Вопросы и парадоксы (гет)

3 Мая, 2010

22:18

Посторонние нередко считали Слоан человеком риска: эксперту фондового рынка нечего бояться серьёзных ставок и сиюминутных потерь. Но она ставила лишь на свою рассудительность, а вклады делала гораздо реже, чем ей подворачивалась такая возможность. И уж точно реже, чем советовала это своим телезрителям.

Слоан нравилось вести новости экономики на ACN. И она чувствовала больше удовлетворения, сообщая, что ситуация с безработицей ещё на один шаг отступила от катастрофы, чем то, что Exxon Mobil ждёт удачный день на бирже.

А главное, к встрече с незримой публикой она могла подготовиться: драфт вечером, просмотр утренней сводки, согласование с исполнительным продюсером, тщательная проверка материалов от редактора и графика. И в четыре часа пополудни, вставая перед слепящими прожекторами и бездонным зрачком камеры, она ощущала себя защищённой.

К разговорам с людьми подготовиться не получалось. Слоан пробовала. Угодив в неловкий момент, не всегда удаётся подобрать слова, сформулировать аргументы или перепроверить пару фактов на всякий случай. Как Слоан ни старалась избегать нелепых ситуаций, они случались чаще, чем Конгресс принимал решение об очередном поднятии потолка долга.

Социальные контакты с коллегами она предпочитала ограничивать рабочими вопросами. В офисе ей меньше всего хотелось прокручивать в голове дурацкие слова, которые она произносила быстрее, чем просчитала все риски.

Поэтому спустя час, сидя рядом с Маккензи в караоке-баре в понедельник вечером, Слоан пыталась ответить на вопрос: что она здесь забыла?

Ответ не находился, а Маккензи болтала о том, как ей нравится Нью-Йорк, до чего она рада вернуться к работе в студии, что Уилл совершенно невыносим, но они ещё всем покажут. Удивительно, но Слоан удавалось поддержать беседу без привычного ей напряжения. Пожалуй, её новоиспечённая коллега сама была горазда попадать в дурацкие ситуации, но перешагивала их без оглядки, направляя свою неуёмную энергию в более конструктивное русло.

— Думаешь, Уилл не струсит вещать о великих и ужасных деяниях участников Движения чаепития?

Слоан пожала плечами.

— До твоего приезда он заботился лишь о том, чтобы зрители были от него без ума.

— От этой чертовщины мы избавимся ещё до конца месяца, вот увидишь. — Маккензи постучала пальцем по барной стойке. — "Вечерние новости" больше не будут лить мёд в уши публике ради рейтингов. Уилл слишком талантлив, чтобы делать шоу для идиотов, а я до смерти устала от разговоров о том, что американцы не способны сосредоточиться на серьезных вещах хотя бы на час в сутки.

Слоан решила, что в этот спор вступать не стоит. И что с Маккензи вообще спорить бесполезно, раз даже Уиллу не удалось очертить вокруг неё границы реальности. Поэтому, поразмыслив с мгновение, она дипломатично заметила:

— Вечерние новости действительно взяли крутой поворот. Без тебя мы бы так и не узнали, на что способен Уилл.

В караоке запели "Fake Plastic Trees" Radiohead. Слоан никогда не ходила по таким местам, предпочитая проводить свободное время дома или на худой конец в офисе. А если ей перепадало свидание, то оно обычно проходило в ресторане, где средний чек на двоих составлял не меньше двухсот долларов. Аналитики с Уолл Стрит водили её по местам, которые должны были произвести впечатление. Слоан так ни разу и не призналась, насколько серьёзен был их просчёт, и отдавала предпочтение дайнеру рядом с офисом, где готовили бесподобные бельгийские вафли.

Но все её коллеги после работы регулярно заглядывали в "Хэн-энд-Чу", и Маккензи уговорила её присоединиться, чтобы отметить начало совместной работы.

— Ты зря переживала о появлении в прайм-тайм. — Глаза Маккензи горели неукротимым энтузиазмом.

— Уилл, как ни странно, задавал толковые вопросы. Кажется, он даже в курсе, что такое фискальная консолидация.

Слоан нравилась Маккензи, несмотря на то, что она ворвалась в их жизнь, перевернула новостное агенство с ног на голову и сместила Дона с должности главного продюсера вечернего выпуска. И дело было не в лестном приглашении вести блок по экономике в прайм-тайм со звездой канала и вторым по популярности телеведущим в стране, Уиллом Макэвоем. Просто за долгое время она почувствовала на горизонте нечто, способное перерасти в непостижимое и не поддающееся прогнозам явление — дружбу.

Сперва Маккензи казалась излишне эксцентричной, шумной и навязчивой, но не могла не подкупать бесспорным профессионализмом и нерушимой верой в то, что честные новости способны изменить мир.

— Кстати, не подскажешь контакт толкового транспортного аналитика? — поинтересовалась Слоан. — Хочу получить комментарий о слиянии Континентайл и Юнайтед.

— Поскольку я в Штатах всего пару недель, едва ли. Есть контакт одного парня, который сумел починить наш пикап в Афганистане. Или это было в Пакистане…

— Незаменимое знакомство на Манхеттене.

— Спроси лучше у Дона. Вы же знакомы?

Слоан замялась, и Маккензи прищурилась.

— С недавних пор.

— Познакомить поближе?

Слишком хитро она улыбнулась. Слоан отвела взгляд.

— Просто мы неважно начали.

— Ему не всегда удаётся произвести первое впечатление, но вообще он славный парень.

— С первым впечатлением не было проблем.

Маккензи подняла брови, и Слоан почувствовала, что наливается краской.

— Это моя вина. Во мне дело. Я разозлилась на Дона и Уилла, потому что они переманили к себе моего гостя, а потом слили интервью с ним. И, должна признать, наблюдая, как ты прибрала Уилла к рукам, я испытываю некоторую степень злорадного удовлетворения.

— Я его испытываю каждый раз, когда он пляшет в эфире под мою дудку. Но и танцор из Уилла — хоть куда, иначе моей дудкой пришлось бы подпереть студийный осветитель. Так что ты сделала Дону?

В глазах Маккензи заискрилось недоброе любопытство. Слоан повела плечами.

— Я высказала ему, что он плохо делает свою работу, раз позволил Уиллу запороть интервью c представителем Голдман Сакс о субстандартном кредитовании, которому хватило наглости оправдывать в эфире продажу ипотечных ценных бумаг и обеспеченных долговых обязательств, что привело к масштабной рецессии. На каком слове я тебя потеряла?

— Где-то после "Уилл запорол". Но эта часть мне понравилась.

Слоан вздохнула.

— Уилл позволил гостю нагло заявить в эфире, что это личные трудности покупателей, раз они не заметили проблемные активы, спрятанные — подумать только — среди надёжных ценных бумаг. Задал ли Уилл уточняющий вопрос: а с чего бы покупателям насторожиться, раз активам выставили высший рейтинг? Нет, Уилл сказал: "Увидимся после рекламы". Чего стоит журналист, будь то ведущий новостей или его исполнительный продюсер, если он не способен задать вопрос и разоблачить откровенную манипуляцию?

— Ни пенни.

— Я высказала это Дону, а он в ответ заявил, что мне следует следить за собой, потому что моё шоу никто не понимает.

Маккензи пожала плечами.

— Его и правда почти никто не понимает.

— Это ещё не всё. В тот же вечер я вернулась к нему в офис, чтобы — раз уж ему ничего не понятно — на пальцах объяснить суть нынешней финансовой катастрофы.

— Дон пришёл в восторг?

— Нет, потому что это случилось в тот день, когда работу в прайм-тайм отдали тебе, а его самого сместили на десятичасовой выпуск.

— Ох.

— Да.

Маккензи взглянула на неё с сочувствием, но затем рассмеялась.

— Расслабься, Дон переживёт.

— Но мы едва представились друг другу, как я набросилась на него с нотацией, что он паршивый журналист.

Маккензи вздохнула и шмякнула на барную стойку сумку в поисках кредитки. Слоан потянулась за остатками коктейля и задалась вопросом, не заказать ли ещё один. Маккензи задумчиво спросила:

— Как думаешь, Мэгги и Дон — подходящая пара?

Слоан закашлялась, а она продолжила:

— За две недели, что я проработала в ACN, они расстались уже во второй раз.

— Они помирятся.

— А стоит ли?

— Это не наше дело.

— Чьё же ещё? — Маккензи уставилась на Слоан. — Привыкай, теперь ACN — большая дружная семья. А какая дружная семья обходится без скандалов, интриг и сплетен?

— Разве не ты бежишь на передовой с лозунгами о том, что мы серьёзный канал, а не желтушная помойка?

— Отрываюсь в нерабочее время.

Слоан покачала головой.

— Я предпочитаю не сближаться с коллегами, это чревато.

— Узами товарищества?

— Разочарованиями.

Маккензи встала и похлопала её по предплечью.

— Поздно, подруга. Загляни завтра к Дону, он будет рад тебе помочь.

Слоан проводила взглядом её лёгкую походку и ощутила лёгкий укол досады. Она терпеть не могла попадать в такие ситуации: на работе ей хотелось ощущать твёрдую почву под ногами.

Но она терзалась угрызениями совести далеко не только из-за высказанной Дону претензии за невысказанный вопрос. Уже во второй раз за две недели она могла уличить себя в том же преступлении, потому что так и не решилась спросить: не захочет ли Дон выпить с ней чашку кофе?

* * *

4 Мая, 2010

12:43

Почему жизнь так устроена, что всё обязательно должно происходить в одно и то же время?

Дон понимал, что масштаб навалившихся проблем едва ли можно сопоставить. Но его мозг был готов выйти в окно от напряжённой подготовки к новому шоу, катастрофы в Нэшвилле, беспокойством о последствиях после крутого поворота "Вечерних новостей с Уиллом Макэвоем" и очередного расставания с Мэгги. Совесть подсказывала, что масштабное наводнение в Теннесси и ссору с подружкой сравнивать не очень-то корректно, но потоки тревожных мыслей текут, куда им заблагорассудится, подобно вышедшей из берегов реке Камберленд.

Как ни странно, Дона не очень трогало то, что он больше не был исполнительным продюсером новостей в прайм-тайм. Его новое шоу готовилось стартовать со следующей недели, и ему нравилось создавать проект с чистого листа. Элиот уже проявил себя как отличный ведущий и был гораздо более приятным в общении, чем Уилл. Дон наконец ощутил себя исполнительным продюсером, а не юнгой на палубе вздорного капитана, держащего курс чёрт знает куда.

Почему они разругались с Мэгги? Кажется, она разозлилась, когда он хотел помочь ей с подготовкой преинтервью для репортажа о бомбе на Таймс-сквер. Дон мог бы сказать, что на самом деле просто переживает, как бы революционные идеи Маккензи не повредили карьере Мэгги, и по-прежнему считал, что ей бы лучше работать с ним. Но вместо откровенности он рассердился и раскритиковал вопросы в её заметках. И теперь ему было жутко стыдно.

В дверь кабинета настойчиво постучали и распахнули её прежде, чем он успел оторваться от Нью-Йорк Таймс с пятном от утреннего кофе поверх заголовка об идеях British Petroleum по остановке нефтяных утечек — жалкой попытки замести затонувшую репутацию.

— Доброе утро.

Он вежливо улыбнулся заглянувшей в его кабинет Слоан Сэббит.

— Могу я?..

— Конечно, проходи.

Одета она была в костюм с иголочки: ни складки, ни выбивающейся нитки. Под пиджаком чёрного цвета простая блузка с вырезом, который мог бы зацепить воображение, если бы в комплекте не прилагался суровый взгляд, намекавший: лучше бы тебе смотреть на моё лицо. Дону её стиль напоминал миссис Кларксон, учительницу математики в восьмом классе. Элегантная, собранная и волевая, она ни одному оболтусу не давала спуску. Всё же простецкий стиль Мэгги ему больше по душе: он не напоминал о взбучке за проваленный текст.

Слоан присела на стул напротив, но не спешила начинать разговор. То ли обдумывала слова, то ли выискивала в нем новый повод для осуждения.

— Чем могу помочь? — Дон постарался звучать дружелюбно.

— У меня к тебе вопрос.

— Если хочешь спросить, почему во вчерашнем репортаже с участником протестов в Афинах Уилл не задал гостю уточняющий вопрос, как это греческое правительство посмело скрывать реальные долги за фальшивой статистикой — это теперь к Маккензи.

— Что?

— Ничего.

Она подняла брови, и чуть дёрнула головой, словно боялась, что его глупая шутка задержится в её неприкосновенном сознании. Помедлив, Слоан спросила:

— Как продвигается подготовка к твоему шоу?

Способность Слоан поддержать непринуждённую беседу Дона несколько озадачила. Конечно, они были едва знакомы, но он почему-то представлял, что она едва ли может открыть рот, чтобы не выставить собеседника полным идиотом.

— Хорошо. — Он отправил ей одну их своих самых обезоруживающих улыбок — ноль реакции. — Но едва ли мы сможем взять столь же смелый курс, что Уилл и Мак.

Слоан вежливо кивнула и опять притихла. Мэгги почти никогда не молчала, Дону нравилось болтать с ней и о значимом, и о пустяках. Находясь под прицелом серьёзного взгляда Слоан, он ужасно затосковал по её тёплой улыбке.

— Готовишь репортаж по наводнению? — Слоан кивнула на вырезки статей по правую руку от Дона.

— Да, на подхвате у Мак, пока всё не устаканилось. В Нэшвилле пока всё туго: список погибших достиг двадцати восьми человек, — Дон устало потёр виски. — Заодно разгребаю всякое. Вот, пожалуйста: мэр Франклина при отличных рейтингах передумал баллотироваться в Конгресс, потому что решил, что риск проигрыша сильнее навредит его репутации, чем сохранение должности попроще.

— Парадокс Алле.

— М-м?

— Морис Алле математически обосновал неприменимость теории максимизации ожидаемой полезности в условиях неопределённости и доказал, что максимальную надёжность предпочитают перспективе значительного вознаграждения, даже с риском потерь.

Дон был готов поклясться, что она это делает специально.

Слоан обречённо вздохнула и сжала ладони в кулаки. Дону захотелось её потрясти. Просто чтобы проверить, что будет.

— Смотри, — начало она вкрадчиво. — Есть такое предложение: ты бросаешь кость, и если выпадает что угодно, кроме шестёрки, я даю тебе сто баксов. Но с шестёркой не получишь ничего.

— В чём подвох?

— В альтернативном предложении: могу дать девяносто баксов просто так, без рисков. Что предпочтёшь?

Дон откинулся на спинку кресла.

— Гарантии звучат заманчиво.

— Это люди обычно и выбирают. Можно подумать, что все стремятся к большей выгоде, но перед лицом даже малого риска предпочитают надёжность.

Она смотрела на него как ястреб на добычу. Дон знал, что меньше всего в этой жизни он любил риск и неопределённость, но не смог удержаться:

— А я бы рискнул.

Слоан моргнула.

— Разумеется, существуют расчёты погрешностей в случаях…

— Да. Знаешь, мне тут мейл пришёл, — Дон повернулся к компьютеру и кликнул на вкладку с почтой. — Или двадцать.

Он увидел через стеклянную дверь Мэгги. Она что-то с жаром поясняла Маккензи, забавно размахивая блокнотом в одной руке и папкой в другой. В растянутом кардигане, лохматая, но решительная, готовая до конца стоять на том, во что верит. И понял, что сегодня же с ней помирится.

Дон повернулся к Слоан, которая пристально за ним наблюдала. Устыдившись своего резкого тона, он произнёс как можно мягче:

— Я могу тебе чем-то ещё помочь?

Она окинула его оценивающим взглядом, словно просчитывала риски, затем несколько обречённо вздохнула.

— Случайно не знаешь транспортного эксперта, который мог бы дать инсайд на слияние Континентал и Юнайтед?