоценность! Что ты как маленькая!

Элли тихо кивнула и молча сняла свисток через голову. И потом при первой возможности ускользнула из комнаты. На душе было тоскливо. Хоть Страшила и говорил, что нет никаких причин, чтобы Элли не попала в Волшебную страну вновь, сердце Дровосека предвещало вечную разлуку…

Элли уже одиннадцать лет. Все беззаветно слушавшие её разъехались кто куда — учиться. А если кто и остался, то считают себя уже взрослыми, и новая, неприятная улыбка снисхождения кривит их губы, когда она заговаривает о милых друзьях… Дома она больше не рискует вспоминать о своих приключениях — семья знает их до слова, и терпеливые вздохи заставляют сердце обиженно стучать. Фред далеко, дядя Чарли ещё дальше — ищет новые приключения. И Элли всё чаще уходит в степь одна, лишь Тотошка понятливо смотрит чёрными глазками, но не может сказать ни слова. Стук — земля, ш-с-с — травы… Мелкие камешки иногда поднимаются над стеблями, когда Элли особенно грустно, но она этого не замечает.

Она часто смотрит в небо. Не покажется ли чёрная точка? Кагги-Карр, или Ойххо, или другой посланец Волшебной страны. Элли не желает ей новой напасти, но тогда можно снова идти, бежать, лететь... Прочь из этой унылой канзасской степи, куда она так стремилась вернуться… Но дни проходят за днями. Горизонт чист. Никто не зовёт Фею Убивающего домика и Спасительной воды. Волшебная страна забыла о ней… И уже бередит душу мечта, в которой Элли сама бы себе не призналась: хоть бы ураган! Чернильно темнеет один край неба, но это всего лишь ночь, что зависла над её домом.

— Элли! Элли! — зовёт её мать.

Значит, пора накрывать на стол, расставлять оловянные кружки и тарелки, а после ужина купать малышку Энни… Налетевший порыв ветра приносит зябкость. Скоро осень, и Элли поедет в школу. Наверное, мама права, и правда пора взрослеть — Элли украдкой вздыхает. И бросает прощальный взгляд на пламенеющий горизонт.

И то, что она видит, заставляет сердце вздрогнуть ликованием: быстро увеличиваясь в размерах, прямо к ней летит большая птица. Ночь накрыла степь над домом Смитов, но в перьях птицы запуталось солнце. Элли изумлённо видит, что это сова.

— Откуда ты, уж не из Волшебной страны ли? — восклицает она.

Стук-стук — бьётся сердце радостным предчувствием.

Сова пролетает низко над головой и роняет прямо в руки Элли солидный пакет в коричневой бумаге. Дрожащими пальцами Элли разрывает его…

“Дорогая мисс Смит,

Мы рады сообщить Вам, что Вы были приняты в школу волшебства и чародейства Хогвартс! Пожалуйста, ознакомьтесь со списком необходимых книг и магических принадлежностей. Вам понадобятся…

С уважением, Минерва Макгонагалл”.

Стук-стук. Слёзы брызгают из глаз. Её волшебство не закончилось! Камни взлетают над травой.