Жена в конце тоннеля (гет)

Теплый летний ветерок врывался в раскрытое окно, шелестел листвой, играл легкими занавесками, привнося в душу неведомое до последнего времени чувство умиротворения. Удобное кресло-качалка, свежий выпуск «Вестника зельеварения», душистый целебный отвар под рукой... Что еще нужно для счастья старому, битому жизнью двойному шпиону, который собрался начать абсолютно новую жизнь?

В прошлое ушли могильная тишина подземелий, оживленный гул школьных коридоров, зловещее шипение и отеческое воркование. Здесь, в новой жизни, будут лишь птичьи трели за открытыми окнами, бульканье котла в лаборатории, треск дров в камине и дружеские разговоры без единой лимонной дольки... Идиллия да и только.

Из гостиной, расположенной прямо под комнатой размечтавшегося отставного шпиона, вдруг послышались женские голоса, удивленные восклицания Драко, затем раздался спокойный баритон Люциуса.

— Марвин! — вполголоса позвал Снейп. Через две секунды рядом с креслом материализовался наглаженный и вымытый до скрипа, как и все в загородном поместье Малфоев, домовой эльф, которого сердобольные хозяева прикрепили к недужному гостю в качестве средства передвижения, сестры милосердия и мальчика на посылках. Эльф почтительно поклонился:

— Принести вам горячий луковый отвар, свежую газету или что-нибудь из лаборатории, сэр? — вопросил эльф тоном хорошо вышколенного денщика.

— Погоди с отваром, — остановил заботливого помощника Северус. — Вернее, принеси, но сначала скажи мне, что происходит? В доме снова гости?

— Гости у хозяина Люциуса, сэр, — снова поклонился домовик. — Две молодые леди, сэр, одна совсем юная, другая постарше.

— Спасибо, Марвин, — Северус взмахом руки отпустил домовика и снова углубился в чтение. Под категорию «молодые леди» у Марвина подходили абсолютно все представительницы прекрасного пола, так что в гости могли прибыть как ровесница Гризельды Марчбэнкс, так и завернутая в кружева живая кукла, моментально собирающая вокруг себя восхищенную толпу. Но с большой вероятностью можно было бы предположить, что хозяев Марвина почтили очередные соискательницы руки, сердца и состояния наследника древнейшего рода Малфоев. Как только Люциуса отпустили на свободу и утих грандиозный скандал по поводу разрыва помолвки Драко и Панси Паркинсон, разновозрастные дамы, дамочки и незамужние девицы зачастили в Малфой-мэнор с регулярностью утреннего почтальона, а некоторые особо пронырливые ухитрялись пробраться даже сюда, во Францию — в загородный особняк, открытый только для близких друзей и почетных гостей.

Северус хотел было позвать Марвина, чтобы тот перенес его в Тулузу, но затем передумал: в комнату к нему все равно никто не войдет — гостей дальше гостиной или столовой не пустят, целебный отвар еще не выпит, журнал не дочитан, к чему торопиться? Какая разница, в конце концов, где наслаждаться тишиной и покоем?

Рядом бесшумно возник Марвин, почтительно протягивая большую, чуть ли не пинтовую, чашку, исходящую густым паром. Северус уловил сильный запах земляники и улыбнулся — Нарцисса не изменила своей привычке облагораживать все, до чего дотянется, и луковый отвар в доме леди Малфой должен был благоухать чем угодно — малиной, апельсинами, даже нелюбимым ею ананасом — но только не плебейским луком.

Марвин бережно передал Северусу чашку, убедился, что тот ее не уронит, и застыл в ожидании следующих указаний.

Сразу же после освобождения Люциуса и «великого вавилонского столпотворения», как охарактеризовал переполох в Малфой-мэноре языкастый Драко, Нарцисса вызвала Марвина, предъявила ему лежащего в постели Снейпа, строго-настрого приказала предугадывать все желания больного гостя и испарилась, прихватив с собой верную Нэнни. Ее можно было понять — все-таки, любимый муж из заключения вернулся, кто бы не испарился на ее месте. Но вот Северусу после ее исчезновения пришлось туго. Кто знает, что имела в виду Нарцисса, давая эльфу такое указание, но тот воспринял его буквально, и, не давая Снейпу слова сказать, вываливал ему на голову целые списки важнейших, по его мнению, потребностей лежачего больного. Убедить Марвина заткнуться и дать возможность самому больному высказать свои пожелания удалось не сразу — с разодранным горлом это было не так-то просто. К тому же, процессу вразумления бестолкового эльфа очень мешали стаи миниатюрных летучих мышек, которые возникали перед глазами Северуса при малейшей попытке приподнять голову или повысить голос. Но после третьей истерики, показательного битья головой о хрупкий столик с лекарствами и серии диких воплей на тему «Хозяйка велела!» с одной стороны и двух не менее показательных обмороков с другой, стороны все же пришли к согласию. Марвин после своего появления выдвигал всего три наиболее актуальных, по его мнению, версии потребностей своего подопечного, а Северус, в свою очередь, обязался не ругаться плохими словами в адрес хозяина, коварно подсунувшего ему такой «подарочек» в отместку за пребывание в этом доме. Хотя напрямую «подарочек» Снейпу преподнес вовсе не Люциус, который, надо отдать ему должное, бросился к другу чуть ли не сразу после своего появления в родном доме, но Северус был уверен, что Нарцисса, чем бы она там не болела за свою жизнь, точно не нуждалась в таких методах лечения, как «бокал лучшего арманьяка из погребов его сиятельства» и «экзотическая юная массажистка из Лютного переулка». Так что пару «ласковых» слов в свой адрес Люциус, несомненно, заслужил.

Северус выпил еще полчашки отвара, призванного способствовать приведению полуживого тела в рабочее состояние, ознакомился с разделом «Цитаты и афоризмы», в которых на этот раз препарировались работы Виндиктуса Виридиана, и даже, кажется, немного вздремнул.

В чувство его привел тихий звук открывающейся двери.

В проеме стоял Люциус и вид имел... неинтеллигентный, мягко говоря. При взгляде на него Северусу вспомнился подвыпивший Антонин, под громовой хохот сотрапезников излагающий неизвестно где раздобытые основные постулаты маггловского доблестного вояки: «Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». Именно такую картину и наблюдал в данный момент Северус в дверном проеме: ни малейшего проблеска разумения на лице лучшего друга и бодрая улыбка, которая в сочетании с округленными до предела глазами смотрелась... нехорошо как то, даже, можно сказать, подозрительно. Не опоили ли, часом, радушного хозяина неожиданные гости?

Люциус внимательно рассматривал Северуса, словно увидев его впервые, и на его лице медленно проявлялось загадочное выражение, почему-то вызывающее из глубин памяти радостные мародерские вопли: «Ну все, Нюниус, ты попал!»

Северус забеспокоился и предпринял неловкую попытку выбраться из кресла. Люциус торопливым жестом остановил его и так же молча удалился, на прощание одарив его еще одним таким же выразительным взглядом. Дверь бесшумно закрылась и уже из коридора до чутких ушей Северуса донеслись то ли всхлип, то ли смешок и торопливый звук удаляющихся шагов.

Немного поразмыслив, Северус списал странное поведение Люциуса на очередную услышанную им гадость или пикантную сплетню о его «покойном» друге, которыми многочисленные гости в изобилии снабжали вернувшееся к светской жизни семейство. Он снова углубился в журнал, надеясь, что за обедом Люциус, как всегда, все ему расскажет, хоть и прибавит, по обычаю, пару язвительных комментариев или глупых шуточек. Но в душе разгорался огонек любопытства, вопрошая, какое же известие могло впечатлить до безъязычия сиятельного лорда Малфоя, вместе с документом об освобождении получившего обратно свою обычную невозмутимость.

Не прошло и десяти минут, Северус даже не успел перечитать по второму разу заинтересовавшую его статью о новейшей модификации Животворящего зелья, как в дверях снова появился Малфой, на этот раз младшенький. Драко окинул Северуса с ног до головы недоверчивым взглядом, в котором явно читалась фраза «Ну ты, крестный, даешь!» и ухмыльнулся, то ли предвкушающе, то ли многообещающе... Вызвав своим появлением очередную бурю неприятных ощущений, Драко так же безмолвно исчез.

Чувствуя себя последним идиотом, не способным постичь тайный смысл этих немых визитов, Северус занервничал всерьез. Он одним глотком допил остывший отвар, рывком открыл ставший вдруг неинтересным любимый «Вестник» и уставился на разбегающиеся в разные стороны буквы. Трижды перечитал заглавие очередной статьи, ничего не понял, бросил журнал на тумбочку и забарабанил пальцами по подлокотнику.

Гости явно имели какое-то отношение к нему. Но что можно было такого сказать о скромном школьном учителе, что Люциус теперь смотрит на него как на восставшего из гробницы Дамблдора, а Драко — как на Гойла, поступившего на философский факультет Сорбонны, причем с персональной стипендией?

Решив начать со школьных дел, Северус перебрал в голове список потенциальных невесток Люциуса. Все в жизни бывает, может, кому-то из вверенных ему юных девиц под неважное настроение лишний балл снял, или чересчур строгий выговор влепил, или на папаше «круциатус» передержал более требуемого. А папаша в отместку нарыл на Снейпа какого-то хитрого компромата. Хотя после того, что озвучил во всеуслышание этот болван Поттер, никакой компромат ему уже не страшен...

Через минуту Северус вспомнил, что все девицы вместе с папашами давно его похоронили в одной могиле вместе с былыми претензиями, и переключился на персон поумнее, которые могли не купиться на красивую церемонию погребения двойного шпиона, каким-то образом напасть на его след и чем-то прижать укрывающих его Малфоев, что было бы очень нехорошо. «Нехорошие» варианты слуга двух господ умел просчитывать очень даже хорошо, и поэтому, когда на пороге комнаты появилась Нарцисса, Северус был уже готов ко всему — отлучению от дома, изгнанию из страны, познавательной экскурсии по незабвенным прадедушкиным подвалам и безымянной могилке в самом дальнем углу ухоженного парка. Он вдруг вспомнил, что из кресла ему без посторонней помощи не выбраться, что в тридцать восемь жизнь, как люди говорят, только начинается, но самое главное — что после того, что сделала для него Нарцисса, он никогда не сможет поднять против нее палочку. И, чтобы не оказаться неблагодарной скотиной, ему придется безропотно осушить до дна поблескивающий в ее тонких пальцах пузырек, явно извлеченный из тайника, в котором хранились быстродействующие препараты...

Нарцисса фарфоровой куклой застыла в дверях, комкая в руке традиционно промокший платочек. В блестящих от слез глазах читался безмолвный упрек и безмерная обида. Чувствуя себя последней сволочью, навлекшей на гостеприимный дом лучших друзей всевозможные беды и напасти, Северус все же предпринял попытку проявить себя джентльменом и самостоятельно выбраться из кресла — как и ожидалось, безуспешно.

Скорбная статуя, горестно вопрошающая взглядом «Как ты мог?», осуждающе посмотрела на приготовившегося к скорой смерти гостя, откупорила злополучный пузырек, поднесла его к носу, и так же безмолвно, как и предыдущие визитеры, исчезла, оставив Северуса в компании с его паранойей и крепким запахом нюхательной соли, моментально разлившимся по комнате.

Северус почувствовал себя полным идиотом.

Северус ощутил себя гриффиндорской бестолочью на том памятном первом уроке зельеварения.

Северус осознал, как чувствовал себя Поттер все шесть лет тесного общения с мудрым наставником, который цедит информацию каплями, словно змеиный яд, и задает вечные вопросы, ответы на которые ты должен находить сам и только сам. Вот только возле Северуса нет сейчас никого, похожего на умничку Грейнджер, которая всегда была рядом с этим оболтусом, готовая подставить плечо, подсказать правильный ответ, заботливо прихватить со стола бутерброд или просто посидеть рядом и помолчать. «На расстоянии тепла», как писали в одной маггловской книге.

В сердце привычно кольнула тоска, но Северус безжалостно загнал упрямую колючку подальше внутрь.

— Не смей ныть! Не смей завидовать! — безжалостно приказал он самому себе. — Ты выжил, у тебя теперь есть свобода и неограниченное время для творчества. Есть друзья... Пока есть. И стоит надеяться, что, несмотря на странные события последних часов, они твоими друзьями и останутся, а все происходящее разъяснится самым прозаическим образом.

Драко вскоре женится, и тебе придется прекратить свои визиты к Малфоям — количество посвященных в твою тайну должно ограничиться всего тремя персонами, ведь один неосторожный шаг может послать всю конспирацию мантикоре под хвост...

Для всего остального мира ты умер, и никого не должно заинтересовать, что в числе подписчиков на «Вестник зельеварения» вместо имени Северуса Снейпа из Западного Йоркшира появится Себастьян Сноуден из Мерсисайда. Домик в Паучьем тупике скоро купят обычные люди, знать не знающие, что такое магия и волшебство, а в одном из тихих зеленых кварталов провинциального городка Формби*, в небольшом коттедже, надежно спрятанном от любопытных глаз за высоким забором и колючей живой изгородью, появится новый жилец. Это будет скромный неприметный холостяк без вредных привычек, но с очень сложным характером и повышенными требованиями к прислуге. Впрочем, разве можно считать требования «Не трогать!», «Не входить!», «Не беспокоить!» и «Не болтать!» чересчур трудновыполнимыми?..

У левого локтя возникло знакомое ушастое существо:

— Хозяин Люциус приглашает вас в свой кабинет, сэр!

Вот и все. Дождался. Сейчас тебя вежливо попросят удалиться и, возможно, даже объяснят, за что...

_______________________________________________________

*Формби (Мерсисайд) — город на берегу Ирландского моря, который посоветовала мне уважаемая iAgios. Море, сосны, уважающие уединение соседи... Что еще нужно для счастья отставному шпиону?)))