Схожесть (джен)

День выдался на удивление тёплым для октября. Тучи, которые последние две недели нависали над домом, без перерыва поливая всё вокруг, наконец разошлись, уступая робкому солнцу. Оно уже не грело так, как в сентябре, но в его лучах всё ещё можно было понежиться.

Поправив чёрно-жёлтый шарф внука, Андромеда отпустила его от себя, и мальчишка тут же понёсся по саду. Он весело смеялся, разбрасывая вокруг себя золотые листья, давно сложенные в аккуратные кучки, и постоянно оборачивался на бабушку, чтобы убедиться, что та никуда не ушла.

Андромеда опустилась в плетёное кресло на веранде дома и печально улыбнулась. Она пыталась подарить ему лучшее детство. Чтобы он не знал печали, жил в ласке и заботе. Тедди рос с любовью ко всему окружающему. Он не боялся ошибиться, не ждал наказания за случайно разбитую вазу, громко смеялся и счастливо обнимал её. Но оставалось кое-что, на что Андромеда была не в силах повлиять.

Это было тяжело. Но Андромеда, как ей казалось, справлялась.

Тедди, упав в кучу листьев, тут же вскочил на ноги. Шапочка съехала набок, открывая выбившиеся вихры, которые сейчас полыхали точно так же, как листва, меняясь с красного на золотой без всякого контроля.

— Мам, смотри, — Дора весело рассмеялась, подкидывая охапку листьев, и те медленно закружили вокруг неё.

Длинная коса тут же изменила свой оттенок с нежно-розового на ярко-алый, а ещё на золотой, рыжий, пока прядь за прядью не вобрали в себя всю невообразимую осеннюю гамму каждого листочка. Даже зелёный проглядывался.

Андромеда лишь покачала головой, пряча улыбку. Её дочь была метаморфом, и она страшно этим гордилась. Такой редкий дар был у её девочки. Малышка ещё совсем плохо справлялась с контролем, когда её обуревали эмоции, и сейчас, восхитившись красками листьев, покрасила в такие же цвета свои волосы.

— Да, очень красиво, милая, — кивнула Андромеда и убрала листок с воротничка куртки Доры. — Ты поиграешь тут немного? Я буду в том конце сада, — она указала на дальний угол их двора, где росли несколько грушевых деревьев, которые с приближением зимы нуждались в её внимании.

— Конечно! — Дора смешно надула губы, пытаясь казаться важной, и Андромеда со спокойной душой ушла к грушам.

Казалось бы, что может угрожать дочке в их дворе? Насекомые практически все ушли в спячку, зверей тут и подавно не водилось. Но что-то сумело сильно напугать Дору, раз та громко закричала, взметая вверх ещё одну охапку листьев.

Андромеда оказалась рядом за считанные секунды и прижала дочку к себе, пытаясь понять, что случилось. Та испуганно смотрела в кучу листьев. Пальчик, которым она показывала на них, немного дрожал.

Андромеда направила палочку на кучу листьев, поднимая их в воздух, и под ними оказался ёж, который выставил свои иголки, громко фырча и посапывая.

— Милый, это же ёжик. Накололся, да? — со смешком спросила Андромеда, прижимая к себе напуганного Тедди.

Тот высунулся из-за её плеча и уставился на ежа, спешащего уйти в другое укрытие. Тедди поджал губы и тут же выбрался из объятий бабушки, не желая казаться трусишкой. Глаза его блестели от непролитых слёз, но он уже пытался храбриться.

— Он громко шуршал, — пробормотала Нимфадора, ковыряя землю носком ботинка.

Андромеда отчётливо услышала голос своей дочки и не смогла прогнать наваждение. Маленькая Дора и Тедди были совершенно разными, но порой настолько похожими, что Андромеда не могла их невольно не сравнивать.

* * *

На улице вовсю бушевала метель, и было принято решение провести это время в зале у камина, разглядывая детские книжки с картинками и пытаясь читать. Тедди, как и любой маленький ребёнок, идею воспринял без должного энтузиазма, но спорить не стал.

Ему ужасно не хватало концентрации. Позволяй ему Андромеда, он бы наверняка с утра до ночи носился туда-сюда, поднимая на уши не только весь дом, но и всю округу. Было необычайно сложно усаживать его заниматься, а уж уложить спать… Тогда в ход шли все отговорки, на которые только была способна детская фантазия.

Но и Андромеда не зря была одной из Блэков. Стоило ей просто взглянуть на внука фирменным взглядом, как он тут же затихал, подходил ближе, тяжело вздыхая, и соглашался. Ненадолго, правда. И тут уже Анромеде приходилось идти на всевозможные ухищрения.

— Ну ты ведь умный мальчик, знаешь, что это за буквы, — она обняла Тедди, сидящего у неё на коленях, поудобнее.

— Они мне не представлялись… — проворчала Дора, хмурясь на детскую книжку.

Она была зачарована таким образом, что открывала красочную картинку лишь после того, как ребёнок произносил написанное слово. Дора обожала такие книжки, но приходилось постоянно покупать новые, ведь она просто запоминала расположение картинок, а не читала на самом деле.

Андромеда тихо рассмеялась, погладив дочь по волосам, которые от усердия и недовольства теперь стали тёмно-синими. Дора страдальчески вздохнула, посмотрела на мать самым несчастным взглядом — даже радужка приобрела серый оттенок — и опустила взгляд к книге.

Нимфадора росла очень умным ребёнком, и будь у неё тяга к знаниям такой же сильной, как к шалостям, она бы могла стать гением. Но Андромеда к этому не стремилась, чтобы не отбить у дочери желание учить хоть что-то. У них был свой договор на этот счёт.

— Давай ещё две страницы, и зачарую твою кровать, — шепнула она на ухо дочери, и та сразу же воспряла духом, теперь старательно пытаясь прочитать написанное.

— Ну, что ты хочешь на этот раз? — спросила Андромеда, подоткнув детское одеяльце.

Тедди забавно наморщил лоб, придумывая, чего бы ему хотелось увидеть вместо полога кровати. Это работало с Дорой раньше и работало с Тедди сейчас. За выполнение небольших дел, в основном тех, которые требовали усидчивости, Андромеда зачаровывала полог кровати подобно тому, как выглядел потолок в Большом зале Хогвартса. С тем лишь различием, что он показывал не настоящую погоду, а что угодно.

— Большую луну и звёзды, чтобы светились! — волосы Доры тут же приобрели серебряный оттенок.

Андромеда кивнула, погладив Тедди по посветлевшим волосам, направила палочку на полог кровати и произнесла заклинание. Тут же под тканью раскинулась чёрная простыня неба, усыпанная созвездиями и нереалистично большим диском луны.

Тедди восторженно выдохнул и схватил Андромеду за руку, после чего показал на одну из больших звёзд и обернулся к ней.

— Расскажи!

И Андромеда, сев поудобнее, стала рассказывать внуку о звёздах и созвездиях. Видимо, тяга ко всему звёздному лилась в их крови, и её никак нельзя было разбавить. Иначе такой интерес и этого малыша Андромеда объяснить не могла.

— Созвездие Люпос, милый. Твоей маме оно всегда нравилось.

* * *

Едва снег начал сходить и появились первые проталины, а солнце загрело немного смелее, Тедди стал рваться в лес за домом. Андромеда часто там гуляла с ним летом, но с каждым годом подобные прогулки давались ей всё сложнее. Мальчик рос, а с ним росла и его энергия.

Андромеда множество раз зарекалась выходить с дочерью, а потом уже с внуком, без кого-нибудь, кто служил бы дополнительными глазами и ушами. Маленький метеор носился от дерева к дереву, постоянно сворачивая с тропинки и ныряя в кусты. Андромеда только и успевала окликать Тедди и одёргивать его, когда он пытался убежать снова.

— Ну вот хоть привязывай тебя… Что же ты такой дикий? — вздохнула она, когда Тедди чуть не упал в большую лужу, которая растеклась возле тропинки.

С ними сегодня должен был пойти Гарри. Андромеда только поэтому и поддалась на уговоры внука зайти подальше, но Гарри в последний момент вызвали на работу, а она уже пообещала Тедди. Так что пришлось идти вдвоём.

Тедди рассмеялся на её слова и побежал дальше по тропинке, периодически оббегая вокруг деревьев и возвращаясь к ней, после чего тут же бежал дальше.

— Чтобы я ещё хоть раз пошла с тобой далеко от дома без твоего отца, — покачала головой Андромеда, наблюдая за тем, как Дора пытается покорить высоту, залезая на дерево. — Немедленно слезь, ты же упадёшь! — она ахнула, когда Дора всё же смогла подтянуться на ветке и забраться на неё.

— Я теперь с тобой одного роста! — весело ответила Дора, болтая ногами.

Этому ребёнку было всё нипочём. Напрочь отсутствовали инстинкт самосохранения и хоть какой-то здравый смысл. Андромеда скрестила руки на груди и подошла к дочери, строго глядя на неё.

Обычно взгляда хватало. Хватило и сейчас. Дора, вздохнув, начала слезать, но зацепилась одеждой за сучок и, неловко взмахнув руками, полетела на землю. Андромеда совсем чуть-чуть не успела поймать её.

Она тут же подняла дочку с земли и прижала к себе, осматривая на предмет ссадин или назревающих шишек, но Дора молчала, хмурясь. Она выглядела даже немного забавно с этим выражением лица, словно серьёзно что-то обдумывала.

— Жуб, — Тедди подставил ладонь и сплюнул на него зуб, который начал шататься утром. — Выпал, — пояснил он с тем же важным видом, сунув испачканную в грязи ладошку под нос Андромеды.

Андромеда облегчённо вздохнула, понимая, что ничего страшного с Тедди не случилось. Но и не поругаться не могла, ведь он так напугал её, хотя она сотню раз за их прогулку просила никуда не влезать…

— Вот всё расскажу твоему крёстному. Пускай знает, какой непослушный мальчик у нас растёт, — наигранно строго сказала Андромеда, поставив Тедди на землю.

— Главное, чтобы пикси за ним пришла и оставила монету, — прошептала Дора, спрятав зуб в карман штанов, чтобы не потерять случайно.

Андромеда ничего на это не сказала, заклинанием очищая его от грязи. Ну разве можно не видеть в этом непоседливом мальчике его мать? Разве можно её не слышать, если он говорит теми же словами? Андромеда понимала, что это совсем неправильно, но уже отчаялась сделать хоть что-то, надеясь, что ей поможет время.

* * *

Весеннее солнце заглядывало на уютную кухню, окрашивая её в тёплый жёлтый цвет. На улице было тепло, вовсю пели птицы и распускались цветы, но Андромеде не стоило больших усилий загнать Тедди со двора домой.

Она колдовала на кухне, готовя обед и краем уха слушая, что происходит в соседней комнате. Тедди, конечно, был уже достаточно большим, чтобы спокойно оставлять его в другой комнате и не переживать ни о чём. Но всё же материнское сердце не могло оставаться спокойным, зная, насколько Тедди бывает неуклюжим.

Ему было уже семь, и книжки теперь стали ему куда интереснее — не иначе, гены отца проснулись. Дора в таком же возрасте точно не променяла бы улицу на книжки в тишине домашней библиотеки. А если бы и зашла туда, то села рисовать или заниматься ещё не пойми чем, что требовало много фантазии и энергии.

Этим Тедди и отличался от Доры. С возрастом он становился немного спокойнее, и Андромеда надеялась, что к тому моменту, когда он поедет в Хогвартс, неуёмная энергия перейдёт в более мирное русло. Конечно, тут и без влияния Гарри не обошлось, Андромеда была ему за это благодарна.

Так что сейчас она занималась готовкой, зная, что внук увлечён чтением сказок и вряд ли в ближайшие полчаса что-то натворит. Но стоило ей расслабиться, как из зала раздался страшный грохот — и следом за ним воцарилась оглушительная тишина.

— Дора! — Андромеда за секунду оказалась в зале и оглянулась в поисках дочери.

На полу, заваленный книгами, сидел Тедди. Его волосы приобрели цвет мышиной шёрстки, но выглядел он не напуганно, а печально. Шкаф, из которого он пытался что-то достать, не упал на него только из-за стихийного выброса магии.

Тедди шмыгнул носом и опустил взгляд, прижимая к себе книгу. Андромеда, быстро оценив обстановку, махнула палочкой, возвращая шкаф в исходное положение, и подошла к внуку.

Она села рядом и протянула к нему руку, чтобы осмотреть, но тот неожиданно ушёл от прикосновения, так и не поднимая головы.

— Тедди, ты ушибся? Где болит? — заботливо и обеспокоенно спросила Андромеда, пытаясь поймать взгляд Тедди.

— Прости… — прошептал он, и Андромеда заметила, как его глаза наполняются слезами.

— Ну что ты, милый. Главное, что ты не пострадал, — Андромеда улыбнулась ему и вновь протянула к нему руки, но Тедди уже сам повис у неё на шее, тихо шмыгая носом. — Напугался, да? Я тоже испугалась. Но всё хорошо. Почему ты не попросил меня достать книгу, милый?

— Прости, — снова повторил он, утыкаясь носом ей в плечо. — Я хотел сам…

Тедди тяжело вздохнул и шмыгнул носом, всё ещё пытаясь не дать слезам пролиться. Он в целом плакал очень редко, постоянно повторяя окружающим, что его мама и папа точно бы не плакали бы из-за такого.

Чем старше он становился, тем интереснее ему было слушать про своих родителей. Все, конечно, пытались выставить его родителей в более лучшем свете, рассказывая об их храбрости, доброте, милосердии.

Андромеда не слишком хорошо знала Ремуса, поэтому больше говорила о своей дочери. Она видела во взгляде Тедди, что тот гордится своей мамой, но так же чувствовала, что рассказы о Доре не совсем благоприятно на него влияют.

— Хочешь, я сделаю тебе какао? — спросила Андромеда через пару минут, когда Тедди достаточно успокоился, чтобы отстраниться от неё, и наконец увидела, что именно он пытался достать.

В руках внука был альбом, который Лайелл подарил ему на последний день рождения. Это была их общая идея, плюс Гарри подключился к их затее, и они смогли собрать много фотографий Доры с Ремусом. Тедди был безумно счастлив, когда получил такой подарок, но открывал его редко. По крайней мере при Андромеде, и та в последний раз убрала альбом на высокую полку.

Тедди проследил за её взглядом и прижал своё сокровище к себе, выглядя ещё более несчастным. Детское личико нахмурилось и стало менять очертания. Андромеда не знала, специально это сделал Тедди или случайно, под влиянием момента, но вскоре и так похожее лицо стало точной копией.

На Андромеду смотрела маленькая Нимфадора, поджимающая губы, пытаясь не расплакаться. Она была в одежде Тедди, с короткими волосами цвета розовой жвачки, и смотрела так, что пробирало до мурашек.

— Тебе не нужно быть ею, Тедди, — тихо произнесла Андромеда и встала на ноги.

Она не хотела, чтобы внук видел её слёзы.

* * *

С наступлением лета изменения в Тедди становились всё более отчётливыми. Он оставался таким же шумным и весёлым с другими. Громко смеялся, менял цвет волос и глаз безо всякого контроля, спотыкался на ровном месте и ронял случайные вещи. Но когда думал, что его никто не видит, становился слишком задумчивым, и Андромеда всё чаще замечала в его глазах тоску.

Волосы, которые раньше практически всегда были бирюзового цвета, теперь большую часть времени становились ярко-розовыми. С Андромедой он вёл себя так, что она теперь постоянно оговаривалась, называя его именем дочери, и тут же ругала саму себя. Она понимала, чего добивается Тедди, и совсем не представляла, как это исправить.

Тедди был таким же умным, как его родители, и быстро понял, кого видит в нём Андромеда. Он пытался быть похожим на маму, и в этом бы не было ничего плохого, если бы он не терял при этом самого себя. Черты его лица с каждым днём всё меньше походили на Ремуса и всё больше напоминали Андромеде лицо дочери, родись та мальчиком.

Это всё нужно было как-то остановить. Но нужные слова всё не приходили.

Был воскресный вечер, и Андромеда прибиралась в комнате Тедди. Тот сидел на полу возле большого платяного шкафа, а она протирала пыль на высоких полках. Конечно, всё это можно было бы в секунду очистить с помощью магии, но Андромеда недавно пришла к выводу, что и по-простому убираться иногда полезно.

— Что ты делаешь? — с лёгкой улыбкой спросила она, заметив краем глаза, как Тедди играет со своим отражением, меняя черты своего лица.

* * *

— Хочу стать похожей на утку, — рассмеялась Дора, обернувшись к матери.

Вместо носа у неё действительно красовалось что-то похожее на клюв. Выглядела она донельзя счастливой, ведь до этого ей не удавались подобные изменения внешности.

Андромеда покачала головой, пряча улыбку.

Она чувствовала, что как только дочь освоится с этой способностью, то дома будет кто угодно: утка, книззл, единорог, поросёнок, нюхлер, но не девочка. Дора часто так увлекалась. Когда выясняла, что её способности метаморфа могут что-то ещё, то потом неделями только это и делала. И месяца не прошло с тех пор, как она неделю проходила с перепонками между пальцев, заявляя, что она русалка.

— А на свою бедную маму ты стать похожей не хочешь? — фыркнула Андромеда, присев перед зеркалом к дочери. — Ты так скоро забудешь, как выглядишь, нельзя так много играть со своей внешностью.

— У меня есть колдографии, — махнула рукой Дора, превращая клюв обратно в нос, скосив для этого глаза. — Да и вообще… Разве это не интересно: менять внешность как тебе вздумается? Сегодня я выгляжу так, — она повернулась к своему отражению и сосредоточилась. — А завтра так. — Внешность быстро поменялась на совершенно другую. — А послезавтра так. — На месте носа снова оказался клюв, и Дора рассмеялась, заметив наигранно недовольное лицо матери. — Да ладно тебе, мам, — она вздохнула и обняла руку Андромеды. — Если и забуду, то ничего страшного. Вы же с папой меня не за внешность любите, да? — она хитро прищурилась, и Андромеда не могла не согласиться с ней.

* * *

— Ничего, — Тедди пожал плечами, поднимая взгляд на Андромеду через зеркало. — Просто пытаюсь запомнить.

— Запомнить, как ты выглядишь? — улыбнулась Андромеда и подошла к Тедди. — Если и забудешь, то, думаю, ничего страшного в этом нет, — она села рядом с ним на пол, вспоминая подобные разговоры с Дорой. — У тебя есть колдографии, да и все тебя продолжат любить, даже если ты будешь выглядеть как-то иначе, — Андромеда улыбнулась и потрепала его по розовым волосам.

Тедди поджал губы, опуская голову, и вздохнул тяжело. Андромеда замечала, она не могла не заметить, что в последнее время его что-то гложет, но пока тот сам не говорил, она тоже не пыталась. Всему своё время, и у Тедди бывало такое, что он становился задумчивым и грустным, но через какое-то время всё само собой проходило. Андромеда подозревала, что этим он пошёл в отца.

— Я не боюсь забыть, как я выгляжу, — покачал головой Тедди, что-то неуловимо меняя в своей внешности. — Я ведь… Я хочу быть похожим на них, бабушка, — тихо сказал он и придвинулся ближе к ней. — Но у меня не получается такой же цвет глаз, как у мамы…

— Потому что у тебя цвет глаз твоего дедушки. По крайней мере был, когда ты родился, — Андромеда притянула внука к себе за плечи и перевела взгляд на их отражение. — Ты и так похож на них, Тедди. Тебе совсем не нужно становиться их копией, ведь ты и так их сын. Ты должен быть самим собой, а не второй мамой или папой, так ведь?

— Ты стала называть меня её именем, — сказал Тедди, помолчав немного. — И… Я подумал… Если бы я был больше на неё похож, то ты стала бы счастливее, да? Ты бы перестала грустить? Я не хочу, чтобы ты грустила, бабушка.

Андромеда стыдливо отвела взгляд. Что ей оставалось на это ответить? Конечно, она любила Тедди как своего внука. Прекрасно понимала, что он не замена Доре, и была счастлива, что после смерти мужа и дочери у неё остался Тедди. Которого назвали в честь её мужа, который имел способности и характер её дочери… Андромеда попросту не знала способа не видеть в этом мальчике тех, кого она любила всем сердцем.

* * *

Стоял знойный август, и ситуация подходила к критической точке. Тедди всё больше замыкался в себе, его с трудом удавалось убедить выйти из комнаты, а тем более на улицу. Он заперся в четырёх стенах, и Андромеда знала, что теперь вся его жизнерадостность не более чем попытка походить на Дору. Разговоры делали лишь хуже…

Андромеда старалась устраивать так, чтобы Тедди проводил больше времени среди других детей. С семейством Уизли, с детьми на магических улочках, где угодно, где он мог бы почувствовать себя самим собой. Где бы он не задумывался над тем, как поступила бы его мама. Где он бы оставался непоседливым ребёнком. Где он бы не думал, как выглядит, и волосы его становились бирюзовыми. Это было для неё своеобразным маяком, что всё в порядке.

— У тебя снова этот взгляд, — скучающе заметил Лайелл, не отводя взгляда от внука, что бегал с другими детьми на площадке. — Прекращай.

Сегодня Андромеда решила пойти на площадку вместе с Лайеллом. Тот часто в последнее время забирал Тедди ненадолго, и мальчик после прогулок с дедом был искренне счастливым и болтал без умолку, рассказывая, где и с кем он играл. Обычно Андромеда не ходила вместе с ними, занимаясь домашними делами, но сегодня решила сделать исключение.

— Какой взгляд? — уточнила Андромеда, переведя на него взгляд.

Общее горе и внук сблизили их в некоторой степени, но отношения всё ещё оставались несколько натянутыми. Андромеда никогда не имела ничего против его общения с Тедди, а Лайелл был благодарен за это. Они оба потеряли своих детей и любимых людей, оба остались лишь с маленьким внуком, но Андромеде постоянно казалось, что Лайелл это всё переносит намного легче, чем она сама.

— Словно ты призрака видишь, — пожал плечами Лайелл. Его прямота порой дико раздражала. — Это твой внук, Андромеда, а не дочь.

— Я знаю, — процедила она, переводя взгляд обратно на Тедди, который уже строил замок в песочнице с другими мальчишками. — Тебе незачем мне об этом постоянно говорить.

— Разве? Тогда, думаю, ты сможешь объяснить, почему я забираю кого-то очень напоминающего твою дочь, а возвращаю нашего внука? Или почему с тобой его волосы розовые, а со мной становятся такими, какими мы все привыкли их видеть? — фыркнул Лайелл, скрещивая руки на груди.

Андромеда не стала ему ничего отвечать. Это было абсолютно не его дело, да и она даже не замечала того, что дома Тедди может выглядеть как-то иначе. Не так, как обычно. Не могло же быть такого, чтобы у Тедди было несколько «обычно»? А про цвет волос она и сама всё прекрасно знала.

— Послушай сейчас человека, который потерял сына ещё до того, как он погиб, — Лайелл поднял взгляд к небу и закрыл глаза. — Думаешь, мне легко было растить ребёнка, пытаясь не видеть в нём монстра? Пытаться убедить его, что он в порядке, когда я сам не мог так считать, — он криво ухмыльнулся и замолчал ненадолго. — Хоуп однажды огрела меня полотенцем и сказала, что я болван. Что Рем чувствует эту ложь, даже если мне кажется, что я так не думаю. А он чувствовал. Он рос несчастным только из-за того, что я любил того, кем он мог бы быть, не укуси его Сивый. Это осознание убивало его, как и меня самого. Не притворяйся, — Лайелл опустил на неё серьёзный взгляд, и Андромеду отчего-то пробрало мурашками. — Он её сын и, драклы, он ужасно похож на них обоих. Тебе не убрать этого, так что хватит уже притворяться, что ты не видишь в нём Нимфадору. Это не он сам, но его важная часть. И тебе нужно это принять, чтобы воспитать его так же достойно, как свою дочь.

Лайелл замолчал, а Андромеда почувствовала, как в груди затягивается тугой узел. Она не до конца понимала того, что пытается донести до неё Лайелл в своей привычной грубой манере. Но всё же его слова смогли задеть за самое больное.

* * *

День выдался на удивление тёплым для октября. Тучи, которые последние две недели нависали над домом, без перерыва поливая всё вокруг, наконец разошлись, уступая робкому солнцу. Оно уже не грело так, как в сентябре, но в его лучах всё ещё можно было понежиться.

— Бабушка! — Тедди забежал в дом вихрем, отчего жёлто-чёрный шарф слетел ещё на пороге. — Ты не представляешь, кого я поймал! — он протянул к ней руки, сложенные лодочкой, и осторожно приоткрыл.

— Лягушка, мам! — Дора вмиг покрылась крупными веснушками, показывая ей большую коричневую жабу, которую успела поймать где-то во дворе.

Не хватало только, чтобы она научилась покрываться такими пупырышками, как на шкуре жабы.

— Жук, бабуль! — Тедди держал на руке большого чёрного жука с наростом, напоминающим рога. На лбу мальчика появились две подозрительные шишки. Не хватало только, чтобы он рога научился отращивать…

— Можно её оставить? Я посажу её в банку и буду кормить мухами, — Дора разве что не пританцовывала на месте от нетерпения и большого желания.

— Помоги найти место, чтобы он не замёрз? — Тедди говорил достаточно тихо, не желая напугать жука. — Где вообще жуки зимуют?

Андромеда улыбнулась внуку, переведя взгляд с жука на его бирюзовые волосы.

Да, они были ужасно похожи с Дорой, но, приняв этот факт, стало проще видеть и их различия.  

Это было тяжело. Но Андромеда справлялась.