Цепная реакция (джен)

— Придурок!

— Сам ты придурок!

— Козлов, Каменский, немедленно прекратите разговоры, или выгоню вас из класса! — молоденькая преподавательница, устав от бесплодных попыток вразумить невразумляемых подопечных не повышая голос, прибегнула к последнему средству — закричала.

— Да, Светлана Григорьевна.

Вовка Каменский скорчил рожу Кириллу Козлову. Пусть побесится. Кирилл в ответ сделал недовольное лицо и кинул в Вовку ручкой. Тот (пусть знает) запустил в него учебником «Математика, 5 класс». Правда, снаряд вместо Кирилла угодил в Гошку Сидорова, а Гошка, не будучи самым сдержанным человеком в классе, запульнул пеналом (правда, по ошибке — целил-то он в Вовку) в Катю Плесецкую. Катька ойкнула и полезла под парту: зачем нарываться на драку? Случайно она задела локтем Андрея Дудкина. Тот вскрикнул (скорее от неожиданности, чем от боли) и тут же получил по голове скомканной бумажкой, подарком от Мишки Фомкина.

Словом, через пять минут почти весь класс под увещевания и угрозы Светланы Григорьевны швырялся всевозможными предметами, которым только не посчастливилось попасться под руку.

Учебники, тетради, карандаши, ручки, пеналы, линейки, ластики, кусочки мела и прочие метательные снаряды словно стая ос носились над классной комнатой, и время от времени пикировали на головы учащихся и учительницы.

Прозвенел звонок. Класс как ни в чём не бывало продолжал сходить с ума. В дверь постучали, и уборщица Ангелина Геннадьевна начала было вкатывать в комнату свои уборочные причиндалы, но, получив по голове толстым заграничным маркером (случайный подарок от Севы Загонкина), отшатнулась, чуть не упала и поспешила ретироваться.

Людка Парфентьева — соседка Катьки Плесецкой, проводив взглядом торопливо покинувшую их уборщицу, вдруг поняла, что ужасно хочет пить. Вода у нее с собой была, так что, девочка не тянуть не стала — вынула из портфеля хорошенькую полулитровую бутылочку и открыла. Только вот попить ей так и не удалось — толкнули в самый неподходящий момент. Бутылка из рук вылетела и благополучно пролила свое содержимое на торчащее из под парты катино плечо. Катька такого не ожидала совершенно. Издав громогласный вопль и, едва не впечатавшись макушкой в верную парту, бедолага выскочила в коридор. Вернее, попыталась выскочить.

— В чём дело? — заглянула в дверной проём крайне недовольная завуч.

— Людмила Николаевна, это... — весьма нерешительно (завуча она побаивалась) начала незадачливая учительница.

— Козлов и Каменский буянят, — перебив её, бодро отрапортовала отличница Василина Тимофеева.

— Неужели? — проронила Людмила Николаевна, глядя на не прекращающуюся ни на минуту перестрелку между большей половиной учащихся.

— Так точно, — подтвердила Тимофеева. — Козлов и Каменский начали, а... Отвали, Шубейкин! — вдруг завопила девочка и, схватив с парты пенал в розовых пони, со всей силы треснула по голове подкравшегося к ней сзади Дениса Шубейкина, а потом обернулась и как ни в чем не бывало закончила, обращаясь к обалдевшей от такой картины Людмиле Николаевне. — А остальные подхватили.

В общем, через пятнадцать минут, нога за ногу, весь класс во главе с учительницей, которая не больше своих подопечных желала там оказаться, был в директорском кабинете.

— Что, Светлана Григорьевна, не справляетесь со своими обязанностями? — начал допрос понуро глядящей на него учительницы директор. А тем временем в задних рядах куда как менее понурых учеников начиналось брожение.

— Что, доволен? — шёпотом осведомился Вовка Каменский у Кирилла Козлова.

— С чего бы это? Если уж и быть кому довольным, так это тебе, — не хуже змеи отозвался Кирилл.

— Эй, да замолчите вы! — шикнул на них обоих недовольный Гошка Сидоров.

— Сам молчи! — дружно огрызнулись в ответ спорщики.

— Заткнётесь вы, наконец? Всю душу вымотали! — страдальчески протянула Катя Плесецкая.

Взглянув на неё, мальчишки решили на рожон не лезть. Катька, которой не дали (да и не во что было) переодеться из намокшей одежды в сухую, представлялась не такой уж безобидной. Жаль, Тимофеева об этом осведомлена не была.

— Плесецкая, потише давай! — приказала однокласснице она.

— Потише? Ах, поти-ише... — мгновенно перекрыв негромкий разговор взрослых, не хуже белуги завыла Катька. — Вы тут устроили, а я... А мне... Поти-ише...

— Плесецкая... — застонал Андрей Дудкин.

— Катя, что с тобой? — испуганно воскликнула Светлана Григорьевна.

— Я домой хочу-у... Не могу больше... Я устала и вся мокра-ая... — окончательно разревелась в ответ Катя.

— Светлана Григорьевна? — вопросительно поднял брови директор.

— Да-да, сейчас, — отозвалась та и тут же принялась пробиваться сквозь плотно сомкнутые ряды учеников к бедной Катьке. — Мы сейчас, — предупредила она своего начальника напоследок и, дождавшись одобрительного кивка, вышла вместе с Катей за дверь.

Не дожидаясь их возвращения, директор обратился к ребятам с прекрасной воспитательной речью, однако кое-кому было вовсе не до неё.

— Видишь, придурок, до чего доводят твои речи? Лучше бы ты вообще рот не открывал, — на ухо Каменскому прошептал Козлов. Тот, видимо, проникшись, не стал размениваться на слова и тут же въехал Козлову локтем в бок. Кирилл зашипел, забормотал что-то сквозь зубы, а потом попытался дать сдачи, однако из-за той тесноты, в которой они стояли, угодил в Мишку Фомкина.

Мишке всё это давно надоело, вот он и попытался решить проблему раз и навсегда — начал теснить Козлова в сторону от Каменского. Только вот, к сожалению, его миротворческие порывы ни сами конфликтующие, ни другие близстоящие не оценили.

— А ну, отстать! — завопил Вовка.

— Чего толкаешься? — в ту же секунду недружелюбно поинтересовался Шубейкин.

— Замолчите уже! — вновь влезла Тимофеева.

— Вот тебе! — зловредно усмехнулся Козлов и наступил Фомкину на ногу.

Тот отшатнулся и почти что влетел в Шубейкина, а не ожидавший этого Шубейкин — в Дудкина.

Стоит ли говорить, что уже через пару минут в директорском кабинете царила точно такая же свалка, как недавно в классе?

И точно так же, как недавно не слушали молоденькую учительницу, ученики не слушали убелённого сединами директора.

Вернулась (правда уже без Катьки) Светлана Григорьевна. Посмотрела на творящееся безобразие, вздохнула, стала пробираться к начальнику.

— Выгнать их всех из школы что ли? — с обречённым видом встретил ее тот.

— Что вы! Не надо, они исправятся.

— Или разнесут всю школу.

— Нет-нет, Иван Данилович, они просто ссорятся постоянно. Если ссоры прекратить, будет гораздо спокойнее...

— Представляю, — тоскливо вздохнул директор. Совместные отработки этим ученикам устроить, что ли? В конце концов ничего так не способствует взаимопониманию как общий труд... И зарплату надо будет Светлане Григоевне повысить. Хотя бы с помощью премий. Молодая, энтузиаст. Если уйдет — кто ещё будет с этим классом справляться?