Серия Полуночник-5: Восхождение Защитника (джен)

Гарри Джеймс Поттер был раздражён — вполне обычная эмоция для того, кому почти исполнилось семнадцать. Но причиной такого состояния было совсем не то, что раздражает большинство подростков в этом возрасте — беспокойство о друзьях, свиданиях и заданной на лето домашней работе. Нет, в данный момент Гарри обследовал свой дом вместе с опекунами, и их постоянные пререкания уже порядком ему надоели. Да и вообще, “нормальность” — не то слово, которым можно было бы охарактеризовать жизнь Гарри Поттера. Последние шесть лет были какими угодно, но только не нормальными, однако их Гарри не променял бы ни на какие сокровища мира.

За это время он узнал, что магия существует на самом деле, а сам он волшебник, которого уже зачислили в школу чародейства и волшебства Хогвартс. В добавок к этому шокирующему открытию Гарри узнал, что является Мальчиком-который-выжил — единственным человеком, который пережил Авада Кедавру — проклятье, что должно было незамедлительно убить его, — и случилось это, когда ему был всего один год от роду. Его родители умерли той хэллоуинской ночью, оставив его сиротой, и он был отправлен жить к своим родственникам, тёте и дяде, не имеющим никаких магических способностей — магглам, как называли таких в магической среде.

Нельзя сказать, что идея эта оказалась хорошей. Жизнь с Дурслями никогда не была лёгкой, но других вариантов у Гарри не было... казалось бы. Однажды дядя Вернон зашёл слишком далеко и выместил на нём свой гнев... на глазах у свидетеля. Сириус Блэк, бежавший из Азкабана, куда его посадили по ошибке якобы за служение Тёмному Лорду Волдеморту, стал очевидцем “очаровательного” поведения Вернона, находясь в своей анимагической форме. Не раздумывая ни секунды, Сириус забрал Гарри от Дурслей и спрятал в Лондоне, скрыв от маггловских и магических властей. Только спустя несколько дней он отдал Гарри персоналу Хогвартса. Там парень познакомился с Ремусом Люпиным.

Весь тот школьный год Гарри разрывался между тем, во что ему верить: в истории о Сириусе Блэке или в дружелюбную собаку, которую он приютил у себя дома. Не помогло и открытие того, что его временный опекун оказался оборотнем. Из-за болезни Ремусу было запрещено усыновлять Гарри, но сейчас парень был крайне рад тому, как всё в итоге разрешилось. Настоящий преступник был найден — им оказался Питер Петтигрю, который всё это время жил в качестве питомца у гарриного лучшего друга, Рона Уизли. После слушания, весьма бессмысленного, надо сказать, Сириуса объявили невиновным и позволили взять опеку над Гарри, а Ремус стал его вторым опекуном.

Так спустя много лет Гарри наконец-то обрёл семью.

К сожалению, его счастью не суждено было продлиться долго. В новом учебном году Гарри вынудили участвовать в Турнире Трёх Волшебников в качестве четвёртого чемпиона. Он был на три года младше остальных чемпионов и чуть не довёл себя до больничного крыла, пытаясь соревноваться с ними на равных. В дополнение к Турниру Гарри стали беспокоить ещё и магические всплески, случавшиеся без всякого предупреждения. Единственным, что помогло ему тогда сохранить рассудок, стало подавляющее магию ожерелье, которое дал ему профессор Альбус Дамблдор... но это было до того, как Гарри и Седрика Диггори похитили из Хогвартса во время третьего испытания и перенесли на кладбище.

Именно там Седрик погиб, Волдеморт вернул себе телесную форму, а Гарри чуть не расстался с жизнью от ран, полученных во время тяжёлой битвы. Его тело едва выдержало напряжённую дуэль, три болезненных магических выброса и встречу с несколькими людьми, убитыми Волдемортом (включая и его родителей). Эти события послужили началом второй войны, а также долгой битвы за гаррино выздоровление.

На пятом курсе Хогвартса одна головная боль сменяла другую. В дополнение к так и недолеченным ранам Министерство решило, что Волдеморт в действительности не возрождался, а те, кто считает иначе, не в своём уме. В Хогвартс отправили преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, который должен был донести эту позицию до учеников, хотя после нападения Пожирателей Смерти на Хогвартс-экспресс это было довольно проблематично. Долорес Амбридж, новый преподаватель, поставила себе цель превратить жизнь Гарри в ад и добилась бы успеха, если бы Сириус и Ремус не помешали ей. Её сняли с должности, преподавателем стал Сириус, но на этом проблемы не закончились.

Через шрам в виде молнии, оставленный отрикошетившим смертельным проклятьем Волдеморта, Гарри начал видеть видения и сны о Тёмном Лорде. Некоторые из них посылались ему намерено, потому что Волдеморт хотел, чтобы Гарри забрал пророчество из Департамента Тайн в Министерстве. Пророчество это было произнесено ещё до рождения парня и касалось их обоих. Узнав об этом, Гарри начал усердно изучать Окклюменцию, чтобы уметь защищать свой разум от Волдеморта, но эта затея оказалась не настолько успешной, как все рассчитывали.

Как-то вечером, окончательно отчаявшись, Пожиратели Смерти умудрились проникнуть в Хогвартс и похитить Гарри. Уже в Министерстве Магии парню пришлось сражаться за свою жизнь с приспешниками Волдеморта и им самим, в чём ему очень помог Орден Феникса Дамблдора. Ранений было не избежать, но никто не ожидал, что Ремуса поразит серебряный яд, а Гарри чуть не погибнет. Волдеморт вновь потерпел поражение, но это не помешало ему нанести последний удар.

Гарри очнулся в больничном крыле один и тут же предположил худшее, чему помог голос в его голове, поразительно похожий на голос его отца. Он был настолько убит горем, что поверил в смерть Ремуса и в то, что Сириуса ждала та же участь, останься он с ним. Той ночью Гарри сбежал из волшебного мира с помощью феникса Дамблдора, готовясь прятаться как можно дольше, но Тёмный Лорд не славился терпением. Прошёл лишь месяц, и Волдеморт начал нападать на маггловские городки, вынудив Гарри отреагировать и попасться в подготовленную ловушку.

В течение трёх дней он находился в плену у Волдеморта, большую часть которого пробыл без сознания. Гарри сумел сбежать и вернуться домой, где узнал правду о состоянии Ремуса. Он даже сумел помочь его выздоровлению, благодаря появившимся у него уникальным способностям. По какой-то странной причине гаррины магические вспышки трансформировались в эмпатию и естественную способность исцелять прикосновением. Чтобы взять оба этих дара под контроль, потребовались время и терпение, но теперь Гарри и представить не мог своей жизни без них.

Прошедший учебный год в Хогвартсе определённо был странным для Гарри. В дополнение к тому, что ему нужно было приспособиться к своим новым способностям, Гарри пришлось скрывать ещё и свою связь с замком. По какой-то причине Хогвартс выбрал его, чтобы помогать своим студентам. Было крайне трудно держать всё это в секрете, но ему очень помогло то, что все были слишком зациклены на том, чтобы подружиться с Избранным, и не задавали слишком много вопросов... даже Министерство. Новый министр, Руфус Скримджер, занял другую позицию в отношении Гарри, чем предыдущий министр, Корнелиус Фадж, но тот успел уже нанести достаточно вреда. В результате Гарри не хотел иметь с Министерством ничего общего.

За прошедший год Гарри многое узнал и о самом Волдеморте. Он узнал о его прошлом и том, на что тот пошёл, чтобы избежать смерти. Волдеморт разделил свою душу на части, убивая людей, и спрятал их в ценных предметах. До окончания первой войны было создано шесть хоркруксов. Гарри уничтожил один из них (дневник) на втором курсе, а Дамблдор уничтожил другой (кольцо, принадлежавшее деду Волдеморта) в начале учебного года. А значит, осталось ещё четыре хоркрукса, которые нужно было найти и уничтожить.

Время шло, и причин для головной боли становилось лишь больше. Рон не раз подводил их дружбу к краю пропасти. Из-за его нервозности и неуверенности было почти нереально провести квиддичную тренировку, не испытав при этом желания заклясть его. Больше всего от Рона доставалось Джинни и Гермионе, из-за чего отношения между ним и Гарри тоже стали напряжёнными. Конечно же, Рон и не замечал ничего, всё время отдавая своей девушке, Лаванде Браун. Рону потребовалось так много времени, чтобы понять, какой эффект его действия оказывали на других людей и особенно на его друзей, что их дружба до сих пор не вернулась в прежнее русло.

Ещё одним человеком, с которым произошли радикальные перемены, был Драко Малфой. Сначала он представлял собой лишь высокомерного хулигана. Но после того как его отца отправили в Азкабан за принадлежность к Пожирателям Смерти, Драко отдалился от всех, погрузившись в море негативных эмоций... пока не потерял над ними контроль и не попытался наложить на Гарри Круциатус, что привело к его исключению из Хогвартса и двум годам в том же Азкабане. Гарри предполагал, что Волдеморт поручил ему некое задание, но так и не узнал, в чём оно заключалось. Ему было известно лишь то, что Снейп пытался “помочь” Драко, но потерпел неудачу.

Профессор Снейп был ещё одной больной темой для Гарри. Спустя столько лет его постоянных насмешек, Гарри вдруг узнал, что именно он, Снейп, в своё время подслушал пророчество о Волдеморте и ребёнке, который должен был родиться в конце июля. Именно Снейп рассказал Волдеморту об услышанном, что положило начало нездоровому стремлению того избавиться от ребёнка, обладавшего силой уничтожить его. Это из-за Снейпа родителей Гарри убили. Из-за Снейпа у Гарри не было нормального детства. Из-за Снейпа Гарри никогда не сможет жить нормальной жизнью, покуда Волдеморт не будет повержен.

Та ночь, когда Гарри узнал правду о Снейпе, стала самой длинной в его жизни. Тогда он покинул Хогвартс вместе с профессором Дамблдором, чтобы найти один из хоркруксов. Они столкнулись с несущими проклятья стенами, смертельным ядом и инфери, и даже после возвращения в Хогсмид были вынуждены сразиться с Пожирателями Смерти. Первым пал Дамблдор. Ослабленный ядом, он сделал всё, что смог, и даже больше. Когда Фоукс унёс Дамблдора в больничное крыло, Гарри продолжил сражаться уже с помощью Хогвартса, пока не подоспело подкрепление в виде членов Ордена Дамблдора, а также Общества Защиты — группы, изучавшей Защиту под гарриным руководством.

В конце концов они одержали победу над Пожирателями Смерти, прибыли авроры, забрав выживших преступников, но вред уже был нанесён. Билл и Ремус были ранены жестоким оборотнем по имени Фенрир Грейбэк, прежде чем Гарри и Сириус успели вмешаться. Именно тогда Гарри пришлось принять трудное решение. Он убил — убил человека, чтобы не дать тому убить других. Никто не стал бы горевать по Фенриру Грейбэку — психу, убивавшему детей. Но Гарри не стало от этого проще принять сделанное своими руками.

Когда сражение закончилось, оказалось, что не существует противоядия от яда, принятого профессором Дамблдором. Гарри мог лишь стоять в стороне и смотреть, как человек, которого он полюбил, словно родного дедушку, умирает. Потеря директора Хогвартса оказала влияние на весь волшебный мир и особенно на Гарри, после того как он понял, что хоркрукс, за который Дамблдор отдал свою жизнь, был подделкой, подкинутой покойным братом Сириуса, Регулусом. Им по-прежнему нужно было уничтожить ещё четыре хоркрукса, и теперь Гарри должен был сделать это без руководства Дамблдора. Чтобы избежать неудачи, Гарри сделал то, о чём раньше и помыслить не мог.

Он заключил соглашение с министром магии.

Гарри должен был сосредоточиться на Волдеморте, в то время как Министерство обязалось заняться Пожирателями Смерти. Вот уже второй раз Гарри проводил лето в Хогвартсе со своими опекунами и “личными телохранителями”, назначенными министерством. По крайней мере, так их называли официально. Нимфадора Тонкс была частью семьи Блэков и почётной тётей Гарри. Она и Кингсли Шеклболт были членами Ордена Феникса и, несомненно, единственными аврорами, которым доверял Гарри. Другие члены Ордена навещали их, но немногие из них точно знали, что происходит в Хогвартсе. Они знали лишь, что Гарри, Сириус и Ремус искали способ уничтожить Волдеморта, но детали процесса намерено опускались для их же безопасности. Сейчас меньше всего Гарри было нужно, чтобы Волдеморт узнал об их планах.

В данный момент Гарри, Сириус и Ремус обыскивали дом Блэков, расположенный на площади Гриммо, 12, в надежде на то, что именно здесь Регелус спрятал медальон Слизерина. Последние три дня прошли крайне эмоционально, отчего Гарри и был сейчас раздражён. Сириус и Ремус создали наушники, зачарованные так, чтобы все, кто носил их, могли поддерживать контакт. Это позволяло им разговаривать друг с другом, находясь даже в разных концах дома.

К сожалению, это означало ещё и то, что все, кто носил наушники, могли слышать абсолютно всё, что говорили остальные. И вот уже в шестой раз за три дня Сириус и Ремус развязали спор совершенно на пустом месте. Всё началось с простого вопроса, который был воспринят неправильно и в результате перерос в спор. Гарри бы снял наушник, но на устройстве также лежало заклинание, моментально уведомлявшее остальных о разрыве контакта. Таким образом Сириус всегда знал, что Гарри находится в зоне его досягаемости.

Бесконечное помешательство Сириуса на его защите было одной из немногих постоянных величин последних лет. Гарри мирился с этим в тринадцать, но теперь, когда ему было почти семнадцать, он разрывался между пониманием того, что Сириуса не изменить, и желанием взвыть. Гарри уже не был маленьким мальчиком, но он очень сомневался в том, что Сириус это понимал. Его крёстный не осознавал, как сильно изменился Гарри за последние несколько недель. Он не понимал, что смерть Дамблдора вынудила Гарри быстро повзрослеть и принять то, что нужно было сделать. Нужно было уничтожить хоркруксы и победить Волдеморта раз и навсегда... как бы опасно это ни было.

— Клянусь, Лунатик, если ты не перестанешь...

— Хватит! — потеряв терпение, воскликнул Гарри, поправляя на себе лёгкую куртку. — Если вы двое не способны вести себя соответственно своему возрасту, то, возможно, вам стоит вернуться в Хогвартс, пока я буду искать медальон в одиночку! — Сжав переносицу, Гарри заставил себя чуть успокоиться, после чего продолжил: — Слушайте, я знаю, что эта затея начинает казаться безнадежной, но, если у вас нет других идей, нам нужно сосредоточиться на поисках, договорились?

— Ты прав, Гарри, — со вздохом произнёс Ремус. — Простите меня. Я не хотел докучать тебе, Сириус. Я лишь подумал, что если мы будем знать о Регулусе чуть больше, то сможем лучше представить, куда он мог спрятать медальон.

— И вы меня простите, — тихо произнёс Сириус. — Я просто больше ничего не знаю. Мои родители не подпускали меня к Регулусу после того, как меня распределили в Гриффиндор. Они, похоже, боялись, что я отравлю его разум антислизеринскими идеями.

— Нам стоит принять в расчёт и состояние его разума, — предложил Гарри. — Под угрозой опасности люди ведут себя иначе, нежели обычно, когда они спокойны. Мы можем лишь продолжать искать.

Три часа спустя Гарри хотелось удариться головой обо что-нибудь твёрдое. Поиски одного медальона не должны были быть настолько сложны. Сириус и Ремус в очередной раз обыскивали комнаты наверху, а Гарри вновь занялся первым этажом. Они обнаружили множество потайных мест, но ни в одном из них медальона не было. Каждый укромный уголок и трещинка были обысканы. Складывалось впечатление, что в доме было нечто, мешавшее им найти его.

Гарри подозрительно прищурился, оглядываясь вокруг. На площади Гриммо было лишь одно живое существо, которое могло сотворить подобное.

— Кричер? — осторожно окликнул Гарри.

Домашний эльф семейства Блэков был, несомненно, созданием уникальным. Он являлся, наверное, самым старым эльфом, что доводилось видеть Гарри, и был полностью предан семье Блэков и чистокровным идеалам, которые поддерживало большинство её членов. Идеалам Волдеморта. Кричер ненавидел Сириуса и терпел Гарри лишь потому, что парень выразил интерес к матери крёстного. Для Кричера миссис Блэк была идеальной хозяйкой. Её верования были его верованиями. И раз Регулус был её идеальным сыном, то, возможно, Кричер был готов на всё, о чём бы не попросил его Регулус.

С громким треском Кричер появился перед Гарри.

— Молодой Хозяин звать Кричера, — произнёс Кричер низким, похожим на рык голосом, который был знаком Гарри ой как хорошо. — Кричер помогать молодому Хозяину в поисках?

Гарри улыбнулся.

— Именно поэтому я тебя и позвал, Кричер, — ровным голосом произнёс он. — Регулус до своей смерти когда-нибудь просил тебя спрятать золотой медальон?

Кричер сделал медленный осторожный шажок назад.

— Кричер защищать сокровища Хозяина, — подозрительным голосом сказал он. — Кричер следовать приказам Хозяина.

Гарри сжал переносицу. Ему совсем не хотелось спорить с домашним эльфом о морали в вопросах, касающихся “сокровищ” мёртвого человека.

— Кричер, Регулус мертв, — как можно терпеливее произнёс он. — Нам нужен этот медальон. Я не хочу что-либо приказывать тебе, но мне придётся так поступить, если ты откажешься сам его отдать.

Кричер внезапно занервничал, отступая ещё на шаг назад.

— Молодой Хозяин хотеть уничтожить сокровище Хозяина, — сказал он. — Кричер защищать...

— Ты хочешь, чтобы я позвал сюда Сириуса? — перебил его Гарри. — Могу тебе гарантировать, что он не будет так терпелив, как я. Принеси мне медальон, Кричер.

Эльф помедлил мгновение, а затем исчез с громким треском. Гарри раздражённо застонал и повалился в ближайшее кресло. Поиски одного несчастного медальона никак не должны были быть настолько сложны.

— Где ты, малыш? — спросил Сириус через наушник.

Гарри оглянулся вокруг и вздохнул. Он был в маленькой, тускло освещённой комнатушке с мрачной мебелью, что было характерно для большинства комнат в этом доме.

— Я в комнате рядом с библиотекой, — устало ответил Гарри. — Похожа на кабинет... в общем-то, она похожа на большинство комнат в этом крыле.

— То же самое можно сказать обо всех комнатах в этом доме, — сухо произнёс Ремус. — Мы уже идём, Гарри. Не забудь надеть перчатки, прежде чем касаться его. Мы не представляем, какие на нём могут быть заклинания.

Гарри проглотил саркастичное замечание, напомнив себе, что Ремус просто беспокоится. Да и именно Гарри первым предложил все эти меры предосторожности. Дамблдор пожертвовал рукой, когда забирал кольцо Гонта, а после отдал жизнь, чтобы заполучить фальшивый медальон. Гарри не собирался и дальше рисковать оставшимися членами своей семьи. Теперь они соблюдали меры предосторожности. Ничего нельзя было касаться без защитных перчаток. Нельзя было накладывать никаких заклинаний, предварительно не защитив себя несколькими защитными чарами. Ничего нельзя было принимать внутрь, не имея под рукой противоядия. Конечно, так у них уходило больше времени, но уж лучше так, чем иначе.

Громкий треск вырвал Гарри из задумчивости. Перед ним появился Кричер, стиснувший руки вместе, словно держал нечто очень ценное. Гарри медленно поднялся на ноги и приблизился к пожилому эльфу, на ходу надевая защитные перчатки. Кричер уставился на Гарри угрюмым взглядом, в то время как парень опустился на колени и протянул к нему руку, чтобы забрать медальон. От Кричера исходили волны нерешительности и страха, а взгляд переместился на руки.

На мгновение Гарри показалось, что Кричер не отдаст ему медальон. Да и с чего бы ему было это делать? Пусть он и называл Гарри “молодым Хозяином”, парень не принадлежал к семье Блэков по крови. Эльф вовсе не был обязан слушаться его. Единственным, кто действительно мог приказывать Кричеру, был Сириус, и эльф знал об этом. Возможно, именно поэтому он и подчинялся Гарри. Он знал, что тем самым досаждает Сириусу.

Пусть с неохотой, но Кричер всё же протянул медальон, наблюдая, как пальцы Гарри смыкаются на нём. На короткое мгновение их взгляды встретились, и Кричер с треском испарился, оставив парня одного. Гарри не нужно было осматривать медальон, чтобы понять, что это действительно был хоркрукс. Он уже чувствовал исходящую от него пульсацию, означавшую, что на медальон было наложено по крайней мере несколько тёмных заклинаний. Тёмная магия сейчас сражалась с защитной магией надетых на него перчаток.

До Гарри донёсся звук торопливых шагов, но он даже не пошевелился, всё крепче сжимая медальон. Ему до чертиков было страшно думать, что все эти годы эта штуковина была так близко к ним. Этот дом был штаб-квартирой Ордена Феникса в течение трёх лет, но никто из них даже не догадывался об этом, да ни у кого даже мысль не мелькнула поискать здесь. Все поиски были сосредоточены на местах, в которых Волдеморт мог бы спрятать хоркруксы, но теперь было очевидно, что им нужно было принимать в расчёт куда больше. Волдеморт уже отдавал свои хоркруксы на хранение Пожирателям смерти. Люциусу Малфою был отдан дневник, а Регулусу — медальон. Это означало, что ещё два хоркрукса, скорее всего, также были отданы на хранение двум другим Пожирателям.

”Двум верным Пожирателям. Это должно слегка сузить круг поисков”.

Шаги резко оборвались в дверях. Гарри медленно оглянулся через плечо и увидел обеспокоенные лица Сириуса и Ремуса. У них обоих под глазами залегли тени, да и в целом они выглядели так, словно им бы не помешал отпуск. Короткие волосы Сириуса были растрёпаны, а на лице проглядывала щетина, что обычно было показателем того, что крёстный был слишком чем-то обеспокоен, чтобы обращать внимание на свою внешность. Русые же волосы Ремуса, казалось, проигрывали битву с сединой, ставшей следствием его обращения в оборотня. По нему также заметно читались признаки недавнего полнолуния, хотя Ремус и настаивал, что с ним всё было в порядке. “Проблема оборотня” относилась к разряду тех тем, о которых все знали, но о которых никто не говорил.

— Гарри? — осторожно позвал Ремус, приблизившись к нему и опустившись на колени рядом. — Что-то не так?

Гарри закрыл глаза и покачал головой.

— Просто это несколько ошеломляет, — тихо ответил он, свесив голову.

Сириус и Ремус обменялись обеспокоенными взглядами, помогая ему подняться на ноги. Из-за решительного настроя Гарри найти и уничтожить хоркруксы они ещё много чего не успели обсудить за последние несколько недель. Парню было просто необходимо занять себя по уши чем-то, чтобы не думать обо всём том, о чём он должен был подумать. Он не думал о смерти Фенрира Грейбэка, не утруждал себя мыслями о последствиях той ночи, не прислушивался к тем слухам, что распространялись о нем по всему волшебному сообществу, — он не задумывался ни о чем, кроме хоркруксов и Волдеморта, в том числе и о своём образовании. Просто так ему было проще.

— Пойдём, малыш, — мягко сказал Сириус, уводя Гарри из комнаты. — Давай уничтожим эту штуку, а затем можно будет наконец-то заслуженно отдохнуть. Ты же знаешь, как Лунатик начинает вести себя, если засиживается допоздна. Старичкам вроде него нужно как можно больше сна.

Ремус раздражённо вздохнул, выходя из комнаты следом за ними.

— Мы одного возраста, Сириус, — сухо произнёс он. — Ты хоть понимаешь, что только что назвал себя старым?

Сириус закатил глаза, обхватывая Гарри за плечи.

— Пусть пока пошутит, — шепнул он Гарри. — Но рано или поздно нам придётся помочь ему осознать суровую реальность.

Гарри уставился на Сириуса, приподняв бровь, но промолчал. Тема возраста не раз поднималась за последние годы и служила лёгким способом развязать шуточную войну для поднятия настроения. В обычных обстоятельствах Гарри бы, возможно, обрадовался возможности посмеяться и сосредоточить свои мысли на чём-то, кроме войны. Но то было раньше, до того как на Гарри легла ответственность за поиски хоркруксов.

Трое волшебников молча спустились в подвал. Было опасно пытаться уничтожить хоркрукс в доме Блэков, но выбора особого не было. Гарри отказался делать это в Хогвартсе, а в других местах это было слишком рискованно. На дом 12 на площади Гримо было наложено достаточно защитных чар, чтобы помешать посторонним почуять хоть каплю магии внутри. Было крайне важно не дать Волдеморту понять, что его хоркруксы в опасности, пока все они, кроме одного, не будут уничтожены. Нагайна всегда была рядом с Волдемортом, так что с ней им придётся разбираться уже после того, как они нанесут удар по самому Тёмному Лорду.

Подвал был местом крайне тёмным и влажным. Первым достал палочку Ремус, наколдовавший уже зажженные свечи. Их мерцающего света было достаточно, чтобы можно было заняться приготовлениями. Сириус тут же принялся накладывать щиты и защитные заклинания на помещение. Ремус же наколдовал хрустальную чащу, поместив её на каменный столб в центре подвала. Гарри опустил медальон в чашу, а затем отошёл назад, достав из карманов три флакона с разноцветными зельями.

Они придумали три различных способа уничтожить хоркрукс, надеясь, что хоть один из них приведёт к положительному результату. Комбинация зелий, предположительно, должна была разъесть медальон, а затем уничтожить часть души Волдеморта, спрятанную внутри. На случай, если это не поможет, Сириус и Ремус подобрали несколько сложных заклинаний, которые должны были расколоть медальон и поймать душу, что дало бы им достаточно времени, чтобы воспользоваться подходящим заклинанием для её уничтожения. Если и это не сработает, то они всегда могли применить силовой подход.

— Ты точно готов, Гарри? — мягко спросил Ремус. — Мы могли бы прерваться на пару часов и заняться этим после того, как отдохнём и что-нибудь поедим.

Гарри медленно перевёл взгляд на Ремуса и заметил, что Сириус перестал накладывать заклинания и внимательно следит за их разговором. Он знал, что они просто беспокоились, и потому подавил зарождающуюся волну раздражения. Да, он устал, но даже и помыслить не мог о том, чтобы “прерваться” сейчас.

— Я в порядке, Ремус, — ровным голосом ответил Гарри. — Если вам нужен перерыв, то пожалуйста. Я и сам могу закончить здесь.

Сириус и Ремус обменялись обеспокоенными взглядами.

— Мы тебя не оставим, Гарри, — непреклонно ответил Сириус. — Думаю, Лунатик просто хочет убедиться, что все мы будем способны вовремя отреагировать, если что-то пойдёт не так. Если ты хочешь сделать это сейчас, то так мы и поступим. Но после ты всё-таки послушаешься нас и Поппи, договорились?

Гарри нехотя кивнул. Ему это не нравилось, но он знал, что лучше не спорить. Краем глаза Гарри заметил, что Сириус наложил ещё несколько заклинаний, а затем направился к нему. Что ж, защита была установлена. Теперь ничто не могло бы покинуть пределы подвала. Взгляд Гарри переместился на хрустальную чашу, и он глубоко вздохнул.

— Давайте покончим с этим, — сказал он в большей степени для себя, откупоривая флакон с синим зельем.

Сириус и Ремус подняли палочки на изготовку, когда Гарри шагнул вперёд и осторожно вылил зелье в чашу. С минуту ничего не происходило. Медальон просто продолжал лежать на дне чаши под слоем синей жидкости. Сириус и Ремус шагнули вперёд, не сводя палочек с медальона. Гарри знал, что они были готовы перейти ко второму варианту, и уже собрался было достать собственную палочку, когда медальон вдруг начал деформироваться.

— Давай, Гарри, — быстро подсказал Ремус.

Гарри быстро откупорил флакон с зелёным зельем и тоже вылил его в чашу. Зелёная жидкость стекла в голубую, и их смесь приобрела белый цвет. Гарри тут же откупорил последний флакон с прозрачным зельем и осторожно вылил его в чашу. Цвет тут же начал меняться к дымчато-серому, а Сириус и Ремус принялись водить палочками над чашей, бормоча какие-то слова на непонятном Гарри языке. Вокруг чаши начал образовываться полупрозрачный купол, опустившийся до самого пола, полностью накрыв столб с чашей.

Сероватая жидкость начала бурлить и пузыриться, почти как плохо сваренное зелье, но никто не произнёс ни слова. Воздух наполнил резкий запах, очень напоминавший аромат протухших яиц. Гарри быстро прикрыл рот, чтобы не задохнуться. Этого он никак не ожидал. Над чашей начал образовываться черноватый дымок, быстро поднявшийся и чуть подтолкнувший щит вверх. Гарри, Сириус и Ремус осторожно отступили назад, в то время как чёрный дым продолжал уплотняться, всё больше и больше напирая на щит.

Сириус тут же схватил Гарри и оттолкнул его за спину.

— Ремус? — осторожно позвал он. — Так и должно быть?

Ремус пожал плечами, а щит уже дрожал, сопротивляясь напору дыма. Раздался пронзительный звук, очень похожий на визг. Они инстинктивно прикрыли уши и уставились на ещё сильнее затрясшийся щит. Пол под ними задрожал. Стены начали вибрировать. Сириус быстро повалил Гарри на пол, накрыв его собой. Переместив голову, Гарри успел разглядеть, как щит содрогнулся в последний раз, а затем постепенно сжался, остановившись всего в паре сантиметров от чаши.

— Все кончено? — спросил Гарри, выбравшись из-под Сириуса и сев.

Ремус осторожно шагнул вперёд и заглянул в чашу. Жидкость изменила цвет с дымчато-серого на тёмно-зелёный, но было чётко видно, что медальона в ней больше не было. Смесь зелий, очевидно, сделала свою работу, но Гарри не ожидал, что она сработает настолько хорошо. Он-то думал, что там останется хоть что-то, что могло бы доказать, что медальон был найден, а хоркрукс уничтожен.

— Полагаю, да, — ответил Ремус, облегчённо улыбнувшись, и взмахнул палочкой над чашей, избавляясь от щита. — Остались слабые следы тёмной магии, но ничего такого, с чем не справится парочка очищающих заклинаний, — сказал он, тут же начав водить палочкой над чашей, бормоча странные слова, которые ни Сириус, ни Гарри разобрать не смогли.

Сириус кивнул, поднимаясь на ноги, и начал избавляться от многочисленных защитных чар, наложенных им ранее. Гарри медленно поднялся, не сводя глаз с чаши и жидкости в ней. Он честно не знал, что ему чувствовать или говорить. Он только что стал свидетелем “смерти” кусочка души Волдеморта — кусочка, ради которого Дамблдор пожертвовал жизнью. Он думал, что испытает облегчение или даже гордость, осуществив наконец начатое той ужасной ночью.

Но вместо этого Гарри не чувствовал ничего. Только пустоту. Задача была выполнена, оставив Гарри выбор: или размышлять о происходящем вокруг него, или же искать себе новую цель, которой он мог бы себя посвятить, чтобы не делать первого. Второй вариант был проще. Он знал, что рано или поздно Сириус и Ремус заставят его говорить, но в данный момент ему просто нужно было больше времени, чтобы дать бушующим внутри эмоциям улечься. Разговоры о той ночи лишь теребили в нём множество ран, о которых ни Сириус, ни Ремус ещё не знали.

Ремус взмахнул палочкой, избавляясь от чаши и столба.

— Ну вот и ладно, — сказал он, поворачиваясь к Гарри. — Давай вернёмся в Хогвартс, обрадуем Минерву.

Сириус убрал палочку в карман и жестом предложил Гарри и Ремусу идти вперёд. Гарри кинул последний взгляд на то место, где находились чаша и столб, а затем передёрнул плечами и повернулся к двери, ведущей к лестнице.

— Вы когда-нибудь задавались вопросом, что происходит с вещами после того, как мы испаряем их? — с любопытством спросил Гарри, следуя за Ремусом вверх по лестнице.

Ремус оглянулся на Гарри через плечо и приподнял бровь.

— Я честно могу сказать, что нет, — осторожно ответил он, в то время как они добрались до верхушки лестницы и направились к камину. — Конкретно эти предметы были наколдованы, а значит, взялись из ничего. Полагаю, что в ничто они и вернулись.

— Но что тогда случилось со смесью из зелий? — возразил Гарри. — Она-то из чего-то взялась. Обратятся ли они в ничто или где-то там существует своего рода волшебная канализация, куда все это попадает?

— Это лишь одна из загадок, являющихся частью магии, Гарри, — с ухмылкой ответил Сириус. — И даже не думай, что мы не догадываемся, что ты пытаешься сделать. Нас так легко не отвлечь. У нас будет долгий разговор, после того как мы все заслуженно отдохнём.

Гарри скривился, схватил горсть летучего порошка, бросил его в камин и дождался, когда пламя в нём окрасится в зелёный цвет. Кинув последний взгляд на опекунов, он шагнул в пламя, тут же взметнувшееся вокруг него. Вращаясь в дымоходе, Гарри мог размышлять лишь о неизбежном разговоре, который мог привести только к куда большей растерянности и слезам, чем Гарри мог себе сейчас позволить.