Серия Полуночник-5: Восхождение Защитника (джен)

Их возвращение в Хогвартс было встречено со смешанными эмоциями. С одной стороны, все испытали облегчение, узнав, что медальон был наконец найден и уничтожен. Однако признаки сильного утомления на их лицах совсем не обрадовали мадам Помфри. Гарри, Сириуса и Ремуса тут же отправили в больничное крыло, где напоили зельем для сна без сновидений. Спорить с мадам Помфри бесполезно — это прекрасно было всем известно, так что дальше сердитых взглядов их недовольство не зашло.

Первым, спустя почти что полтора дня, проснулся Гарри. Солнце только что зашло, наполнив больничное крыло красноватыми отблесками. Потерев уставшие глаза, Гарри потянулся за очками, оставленными на прикроватном столике. Это действие превратилось уже в своего рода традицию, хотя Гарри и не расспрашивал, каким образом они это проворачивают. Видимо, существовало какое-то заклинание, чтобы снять контактные линзы, не будя его, но с расспросами можно было погодить — сейчас было не время и не место.

Надев очки, Гарри оглянулся вокруг и заметил, что Сириус и Ремус всё ещё мирно спали на соседних кроватях. Судя по их виду, в ближайшее время просыпаться они не собирались, что, вероятно, было не так уж плохо. Гарри нужно было подумать, не отвлекаясь на их чересчур сильное беспокойство и заботу. Было жестоко даже думать так, учитывая, как много Сириус и Ремус сделали для него, но никогда не оставлявшие их эмоции стали доставлять ему слишком много головной боли. Да, Гарри понимал, что все беспокоились о нём, но в данный момент ему было не до этого. Перед ним стояла задача, и она была куда важнее разговоров о его чувствах.

Как можно тише Гарри выбрался из-под одеяла и переоделся в оставленную в изножье его кровати одежду. Тишина оглушала, но не удивляла — на дворе как-никак были летние каникулы. В данный момент в Хогвартсе проживало от силы с десяток человек, в основном персонал школы. Поэтому хоть какое-то оживление за последнее время случилось лишь раз, неделю назад, когда их навестило семейство Уизли, чтобы, как они выразились, “обсудить свадьбу Билла и Флер”.

В тот день Рон, Гермиона и Джинни силой вытащили Гарри из библиотеки на пару часов, чтобы подышать свежим воздухом, пусть даже большую часть времени они и проговорили о войне. Почти всё семейство Уизли состояло в Ордене, а значит, Рон, Гермиона и Джинни периодически умудрялись что-нибудь подслушать, занимаясь подготовкой к свадьбе Билла и Флер, которая должна была состояться рядом с Норой. Торжество планировалось тихим, с членами семьи и близкими друзьями в качестве гостей и членами Ордена для охраны. Поскольку всем было известно, что на свадьбе будет Гарри Поттер, местность окружили защитными чарами, дабы помещать репортерам и незваным гостям проникнуть внутрь и испортить праздник.

В последнее время это стало самой большой их проблемой. После того, как в “Ежедневном пророке” напечатали фотографию, на которой Гарри сражался с Пожирателями Смерти во время битвы при Хогсмиде, волшебный мир помешался на нём окончательно. До той ночи ни у кого не было настоящего подтверждения тому, на что он был способен. Вся информация бралась со слов вторых, а то и третьих лиц, основывавших своё мнение на рассказах детей о человеке, в котором они видели героя. Теперь же люди начали гадать, а не были ли всё-таки все эти россказни правдой.

Выбросив эти мысли из головы, Гарри, ещё раз оглянувшись на своих опекунов, вышел из больничного крыла настолько тихо, насколько только это вообще возможно для человека. Он шёл очень осторожно, держа все свои чувства настороже, чтобы не наткнуться на кого-либо или что-либо. Меньше всего ему сейчас хотелось встретить полтергейста Пивза, который наверняка лёгкие порвёт, чтобы дать всем знать, что Гарри сбежал из больничного крыла, просто чтобы навлечь на парня неприятности.

К счастью, никаких помех не возникло. Гарри сумел прихватить немного еды с кухни, а затем отправился в библиотеку, ни на кого не наткнувшись… ну, не считая домового эльфа Добби на кухне, но тот пообещал его не выдавать. Каждый его шаг эхом разносился по библиотеке, даже несмотря на то, с какой осторожностью он пытался передвигаться. Он осторожно потянулся своими силами, но так и не смог уловить чьего-либо присутствия в библиотеке. Уверившись, что действительно был тут один, Гарри двинулся в историческую секцию, где начал просматривать все возможные издания об артефактах, принадлежавших Ровене Рейвенкло и Годрику Гриффиондору.

Гарри знал, что логичнее было бы заняться поисками чаши Хаффлпафф. Но он также понимал и то, что это, к сожалению, ни к чему не приведёт, пока они не получат хоть какой-то намёк на то, где та могла быть спрятана. Сириус потратил несколько месяцев на её поиски, но так ничего и не обнаружил. А ведь они не могли и дальше позволять себе тратить столько времени впустую. Определив неизвестный артефакт, который мог использовать Волдеморт, Гарри, возможно, сможет заняться поисками обоих хоркруксов одновременно.

Прошло не так много времени, как отсутствие Гарри заметили. Сказать, что Тонкс и Шеклболт не обрадовались, обнаружив его в библиотеке, было бы преуменьшением. Личная охрана Гарри относилась к работе серьёзно, порой даже слишком. Они, кажется, не осознавали того факта, что в данный момент находились в Хогвартсе — единственном месте, обладавшем собственным разумом, который особенно проявлялся, когда дело касалось Гарри.

После той ночи в Хогсмиде Хогвартс постоянно присутствовал на задворках разума парня всё время, пока он находился на его территории. Присутствие это не подавляло, а лишь мягко напоминало Гарри, что он не один. Большую часть времени это действовало успокаивающе, однако порой школа, казалось, превращалась в чересчур заботливою мамочку, чего Гарри совершенно не жаждал. Ему и Сириуса хватало.

Стоило только Гарри зайти в больничное крыло вместе с Тонкс и Шеклболтом, как армия рыжеволосых тут же заключила его в крепкое групповое объятие. От всех исходили волны облегчения, счастья и беспокойства, отчего Гарри стало трудно ясно мыслить. Закрыв глаза, он попытался отстраниться от нахлынувших эмоций и сосредоточиться на самом себе, но в комнате было слишком уж много народа с кучей эмоций. Прошла не одна неделя с тех пор, как он чувствовал такую перегрузку от чужих эмоций, что могло означать одно из двух. Либо его эмпатия усилилась, либо он потерял сноровку в блокировке чужих эмоций. Гарри взмолился, чтобы дело оказалось в последнем. Потому что он сомневался, что справится с первым.

Руки пропали, а Гарри тем временем снова попытался мысленно отстраниться и сосредоточиться только на своих собственных эмоциях. Он почувствовал, что покачнулся назад, а потом вперёд, пока чьи-то руки не подхватили его и не помогли встать прямо. Гарри слышал приглушённые голоса, чувствуя, как его ведут вперёд. Постепенно эмоции вокруг него ослабели, что дало ему возможность сосредоточиться не только на них, но и на том, что действительно происходило вокруг.

— Ну же, Гарри, — мягко шепнул Сириус ему в ухо, когда парень уселся на одну из больничных кроватей. — Просто дыши.

Гарри открыл глаза и осмотрелся вокруг, увидев, что Уизли с обеспокоенными выражениями лиц стояли на безопасном расстоянии. Гермиона и Рон стояли вместе, нервно смотря на Гарри. Рон был единственным из своей семьи, кто хоть что-то знал о гарриных способностях, и это совершенно устраивало парня. Ведь иначе он рисковал бы тем, что об этом узнают не те люди и используют против него. В волшебном мире тайны никогда таковыми не остаются, особенно когда дело касается Гарри Поттера.

— Теперь всё нормально, малыш? — тихо спросил Сириус, становясь прямо перед ним.

Гарри закрыл глаза и кивнул. Он улавливал беспокойство и желание защитить, исходящие от Сириуса, но они походили на волны, бьющие о закрытую дверь. Гарри осознавал их присутствие, но мог их игнорировать и думать ясно. Однако, начав думать, он сразу же осознал, что присутствующие в комнате, скорее всего, потребуют объяснение тому, чему стали свидетелями.

Сириус же, однако, был на шаг впереди него.

— Вот поэтому-то я и предлагал отложить гаррин день рождения, — сказал он Уизли. — Последние несколько дней были крайне изматывающими, а мы все слегка на нервах.

— Сегодня мой день рождения? — в недоумении спросил Гарри. Он мог поклясться, что до него было ещё минимум несколько дней. Неужели он действительно настолько потерял счёт времени в своей гонке за хоркруксами? В больничном крыле повисло молчание, и все уставились на Гарри. От стены к стене перекатывались волны сочувствия и шока. Гарри подавил растущее в нём раздражение. ”Зачем я вообще открыл рот?”

— Да, дорогой, — мягко произнесла миссис Уизли. — Мы не хотели напугать тебя. Просто не каждый же день человеку исполняется семнадцать...

— И особенно Гарри Поттеру, — ухмыльнувшись, вставил Билл. Его длинные рыжие волосы были забраны назад, открывая свету факелов шрамы на лице, полученные в битве чуть больше месяца назад. — Сегодня твоя фотография во всех газетах и журналах. Полагаю, со дня на день тебе стоит ждать первых предложений о браке.

— Билл! — укорила его миссис Уизли. — Гарри не нужно слышать о…

— О том, что он теперь самый желанный волшебник во всей Британии? — перебил её Фред. — Уж лучше пусть он услышит это от нас…

— Пока женщины сами не начали на него бросаться, — закончил за своего близнеца Джордж.

Гарри застонал, зарываясь лицом в ладони. Только этого ему сейчас не хватало. Он всегда ненавидел внимание к себе, как к мальчику-который-выжил, но за последний год, когда проявилась его эмпатия, всё стало ещё хуже. В прошедшем году большая часть женского населения наконец заметила, что Гарри перестал быть маленьким мальчиком, и даже не пыталась этого скрыть. Ему было крайне неловко и стало только хуже, когда его близкая подруга Чо Чанг призналась, что также питает в нему романтические чувства. Гарри был так ошеломлен её эмоциями, что не смог побороть их, пока она сама не отстранилась. За какие-то несколько минут он разбил ей сердце и понял, что, возможно, у него никогда не будет нормальных отношений.

Ему всё ещё трудно было принять этот факт. Да, сейчас у него не было времени на свидания, но даже сама мысль о том, что ему придётся провести всю жизнь одному… Гарри просто не знал, что ему думать. Вся эта ситуация была очередной головной болью, на размышления о которой ему не стоило бы тратить время… и о которой он не хотел задумываться. ”Почему я беспокоюсь об этом? Выжить бы сначала в этой войне. Чтобы волноваться о будущем, нужно его по крайней мере иметь”.

— К счастью для нас всех, это происходит с Гарри, а не с вами двумя, — сказала Джинни. — Вы бы наверняка попробовали повстречаться со всеми, кто на вас вешается.

Фред и Джордж пожали плечами, ухмыльнувшись друг другу.

— Что мы можем тут сказать? — спросил Джордж. — Мы одиноки.

— Это факт, — добавил Фред с серьёзным выражением лица. — Только работа и никаких развлечений...

— Достаточно, мальчики, — быстро вставил мистер Уизли, после чего обернулся к Гарри. — Итак, Гарри, ты готов к небольшой вечеринке в честь дня рождения? Ничего грандиозного. Только мы, парочка подарков и небольшой торт. Мы знаем, тебе не нравится быть центром внимания, но никто не должен пропускать свой семнадцатый день рождения.

Гарри подавил стон. И что, во имя всего святого, он должен на это ответить?

Рон и Гермиона тут же подошли к нему и принялись болтать обо всём подряд, лишь бы отвлечь от того, что только что произошло. Остальные Уизли расселись на стульях и завели вежливую беседу. Мистер и миссис Уизли тихо разговаривали с Сириусом и Ремусом, пока все остальные были сосредоточены на Гарри. Билл вел себя крайне тихо, всё время держа Флер за руку, но в этом не было ничего необычного. Билл стал вести себя довольно тихо в присутствии Гарри с тех пор, как тот исцелил его раны, нанесенные Фенриром Грейбэком. Гарри знал, что Билл чувствовал себя в долгу перед ним, но это казалось ему совершенно нелепым. Билл получил свои раны, защищая Хогвартс. И Хогвартс отплатил Биллу, исцелив их с помощью Гарри.

Складывалось впечатление, что все хотели отвлечь Гарри от мыслей о войне. Большинство подарков имели отношение к целительству. Сириус и Ремус подарили Гарри золотые часы, похожие на те, что Рон получил на своё семнадцатилетие, только на гарриных были выгравированы олень, волк, собака и лилия. Ещё они подарили Гарри своего рода подставку с пятью хрустальными кубами, в каждом из которых воспроизводилось по одному воспоминанию, зацикленному на бесконечное повторение.

В первом кубе было изображение Джеймса Поттера, летающего на метле с Гарри на руках. Во втором была Лили Поттер, баюкающая маленького Гарри. В третьем кубе было изображение Сириуса и Гарри, игравших с конструктором на полу. В четвёртом кубе расположилось воспоминание о Ремусе, тихо читавшем какую-то книжку уже крепко спящему Гарри. В пятом и последнем кубе было изображение Альбуса Дамблдора, заснувшего на диване со спящим годовалым Гарри на груди. И везде Гарри был один год.

Парню потребовался весь самоконтроль, чтобы не дать своей боли отразиться на лице. Он знал, что Сириус и Ремус хотели как лучше, но в итоге их подарок стал лишь ещё одним напоминанием о том, как много забрал у него Волдеморт. Он потерял столько лет, которые мог бы провести с родителями, и будущее, в котором Дамблдор мог быть ему наставником. Гарри знал, что не стоит цепляться за прошлое, но память о потерях лишь подпитывала его решимость сделать всё необходимое, чтобы закончить эту войну.

Среди подарков и открыток Гарри нашёл ещё и свою лицензию на аппарацию и хогвартское письмо. Письмо ему тоже стоило бы ожидать, да вот только он даже не вспоминал об этом. Неуверенно посмотрев на конверт, Гарри отложил его в сторону, что не осталось незамеченным другими. Воздух наполнился волнами нервозности и неуверенности, а тишина стала оглушающей. Никто не знал, что сказать, но все понимали, что в конечном итоге сказать что-то придётся.

Пару часов спустя празднование завершилось сюрпризом: Рон и Гермиона оставались в Хогвартсе, чтобы помочь. Очевидно, подготовка к свадьба шла быстрее, чем ожидалось, отчего у них появилось много свободного времени. Но Гарри в это как-то не особо верилось. Миссис Уизли всегда могла найти задание кому угодно. Он бросил взгляд на своих опекунов и тут же понял, что происходит. Это была ещё одна попытка заставить Гарри поговорить о своих “проблемах”.

Чтобы поселить Рона и Гермиону, комнаты Мародёров трансформировали так, чтобы в них могли разместиться семь человек. Мебель трансфигурировали и передвинули, так что Сириус и Ремус теперь делили одну комнату, другую отдали Гермионе и Тонкс, а Рону и Гарри — третью, Шеклболту же предстояло спать в общей гостиной. Профессор Макгонагалл предлагала Тонкс и Шеклболту отдельные комнаты, но оба аврора настояли, что останутся рядом с Гарри. Им было приказано защищать Гарри Поттера, что они и были решительно настроены делать.

На следующее утро Гарри проснулся из-за доносившихся до него приглушённых голосов. По волнам неуверенности и беспокойства он понял, что говорили Рон с Гермионой. Они явно хотели поговорить с ним, но не хотели его будить. Гарри застонал, открыл глаза и, заморгав, потянулся за очками. У него было чувство, что этот разговор будет не особо приятным.

— Доброе утро, Гарри, — широко улыбнувшись, произнесла Гермиона, усаживаясь в изножье его кровати. — Сириус, Ремус и Кингсли ушли на встречу с МакГонагалл. Тонкс ждёт нас в гостиной.

Гарри в недоумении уставился на неё, садясь и откидываясь на спинку кровати. Он оглянулся на Рона, который сидел на своей кровати со слегка нервным видом. ”Это не есть хорошо”.

— Что происходит? — осторожно спросил он. — Вы двое что-то скрываете, я вижу.

Рон и Гермиона переглянулись и вновь уставились на Гарри.

— Ну, — начала Гермиона, нервно теребя пальцы рук, — Сириус и Ремус посчитали необходимым обсудить некоторые вопросы, касающиеся тебя и твоего образования.

Гарри уставился на Гермиону, приподняв бровь.

— И почему они решили сделать это, не обсудив все предварительно со мной? — спросил он, напрягаясь.

Гермиона вздохнула, встала и, подойдя к гарриному прикроватному столику, взяла с него нераспечатанное хогвартское письмо.

— Вот почему, — сказала она, протягивая ему конверт. — Ты бы не отложил его вот так в сторону, если бы планировал вернуться на свой последний школьный год. И когда ты собирался сказать нам?

— Сказать вам что? — спросил Гарри сквозь стиснутые зубы, откидывая одеяло и вылезая из кровати. — Я никогда не говорил, что не собираюсь возвращаться. Я просто не могу позволить себе думать о школе, когда мне нужно найти и уничтожить ещё три хоркрукса, прежде чем мы сможем одолеть Волдеморта. Дамблдор доверил мне это задание!

— Но он никогда не говорил, что ты должен сделать это в одиночку! — воскликнула Гермиона. — Гарри, я знаю, что ты считаешь это своим долгом, но неужели тебе и правда хочется пожертвовать всем своим будущим? Тебе нужно сдать Т.Р.И.Т.О.Н.ы, если ты хочешь стать целителем…

— ...которым я стать не смогу, пока жив Волдеморт, — раздражённо перебил её Гарри, усаживаясь в изножье кровати. — Слушайте, вы просто не понимаете. Я не могу позволить себе отвлекаться на что-то вроде школы. Мы не имеем ни малейшего представления о местонахождении чаши и совершенно ничего не знаем о последнем артефакте, что уж там говорить о его расположении. Кингсли и Тонкс здесь не для того, чтобы в носу ковыряться, пока я сижу на уроках. Они здесь, чтобы помогать мне в поисках.

Гермиона раздражённо застонала.

— Ну ты и дурак! — воскликнула она, а затем несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Гарри, мы все здесь, чтобы помочь тебе. Я уверена, все поймут, если тебе потребуется больше времени на выполнение домашних заданий. Я знаю, что для тебя это важно, но если ты забросишь своё образование сейчас, то уже вряд ли вернёшься к нему. Волдеморт и без того многое у тебя забрал, Гарри. Не позволяй ему забрать ещё и твоё будущее.

Гарри поднял взгляд на Рона, пытаясь найти у него поддержки, но его ждало разочарование.

— Она права, приятель, — пожав плечами, сказал Рон. — Учитывая, сколько ты сделал для школы, не думаю, что попросить о некотором снисхождение — это такое уж большое преступление. Сомневаюсь, что у учителей возникнут проблемы с этим… ну, разве что у новых преподавателей Трансфигурации и Защиты, да и то я в этом сомневаюсь.

— Конечно же, нет, — уверенно сказала Гермиона. — Если они так поступят, то им, скорее всего, придётся искать новую работу.

Гарри подозрительно глянул на Гермиону. Для неё подобное высказывание было довольно необычным.

— Происходит ещё что-то, о чём я не знаю? — осторожно спросил он.

Гермиона пожала плечами, садясь рядом с Гарри.

— Просто с тех пор как… ну… в общем, с той ночи газеты и журналы не переставая пишут о тебе, — осторожно начала она. — Не думаю, что ты догадываешься, сколько у тебя появилось поклонников, Гарри. Каждый подросток хочет либо встречаться с тобой, либо быть твоим другом, а дети и вовсе хотят быть такими же, как ты. Подумай об этом. В годовалом возрасте ты был Мальчиком-который-выжил, в четырнадцать лет — Чемпионом Турнира Трех Волшебников, в пятнадцать — Избранным, а в шестнадцать — Защитником Хогвартса.

Гарри уставился на неё, приподняв бровь.

— Защитником Хогвартса? — переспросил он. — Что за идиот это придумал?

— А ты как думаешь? — спросил Рон. — Рита Скитер настрочила о тебе и твоих близких столько статей, что уже и не счесть. Думаю, она наконец оставила в покое твои романтические похождения, хотя кто её знает.

Гарри застонал, зарываясь лицом в ладони.

— Это просто невероятно, — сказал он. — Что же им всем нужно, чтобы понять, что я просто хочу, чтобы меня оставили в покое?

— Ужасно много, — в лоб ответил Рон, заслужив сердитый взгляд от Гарри. — Я серьёзно, Гарри. Чему ты удивляешься? Все хотели оторвать от тебя кусочек даже тогда, когда половина волшебного мира считала тебя психом. С тех пор ничего не изменилось, просто те, кто раньше считал тебя неуравновешенным, нынче отрицают, что вообще так думали, включая и Министерство.

— Большое тебе спасибо, Рон, — с сарказмом произнёс Гарри. — Ты точно знаешь, как поднять человеку настроение.

— Но это правда, Гарри, — сказала Гермиона, словно всё это само собой разумелось. — Сомневаюсь, что ты осознаешь, каким влиянием обладаешь. Благодаря тебе группа подростков встала на пути десятка Пожирателей Смерти и одолела их. Ты дал нам знания и уверенность отстаивать то, во что мы верим. Гарри, благодаря тебе большая часть О.З. действительно обрела хоть какую-то уверенность. Возьми Невилла! Или Луну! Ты изменил их жизни к лучшему!

Гарри закатил глаза, поднимаясь на ноги, и направился к шкафу. Все, это официально: Гермиона сошла с ума. Он знал, что несколько отстал от событий с тех пор, как Сириус и Ремус ввели политику “без почты”, чтобы никакие проклятые вещи не добрались до Гарри, но это уже было просто смешно. В очередной раз все скинули свои беспокойства и страхи на подростка вместо того, чтобы собраться и самим вступить в битву. Да, он дал членам О.З. нужные им знания, но ведь они сами проделали всю работу.

— Я не знаю, почему ты отказываешься видеть это, — сказала Гермиона, пока Гарри доставал одежду из шкафа. — Почему ты делаешь вид, что за последний год ничего не изменилось, когда в действительности именно это и произошло?

— А ты думаешь, я это не знаю? — взорвался Гарри, резко оборачиваясь и устремляя сердитый взгляд на Гермиону. — Год назад я был дома в блаженном неведении о том, что исход этой войны зависит от меня! Год назад я даже не знал о хоркруксах! Год назад Дамблдор… Дамблдор…

— ...всё ещё был жив? — предположил Рон.

Гарри глубоко вдохнул, успокаивая себя. Рон и Гермиона не понимали. Да и как они могли? Гарри не рассказал им о том, что узнал той ночью о Северусе Снейпе. Это был единственный секрет, который он оставил при себе, хотя и не очень понимал почему. Часть его чувствовала, что он должен молчать. Так он словно защищал репутацию Дамблдора, поскольку понимал, как отреагируют остальные…

Именно так же, как и он, когда узнал обо всем.

— Ты разговаривал с кем-нибудь, Гарри? — мягко спросила Гермиона, вырвав парня из мыслей. От неё исходили волны беспокойства, усиливавшиеся с каждой секундой. — Я знаю, что ты рассказал нам о случившимся, но мы никогда не обсуждали, как ты к этому отнёсся.

— Я тогда лучше пойду, — явно чувствуя себя неуютно, сказал Рон, поднимаясь на ноги.

— Рон! — укорила его Гермиона, смерив сердитым взглядом. — Ты должен помогать мне!

— А я и помогаю! — возразил Рон. — Только чувства — это не моё, так что я просто пойду, пока не сказал того, что я говорю обычно. — Гермиона нахмурилась. — Эй! — защищаясь, сказал Рон. — А ты чего ожидала? Я же парень!

— Как и Гарри, — подметила Гермиона.

Рон раздражённо закатил глаза.

— Гарри эмпат, Гермиона, — сухо произнёс он. — У него в голове куча чужих эмоций, помимо своих собственных.

— Эй! — вмешался уже Гарри. — Я вообще-то тоже здесь. — Рон и Гермиона виновато посмотрели на него. — Слушайте, я ценю то, что вы пытаетесь сделать, но у меня нет потребности говорить о случившемся… опять. Это в прошлом. Мне нужно сосредоточиться на настоящем и на хокруксах. У нас будет ещё куча времени поплакаться, когда всё будет кончено. — Гермиона хотела возразить, но не успела. — Нет, Гермиона, — уверено отрезал Гарри, двинувшись к двери. — Давайте просто забудем об этом. А теперь извините меня, но мне нужно переодеться и захватить завтрак по пути в библиотеку.

— Но, Гарри... — запротестовала Гермиона, но парень уже открыл дверь и вышел из комнаты.

”Они просто не понимают. Они не видят, как для меня важно покончить с этим. Для эмоций будет время потом… очень не скоро”.

* * *

Гарри ничуть не удивился, когда почти час спустя в библиотеку зашёл Ремус. Похоже, пришло время для второго раунда “заставим Гарри поговорить о своих чувствах”. Он раздражённо покачал головой и снова опустил взгляд в книгу, которую читал. Попытка Гермионы была прямой и очевидной, и оттого её легко было избежать. С Ремусом всё будет совсем по-другому. У него была привычка заходить то с одного угла, то с другого, пока не найдётся лазейка в гарриных барьерах.

Гарри крайне раздражало то, насколько эффективными были его методы.

Он не отрывал взгляда от страницы, которую пытался читать, пока Ремус усаживался напротив. От него исходили мягкие, но чётко ощущаемые волны заботы и сочувствия, вынудившие Гарри прикусить язык и воздержаться от саркастичного комментария. Вся эта ситуация начинала по-настоящему бесить его. Подобное отношение можно было понять в первую неделю, а теперь он уже просто мечтал, чтобы все забыли об этом и сосредоточились на деле.

— Гарри…

Гарри протянул ему толстую, покрытую пылью книгу, так и не подняв взгляда от страницы, которую якобы читал.

— Полагаю, ваше собрание прошло гладко? — как ни в чём не бывало спросил он.

Ремус уставился на Гарри, медленно открыв книгу.

— Ну, настолько гладко, насколько это возможно, когда в одной комнате собираются Минерва и Сириус, — осторожно ответил он. — Минерва беспокоится о тебе, Гарри. Как и все мы. Ты отказываешься говорить с кем-либо, а теперь взял и отбросил своё хогвартское письмо в сторону, даже не взглянув на него.

Гарри пожал плечами и перевернул страницу.

— Я просто не хочу отвлекаться, — ответил он. — Нам всё ещё нужно найти три хоркрукса...

— Которые мы найдём так быстро, как только сможем, — перебил его Ремус. — Я знаю, что ты хочешь положить этому конец, Гарри, но есть и другие способы достичь этого. Весь Орден стоит за тобой и ждёт, пока кому-нибудь понадобится их помощь. Мы можем не знать, что представляет собой один из предметов, но зато нам известно, как выглядит чаша и места, в которых она может быть. Им не обязательно знать детали, лишь то, что время не на нашей стороне.

Гарри поднял взгляд на Ремуса, прищурившись.

— Дамблдор...

— ...знал, что тебе помогут, Гарри, — мягко перебил его Ремус. — Он знал, что мы присмотрим за тобой. Он верил, что мы убережем тебя и убедимся, что ненависть и злость не уведут тебя туда, куда ведут сейчас. — Гарри скривился и отвернулся. — Ты не один, Гарри. Мы здесь, чтобы помочь. Ты просто должен подпустить нас и разрешить разделить эту ношу.

Судорожно вздохнув, Гарри захлопнул книгу и начал собирать разбросанные по столу книги. Ремус не понимал. Ремус не мог понять. Гарри отказывался всё ему разъяснять. Все было просто. Всё это было ради его же защиты, ради его же душевного спокойствия. Гарри чуть не охнул, резко замерев на месте. ”Чёрт подери, я начинаю думать, как Дамблдор”.

— Гарри? — осторожно позвал Ремус. — Гарри, в чём дело? Что не так?

Гарри упрямо покачал головой, поднимаясь на ноги. Он не мог говорить об этом сейчас. Прошло ещё слишком мало времени. Ему нужно разобраться в ворохе собственных мыслей, прежде чем даже думать о том, чтобы втягивать в это других. Собрав столько книг, сколько мог унести, Гарри повернулся к выходу, но чужая рука остановила его.

— Гарри, пожалуйста, поговори со мной, — взмолился Ремус. — Что бы ты ни скрывал, клянусь, мы сможем со всем разобраться.

— Я не могу, — тихо сказал Гарри, пытаясь высвободить руку, но Ремус не отпускал. — Просто забудь об этом, пожалуйста.

Ремус резко отпустил его и обошёл вокруг стола, загораживая Гарри путь из библиотеки.

— Я не могу “забыть об этом”, Гарри, — настоял он. — Что ещё случилось той ночью? Дело же не только в Грейбэке, так?

Гарри покачал головой. Конечно же, Ремус предполагал, что проблема заключалась в том, что он отнял жизнь безумного оборотня. Гарри чувствовал вину за то, что отнял жизнь, но в то же время он считал, что это был единственный способ спасти других от безумия Грейбэка. Это было решение, принятое под действием момента, но Гарри знал, что сделал бы это снова, чтобы защитить дорогих ему людей.

Ремус замолчал на мгновение, задумчиво посмотрев на него. Гарри попытался обойти, но Ремус тут же схватил его за руки, удерживая на месте. Янтарные глаза медленно отыскали гаррины.

— Это имеет какое-то отношение к Северусу, так? — осторожно спросил он. — Что именно произошло между вами?

— Ничего, — быстро произнёс Гарри. — Мы обменялись парой слов, потом была дуэль, он выиграл, а затем вмешался Сириус. Я рассказал обо всём ещё несколько недель назад.

Ремус смотрел на Гарри долгую минуту, а затем отпустил его и скрестил руки на груди.

— Понятно, — тихо сказал он. — Сядь, Гарри. Думаю, пришло время тебе рассказать мне правду о том, что случилось той ночью.

Гарри напряжённо вздохнул. Его снова раздирало на части. Он знал, что Ремус, скорее всего, был единственным, кто мог спокойно, но в то же время с участием поговорить об этом. Да, это повлияло на друзей Ремуса, но он не будет спешить и рационально всё обдумает, прежде чем пускаться в погоню за Снейпом… во время полнолуния. Ремус попытается прикрыть свои следы, в отличие от Сириуса, который бы просто нашёл Снейпа, убил бы его, и дело с концом.

И снова Гарри попытался обойти Ремуса, но тот не собирался его так просто отпускать. Прежде чем Гарри понял, что происходит, Ремус потянулся и схватил его за руку, из-за чего все книги повалились на пол. Гарри тут же высвободился, обернувшись к Ремусу.

— Просто оставь меня в покое, ясно! — сказал он сквозь зубы. — Ты не можешь помочь мне с этим! Я даже не должен был узнать!

— Узнать что? — отчаянно допытывался Ремус. — Гарри, что бы это ни было, это знание, очевидно, слишком велико, чтобы держать его в себе. Ты можешь рассказать мне. Ты можешь довериться мне. Ты всегда доверял мне в прошлом, какой бы странной или смущающей ни была проблема.

Гарри покачал головой, отворачиваясь. Он ненавидел, когда Ремус начинал говорить таким тоном. Ненавидел боль и отчаяние, исходившие от Ремуса. Ненавидел свою эмпатию. Ненавидел то, насколько всё запуталось. Ненавидел, что Дамблдора не было рядом, чтобы избавить его от ноши. Он ненавидел, что ему действительно хотелось убить Снейпа, хоть он и понимал, что это ничего не исправит. Он ненавидел эти чувства, что делали его не лучше Волдеморта.

Его обхватила рука Ремуса, когда он покачнулся. Медленно они оба сползли на пол.

— Я не знаю, что мне делать дальше, — сломленным голосом произнёс Гарри. — Я так сильно его ненавижу. Это всё началось из-за него. Дамблдор сказал, что он сожалеет, но как такое возможно? Он ненавидел моего папу! В этом просто нет никакого смысла!

Ремус медленно заставил Гарри обернуться, чтобы они оказались лицом к лицу.

— Сожалеет о чём, Гарри? — мягко спросил он. — Что сделал Северус?

Гарри судорожно вздохнул, опуская взгляд. ”Пожалуйста, прости меня за то, что я такой слабый”.

— Снейп… это он подслушал, как Трелони рассказала Дамблдору пророчество, — сказал Гарри, по его лицу побежала слеза. Он неуверенно поднял глаза и встретился взглядом с Ремусом, молча моля того помочь и понять. — Это он рассказал Волдеморту. Это из-за него Волдеморт убил маму и папу!

Глаза Ремуса расширились, и он побледнел. Он открывал и закрывал рот, но оттуда не вырывалось ни звука. Он провёл дрожащей рукой по своим седеющим волосам, после чего прикрыл ею рот. После долгой паузы Ремус сосредоточил свой взгляд на Гарри и неверяще покачал головой.

— Как… кто...

— Трелони рассказала мне всё перед моей встречей с Дамблдором, — с неохотой ответил Гарри, чуть отодвигаясь. — Дамблдор всё подтвердил. Он сказал, что после этого Снейп отвернулся от Волдеморта. Он сказал, что Снейп сожалеет обо всём. — Гарри нервно потёр шею, чуть опустив взгляд, чтобы не видеть поражённого выражения на лице Ремуса. — Дамблдор сказал, что Снейп не знал, что Волдеморт придёт именно за нами, но Снейп всё равно был готов пожертвовать невинным ребёнком и его семьей. Как я могу принять это за ошибку? Он знал, что делал! Он знал...

Ремус обхватил Гарри руками и крепко обнял. Волны ошеломления и неверия смещались с муками Гарри.

— Я… я не знаю, что сказать, — дрожащим голосом пробормотал Ремус. — Я не знал, Гарри. Клянусь. Я бы никогда не позволил тебе приехать сюда, если бы это было так. Я не верю, что Дамблдор скрыл это от нас. О чём он думал?

Гарри отстранился от Ремуса и начал подбирать книги. Он чувствовал, словно с его плеч сняли тяжёлую ношу, которую он нёс много недель, и переложили на плечи Ремуса. Гарри внезапно почувствовал себя невероятно виноватым. Хватало и того, что ему приходилось хранить секреты, но теперь ещё и Ремус вынужден будет делать то же самое.

— Прости, — тихо произнёс Гарри. — Я не должен был говорить тебе.

Ремус схватил Гарри за плечи, вынудив его прекратить своё занятие. Ошеломление сменилось волнами решительности и желания защитить.

— Гарри, посмотри на меня, — с силой произнёс Ремус. — Не смей извиняться за то, что тебе нужно было с кем-то поговорить. Признаю, это известие шокировало меня, но это многое объясняет. Это объясняет, почему между Дамблдором и Северусом всегда, казалось, существовало понимание, которое никто из нас даже не мыслил постичь.

— Ну, конечно же, — горько произнёс Гарри. — Только они вдвоём и верили в заверения Снейпа о том, что всё это было ошибкой.

Ремус тяжело вздохнул.

— Возможно, это была ошибка, Гарри, но не так, как ты это интерпретируешь, — тихо произнёс он. — Уверенность Волдеморта пошатнулась из-за пророчества о его поражении. Он помешался на том, чтобы устранить угрозу. Действия Волдеморта доказали то, о чём многие его последователи даже не задумывались — что он был человеком, в точности как они. Северус, возможно, совершил шокирующее открытие и понял, что допустил ошибку.

Гарри неверяще уставился на Ремуса. Под каким-то извращенным углом это имело смысл, но ему всё ещё трудно было понять, как можно было отбросить жизнь невинного ребенка, словно она была ничем. Повисло неуютное молчание, и Гарри отвернулся. Он понял, что именно это отличало его от Волдеморта. Это была война, и людям грозила смерть, но не его состраданию. Он делал то, что мог, чтобы защитить, а не уничтожить.

Он был совершенно не похож на Волдеморта.

— Так что же нам теперь делать? — тихо спросил Гарри, нарушая молчание.

Ремус провёл рукой по волосам и принялся помогать Гарри собирать книги, которые всё ещё лежали на полу.

— Сейчас мы ничего не можем сделать. Это ничего не меняет в отношении хоркруксов или возвращения на седьмой курс. Однако в следующий раз, когда мы встретимся с Северусом, ему лучше быть крайне убедительным в своих объяснениях. — Ремус провёл рукой по лицу, нервно потерев подбородок. — Ты знаешь, Гарри, как бы холодно это ни звучало, Джеймс и Лили стали жертвами плохих решений. Ошибка Северуса, возможно, привела к их смертям, но в его намерения не входило их убийство.

Гарри смерил Ремуса сердитым взглядом.

— И ты думаешь, мне от этого станет легче? — с ненавистью спросил он.

Ремус поднял руки, словно бы сдаваясь.

— Вовсе нет, — спокойно сказал он. — Ты имеешь полное право переживать. Я просто пытаюсь найти какую-то логику, чтобы успокоить волка во мне.

Гнев Гарри исчез, а сам он ссутулился.

— Прости, — тихо сказал он. — Просто Дамблдор пытался убедить меня, что это всё было ошибкой, а ты говоришь, что мама и папа пали жертвами обстоятельств. Из-за этого их смерть кажется такой… такой…

— Бессмысленной? — подсказал Ремус.

Гарри кивнул.

— Я ошибаюсь? — спросил он.

Ремус сочувственно улыбнулся, кладя книгу сверху гарриной стопки.

— Не думаю, что Джеймс и Лили согласились бы с тобой, — сказал он. — Они умерли, сражаясь за то, во что верили, и я считаю, что они бы сделали то же самое, если бы знали то, что мы знаем сейчас. Они бы всё равно сделали всё, что было в их силах, чтобы защитить тебя, какой бы ни была цена. Мы можем лишь принять прошлое таким, какое оно есть, и сделать всё, что в наших силах, чтобы их смерть не была напрасна.

Гарри закрыл глаза и судорожно вздохнул, пытаясь взять круговорот своих эмоций под контроль.

— Я не знаю как, — признался он.

— Ну, можешь начать с поиска способа выпустить свой гнев, — сказал Ремус, ободряюще сжимая его плечо. — Я знаю, что это будет трудно, но мы сможем справиться с этим вместе. А еще ты должен принять нашу помощь и понять то, что ты можешь вернуться сюда на седьмой курс, пока мы ищем оставшиеся хоркруксы.

— Но…

— Нет, Гарри, — настоял Ремус беспрекословным тоном. — Тебе нужно быть с людьми. Тебе нужен шанс на будущее. Мы найдём способ всё разрешить, обещаю. Просто дай нам шанс.

Гарри неохотно кивнул. У него совсем не было сил продолжать этот спор. Он знал, что Ремус в чём-то прав. С его эмпатией ему нужно было оставаться рядом с людьми, особенно после того, что случилось вчера. Ради Гарри Сириус и Ремус научились подавлять большинство своих эмоций, из-за чего он так остро и отреагировал, когда его окружили Уизли. Но если он отреагировал так всего лишь на десяток людей, то не сможет ничего поделать, когда его окружит армия Пожирателей Смерти. Возвращение в Хогвартс в качестве студента могло замедлить поиски, но в долгосрочной перспективе это, возможно, поможет в победе над Волдемортом.

Ремус помог Гарри поднять оставшиеся книги, а затем встал и осмотрелся вокруг.

— Почему бы тебе не вернуться в наши комнаты, — предложил он. — Рон и Гермиона здесь, чтобы помочь Сириусу с исследованием. Я возьму ещё пару книг и скоро подойду.

— Ремус, — чувствуя себя неуютно, сказал Гарри, — насчёт Сириуса...

Ремус поднял руку, прерывая его.

— Я понимаю, — мягко произнёс он. — Я ничего ему не скажу, пока не придёт время… что, скорее всего, случится после большого количества алкоголя, чтобы он не смог тут же отправиться выслеживать Северуса, чтобы убить его. Я знаю, как иррационален Сириус в вопросах, касающихся Северуса, особенно сейчас. Он так решительно настроен доказать, что Северус наш враг, что это станет последним гвоздём в его гробу.

Гарри благодарно кивнул.

— Спасибо, Ремус, — сказал он, оборачиваясь и выходя из библиотеки, впервые за долгое время чувствуя себя гораздо лучше.

Ремус подождал, пока гаррины шаги стихнут, а затем с силой ударил кулаком по столу, отчего в его центре появилась длинная трещина. Ремус тяжело дышал, его глаза полыхали гневом, и он едва сдерживал бушующего внутри волка.

— Ты заплатишь за это, Северус Снейп, — прорычал он. — Клянусь, никто тебя не узнает, когда я с тобой закончу.