28 секунд до… (джен)

28 секунд до…

Полминуты на то, чтобы вспомнить жизнь после начала апокалипсиса… Потому что больше заняться нечем.

В день, когда в Лондоне появились первые заражённые, я сбил на взятой напрокат машине курьера на велосипеде. И скрылся, о чём жалею. Я приехал домой и ждал полицию. Полиция не пришла.

Через два дня мне надоело затворничество, и я вышел на улицу. Какие-то парни баллончиком писали на стене фразу, показавшуюся мне смешной: «Покайтесь: конец неебически близок». После первой встречи с заражённым я уже не видел ничего смешного в неебически близком конце.

Зато смешно, что я вспомнил про сбитого курьера, удирая от парня с окровавленным оскаленным ртом к станции «Мэнор Хауз». Вдруг захотелось узнать, как он, жив или…

На станции метро «Мэнор Хауз» я познакомился с Селиной. Мы успели запрыгнуть в закрывающийся вагон. Это был последний поезд в центр. Мы уехали на вокзал Лондон-бридж, но там была страшная давка, мы сбежали.

18 секунд до…

Мы с Селиной переспали на следующую ночь после знакомства, спрятавшись в лавке органических продуктов. Место для ночёвки нашла она. Мы поели помидоров с консервированным тунцом, открыли бутылку вина, впрочем, вино оказалось дрянным, а помидоры — слегка подгнившими. Селина спросила, есть ли у меня план. Я честно ответил, что не знаю, что будет даже через час. Она кивнула.

Через час я был в ней.

На следующий день мы встретили Марка. Марк рассказал, что был с семьёй в Гэтуике — они надеялись улететь на континент. Давка в Гэтуике была страшнее, чем на Лондон-бридж, он чудом выбрался оттуда. Только он. Он видел, как укусили его сестру. Через полминуты она вцепилась в горло какого-то мужика. Марк плакал. Селина тоже расплакалась. Я думал об истерично вопящей женщине, которую пнул прямо в пасти десятков заражённых, потому что она вцепилась в Селину и не давала нам выбежать из здания вокзала.

Марк подарил Селине мачете, а мне — магнитик из аэропорта. Он понятия не имел, как магнитик оказался в кармане его куртки — прямоугольный в виде их фирменной печати с самолётом в центре ма́лого круга. Этот магнитик пережил четыре атаки заражённых — одну на продуктовую лавку, две — в парке и ещё одну около больницы. Я начал считать его талисманом, но на пятый раз он подвёл. Или просто я идиот. Или это возмездие за того курьера.

8 секунд до…

Пока я ласкал Селину рукой, Марк, лёжа от нас в паре ярдов, дрочил. Я целовал лицо Селины, её крепко зажмуренные от удовольствия глаза и думал, что не отдам Марку Селину.

Лондон умер.

1 секунда до…

Сегодня был хороший день: мы до полудня не видели ни одного заражённого. Тишина в огромном Лондоне оглушала. Марк рассказывал глупые анекдоты, но погода была тёплая и сухая, и мы с Селиной смеялись. У нас не было планов, мы шатались по близлежащим от нашего убежища — ничего особенного, просто газетный киоск с антивандальной решёткой — улицам, искали еду. Селина искала выживших, но мне, если честно, было хорошо и втроём. Чего искал Марк, я так и не узнал.

— И ковбой ему отвечает… — хохотал Марк, травя очередную байку.

Заражённая девочка выпрыгнула из кустов — девочка без глаза и с обгрызенными ушами и щеками. Ещё каких-то две недели назад этого ребёнка не выпустили бы одного на улицу. Красивая девочка в зелёном платье. Девочка вцепилась мне в руку, пока Селина доставала мачете.

— У меня плохие новости, Ллойд, — сказал Марк. Про плохие новости — любимая его присказка.

Да знаю я, зна…