О Томе Реддле и Пустоте (джен)

Когда-то давно внутри у маленького Тома Реддла жила Пустота.

Там, где у других, «нормальных» детей были мама, отец и друзья, у него не было никого. Только пустое, ничем не заполненное место.

Он не любил свою Пустоту. Она была холодной, злой, а ещё вечно голодной — постоянно грызла его изнутри.

Больше всего на свете Том хотел прогнать эту Пустоту. Что он только для этого ни делал: просил уйти, устраивал на неё охоты, старался заполнить Пустоту разными интересными вещами... Но уговоры не действовали, поймать Пустоту на охоте у него не выходило, а интересные вещи растворялись в ней, как в той кислоте, о которой Том читал в энциклопедии по естествознанию.

Он почти уже смирился, сдался, опустил руки, когда в его жизни вдруг появилась Ссеиш.

Ссеиш была змейка. Маленькая, серо-чёрная и очень юркая. Она проскользнула внутрь Пустоты так, что та и не заметила. Она прогнала Пустоту.

Теперь у Тома был собственный, только его друг. Просыпаясь по утрам, он первым делом думал о Ссеиш и улыбался. Засыпая вечерами, он мечтал, как встанет утром и побежит к ней.

Ссеиш всегда ждала Тома в парке неподалёку от приюта. Её дом был зелёным, а его — тускло-серым. Том понимал, почему змейка не хочет жить вместе с ним и поэтому просто вставал как можно раньше и сразу бежал к ней.

— Здравс-с-с-ствуй, дорогуш-ша, — неизменно приветствовала его Ссеиш.

— Здравс-с-ствуй, — говорил Том в ответ.

— Совс-с-сем худой ты, змееныш-ш. Пош-ш-шли, покажу, где можно поймать вкусную мыш-шку, — непринуждённо предлагала змейка.

— Не с-стоит, — объяснить ей, что люди не едят мышей, у него не выходило до сих пор, так что Том перестал и пытаться, но несмотря на это, в сердце от слов Ссеиш, от её упорного желания накормить его и готовности поделиться своей едой каждый раз разливалось странное тепло...

Но однажды вместо радостно шипящей змеи Том обнаружил лишь ораву мальчишек, которые размахивали в воздухе чем-то маленьким, серо-чёрным...

Что-то внутри него не выдержало этого зрелища, взорвалось. Всё вокруг озарилось ослепительной белой вспышкой.

Мальчишки, закричав, разбежались в разные стороны, а Том, чувствуя, как замерло всё внутри, бросился к Ссеиш, схватил её, сжал в ладонях. Змейка не шевелилась и признаков жизни не подавала.

Никакие уговоры или мольбы не помогали. Он долго, долго звал её, глотая слёзы, чувствуя, как вновь разрастается где-то в груди Пустота.

Солнце уже клонилось к закату, а Ссеиш так и не очнулась. Слёзы на щеках давно высохли, руки и ноги онемели от долгой неподвижности, вечерний холод пронизывал до костей, но Том просто не мог сдвинуться с места.

Поздним вечером или уже ранним утром он всё-таки заставил себя подняться.

Земля под деревом, рядом с которым он сидел, оказалась твёрдой. Раскопать её было трудно. Том обломал все ногти, пока вырыл ямку. Совсем маленькую. Ссеиш в неё еле поместилась.

Теперь на месте её погребения поднимался маленький бугорок. Погладив его в последний раз, он встал и быстро пошёл в сторону приюта. В груди привычно царапалась и кусалась Пустота.

Больше друга у Тома не было. И в парке никто его не ждал. Но он всё равно пошёл туда утром.

Бугорок был всё там же. Сев рядышком, Том аккуратно погладил его, чувствуя, как на мгновение отступает от него Пустота и вновь наваливается на душу неподъёмная тяжесть Горя.

А потом... Потом был ещё день. И другой. И ещё один.

Том сам не знал, зачем это делает, но всё приходил и приходил к бугорку, под которым лежала Ссеиш. Рядом с ним всё-таки было не так одиноко.

Он сидел там и думал. Или читал. В парке всё ещё было спокойнее, чем в приюте.

Так продолжалось до тех пор, пока его спокойствие вдруг не нарушили.

Те самые мальчишки, что встретились ему раньше, видимо, отошли от испуга и решили вернуться к своему обычному месту для игр...

При виде их в груди Тома поднялось новое чувство — гнев. Безудержная, всепоглощающая волна ненависти. Ему хотелось, чтобы им стало так же больно, как и ему, чтобы, перепуганные и дрожащие, они разбежались вновь или попадали бы на землю, корчась от непереносимых страданий...

И его пожелание сбылось.

Воздух ощутимо сгустился, а Том почувствовал, как внутри огненным штормом разошлось... что-то... Сила, названия которой он не знал. Сила, которая давала ему безграничную, невозможную власть.

Ни один из врагов не устоял. Том заставил их пожалеть. И не пожалел сам. Ни на секунду.

Месть подарила чувство невиданного удовлетворения, восторга. А когда всё закончилось, он вдруг понял, что глодавшая его Пустота исчезла. Её место заняла Сила.

Сила, имя которой было Магия.