Практически Ведьма (джен)

Над Стармином уже неделю стояли промозглые туманы. “Будто стадо драконов надышало”, — бурчали адепты Школы Чародеев, Пифий и Травниц. Цветень в этом году решил не торопиться, и вместо приятных прогулок под лёгким весенним солнышком да под задорный свист ветерка, сулящего тёплые перемены, мы прятались в общежитии, кутаясь в тёплые пледы и строя глазки Травницам, чтобы те по доброте душевной сварили ещё один чан согревающей настойки.

Мы с друзьями засели в нашей с Велькой комнате, но в этот раз поводом для сбора послужила не только ненастная погода. Каждый из нас сжимал в руке именной свиток со школьной печатью, и смотрели мы на них так, будто из свёрнутой бумаги вот-вот вылезет болотный хмырь.

Беда в том, что от свитков действительно можно было ожидать чего угодно, но не в виде нечисти, а в виде приговора: места прохождения практики. В конце девятого курса адепты приступали к написанию дипломной работы, для которой было недостаточно переписи пыльных фолиантов. Нас рассылали бороться с нечистью и исследовать магические явления по всей стране. Наблюдения следовало старательно записывать, а после защищать их бесценный вклад в магические науки перед комиссией.

Важек решился первым:

— Э-эх, была не была!

Он зажмурился и развернул свиток, затем аккуратно приоткрыл один глаз и громко выдохнул:

— Фу-у-ух, Замостье — это ж под Стармином. Я, правда, хотел хотя бы в Варокчу. Глушь, зато тамошние упыри покрупнее будут.

— Как будто ты их на шашлык присматриваешь, — Темар закатил глаза.

— И поумнее, — Важек насупился.

— На кой тебе умный упырь? — развеселилась я. — Так и вижу: сидишь ты на пеньке с пером и свитком наперевес, вокруг на кочках кипы книг, а рядом восседает упырь. Бедолага всё пытается увильнуть, а ты ему очередной вопрос: подскажите, уважаемый, классификацию ваших вкусовых предпочтений на примере человеческих потрохов.

Друзья рассмеялись, но Важек лишь пожал плечами:

— Ну, для диплома всё же интереснее… И посмотрим ещё, кому свезло больше. Темар, открывай!

Темар обречённо вздохнул и демонстративно встряхнул свой свиток, развернув его одним махом.

— Что-о-о?! Хохники?! Какого гхыра…

Теперь мы и вовсе покатились со смеху. Темар весь девятый курс запугивал товарищей, что всех надоевших преподавателям студентов отправляют на практику в легендарные Хохники вылавливать и изучать местных огнепиявок.

— За что боролся, — мудро резюмировала Велька.

— За то и будешь отдуваться, наслаждаясь пиявочным соседством, — я задорно ткнула друга в бок.

Мнение адептов по поводу места практики учитывалось, но лишь в третью очередь. Сперва брали во внимание запросы, присланные с разных уголков нашей прекрасной Белории. Поскольку в городах на всём тёпленьком сидели дипломированные специалисты, занимая самые лакомые места, студентов ссылали на самые задворки. Обычно ими становились сёла, где за годы отсутствия магов скопилась непрошеная нежить. Так можно было совместить приятное с полезным: и деревенским жителям помочь со “всяк чудищ”, и студентам диплом состряпать по итогам борьбы с нечистой силой.

Второй голос был за преподавателями. Конечно, особо отличившихся адептов могли отправить в подмастерья к архимагам, но гораздо чаще их использовали, когда требовалось заткнуть неприглядную магическую дыру, а бюджета или дураков не находилось.

Велька решилась посмотреть свой свиток следующей, но лишь пожала плечами: талантливая Травница получила своё направление в Придвирье, как и хотела.

Теперь все смотрели на меня, а я с замиранием сердца взглянула на зажатую в руке грамоту. Никто и не догадывался, сколь многое зависело от этого жалкого клочка. В голове всплыло воспоминание о прошлой осени: Лён, почти оседлавший своего жеребца, вот-вот уедет — тогда казалось, что навсегда. И это его: “Присылай документы, подпишу”.

А вдруг не подписал?

Все необходимые бумаги были высланы в начале весны, и я не знала наверняка, сдержал ли Лён свое обещание. Неделями меня грыз противный внутренний голос: а вдруг передумал? Я, конечно, посылала этот голос куда подальше, не скупясь на отборные тролльи ругательства, но его, заразу, так легко не заткнуть.

Я мотнула головой: я маг-практик или кто? Ну отправят за сто вёрст кикимор разгонять, что, я не сумею себя развлечь? Или, что ещё проще, найти безумных приключений на свою… голову?

Но, прочитав заковыристые руны на развёрнутой грамоте, я расплылась в улыбке:

— Ну, Вольха, не томи! — заторопил меня Важек.

— Догева! — торжественно заявила я, подавляя желание расхохотаться, завалиться на спину и задрыгать ногами. Ну или на худой конец расцеловать чудеснейший свиток.

Лица друзей, напротив, вытянулись, а Велька тихо пискнула.

— Не наездилась к своим кровососам? — с презрением спросил Темар.

— Ну не в Хохниках же мне сидеть, кормить пиявок, — язвительно бросила я.

Все покачали головами и переглянулись: уж лучше пиявок.

Оно и понятно — обитатели Догевы мало у кого были в почете. Мое близкое знакомство с “кровососами”, “вупырями” и “клыкастыми гадами” почти все в школе воспринимали в штыки. Над комментариями недоброжелателей я посмеивалась, на подколы друзей не обращала внимания. Потому что только я знала, что является байкой и какими были вампиры на самом деле.

Всего год назад я придерживалась не менее тёмных взглядов, что сейчас уже и вспоминать стыдно. Меня, нерадивую, но подающую надежды восьмикурсницу, отправили в Догеву — долину вампиров — с важным и секретным поручением. Справиться-то я справилась, причём со всеми геройскими почестями, да вот только поведать о них никому не могла — преподаватели строго-настрого запретили. Когда же Лён навестил Стармин прошлой осенью по не менее секретному и важному заданию, с которым мы вместе разобрались не менее героически, моим однокурсникам удалось кое-что разузнать: мой привлекательный и обаятельный товарищ — вампир.

Стоило ли говорить, что привлекательным его больше не называли, а друзей с тех пор у меня поубавилось. А потом невесть как просочилась информация, что я навестила Догеву на длинных выходных в конце листокраса и на каникулах после зимней сессии. В открытый конфликт со мной вступать не решались, и хотела бы я на это посмотреть: я входила в десятку лучших студентов кафедры практической магии, да ещё и заканчивала школу через год.

Но в тот момент невзгоды из-за социальных предубеждений не имели для меня никакого значения. Мой приговор подписан и красуется у меня в руках: последние месяцы девятого курса и несколько следующей осенью я проведу в Догеве.

* * *

В день моего отъезда сумрачные тучи благосклонно расступились, и туман развеялся, позволяя солнечным лучам озарить мой путь. Я не слишком полагаюсь на знаки, но мне нравится в них верить, особенно когда они являются в столь благоприятном виде.

Три дня пути по Старминскому тракту пролетели незаметно в предвкушении встреч с друзьями и раздумьях о предстоящей работе над дипломом, тем более что тему я выбрала жутко интересную.

Поднявшись на крутой холм у самой границы Догевы, я замерла на минуту, смотря на ставший почти родным осиновый лес, аккуратным кольцом опоясывающий долину. Мелкая молодая листва дрожала и переливалась, скрытые за осинами ели в своем неизменном облачении напоминали толстое махровое одеяло, в которое были обернуты поля, луга и городская часть с её обитателями.

Я обвела взглядом тонкие полосы утоптанных дорог, разделяющих зеленевший земной покров на лоскуты. Сердце забилось в ожидании, а глаз невольно высматривал впереди вороного жеребца и всадника с белобрысой шевелюрой.

Я пульнула вперёд телепатическим зарядом, заявляя стражникам границы о своем приезде. Вампиры могли лишь ощутить отправленные мной энергетические волны, но не расшифровать их — телепаты среди них встречались очень и очень редко, а магов не было вовсе.

Я пустила лошадь вальяжной походкой вперед. По-хорошему, стоило подождать стража, но никуда я от них не денусь.

И действительно, не успела я проехать и десяти минут, как ко мне вышел вампир в форме и расплылся в клыкастой улыбке. Я помахала старому знакомому и хотела было его поприветствовать, но он меня опередил:

— И что же столь прекрасная и невинная девица блуждает одна в тёмном и страшном лесу?

Вампир облокотился об осину, на месте которой я бы оскорбилась за “тёмный и страшный лес”, так как день был погожий, птицы разливались трелями, а солнечный свет мягко рассеивался меж безмятежных ветвей.

— Томлюсь в ожидании своей ужасной участи, — задорно ответила я, спешиваясь и демонстрируя вампиру свою девичью шейку.

— Вот вы смеётесь, а я только за последнюю неделю спровадил с приграничных земель четырёх назойливых барышень, которым ну очень хотелось незаурядных романтических приключений, — вампир обречённо покачал головой.

— Выискивали себе клыкастых любовников или жаждали бессмертия? — я хихикнула.

— Да всего сразу. И одной из них было не меньше пятидесяти.

Я ещё больше развеселилась, представив, как симпатичного стража домогается взлохмаченная полуобнажённая дамочка преклонных лет.

Но ничего удивительного в этой истории не было. Если даже мои образованные коллеги, прекрасно знавшие, что вампиры являются разумной расой, опирались на слухи и байки больше, чем на факты, что уж говорить о непросвещённой части населения.

— Что ж, приятно знать, что на страже девичьей невинности и целомудрия стоит столь добросовестный вампир, — весело сказала я, направляясь через кусты к знакомой тропке, ведущей к дороге.

— Приятно вновь видеть вас в Догеве, Вольха Редная, — страж проводил меня улыбкой и учтивым поклоном, и чёрные крылья за его спиной слегка колыхнулись.

— Рада буду вновь наделать шума в вашей прекрасной долине, — я отвесила импровизированный и порядком корявый реверанс.

* * *

Выехав на главную дорогу, я вздохнула полной грудью. До города было рукой подать, и я направила лошадь мягкой рысью вперед, наслаждаясь открывающимися видами. По правде сказать, ничего особенного в них не было: поля, луга да лес. Вдалеке тонкой нитью брели красивые и ухоженные бурёнки, с другой стороны поблескивало озерцо, то тут, то там виднелись редкие домики.

Вскоре я въехала в город, расположенный ровно в центре долины. На человеческие “крысятники”, как выражался Лён, он был совсем не похож. Я бы его определила как лес городского типа, причём не дикий и страшный, а очень даже умиротворяющий.

Склепам и гробам вампиры предпочитали аккуратные деревянные домики, которые строили на почтительном расстоянии друг от друга, чтобы не дай Бог не помешать соседям. Живность обитала только на окраинных фермах, в городе бродили лишь одомашненные волки. В первый свой приезд они меня поначалу насторожили, но оказалось, что они были не опаснее собак, зато гораздо умнее и спокойнее.

Около дороги были высажены палисадники с крокусами и гиацинтами, вылизанные и уютные дворики тоже купались в ранних весенних цветах, а жители, завидев меня, радостно улыбались и махали вслед.

— Здравствуйте, госпожа Вольха!

— Рады видеть вас в Догеве!

— Заглянете к нам чуть позже, матушка захворала?

Я пообещала заглянуть. Личность я была довольно приметная в первую очередь потому, что помогла Лёну разделаться со страшным оборотнем, который терроризировал местное население, — в этом и заключалось моё сверхсекретное прошлогоднее задание. Но я подозревала, что у местных были и другие, более прагматичные причины дружить с почти дипломированной ведьмой. То жуков заморских, поедающих картофельные поля, им разгони, то поспособствуй росту тыквы, то исцели болящие зубы. Я охотно разгоняла, способствовала и исцеляла. Помощь в хозяйстве я оказывала в благодарность за местное гостеприимство, на кое вампиры не скупились, а вот целительство мне и самой было интересно практиковать, особенно на другой разумной расе. До сих пор храню выдернутый клык с огромным дуплом — на память о своих первых догевских врачеваниях.

Видимо, местная ребятня успела оповестить полдолины о моём приезде, потому что Крина уже поджидала меня на крылечке. Стоило мне спешиться, как она засияла и заключила меня в крепчайшее объятие. У Крины я квартировалась с первого своего приезда, а одинокая и уже немолодая вампирка искренне радовалась моей компании.

— Проходи, проходи, деточка.

Едва я успела привязать лошадь, как Крина подхватила меня под локоть и потянула в дом. На столе возвышалась башня из ещё тёплых блинчиков, по бокам которой стояли глиняные пиалы со сметаной и смородиновым вареньем.

— Ешь, ешь, милая, — приговаривала она, наблюдая, как я приговариваю её стряпню. — Что-то ты осунулась, плохо кормят вас в этой школе.

— Да ношмально, — я проглотила полблина разом. — Сессия была ранняя в этом семестре из-за практики, сидели ночами, зубрили.

— Трудишься, вот молодец. А у нас всё по-старому…

Пока я наслаждалась трапезой, Крина делилась последними местными новостями. Потягивая ароматный липовый чай, я беспечно внимала её болтовне, чувствуя, как наполняюсь не только пропитанием, но и покоем. Однако кое-что мне не давало упокоиться окончательно.

— Крина, а где Лён? — успела ввернуть я, пока хозяйка отвлеклась на уборку стола.

Не то чтобы я надеялась, что он меня встретит… Разве что совсем чуть-чуть.

— Не знаю, деточка, я сегодня его не видела, загляни в Дом совещаний или поспрашивай на площади.

Допив чай и наскоро умывшись, я поспешила последовать её совету. Однако в Доме совещаний было пусто, а несколько подвернувшихся на моём пути вампиров ничего путного мне не подсказали. Я решила не терять времени даром и отвести лошадь к табунщику — в городе их держать было не принято, в первую очередь, по гигиеническим соображениям. Табунщик Рен поприветствовал меня со всей сердечностью, но где Лён, он тоже не знал. Я вгляделась в пасущихся вдалеке лошадей и заприметила статного вороного жеребца, который с надменным видом оглядывал окруживших его кобыл. Значит, Лён был не так далеко, раз отправился пешком.

Я потратила на его поиски не менее часа, но потерпела неудачу. Найти Лёна всегда было нелегко, а я к тому же устала с дороги, поэтому когда солнце потянулось к горизонту, я понуро побрела обратно. Заглянув в Дом совещаний ещё раз и никого там не обнаружив, я с печальной миной направилась к дому Крины.

По пути меня поприветствовал знакомый лавочник, и я без всякой надежды спросила у него:

— А вы случайно не знаете, где Лён?

В ответ я получила неизменно оторопевший взгляд, исполненный недоверия и уважения одновременно.

— Видел, как же. Повелитель утром ещё, кажись, по делам отправился, а вот куда — не знаю.

Я поблагодарила и поплелась дальше. Знала я его дела… На меня нахлынуло уныние. Я так рвалась в Догеву, так рада была каждому кустику и цветочку, а теперь солнце казалось слишком жёлтым, воздух до неприличия свежим, а во рту и вовсе стало кисло.

Он же знал, что я приезжаю сегодня. Так сложно было встретить желанную гостью, без пяти минут дипломированную магичку, близкого друга, в конце концов, с должными почестями? Устроить торжественный приём с расшаркиванием, кинуться в ноги и покаяться, что за эти месяцы они чуть не загнулись без моих профессиональных умений...

Только я начала плести в голове оскорбленную речь, как увидела впереди отблеск изумруда и россыпь льняных волос.

Мою хандру как ветром сдуло.

— Лён!

Я рванула к нему, но потом смекнула, что со стороны наверняка смотрюсь как собачонка, заждавшаяся хозяина. Свидетели этой упоительной сцены действительно поглядывали на меня не то с недоумением, не то с подавленным возмущением. Вампиры вообще редко демонстрируют своё недовольство открыто.

Лён меня явно заметил и степенной походкой вышагивал навстречу по вылизанной мостовой. Но тут я замерла, как вкопанная — Лён тоже. Затем я вознесла руки к небу и торжественно двинулась вперед. Остановившись от него локтях в десяти, я упала ниц и подобострастно залепетала:

— О, да здравствует ваше превосходительство, свет Догевы и надежда нации! Позвольте недостойной ведьме припасть к вашим ногам в смиренном приветствии, Повелитель, Арр’акктур тор Ордист, ой, то есть Ордвинст. Тор Орвист? Эм, Ш’ынел… Как там дальше?

Я посмотрела на него снизу вверх с мысленной просьбой о подсказке — выучить заковыристое имя Повелителя Догевы я так и не удосужилась. Лён, как истинный дипломат, лишь поднял бровь и чуть качнул головой: мол, начала спектакль, позорься до конца.

— Повелитель, — жалобно пролепетала я, — спасите!..

Лён вздохнул, подошел ко мне и, взяв за локоть, без усилий поднял меня на ноги. Окружающим явно хотелось покрутить пальцем у виска, да выдержка не позволяла, и они разбрелись по своим делам.

— Стыдно. Стыдно, без пяти минут дипломированная магичка, не запомнить одно малюсенькое вампирское имя. Может, не такой уж ты и друг? Да и насчет желанной гостьи — большой вопрос.

— Да ты сам его не помнишь, — огрызнулась я, отряхиваясь от пыли. — И опять ты за старое? Не успела пересечь границу, так сразу подслушивать?

— А ты думай потише, — едко ответил он и уже мягче прибавил: — Вольха?

— Ну чего? — я посмотрела на улыбающегося Лёна, и твердое намерение притвориться жестоко оскорблённой улетучилось без следа.

— Привет.

— Привет, — я расплылась в ответной улыбке, а потом кинулась к нему на шею.

И пусть любопытные таращатся — дружеские объятия ещё ни одному Повелителю не навредили.