Тревоги (гет)

Рон неохотно вынырнул из дремоты и услышал необычный звук, похожий на мокрый кашель. Точнее, это был странный, сдавленный, приглушённый хрип. Пытаясь стряхнуть с себя остатки сна, Рон прислушался.

Уже через секунду он полностью проснулся, и его сердце пустилось в тревожный пляс. Его потревожил не столько приступ кашля, сколько отсутствие других звуков. Тишина означала, что в спальне больше никого не было. Ему не хватало своеобразного, удивительно успокаивающего звука, похожего на «пф-ф-ф», который издавала во сне Гермиона.

Обеспокоенный этим фактом, Рон повернулся на бок. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на кровать и понял, что не ошибся: рядом с ним не оказалось растрёпанной от сна копны каштановых волос. Лежащая рядом белоснежная подушка была примята, но на ней никто не спал. Рон был один. Гадая, как давно его жена встала, он провёл рукой по её половине кровати: постель была холодной.

До спальни донёсся очередной неприятный, булькающий звук, источник которого находился в ванной. Затем последовала серия характерных всплесков и громкий вздох. Выскользнув из кровати, Рон на ходу подтянул пижамные штаны, выскочил в коридор и тихо подошёл к приоткрытой двери в ванную. Заглянув в щёль, он увидел голые подошвы Гермионы, склонившейся возле унитаза. Какое-то время Рон неуверенно топтался у двери, не решаясь войти, но Гермиона снова закашлялась, и он спросил:

— Как ты себя чувствуешь, Гермиона?

— Я обнимаю унитаз — что за дурацкий вопрос? — тихо ответила она, хватая ртом воздух. — Догадайся сам!

Услышав, как она давится, хрипит и отплёвывается, Рон осторожно толкнул дверь и заглянул внутрь. Его жена сидела на полу, согнувшись в три погибели, наклонив голову над унитазом. Опираясь одной рукой об пол, она пыталась второй рукой дотянуться до коробки с салфетками, стоящей на бачке.

Розовая пижамная майка плотно облегала её спину, и Рон отчётливо видел кривую линию позвоночника, изогнувшегося в неудобной позе; голубые брюки Гермионы немного сползли, открывая его взгляду верхнюю часть её ягодиц. Рон на мгновенье зажмурился, заставляя себя отвлечься от позывов, которые в данных обстоятельствах были совершенно неуместны. Подойдя поближе, он схватил коробку с салфетками и подставил её под дёргающуюся руку Гермионы.

Схватив салфетку, она отвернулась и стала вытирать лицо. Рон опустился рядом и нежно провёл ладонью по её спине, пытаясь выразить сочувствие.

— Ну как, лучше? — спросил он.

— Нет, — проворчала она, многозначительно дёргая плечами. Рон послушно убрал руку с её спины, поднялся и заявил:

— Это утренняя тошнота.

— Чёрт возьми, Рон, какой ты умный! Я и не знала, что вышла замуж за гения, — с сарказмом ответила Гермиона. — Я беременна, сейчас утро, и меня тошнит. Как ты догадался?

— Откуда мне знать, в чём дело, — возмутился он. — Просто я испугался, когда не увидел тебя в постели…

Рон наклонился вперёд, пытаясь заглянуть ей в лицо, но она снова отвернулась, из чего он сделал вывод, что Гермиона на него сердится.

— Гарри сказал, что Джинни почти совсем не тошнило по утрам, — несмотря на то, что мозг Рона делал отчаянные попытки прекратить поток речи, рот не хотел слушаться и произносил неуместные слова, которые ещё больше разозлили её.

Гермиона сплюнула в унитаз, снова вытерла рот и подняла голову.

— Я очень рада за Джинни, — проворчала она, бросив на Рона сердитый, усталый взгляд, и вытащила очередную салфетку из коробки, которую Рон всё ещё держал в руках.

— Не выспалась? — спросил он.

— Нет, в отличие от тебя, — злобно ответила Гермиона. — Ты всю ночь храпел, как паровоз.

— Почему ты меня не разбудила? — возмутился Рон.

— Я пыталась, — сердито сказала она. — Я так тебя лягнула, что у меня теперь нога болит. Но ты повернулся на другой бок и тут же захрапел. Из-за тебя я не выспалась и чувствую себя ужасно, — она содрогнулась от очередного рвотного позыва и вытерла лоб салфеткой.

Рон бросил на Гермиону тревожный взгляд.

— Может, сходим к целителю? — предложил он.

Тяжело дыша, она с трудом попыталась подняться. Рон протянул руку, чтобы помочь; Гермиона оперлась о неё, встала и сразу отстранилась. Слегка покачиваясь, она наклонилась вперёд, спустила воду и повернулась к Рону спиной.

— Рон, я не больна, — упрямо заявила Гермиона. — Я беременна. Мне не нужен целитель. Просто моё тело перестраивается. Это бушуют гормоны. Мне нужно почистить зубы, принять душ и идти на работу. У меня сегодня важная встреча, и я должна к ней подготовиться.

Она говорила уверенно, уставившись на стену и избегая взгляда Рона.

— Ты не должна идти на работу, если плохо себя чувствуешь.

— Должна, ты же знаешь. Я не могу пропустить заседание Визенгамота, — настаивала она. — Я в порядке! Это всего тишь токсикоз. Ничего серьёзного, честное слово.

— Почему тогда ты не смотришь на меня? — спросил Рон. — Ты только что призналась, что не выспалась, тебе нужно…

— Меня только что вырвало, Рон, — выпалила она, — я ужасно себя чувствую, я ужасно выгляжу, и у меня воняет изо рта.

— Ну и что, — сказал он и мягко положил ладони ей на бёдра. — Для меня ты всегда красивая.

Рон опустил взгляд и подтянул её пижамные брюки. Не дожидаясь, пока Гермиона начнёт вырываться, он быстро сжал её ягодицы и поцеловал её в затылок. Затем его руки скользнули вперёд по талии и медленно двинулись вверх.

— Ай! Рон, больно! — воскликнула Гермиона. — Ради Мерлина, просто уйди, оставь меня в покое, — её тело напряглось, кулаки сжались. — Дай мне спокойно привести себя в порядок и не суетись.

— Хорошо, — Рон со вздохом отпустил её. — Гермиона, я просто пытаюсь помочь.

— Но у тебя не получается. Ты, как всегда, ведёшь себя по-идиотски! — воскликнула она.

Рон стиснул зубы. Он знал, что не было смысла настаивать на своём, иначе мог разгореться скандал.

— Прости, Гермиона, — Рон вышел, тихо прикрыв за собой дверь ванной. — Проклятые гормоны, — пробормотал он, с унылым видом направляясь в спальню, чтобы переодеться.

* * *

Завернувшись в пушистое голубое полотенце, Гермиона внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Под глазами темнели мешки, бледные губы пересохли и потрескались. Вид был ужасный, ощущения не лучше. Груди ныли. Дело было вовсе не в неуклюжести Рона — они набухли, стали тверже и чувствительней. В довершение ко всему, желудок постоянно крутило, как море во время шторма. Гермиона с трудом подавила подступающую к горлу тошноту, но всё равно почувствовала во рту вкус желчи. Она во второй раз почистила зубы, проклиная зубную пасту, ставшую неприятной на вкус.

— Отлично, — пробормотала она.

«Ну почему именно сегодня?» Желудок выворачивало уже несколько дней, и становилось только хуже. Гермиона знала, что как раз сегодня ей предстоит, вероятно, самое важное заседание во всей её карьере; она просто обязана была справиться. Но нужно было привести себя в порядок. Косметика скроет внешние признаки, а что касается тошноты… придётся как-то её побороть.

Гермиона открыла дверь ванной, и вместо приятных ароматов мыла и шампуня ей в нос ударил резкий, отвратительный запах. Контраст был похож на удар кувалдой по голове. Под атакой этого аромата желудок перевернулся, и она еле сдержала рвотный позыв.

— Я готовлю завтрак, — крикнул Рон из кухни.

— Мерлин... Рон! Ты это нарочно? Хочешь, чтоб меня опять вырвало? — прокричала в ответ Гермиона. — Меня воротит от этого запаха.

— Тебе нужно что-нибудь съесть, Гермиона, — он выглянул из кухни. — Вчера вечером ты почти не ела. Я срезал сало с бекона и сделал глазунью с жидкими желтками, как ты любишь.

— Я… не… хочу… есть… Рон, — сказала она, делая акцент на каждом слове, и поспешила укрыться в спальне. — Просто оставь меня в покое!

Чтобы избавиться от запахов стряпни, Гермиона закрыла за собой дверь, села за туалетный столик и стала читать книгу «Чего ожидать от беременности» в надежде, что желудок скоро успокоится. Через несколько минут ей полегчало. Она загнула уголок страницы, чтобы потом найти нужное место, и стала собираться на работу. Сначала замазала круги под глазами и подкрасила бледные губы, наложив значительно больше косметики, чем обычно. Затем рука потянулось к флакону с духами — это были её любимые, очень дорогие духи, подаренные Роном на Рождество — однако одного взгляда на флакон оказалось достаточно, чтобы ей снова стало нехорошо.

Гермиона отошла от трюмо и переключилась на одежду. Застегнув на все пуговицы строгий, тёмно-синий в полоску костюм, специально подготовленный для важного события, она снова глянула на своё отражение и осталась довольна. Внутренне приготовившись к атаке ароматов, Гермиона открыла дверь.

Как ни странно, запах исчез — Рон каким-то образом его ликвидировал. Что ж, её мужу неплохо удавались домашние заклинания, потому что Молли считала своим долгом всех детей приобщить к хозяйству.

— Я сразу в офис. Пока, Рон, — крикнула Гермиона, проходя мимо кухни и игнорируя его уговоры хоть что-нибудь съесть. Когда Рон примчался следом за ней в коридор, держа в руках тарелку с тостами и стакан воды, Гермиона схватила тост, чтобы отвязаться, и пообещала, что попьет что-нибудь в офисе. Она сделала вид, что не замечает его сложенные для поцелуя губы, помахала рукой на прощанье, схватила горсть летучего пороха и шагнула в камин.

— Министерство Магии!

— Пожалуйста, не забудь попить, Герм… — слова Рона оборвались, потому что она исчезла вместе с зелёной вспышкой.

* * *

— Значит, решено, — изрёк Джордж. — Мы продаём бизнес, все деньги жертвуем на благотворительность, переезжаем в Монголию и до конца своих дней живем, как отшельники.

— Ага, — рассеянно поддакнул Рон, не поднимая головы от книги, которую притащил с собой в офис.

Джордж взял в руки своё последнее изобретение. Он намеревался узнать мнение Рона, но вместо этого запустил в него ярко-красным мячиком, который попал Рону в лоб, подпрыгнул, описал грациозный полукруг и стал скакать вверх-вниз по его макушке.

— Проклятье, — Рон недовольно посмотрел на мяч и попытался его поймать, но мяч продолжал прыгать, ловко увиливая от рук. — Джордж, зачем ты это сделал?

— Рон, в чём дело? — спросил Джордж. — От тебя пользы, как от пустого места.

— Я переживаю за Гермиону, — признался Рон.

— Это всего лишь токсикоз. Ты же сам сказал, когда пришёл в офис. Она что, швыряется тяжёлыми предметами? Ругается матом? Угрожает накормить тебя пастилками-тошнилками, чтобы ты мучился вместе с ней?

— Нет, потому что она не Анджелина, — ответил Рон, продолжая ловить мячик.

— А о чём эта книга?

Рон оставил попытки поймать прыгающий на голове красный мяч и с беспокойством уставился на брата, который являлся одновременно партнером по бизнесу.

— Понимаешь, Гермиона всегда оставляет закладку. А если хочет пометить важное место, то несколько закладок, чтобы потом было легче его найти. Она читала… — Рон немного помедлил, — про выкидыш.

— Проваливай, — Джордж махнул палочкой, и мячик вернулся к нему в руку.

— Что?

— Проваливай, убирайся, выметайся. Иди отсюда, — сказал Джордж. — Ты знаешь, в чём твоя проблема — так не будь идиотом и реши её. Потрать столько времени, сколько нужно. В любом случае, в таком состоянии от тебя пользы, как от пепельницы на метле. И не возвращайся, пока не разберёшься со всем этим. Наплюй на Визенгамот, просто иди к ней. Но сначала скажи, как тебе мячик?

— Похож на тебя — жутко доставучий. Возможная прибыль?

— Шесть сиклей, если будем продавать по десять за штуку.

— Отлично. Название уже придумал?

— «Поскакушка по черепушке», — сказал Джордж.

— Гениально. Я пошёл.

* * *

— Рон Уизли, — произнёс Рон, проходя под аркой безопасности в Министерстве, в создании которой он сам принимал участие. Сидящая с другой стороны охранница глянула на дисплей, убедилась, что Рон не врёт, и пригласила его войти, указав на стойку регистрации. Рон вежливо кивнул и пошёл по атриуму.

— Добро пожаловать в Министерство Магии, сэр. Чем могу вам помочь?

Молодой маг, стоящий за стойкой, выглядел лет на девятнадцать. У него были умопомрачительные фиолетовые волосы, разделённые косым пробором, настолько длинные, что свисали до подбородка и полностью закрывали один глаз.

— Мне нужно увидеться с Гарри, — сказал Рон. — Один пропуск для посетителей, пожалуйста.

— Гарри? — удивлённо переспросил парень. Фальшивая улыбка на его лице сменилась недоумением. Рон терпеливо выжидал, пока он сообразит, что это за Гарри. Наконец, охранника осенило: — Сэр, вы имели в виду заместителя Главы Аврората Поттера? — с сомнением спросил он.

— Гарри, — кивнул Рон, с сожалением думая о том, как быстро закончилась его слава. После Битвы прошло всего семь лет, а этот мальчишка с нелепой причёской уже не узнаёт его. Когда Рон вместе с Гарри работал Аврорате, всё было по-другому.

— А вам назнач… — заикнулся охранник.

— Послушай, дай мне, пожалуйста, пропуск для посетителей, — сердито перебил его Рон. — Я найду дорогу. Я раньше работал в Аврорате. Моё имя…

— Рон Уизли, удостоен Ордена Мерлина первой степени, — произнёс приятный голос у Рона за спиной. — Его жена работает в Отделе Магического Правопорядка. Лео, дай мистеру Уизли пропуск. Я провожу его до Аврората.

— Хорошо, целительница Рэтход, — молодой человек нервно кивнул, и его чёлка закрыла оба глаза.

— Спасибо, Парвати, — Рон нетерпеливо постукивал ногой, глядя на то, как охранник колдует над карточкой.

— Зачем тебе понадобился Гарри? — спросила Парвати Рэтход.

— Да незачем, — признался Рон, выхватывая пропуск из рук молодого человека и поворачиваясь лицом к своей бывшей однокурснице. — Мне нужно увидеть Гермиону, а она сейчас на встрече у Министра, и…

— И если бы ты сказал на входе, что собираешься вломиться в кабинет Министра, чтобы поговорить со своей женой, то тебя вряд ли бы пропустили, — резонно заметила Парвати. Охранник с длинной чёлкой, стоящий позади Рона, удивлённо хмыкнул, но Рон его проигнорировал.

Кивнув Парвати, Рон окинул её внимательным взглядом. На ней была надета специальная униформа: длинный, ярко-зелёный плащ, похожий на мантию, говоривший о том, что Парвати не обычный колдомедик, а целитель при Аврорате. Должность дежурного целителя стала одним из многочисленных нововведений, внедрённых Гарри, но Рон удивился тому, что Парвати всё ещё работала.

Они не виделись с новогодней вечеринки у Гарри и Джинни, и с тех пор её живот стал похож на огромный шар. Рон уставился на округлый выступ, выпирающий из её расстёгнутого плаща, и подумал о том, станет ли когда-нибудь Гермиона такой огромной.

— Чёрт возьми, Парвати, ты просто необъятная, — сказал он. — Такое впечатление, что вот-вот лопнешь.

— Спасибо, Рон, — с сарказмом ответила Парвати. — Это ещё не предел. До родов осталось больше месяца.

— Несмотря на размеры, ты хорошо выглядишь, — попытался исправить ситуацию Рон.

— Я поняла, что ты хотел сказать, — они пошли к лифтам. — Учти, если ты не хочешь, чтобы Гермиона тебя огрела заклинанием, следи за тем, что и как ты говоришь. Особенно, когда она станет такой же необъятной, как я.

— Когда… или если? — с тревогой пробормотал Рон.

Парвати схватила его за плечо, резко остановила и сказала:

— Выкладывай.

Рон замялся.

— Быстрей, — приказала она.

И Рон всё ей выложил.

* * *

— Рон, это ничего не значит. Гермиона читает всё подряд. Возможно, она просто остановилась на той странице, — утешала его Парвати, когда они шли от лифта к министерскому офису. — Судя по симптомам, которые ты назвал, это похоже на токсикоз.

— А вдруг это что-то серьёзное? — спросил Рон. — Я тоже кое-что прочёл. На странице, следующей за…

Парвати поняла, что Рон не мог произнести слово «выкидыш». Он был бледный и весь трясся. Его нервозность была заметна ещё в Атриуме. На его побелевшем лице веснушки горели, как оранжевые островки в молочном море. Рон явно убедил себя, что происходит что-то ужасное. Парвати сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться. Тревога Рона казалась осязаемой и очень заразной. Впрочем, Гермиона всегда была умницей — разве стала бы она игнорировать опасные симптомы?

— Рон, всё будет в порядке, — сказала Парвати, убеждая скорей себя, чем его. Когда они дошли до министерской приёмной, Рон открыл дверь и пропустил Парвати вперёд. — Доброе утро, Бренда, — она бодро поприветствовала секретаршу. — Миссис Уизли ещё на совещании у Министра? Я тут привела… — Парвати резко замолчала, потому что в этот момент дверь кабинета распахнулась.

— Бренда, Гермиона потеряла сознание, нам срочно нужны… — Министр умолк, уставившись на Рона и Парвати, — …целитель и Рон, — изумлённо закончил он.

Рон испуганно вскрикнул и бросился к Гермионе.

* * *

Когда Гермиона открыла глаза, Рон сидел рядом. Её голова была словно набита ватой. Гермиона попыталась приподняться, но не смогла.

— Министерство, — прошептала она.

— Не волнуйся, — ответил Рон. — Визенгамот одобрил создание «Ассоциации Независимости Ущемлённых Существ». Правда, мы с Гарри её переименовали. Теперь она будет называться «Организация Помощи Ущемлённым Существам». Гермиона, у тебя всегда были проблемы с аббревиатурами. Нет, серьёзно — А.Н.У.С.? О чём ты только думала? О.П.У.С. звучит куда лучше.

— Кто? — выдавила из себя Гермиона, потому что горло странным образом онемело. Рон понял, что она имела в виду.

— Речь толкал Гарри, не я, — ответил он. — Я же не мог тебя оставить. Я был с тобой. Мы сейчас в Мунго.

— Что? — Гермиона явно решила ограничиться односложными вопросами.

— Обычный обморок. Ничего серьёзного. Сильный токсикоз привёл к обезвоживанию. А ведь я… — он умолк, решив не напоминать о том, что уговаривал её попить. — Хорошо, что мы с Парвати оказались на месте. Парвати дала тебе воды и отправила сюда. Целители сказали, что подержат тебя до утра — на всякий случай. Я побуду с тобой.

— Как?

— Как я оказался на месте?

Она кивнула.

— Я взял с туалетного столика твою книгу для беременных. Хотел узнать, что ты читаешь. Ты заложила одну страницу, и я испугался.

— Почему?

— Я запаниковал. Во всём виновата эта книга. В ней за разделом о токсикозе идёт раздел о выкидыше. И я… Чёрт возьми, Гермиона… Мать и ребёнок в порядке…. Целители тебя осмотрели, — уверил её Рон, вытирая глаза рукавом. — Я снова повёл себя, как полный идиот.

— Мой идиот, — Гермиона сжала руку Рона, желая его утешить, хоть и понимала, что это были слёзы облегчения.