Волшебники (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

26 декабря 2003 — свадьба Гарри и Джинни

21 июня 2004 — избрание Рона главой гильдии магических ремесел

17 июля 2005 — рождение Джеймса Сириуса Поттера

2006 — 4 января: рождение Розы Грейнджер-Уизли, 14 июня: Альбуса Северуса Поттера

2008 — 16 мая: рождение Лили Луны Поттер, 28 июня: Хьюго Грейнджер-Уизли

Декабрь 2009 — назначение Гарри главой Аврората

30 июня 2011 — открытие Музея Магии

Действия в главе разворачиваются: 1 июля 2011

Каждое утро Гарри начинал рабочий день с обхода своих подчиненных. Он останавливался у стола каждого аврора, обменивался приветствиями, заводил короткую беседу и желал хорошего дня.

Эта традиция появилась сразу после его вступления в должность и быстро принесла результаты. Она мотивировала команду приходить пораньше, укрепляла дисциплину и поощряла обращаться к Гарри с любыми вопросами и проблемами. Кроме того, это давало возможность Гарри лично оценивать состояние дел у каждого, просто перекинувшись парой слов. После этого он мог спокойно погружаться в свои многочисленные дела.

Единственным человеком, с которым совершенно не хотелось следовать этой традиции, был Киприан Малдун. Каждый раз Гарри напоминал себе, что это часть работы, сжимал зубы и шёл пожимать руку Малдуну, как и остальным аврорам, спрашивая, как идут дела. Его вопрос был таким же искренним, как и неизменное "Очень хорошо", которое он получал в ответ.

За восемнадцать месяцев между ними ничего не изменилось. У них по-прежнему были разные взгляды на работу аврора. Каждый раз, когда Гарри предлагал что-нибудь новое, он видел в глазах Малдуна неприятие и даже презрение. Однако тот никогда не поднимал бунт и не пытался склонить других на свою сторону, поэтому Гарри позволял ему делать все, что заблагорассудится, до тех пор, пока это не ставило под угрозу его авторитет.

Единственным предметом разногласий между Гарри и его заместителем, Станисласом Причардом, были дела, которые он поручал мятежному аврору. Причард считал, что Малдуну следует давать только расследования, требующие большого опыта, что вполне соответствовало его статусу старшего аврора. Но Гарри не мог доверять человеку, который не посещал субботние утренние тренировки по дуэлям и который мог проиграть дело только из-за неприятия новых судебных реформ. Поэтому он ограничивался тем, что давал ему второстепенные задания. Может, это было ошибкой и напрасной тратой ресурсов опытного аврора, но Гарри чувствовал, что Малдун сам этому и способствовал.

Обменявшись парой фразой с каждым аврором, Гарри закончил обход и наконец переступил порог своего кабинета.

— Как все прошло вчера? — тут же поинтересовался Причард.

Накануне Гарри присутствовал на открытии Музея магии, масштабного проекта, которым руководили Джинни, Флер и Андромеда.

— Вроде бы отлично, по крайней мере, все гости выглядели довольными. Сегодня состоится официальное открытие. Я даже еще не видел жену с утра!

Утром он обнаружил рядом с собой только записку с предложением встретиться уже вечером в «Норе», чтобы забрать детей, оставшихся на выходные с бабушкой и дедушкой.

— Все газеты только об этом и пишут, — сказал Причард, кивнув на кипу газет, которые он просматривал каждое утро.

В первые несколько лет после победы над Волдемортом Гарри забросил чтение прессы, не желая знать, что о нем говорят. Но после назначения командующим аврорами пришлось пересмотреть свои привычки.

За исключением тонких подколов Риты Скитер, которой удалось взять у него интервью в первый день вступления в должность, газеты отнеслись к объявлению о его повышении относительно спокойно. Они сообщили об этом как о логичном продолжении его предыдущих заслуг, начиная с постоянных столкновений с Волдемортом и последующим финальным избавлением от него магического сообщества. В статье также упоминались десять лет его работы в Аврорате и наиболее значимые аресты, которые удалось произвести во время полевой работы. Не обошли вниманием и его участие в совершенствовании процесса проведения расследований, а также субботние тренировки авроров, которые он организовывал в течение многих лет.

Впрочем, дальше стало хуже. Каждая операция, которая не заканчивалась оглушительной победой Аврората, становилась поводом для разгромной статьи, выражавшей полное непонимание того, как это вообще могло произойти. Как будто назначение Мальчика-Который-Выжил командующим должно было по умолчанию гарантировать быстрые и безупречные аресты всех преступников в магическом мире!

Первая волна критики застала Гарри врасплох. К счастью, рядом был Станислас Причард. Он не следовал примеру других коллег, которые с любопытством пролистывали эти нелицеприятные статьи, и не выражал явного возмущения, как это делала Джинни, ругая на чем свет стоит прессу за критику ее мужа. Нет, Стэн просто откапывал в архиве все такие дела и методично просматривал их вместе с Гарри, чтобы понять, не допустили ли они ошибки и могут ли извлечь уроки на будущее.

Гарри пришлось смириться с тем, что не все преступления можно было раскрыть. Некоторые злодеи оказывались достаточно хитрыми, чтобы обвести авроров вокруг пальца, да и в мире не существовало ничего идеального, каждый мог совершить ошибку. Он научился тщательно отмерять похвалу и критику в адрес подчиненных, понимая трудности, с которыми те могли столкнуться во время расследований и операций, и старался не поддаваться давлению общественного мнения. Такой подход был высоко оценен его коллегами, которые чувствовали поддержку и собственную значимость.

Этим утром на первой полосе «Ежедневного Пророка» объявили об открытии Музея магии, а статья редактора занимала половину третьей страницы. Гарри внимательно прочитал ее: очевидно, Гарольду Трибуну понравилось то, что он увидел. Гарри считал, что самое жаркое время в Музее начнется летом, а значит, предстояло смириться, что Джинни он будет видеть нечасто.

Он прекрасно понимал, что не стоит рассчитывать на всеобщую похвалу. Каждый, кто имел смелость замахнуться на нечто необычное, обязательно подвергался критике, так уж были устроены люди. С другой стороны, Джинни с двумя помощницами сделали своеобразный политический выбор, который понравится далеко не всем волшебникам.

Но Гарри пора было заняться своими делами. Как и каждое утро после обзора прессы, Стэн сложил в одну папку выжимку из всех рапортов, собранных аврорами за последнюю неделю. В них содержалась информация о ходе дел, находившихся в производстве, и были изложены моменты, которые, по его мнению, требовали вмешательства Гарри. Стоило ли усилить команду? Следовало ли им лично заняться расследованием, которое продвигалось не по плану? Нужно ли было сменить команду из-за разногласий и конфликтов?

Гарри не спешил менять состав уже сработанных пар и назначать других авроров. Он знал, что каждая команда была составлена с соблюдением тончайшего баланса, и не был уверен, что сможет сделать это так же хорошо, как его предшественник. Однако в случаях, когда требовались специфические навыки, он старался подбирать людей, обладающих ими.

Гарри также не инициировал новый набор, предпочитая выждать время, поскольку ему самому еще было не совсем комфортно в новой роли. Но он понимал, что рано или поздно придется заняться привлечением свежей крови в команду. С тех пор как он возглавил Аврорат, его предшественник Дэйв Фосетт уже несколько лет не брал на службу ни одного стажера. Времена стали спокойные и тридцати с лишним человек, находившихся под его командованием, было вполне достаточно, чтобы заниматься делами по темной магии и расследованиями подозрительных смертей.

Однако Гарри понимал, что в ближайшие несколько лет ему придется заняться этим вопросом. Во-первых, между наборами авроров не должно было быть большого перерыва, а во-вторых, население магического мира медленно, но неуклонно росло. За десять лет до рождения Гарри у магов родилось намного меньше детей, поскольку шла война и времена были неспокойные. Исключением, пожалуй, стало лишь семейство Уизли. К этому можно было добавить еще и многочисленные смерти молодых волшебников, что также привело к уменьшению числа потенциальных родителей.

После исчезновения Волдеморта в 1981 году число новорожденных возросло. К примеру, в выпуске Демельзы было уже в два раза больше учеников, чем во время обучения Гарри или Джинни. Война побудила их к быстрому взрослению. Еще одна волна рождаемости пришлась на следующий год после Битвы за Хогвартс. Спустя шесть лет им предстояло окончить школу, и в их жизни, к счастью, уже не было отголосков войны и уж тем более прямого участия в ней.

Гарри вынырнул из воспоминаний в настоящее: нужно было еще подписать бумаги и поговорить с Ричардом Велбелавдом и Анджелиной, которые, похоже, столкнулись с определенными трудностями в текущем расследовании. Возможно, разговор со Стэном и с ним самим натолкнет авроров на полезные идеи.

Во второй половине дня Гарри планировал отправиться в Дом правосудия, где должно было состояться судебное заседание. Дело касалось применения Империуса в одной семье. Мать использовала его для усмирения своих маленьких детей, поскольку те слишком сильно шумели. Основная проблема заключалось в том, что для этого она использовала волшебную палочку матери, с которой жила в одном доме. Это затрудняло идентификацию, потому что палочка, которой долго пользовался один и тот же человек, обычно имела магический отпечаток именно владельца. Это запутало следствие: палочка с остатками применения Непростительного заклинания принадлежала человеку, который был слишком слаб магически, чтобы наложить его, а ни у кого из других членов семьи не оказалось точно такого же следа, как у заклинания, найденного в ауре одного из детей. К счастью, напарник Симуса Финнигана, Нат Праудфут, после продолжительного мозгового штурма наконец разгадал эту тайну. Гарри надеялся, что предоставленных доказательств окажется достаточно.

Но сначала нужно было посетить еженедельное совещание глав Отдела магического правопорядка. На нем они могли обсудить важные дела и проинформировать друг друга о текущих задачах. Гарри не особенно любил эти встречи и иногда отправлял вместо себя Стэна, но постоянно делать этого не мог, прекрасно понимая, что ему нужно было встречаться с коллегами для поддержания связей и рабочих отношений. Поэтому чаще всего, конечно, приходилось лично присутствовать.

Сегодняшнее собрание прошло без особых событий, и Гарри по-настоящему обрадовался наступлению обеда, поскольку оно означало окончание совещания. Он поел вместе со своим заместителем, а затем отправился на судебное заседание. Три часа спустя он с удовлетворением наблюдал за тем, как обвиняемую выводили из зала двое охранников. Через несколько дней она будет ночевать уже в Азкабане.

* * *

После плодотворной беседы с Анджелиной и ее напарником в шесть вечера командующий аврорами покинул кабинет. Этим вечером Тедди возвращался из Хогвартса, и Гарри хотел встретить его на платформе вокзала. Он не сомневался, что Андромеда тоже будет там. Даже несмотря на открытие Музея, над которым она трудилась целый год, она всегда оставалась преданной своим обязанностям бабушки.

И действительно, когда Гарри прошел сквозь стену на платформу девять и три четверти, Андромеда уже стояла на перроне.

— Как прошел день? — спросил он.

— Очень хорошо, — рассеянно ответила она, прислушиваясь к характерному звуку приближающегося поезда.

Уже показалась высокая труба локомотива, а вскоре перед ними начали проезжать вагоны. Андромеда стояла почти на цыпочках, стараясь разглядеть внука. Было видно, как сильно она по нему соскучилась. Гарри, конечно, тоже был рад снова увидеть крестника, но трое собственных детей дома без проблем заполняли это ожидание между каникулами.

Вскоре перед ними предстал прыщавый подросток. Гарри заметил, что Тедди вытянулся еще больше. Он был довольно коренастым по сравнению с другими сверстниками — оба его родителя не отличались высоким ростом, — но за время каникул прибавил достаточно дюймов, чтобы крестный отметил изменения во внешности. Тедди шагнул к бабушке и получил от нее короткий поцелуй в щеку. Хотя ее привязанность к нему не вызывала сомнений, Андромеда всегда была сдержанна в проявлении чувств, что было следствием ее строгого воспитания в детстве. Зато, благодаря этому, Тедди не приходилось терпеть пылкие объятия, которыми одаривали другие родители своих детей, чем невероятно смущали подростков.

Гарри вспомнил, как Рон всегда стеснялся проявлений материнской заботы, особенно на людях, и дико смущался, когда не получалось увернуться от ее поцелуев и объятий. Сам же Гарри в детстве чувствовал неловкость в моменты, когда Молли обнимала его, хотя, наверное, ему было бы немного обидно, если бы она не относилась к нему как к одному из своих детей. Правда, в то время столь тесный контакт был для него непривычен, и он не знал, как на это реагировать. С тех пор Джинни научила его этому искусству, и его собственные дети не испытывали недостатка в родительских объятиях.

На этот раз Гарри лишь быстро приобнял Тедди, чтобы избежать смущения, которое мог испытать его крестник перед одноклассниками. Они обменялись искренними улыбками, и этого было достаточно, чтобы передать радость от встречи.

— Хорошо доехал? — спросила Андромеда. — Как прошли экзамены? Что по оценкам?

— Никаких троллей, бабуля, не переживай, — успокоил ее Тедди.

К явному разочарованию Андромеды, внук не блистал в учебе. Он не был бездарем, просто выполнял лишь необходимый минимум, чтобы поддерживать средний балл на уровне «Удовлетворительно». Иногда мелькали «Выше Ожидаемого» по некоторым предметам, да и то весьма редко. А вот «Превосходно» в табеле еще никогда не появлялось. Семья верила, что Тедди способен на большее, если проявит интерес к учебе, но сам он предпочитал тратить свободное время на тренировки по квиддичу, благодаря которым получил место загонщика в школьной команде, и возиться со своим клубом «Маггловские науки».

Этот факультативный предмет для первого и второго курсов ввели сразу после окончания войны. Он был аналогом технологических курсов, преподаваемых в маггловских колледжах, и сосредоточен на экспериментах и практических опытах. На третьем курсе ученики могли выбрать его как дополнительный. Гарри был уверен, что в следующем году Тедди так и поступит, потому что видел его неподдельный энтузиазм и серьезные успехи в этой области. Рон и Джордж, впечатленные результатами его экспериментов на прошлых каникулах, предложили даже стажировку в магазине на лето, на что Тедди с радостью согласился.

— А как твой Музей? — полюбопытствовал Тедди. — Я видел сегодня утром статью в газете. Все прошло хорошо?

— Да, и вчера, и сегодня, — кивнула Андромеда и одарила внука пронзительным взглядом, будто хотела показать, что ни на кнат не поверила в его внезапный интерес к делам музейным. — Обсудим это на ужине.

Ей не нужно было уточнять, что ужин пройдет в «Норе», поскольку по уже сложившейся традиции первый вечер после возвращения из Хогвартса всегда проходил в семейном кругу за большим столом в доме Артура и Молли. Никто себе и представить не мог иного варианта, даже Чарли, все еще работавший в драконьем заповеднике в Китае.

Гарри взмахнул волшебной палочкой, поднимая чемодан в воздух, и направил его в сторону тележек, составленных у края платформы, как раз рядом со стеной, через которую им предстояло пройти, чтобы попасть в маггловскую часть вокзала. Сделал он это не столько из галантности по отношению к Андромеде, а чтобы занять себя и притвориться, что не замечает внимание, которое оказывали ему другие родители своими уважительными кивками и прочими приветствиями. Если он бы стал на них отвечать, то выглядел бы как король, приветствующий свой народ и одаривающий их милостью. А этого Гарри совершенно не хотел. Обычно, когда он выбирался в люди, то менял внешность, чтобы спокойно гулять, но в этот раз решил поступить по-другому ради крестника, который явно хотел, чтобы его встретил крестный отец, а не какой-то незнакомый человек. Поэтому сейчас приходилось платить за принятое решение и пожинать плоды своей популярности.

Большинство волшебников, живших в магической части страны, торопились к ближайшему камину, чтобы вернуться домой. Чтобы избежать очередей, Гарри, Андромеда и Тедди решили воспользоваться маггловским автобусом до площади Гриммо, откуда уже можно было уйти более свободной каминной сетью. Тедди задержался, чтобы поздороваться с Миффи и Тротти, домовыми эльфами, которые работали в доме Гарри, а затем присоединился к остальным членам семьи.

Как только они все вошли в гостиную «Норы», раздался громкий хлопок и прямо под потолком чья-то невидимая рука начала выводить светящиеся разноцветные буквы «Добро пожаловать, Тедди!»

— Только не в доме, я же вам уже тысячу раз говорила! — возмутилась Молли.

— Мам, но вся прелесть же в неожиданности, — объяснил Рон.

— Вот уж действительно Тедди бы удивился, обнаружив дом, заваленный пеплом, — заметила Гермиона.

— Привет, Тедди! Как тебе наше творчество? — ухмыльнулся Джордж.

— Я сейчас так же разукрашу ваши головы, — пригрозила Джинни. — Вы с ума сошли такой грохот устраивать? У меня до сих пор в ушах звенит.

— Дети, успокойтесь! — прокричала Анджелина малышам, которые скакали на диване, пытаясь дотянуться до парящих над головами букв.

— Буквы «т» и «и» немного не сочетаются, — произнесла Флер. — На вашем месте, я бы не ставила розовый рядом с оранжевым.

Артур подошел к гостям, так и застывшим у камина.

— С возвращением, Тедди, — проговорил он своим обычным мягким голосом.

* * *

Только спустя час все большое семейство собралось за столом. Гарри окинул взглядом молодежь. Тедди, только что окончивший второй курс в Хогвартсе, разговаривал с Виктуар, которой предстояло уже в сентябре поступать на первый курс. Ее сестра Доминик, которой недавно исполнилось восемь, увлечённо болтала с Фредериком, старшим сыном Джорджа и Анджелины. Судя по всему, готовился какой-то розыгрыш. Младший сын Билла и Флер по имени Луи вместе с Розой и Альбусом, которым всем было по пять лет, смеялись над какой-то шуткой почти шестилетнего Джеймса, чей день рождения должен был состояться через две недели. Детский сад «трехлеток» в лице Роксаны, сестры Фредерика, Лили и Хьюго, уже был накормлен, одет в пижамы, и сейчас они играли в гостиной рядом с кухней. В стене между комнатами было наколдовано просторное окно, чтобы за ними можно было наблюдать. А крошка Молли, дочь Перси и Одри, которой исполнилось шестнадцать месяцев, уже спала в кроватке.

Гарри перевел взгляд на Джинни. Ее рыжие волосы были собраны в пучок — именно такую прическу она носила с тех пор, как стала заниматься Музеем магии. Этот стиль придавал ей некую серьезность, что Гарри даже нравилось. Но когда она снимала заколки и волосы волнами рассыпались по плечам, вот тогда у него дыхание перехватывало от ее красоты. В тридцать лет Джинни выглядела ещё лучше, чем тогда, когда он впервые поцеловал её в пятнадцать лет. Ему нравились её уверенные жесты и маленькие морщинки на лбу, которые появлялись всякий раз, когда она сталкивалась с трудностями и искала пути их преодоления. Он помнил юную девушку, жаждущую доказать свою ценность. Теперь он определённо предпочитал более уверенную в себе женщину, знавшую свои сильные стороны и принимавшую слабые. Джинни подняла на него глаза, и они улыбнулись друг другу. После семи лет брака им всё ещё нравилось каждый вечер ужинать вместе и ложиться в одну постель.

Вокруг них собрались братья Уизли. Высокий Чарли с обветренным лицом и опалёнными огнём драконов волосами, что, казалось, для рыжего просто невозможно — Гарри иногда задавался вопросом, как такое вообще могло быть. Билл обнимал Флёр за плечи, и та по-прежнему привлекала внимание мужчин, как и раньше, чем Джинни без зазрения совести пользовалась для продвижения бизнеса. Джордж снова научился смеяться, пусть по-прежнему часто смотрел на колдографии Фреда, которые, казалось, следовали за ними из комнаты в комнату по всей «Норе». Когда Гарри впервые был в гостях у Джорджа и Анджелины, то удивился, не обнаружив там ни одного снимка погибшего близнеца. Потом он понял, что это было мудрое решение, чтобы не жить под пристальным взглядом того, кого им обоим так не хватало. Им нужно было двигаться вперед, жить своей жизнью и не позволять прошлому держать их в плену. В семейном доме было достаточно воспоминаний о Фреде. Хотя Гарри ничуть не сомневался, что тот все также ежедневно присутствовал в мыслях и брата-близнеца, и бывшей невесты.

Ожесточенно жестикулируя, о чем-то увлеченно спорили Рон с Одри. Это уже стало своеобразной традицией: Одри, будучи магглой, яростно защищала либеральную систему, которую считала лучшей экономической моделью, в то время как Рон был приверженцем более регулируемого подхода. Гермиона с Перси обменивались политическими новостями под внимательным взглядом Артура, который все больше отдалялся от своих обязанностей главы отдела, но все так же интересовался всем, что происходило в Министерстве. Рядом с ним сидела Анджелина, но взгляд ее был затуманен, словно мыслями она была далеко. Гарри был более чем уверен, что она задумалась о своем текущем расследовании и размышляла о предстоящих допросах, запланированных на завтра.

Молли, как всегда, умудрялась одновременно следить за детьми, готовить еду и участвовать в разговорах. Она отодвинула нож, который лежал в опасной близости от Джеймса и его двоюродных братьев, быстро подняла опрокинутый Луи стакан и взмахом волшебной палочки убрала пролившуюся воду.

Все говорили достаточно громко, чтобы быть услышанным, и это только усиливало общую какофонию звуков, напоминая многолюдный базар в выходной день.

— Я рада, что Тедди окружен такой теплой семейной атмосферой, — тихо проговорила Андромеда, слегка наклонившись к Гарри. — Не хочу сравнивать с тем, что испытала я сама в детстве, но теперь вижу, что не смогла этого дать своей дочери.

— Вам просто не хватало дюжины разновозрастных детей, — усмехнулся Гарри.

— С сестрами все было не слишком гладко, — с легкой ноткой ностальгии в голосе заметила Андромеда. — Я хотела дать Доре мир и покой, которых сама была лишена. Я боялась соперничества между детьми, превращающего любое занятие в битву. Но глупо воспитывать детей, исходя из своих собственных желаний. Думаю, Дора скучала по общению и благодаря дару метаморфа всегда была вне конкуренции.

— Невозможно знать заранее, — заметил Гарри. — Только спустя время мы поняли, что Альбус родился слишком рано, а Джеймсу нужно было больше времени, чтобы побыть единственным ребенком. Но теперь, когда они здесь, как можно жалеть о том, что Альбус и Лили с нами? Никто не знает, была бы Тонкс счастливее с братьями и сестрами, — добавил он. — Она прожила свою жизнь и оставила нам замечательного мальчика.

— Да, нет смысла пытаться переписать прошлое, — согласилась Андромеда. — Нужно просто делать всё, что в наших силах, с учётом сложившихся обстоятельств.

Наконец, все расселись за столом. С ростом семьи старая кухня стала слишком тесной. Два года назад Рон нанял мастеров, чтобы её расширить. Вся мебель была заменена, но Молли настояла на сохранении старого стола, который ей подарили в день свадьбы. Его оснастили дополнительной конструкцией, чтобы вместить всех. Диван и другую мебель в гостиной уже обновляли несколько лет назад, они оставались в хорошем состоянии, поэтому их трогать не стали, однако само помещение расширили, добавив больше места.

Несмотря на магию, позволявшую оптимизировать пространство внутри, общая форма дома была слегка изменена, и отныне «Нора» выглядела более вытянутой. Джордж пошутил, что теперь родительский дом стоит называть «Жаба», но никто не поддержал эту идею.

Поначалу разговор крутился вокруг Хогвартса. Всем нравилось слушать о школе чародейства и волшебства. Взрослых охватывала ностальгия по школьным годам, а детей завораживали рассказы о волшебной школе, где им самим предстояло учиться. Тедди попросили поделиться новостями о знакомых профессорах. Сначала ему было непривычно отвечать на такие вопросы, поскольку он раньше не задумывался о том, что учителя могут иметь свою личную жизнь вне школы. Он затруднялся ответить на некоторые вопросы, но, судя по всему, дела у профессоров шли неплохо: экзаменационные вопросы оставались в тайне, а разбирательств по поводу несправедливо выставленных оценок не было.

Зато Тедди с удовольствием рассказал о нечестном способе, благодаря которому хаффлпаффцы выиграли Кубок школы: они зубрили весь год, зарабатывали максимальное количество очков и избегали отработок. С явным отвращением в голосе Тедди также признал, что в этом году слизеринцы откровенно лучше проявили себя в Кубке по квиддичу.

— Это все из-за нашего вратаря, — резко заявил он. — Он не так уж и плох, но в дни матчей у него сдают нервы и он превращается в ни на что не способного игрока. Это ужасно! С таким ситом не выиграешь!

— Быть вратарем не так уж и легко, — возразил Рон.

Когда к столу подали основное блюдо, Джинни как раз начала рассказывать о своём дне.

— Мы ожидали, что посетителей будет немного, ведь школьники еще не вернулись из Хогвартса. Однако пришло несколько журналистов, которых мы вчера, кстати, не приглашали — им просто стало любопытно посмотреть на нас… А еще было много родителей, между прочим. Они пришли узнать, будет ли их детям интересно посетить наш музей.

— Мы предложили им самим в этом убедиться и продали билеты с открытой датой, чтобы они могли использовать их, когда дети вернутся из школы, — добавила Флер. — Это чтобы они не передумали.

— Эльфы по-прежнему сопровождают посетителей? — уточнил Артур.

— Да, но они еще не совсем освоились, и мы помогаем им управлять группами, — ответила Джинни. — О, кстати, Андромеда, к нам приходил Кедмон Селвин, сразу как только ты ушла за Тедди.

Кедмон Селвин был председателем политического движения «Магия, Квиддич и Традиции», оппозиционной партии в британском магическом мире. «Ежедневный Пророк» регулярно публиковал его колонки с критикой идей, продвигаемых «АльМагом», более прогрессивно настроенном еженедельнике Ли и Падмы Джордан.

— Ну что ж, — отозвалась Андромеда, — по крайней мере, мы знаем, что будет завтра в «Пророке».

— Хорошо, что многие люди пришли, чтобы составить собственное мнение, — заметила Джинни. — Так что его ядовитые замечания возымеют меньший эффект.

— Это неизбежно, — сказал Перси. — Пока вас поддерживает Министерство, будет и критика от МКТ.

— Ну глупость же, — Джинни печально вздохнула. — Как будто, всегда должен быть кто-то правый и неправый.

— Селвин будет рад услышать, что ты считаешь, что иногда он бывает прав, — шутливо отозвался Гарри.

Он взглянул на Рона, который подмигнул ему в ответ. Мастер Гильдии ремесленников не был полностью против аргументов, выдвигаемых Селвином в экономических вопросах. Гарри не имел собственного мнения на этот счет из-за недостатка знаний, но лояльно поддерживал позицию друга, даже если это означало уступить кому-то, кто не разделял их гуманистические ценности.

Рон возглавлял Гильдию уже семь лет. Гарри вспомнил его неуверенность в начале и страх не справиться с ответственностью. Но чувство долга побудило Рона делать все возможное, учиться на ошибках и прислушиваться к хорошим советам. Он быстро повзрослел и был переизбран через пять лет с поддержкой почти восьмидесяти процентов голосов. Теперь он уверенно чувствовал себя на этом посту, не позволяя тем не менее власти вскружить голову. Гарри был уверен, что даже если однажды его другом и овладеет гордыня, вся его большая семья вмешается и своим сарказмом наведет порядок, сняв с головы Рона корону.

Остаток ужина прошел за обсуждением планов на следующие два месяца. Как и каждый год до этого, все приезжали на лето в «Нору» и разбивали палатки в саду. Было решено подготовить все завтра же, благо, что была как раз суббота. В понедельник те, кому нужно было идти на работу, оставят детей под присмотром счастливчиков, которые уже были в отпуске. Эльфы, категорически отказывавшиеся брать отпуск, и наемные няни помогут справиться с двенадцатью детьми.

Джинни и Флер планировали все лето заниматься Музеем, отдыхать они собирались в сентябре. Андромеда вызвалась помогать им в те дни, когда не будет проводить время с Тедди. Гарри решил, что все лето будет дежурить в Аврорате, чтобы потом уйти в отпуск одновременно с женой. Зато большая часть взрослых смогут спокойно отдохнуть минимум две недели и провести их в кругу семьи.

— Нужно будет построить шалаши, — сказал Тедди. — Можно я на несколько дней приглашу друзей?

— Это все те же Дэвид и малышка Изабель? — поинтересовалась Молли. — Они прекрасно воспитаны.

— Да, они, — кивнул Тедди, слегка покраснев при упоминании своей подружки, чем вызвал понятливые улыбки у женской части.

— Кстати, я рассчитываю на твою помощь в магазине, — напомнил Рон. — Летом просто гигантский спрос.

— Магию ему использовать нельзя, — добавила Андромеда.

— Большая часть работы выполняется вручную без применения магии, — заверил ее Джордж.

Никакого обмана не предполагалось, хотя все прекрасно понимали, что обнаружить магию несовершеннолетнего в том потоке чар, которые применялись в подсобке магазина приколов, просто невозможно. Поэтому все терпимо относились к таким вещам при должном контроле со стороны взрослых.

— Хорошо, тогда в понедельник? — уточнил Тедди.

— Да, чем раньше начнешь, тем лучше, — согласился Рон. — Пять галлеонов в неделю и отпуск, когда приедут твои друзья. Как тебе такое предложение?

— Я в деле!

— Вы говорили, что научите меня летать на метле перед Хогвартсом, — напомнила Виктуар.

— Завтра же я дам тебе первый урок, — пообещал ей отец.

— А как же я? — спросила Доминик.

— Тебе придётся подождать, пока не исполнится одиннадцать, как мне! — воскликнула Виктуар.

— Вик, не говори с сестрой таким тоном, — осадила Флер дочь и повернулась к Доминик: — Милая, ты знаешь правила, поэтому нет.

— Ну вот, все веселье всегда достается одним и тем же, — недовольно забурчала Доминик.

— Ну-ну, — вмешался Артур. — Ты можешь пойти со мной в маггловский городок. Я видел, они устроили там ярмарку.

Все дети тут же наперебой стали просить дедушку взять их с собой, а Гарри с Джинни обменялись теплыми улыбками. Вырастив семерых детей, Артур был рад взяться за следующее поколение.

Памятка о детях

11 лет и старше

Тедди (Римус и Дора Люпин-Тонкс)

Виктуар (Билл и Флер Уизли-Делакур)

7-8 лет

Доминик (Билл и Флер Уизли-Делакур)

Фредерик (Джордж и Анджелина Уизли-Джонсон)

5-6 лет

Джеймс (Гарри и Джинни Поттер-Уизли)

Луи (Билл и Флер Уизли-Делакур)

Роза (Рон и Гермиона Уизли-Грейнджер)

Альбус (Гарри и Джинни Поттер-Уизли)

3 года

Роксана (Джордж и Анджелина Уизли-Джонсон)

Лили Луна (Гарри и Джинни Поттер-Уизли)

Маркус (Дадли и Сара Дурсль-Мэлоун)

Хьюго (Рон и Гермиона Уизли-Грейнджер)

16 месяцев

Молли II (Перси и Одри Уизли-Джордиано)