Седьмой олень (гет)

Северус Снейп шёл по коридору из кабинета зельеварения в Большой зал, когда увидел впереди стайку смеющихся старшекурсниц.

Что ж, сейчас в его планы совсем не входило натягивать на себя дежурную улыбку и получать кучу дурацких самодельных открыток с праздником.

— Счастливого Рождества, профессор Снейп! — слышал он с самого утра, и это массовое помешательство ему порядком поднадоело.

«Хотят веселиться и радоваться — флаг им в руки. Хотя бы и гриффиндорский».

Он хмыкнул, вспомнив, как на последнем уроке две семикурсницы с Гриффиндора вместо того, чтобы следовать инструкциям на доске, строили весь урок ему глазки. В результате одна прожгла свою мантию, а вторая, пытаясь незаметно палочкой нарастить ресницы, ткнула себе в глаз. Пришлось мисс Баркли и мисс Дейли отправляться в Больничное крыло на попечение мисс Аббот, сменившей в этом году мадам Помфри.

Северус Снейп быстро огляделся и нырнул в небольшой чуланчик, скрытый в стене.

Пожалуй, о существовании этого чуланчика девицы и не догадывались, что Северусу было только на руку.

Он знал в подземельях каждый камень, каждую трещину в стене. Мог с закрытыми глазами спуститься по подземной лестнице, помня количество ступеней. Даже Мародёры и братья Уизли, пожалуй, в своё время не смогли добраться до тех секретов, которые были известны ему.

«Собственно, чем тут гордиться?»

Северус вздохнул, чувствуя, как мрачное настроение вновь поднимает голову.

Иногда он жалел, что колдомедики вытащили его с того света. Как всё было тогда понятно в Визжащей хижине. Он пошёл на всё это только ради Лили. Ради её сына. Ну и ради своего самопрощения.

Поттер победил, долг свой Северус мог считать исполненным.

Но чувство облегчения так и не наступило. Горячая благодарность Поттера, полная реабилитация имени вызывали лишь досаду. Он не набивался в герои.

Девицы прошли мимо, и Северус выдохнул.

Он уже хотел выйти, но его внимание неожиданно привлёк мимолётный блик справа. Северус машинально выхватил палочку и пригляделся. В куче нагромождённых друг на друга парт стояло нечто, прикрытое чёрным плотным пологом. Он висел неровно, закрывая предмет с одной стороны не полностью. Блик, несомненно, стрельнул оттуда.

— Вингардиум левиоса, — тихо приказал палочке Северус.

Полог тяжело приподнялся, хлопнул полами, встряхивая с себя пыль, и отплыл в сторону.

Перед Северусом стояло ничто иное, как зеркало Еиналеж.

«Странно, как оно тут оказалось?»

Запоздало Северус понял, что вообще видит зеркало впервые после того, как везучий Поттер смог увидеть в нём и достать Философский камень. Он считал, что Дамблдор убрал зеркало в Выручай-комнату и оно сгорело вместе со всем скарбом в ту роковую ночь Битвы. Однако комната, видимо, успела перепрятать часть содержимого, потому что за прошедшие пять лет после победы над Волдемортом в разных частях Хогвартса то и дело стали попадаться вещи, ранее явно хранящиеся там. Как например, вот эти сломанные парты.

И зеркало.

Мысль о том, что оно может показать его самое горячее желание, пришла к Северусу уже после того, как тот взглянул в зеркальную поверхность.

Желаний у него давно не было. Все пять лет он просто работал в Хогвартсе преподавателем зельеварения, стараясь поменьше попадаться на глаза как другим преподавателям, так и студентам. Северуса полностью устраивало, что его со временем оставили в покое. Почти. Иногда докучливый Поттер, приходящий два раза в неделю как приглашённый преподаватель Защиты от Тёмных сил, пытался вмешаться в жизнь Северуса и даже пару раз приглашал его в гости. Пока удавалось отвертеться от этих визитов, но Поттер был настойчив. А ещё его железная выдержка немного дрогнула этой осенью в связи с обновлением педагогического состава Хогвартса, но знать об этом зеркалу было совсем не обязательно.

Оно ожидаемо отразило его собственный силуэт. Зазеркальный Снейп хмурил брови с кислой ухмылкой. Северус уже хотел завесить зеркало обратно, как вдруг его поверхность заволновалась. Отражение пропало, поверхность теперь покрылась молочным туманом. А потом из него начали проступать образы. По мере того, как они набирали чёткость, туман рассеивался.

И вот перед остолбеневшим Северусом появилась новая картинка. На мягкой уютной софе сидела парочка. В мужчине он с удивлением узнал себя. Только этот Северус был явно счастливее. И будто помолодевшим и похорошевшим. Или — что было ближе к истине — поглупевшим. Он с идиотским умиротворением обнимал… Гермиону Грейнджер. Вот последняя выглядела ровно так, как сейчас, ни днём моложе. Буквально сегодня утром за завтраком он имел счастье наблюдать эту её лучезарную улыбку, когда она поздравила его с Рождеством.

Больше всего Северуса возмутило не то, что он в зеркале обнимал Грейнджер, а то, что на нём был вязаный свитер с оленями. С оленями! Да если бы даже он разучился накладывать согревающие чары и ему грозила смерть от переохлаждения, он бы в жизни не напялил такой свитер!

— Бред какой-то, — сердито сказал Северус и резко взмахнул палочкой, заставляя полог вернуться на место.

Надо будет сказать Минерве МакГонагалл, что зеркало нашлось. Только не раньше, чем оно перестанет показывать всякую ерунду.

Северус вышел из чулана, запер его защитными заклинаниями и, подумав, добавил сверх ещё одно, усложненного уровня. Чтобы кто-нибудь случайно не наткнулся на это Мордредово зеркало.

Мрачное настроение переросло в желание кого-нибудь если не убить, то хорошенько встряхнуть.

— Минус пять очков Гриффиндору, мисс Баркли, — каркнул он пробегающей мимо семикурснице.

— За что, профессор Снейп? — округлила глаза та.

— За громкий смех в коридоре. Вы не на квиддичном стадионе!

Девица потупилась и побрела дальше, а Северус почувствовал злобное удовлетворение.

— Вам не кажется, что вымещать своё плохое настроение на студентах — не самое верное решение? — раздалось сзади.

Он дёрнулся. Ну конечно… Новоявленная профессор маггловедения Гермиона Грейнджер. За почти четыре месяца с начала учебного года он только начал смиряться с тем, что они с Грейнджер теперь коллеги. Кто бы мог подумать, что знаменитая Гермиона Грейнджер, героиня войны, не станет строить карьеру в Министерстве, а окопается в Хогвартсе? В прошлом году она получила диплом, дающий право на преподавательскую деятельность, и сразу же подала заявление на разрешение работать в школе. МакГонагалл, конечно, была только рада. А вот Северус — не очень. Ему хватило головной боли от Грейнджер на пять жизней вперёд.

Хотя где-то в глубине души, где-то очень и очень глубоко, он признавал, что просто не может ей простить того, что обязан ей жизнью. Он не просил его спасать. И тем более не просил вносить сумятицу в его ровные мысли, оборачивающиеся временами в очень странные сны.

Северус поморщился. Воспоминания о том, как он полгода валялся в Мунго, барахтаясь между жизнью и смертью, были не самыми приятными. Но сейчас надо было поставить Грейнджер на место.

— С чего вы взяли, что у меня плохое настроение? — процедил он.

— Да вы в зеркало себя видели? — излишне эмоционально воскликнула Грейнджер.

Северус подавился воздухом. С минуту он молча буравил её взглядом.

— Вы куда-то шли? — от злости слова получались шипящими. — Вот и идите.

— Вообще-то, профессор, я искала вас, — смутилась внезапно Грейнджер. — Вот, держите.

Она протянула ему свёрток, перевязанный подарочной лентой.

— Что это, мисс Грейнджер? — Северус невольно спрятал руки за спину, что не могло скрыться от Грейнджер.

Она закатила глаза и вздохнула.

— Всего лишь подарок. С Рождеством вас, профессор Снейп.

Он опасливо взял из её рук свёрток. В нём было что-то мягкое.

— Я вязала его сама, — покраснела Грейнджер. — Подумала, вам понравится.

Северус сорвал бумагу и достал на свет… свитер.

Зелёный. С оленями.

— Сейчас очень популярен такой узор, — затараторила Грейнджер, словно оправдываясь. — Я подумала, вы будете рады. И зелёный цвет вам очень подходит.

— Вы издеваетесь? — чётко спросил он.

— Нет… — она совсем растерялась. — Ну если вам не нравится… Простите!

Он ничего не ответил. Развернулся на каблуках, взмахнув полами мантии, и молча отправился в свою комнату. Перед дверью притормозил, выкинул бумагу в самоубирающуюся корзину. Хотел туда же отправить и свитер, но почему-то передумал.

Бросил его в кресло возле камина и отправился в лабораторию. Лучшим лекарством от плохого настроения для него всегда была любимая работа.

Однако сегодня сосредоточиться никак не получалось. Он то и дело уносился мыслями то к видению в зеркале, то к смущённому виду Грейнджер.

Внезапно Северус понял, от кого была та коробка с тыквенными котелками на Хэллоуин, которую он обнаружил под своей дверью. Она была перевязана такой же лентой, как сегодняшний свёрток. Интересно, сколько дюймов ленты закупила Грейнджер и на сколько подарков её ещё хватит? Перед глазами самопроизвольно встал её печальный взгляд, когда он рассердился на неё.

Перечное зелье, над которым он работал, вспенилось, намереваясь перелиться через край котла. Северус чертыхнулся и убавил огонь.

Нет, так он только всё испортит. Работа не клеилась. Он вернулся в комнату, принялся мерить её шагами. Что вообще происходило? Обычно он прекрасно проводил время наедине с собой, сейчас же тяготился собственных дум и не знал, куда себя деть.

«Надо отнести этот свитер обратно! Тогда сразу полегчает».

Снейп решительно подобрал его с кресла.

Свитер, на удивление, оказался мягким и тёплым. И совсем не колючим. Северус невольно провёл по нему ладонью, чувствуя, насколько приятны эти прикосновения.

Развернул свитер целиком, покрутил его в разные стороны. Посчитал зачем-то оленей. По одному на рукавах, два спереди, два на спине.

Появилось дикое желание примерить его. Северус украдкой оглянулся на дверь, словно опасаясь, что его может кто-нибудь застукать за таким сомнительным занятием. Секунду ещё раздумывал, потом снял мантию и надел свитер.

Где-то внутри разлилось странное тепло. Не как от жаркого камина, а что-то иное. Он напрягся, пытаясь понять, что чувствует. Умиротворение? Спокойствие?

Сдёрнув свитер, Северус отшвырнул его обратно в кресло.

«Чёртова Грейнджер! Наверняка применила к этому своему вязанию какие-нибудь чары. Нет, я не идиот, чтобы купиться на такие уловки».

Он тщательно просканировал свитер на предмет скрытых чар. Ничего Тёмного или, не приведи Мерлин, амурного не обнаружил. Хотя что-то всё же было, но он никак не мог понять, что именно.

Через два часа он не выдержал и, взяв свитер под мышку, отправился в личные покои Грейнджер. Ему было просто необходимо понять, какие чары она применила, иначе он не уснёт до утра. А если и уснёт, опять во сне будет видеть... всякое.

Шаги гулко раздавались в пустых коридорах. Где-то впереди послышались приглушённый шум и шорох — опять кто-то из старшекурсников гулял после отбоя. Но сейчас Северусу было не до нарушителей.

Вот и комната Грейнджер. Как и все преподаватели Хогвартса, она могла ночевать прямо в замке. Он в который раз подумал, что для такой молодой девушки это странный выбор. Мало того, она согласилась вести неперспективную, второстепенную дисциплину.

«Зачем ей вообще понадобилось маггловедение? Ладно бы трансфигурация! Подождала бы пару лет, пока МакГонаналл передала бы ей предмет — той тяжело уже было совмещать пост директора с преподаванием. Грейнджер могла спокойно работать в Министерстве и жить в Лондоне. С Уизли. Или ещё с кем. Кстати, а где вообще Уизли? Почему он не маячил рядом с Грейнджер?»

Северус хмыкнул. Уменьшил свитер заклинанием и положил в карман. Мысленно досчитал до пяти и постучал в дверь.

Грейнджер встретила его в банном халате. Почему-то этот факт его вывел из равновесия. Он настолько привык видеть её всегда собранной, в идеально отглаженной мантии с наглухо застёгнутым воротом, что сейчас вид халата, небрежно распахнувшегося в области декольте, его смутил.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила Грейнджер.

— Я могу войти? — спросил Северус, чувствуя себя незваным гостем и с каждой секундой все больше сожалея, что пришёл.

— Да, конечно, — Грейнджер посторонилась, и он оказался в её личных покоях.

Она захлопотала и кинулась ставить на стол чашки, а он сел на стул и огляделся. Почти спартанская обстановка. Узкая кровать, письменный стол, трёхстворчатый шкаф и два глубоких кресла возле камина. Большую часть свободных поверхностей занимали книги.

Он не собирался рассиживаться у неё. Ему просто следовало отдать свитер и заодно узнать, какие чары она применила к вязанию.

— Мисс Грейнджер, как давно вы вяжете? — спросил он неожиданно для самого себя.

Та замерла с чайным ситечком в руке, задумалась.

— Ой, вы знаете, смешно получилось, — смущённо улыбнулась она, и Северус внезапно отметил, что улыбка ей очень идёт. — Когда мы были на четвёртом курсе, я загорелась идеей освободить домовых эльфов, — принялась рассказывать Грейнджер, наливая кипяток в чашки.

— Почему я не удивлён? — скривился Северус.

— А потом перед пятым курсом я всё лето перед школой вязала шапки, носки и шарфы, но без магии у меня это получалось очень медленно, — продолжила Гермиона и подвинула к Северусу поближе тарелку с имбирным печеньем. — В Хогвартсе дело пошло быстрее, ведь можно было пользоваться самовяжущими спицами.

— И многих эльфов вы освободили? — саркастично поднял бровь Северус.

— Ни одного, — пожала плечами Гермиона. — Гарри виделся с Добби, и тот ему поведал, что домовые эльфы не желают убираться в гостиной Гриффиндора, потому что везде натыкаются на вязаные шапки и считают это оскорбительным.

— И поэтому вы оставили бедных домовых эльфов в покое и переключились на людей, — он просто не удержался от шпильки.

Грейнджер смутилась, излишне резко поставив чашку на блюдечко. Ложечка жалобно дзынькнула.

— Вы все неправильно поняли... — прошептала она.

— Я не домовой эльф, мисс Грейнджер, — Северус тяжело вздохнул и отодвинул нетронутый чай. — Но я тоже не нуждаюсь в вашей опеке, — тоном его голоса можно было, пожалуй, разбавлять огненный чай на манер кубиков льда.

Он поднялся, вытащил свитер из кармана — тот немедленно принял свой прежний размер — и положил его на спинку кресла.

— Спасибо за чай, — процедил, кажется, уже бывший гость. — Позвольте только удовлетворить моё любопытство: какими чарами вы снабдили ваше вязание? Мне просто интересно.

Грейнджер, подскочившая вслед за ним, вцепилась в спинку стула, чтобы не упасть. Выслушав вопрос, она тихо всхлипнула и замерла. Её лицо пошло пятнами, а потому Северусу показалось, что она вот-вот заплачет. Что ж, только утешать плачущую Грейнджер ему не хватало. Поняв, что ответа не дождётся, он направился к выходу.

— Это древняя магия, — услышал он тихий голос в спину и замер, так и не взявшись за ручку двери.

— Насколько древняя? — Северус обернулся и с любопытством уставился на нее.

«Что такого девчонка могла откопать в книжках? Я же проверил всё! Она не могла знать что-то, что неизвестно мне».

— С начала времён, полагаю, — грустно улыбнулась Грейнджер.

— Не преувеличивайте, — скривился он.

— Но это правда.

Северус с изумлением наблюдал, как Грейнджер расправила плечи и подняла голову — её любимая поза, когда она чувствует свою правоту и готова поведать об этому всему миру.

«Ну давай, удиви меня!»

— Молли Уизли каждое Рождество вяжет всем родным свитера. Когда-то она связала такой и для меня. Я сразу почувствовала, что это не просто одежда, а нечто большее.

— Что за глу?..

Он оборвал себя на полуслове, вспомнив, что Молли из семейства Прюэтт — мало ли какие секреты могли храниться у их рода.

— Это не глупость, — Грейнджер взяла свитер.

Не сводя с Северуса горящих глаз, она приблизилась на расстояние вытянутой руки. Он невольно сглотнул, скользнув взглядом по молочной коже, видневшейся в прорези халата.

— Я прямо спросила её об этом, — тонкие пальчики прошлись по ворсистой ткани. — Молли вплетает в них защитную магию — оберег тем, кто ей дорог.

Северус поймал себя на желании накрыть ладонь Грейнджер своей, чтобы ощутить тепло женской руки и магию, исходящую от её подарка.

— Молли Уизли может верить во всё, что ей вздумается. Но неужели вы верите в подобные сказки? — он вцепился в зелёный рукав с дурацким рисунком и потряс им.

— Это не сказки... — она робко взглянула на него из-под опущенных ресниц. — Вы же что-то почувствовали? Иначе… не принесли бы подарок обратно.

— Так что это за магия? — тихо произнёс он.

— Вы уже сами все поняли, Северус, — Грейнджер несмело прикоснулась к его руке, всё ещё сжимавшей свитер.

От нахлынувших ощущений он оцепенел — слишком интимным казалось невинное касание. Сердце гулко билось в груди, а мысли теряли привычную стройность. К своему ужасу, он понимал, о чём говорила Грейнджер, но не хотел верить ни её словам, ни взгляду, ни прикосновению.

«Ведьма! Да что ей может быть известно о той самой магии? Девчонка! Глупая, напридумавшая себе невесть что девчонка! Пора прекращать это безумие, пока всё не зашло слишком далеко. Я не наивный юнец, чтобы верить в несбыточное. А сны, в конце концов, можно победить Зельем снов без сновидений».

Северус резко отпрянул от неё, вырвав руку из ласкового плена. Грейнджер потупилась, а он продолжил прожигать её взглядом.

— И многих вы облагодетельствовали такими подарками? — спросил он со всей желчью, на какую только был способен. — Мистер Уизли наверняка был на седьмом небе от счастья!

«Мерлин, что я несу? — Северус внезапно словно услышал себя со стороны. — Я и правда спросил об этом? Какое мне вообще дело до Грейнджер и её женихов?»

— Мистер Уизли? — от удивления Грейнджер попятилась.

— А разве вы не вместе? Раз Молли вам свитера вяжет! — не сдержался он.

— Это было ещё в школе! — вспыхнула она. — Мы с Роном просто друзья! Я не встречаюсь с ним или с кем-то ещё. Впрочем, вас это вряд ли интересует. Я права?

Северус призвал все свои силы, чтобы держать лицо. Не говорить же ей правду! Он и так сейчас позволял себе непозволительно много — зародившуюся надежду.

Наверное, у него был совсем идиотский вид, потому что Грейнджер внезапно улыбнулась. Совсем чуть-чуть, уголками губ.

— Молчите?

— И какого ответа вы от меня ждёте? — Северус сделал шаг вперёд.

— Ваше молчание говорит громче любых слов, — сверкнула глазами невозможная Грейнджер.

«Невозможно желанная...»

— Я... — Северус попытался подобрать ответ помягче, желая поскорее закончить эту выбивающую его из равновесия встречу. — Простите, мне не стоило приходить к вам.

— Но вы пришли, — в глазах Грейнджер вновь заблестели слезы.

«Пришёл. Как дурак».

— Чтобы вернуть свитер. И спросить...

— Прекратите лгать. Вернуть подарок можно было и через домовика или совой. Или вы могли его уничтожить. Так зачем вы пришли?

— Мой визит говорит громче любых слов, — вернул он её фразу.

Северус протянул руку и неловко забрал у Грейнджер злополучный свитер, развернулся и пошёл к выходу. Взялся за ручку двери и, уже отворив её, оглянулся.

— Спасибо… Гермиона.

По пути в подземелья Северусу без всякой причины захотелось подпеть рыцарским доспехам, лязгающим рождественский хорал. А ещё так и подмывало завернуть в чулан с зеркалом и убедиться, что его улыбка сейчас точно такая же, как у его неприлично довольной копии в отражении. Видимо, зеркало способно было отражать даже самые тайные желания. Для полного счастья оставалось найти подходящую софу и усадить рядом с собой Гермиону, которая давно и прочно заняла его мысли.

И заодно надеть свитер с семью оленями. Два на рукавах, два на спине, два на груди. А он — седьмой, раз так долго не мог признаться себе в очевидном.