Кривыми дорожками (джен)

Попадая в Зону, люди называют разные причины: из-за денег, из-за проблем с законом, в поисках приключений. Но Андрей был твердо убежден, что на самом деле всё из-за баб. Это ради них мужики идут и на преступления, и на безудержное добывание бабла, и на зарабатывание героического ореола. И не верьте тому, кто это будет отрицать. Сам Андрей признавался перед собой честно. Он тут из-за Соколовой Светки.

По самой красивой в микрорайоне девчонке и так вздыхало полрайона пацанов, но любых шансов на её внимание лишал Вадим — красавец, спортсмен, боксер да ещё и не дурак. Только Вадима она замечала в толпе, только ему улыбалась и только с ним переставала вести себя как королева среди плебеев. Андрей страдал. Чертова объективность не давала шанса на иллюзии при сравнении себя с ним. Ему просто нечем было поразить её воображение и привлечь к себе внимание. Нечем было бы, если бы не её страсть ко всему связанному с Зоной. Он узнал об этом случайно из подслушанного разговора и позже несколько раз подмечал подтверждения тому. Он видел, как она рассматривала в женских журналах фотографии дам украшенных артефактами из зоны. Она даже недолго носила какую-то подделку под артефакт, пока её видимо не просветили или осмеяли.

В общем, время шло, сердце сохло, и Андреем стала овладевать навязчивая идея — преподнести Светке в дар самый шикарный и редкий артефакт. Сделать то, что разом возвысит его над "спортсменом" и над прочими. Одним ударом завоевать её сердце.

В фантазиях он тысячи раз прогонял варианты этого события. Вот он возвращается домой, лицо покрыто неземным загаром от аномалий Зоны, и, может быть, на нём даже есть симпатичный шрам, оставленный когтем кровососа. Он давит на кнопку Её звонка своим заскорузлым сталкерским пальцем, пальцем, который давил на пусковой крючок, укладывая сотни монстров. Она открывает дверь, он молча, криво ухмыльнувшись, протягивает ей узелок из черного бархата. Она разворачивает его и видит прекрасный переливающийся всеми цветами радуги артефакт, такой, которого нет даже у самых богатых миллиардеров! И она, всхлипнув, бросается к нему на грудь, а он обнимает её одной рукой за талию, а второй гладит по спине, по пушистому розовому халатику, который, он уверен, скоро упадет к его ногам… О, сладостные грезы!

Андрей запоем читал все, что было посвящено Зоне. Смотрел передачи о ней и, самое главное, бесконечные сериалы на тему Зоны, в которых крутые ребята, сталкеры, легко расправлялись с мутантами и за пару часов зарабатывали целые состояния. А потом он шел во двор и под бренчание незамысловатых аккордов горланил с пацанами песни «оттуда».

Все чаще и чаще Андрей воображал себе, как поставит ногу на тело только что поверженного монстра, как заряжает патроны в верный карабин, он ловит взглядом потустороннее мерцание неведомого никому артефакта. Из ствола карабина идет голубой дымок, а где-то в черепной коробке щелкает счетчик арифмометра, подсчитывая его барыши…

И вот в один прекрасный, или скорее ужасный, день он оказался в компании ребят, которые ехали в Зону. Они ждали поезд и пили пиво в кафешке у вокзала. Андрей сразу их заметил и, поскольку уже был под градусом, полез угощать и знакомиться. Ребята не отказались. Пиво сменилось водкой, и та сделала свое дело. Очнулся он уже в поезде, который нес всю их компанию к одному из городков рядом с периметром. Конечно, если бы он протрезвел вовремя, то наверно покинул бы вагон и вернулся, но весёлая разбитная компания таких же как он пьяных, разухабистых, верящих в свою удачу ребят, просто загипнотизировала его. Решив, что это судьба, он плюнул на все сомнения и погрузился в путевое веселье.

Сколько ехали и что по дороге пили и ели, Андрей не помнил. Ночью они тряслись в брезентовом кузове старого армейского грузовика. Андрей запомнил, что в грузовике почему-то воняло рыбой, и как расплескивалась и текла по пальцам водка, когда грузовик подпрыгивал на ухабах. Потом они, хихикая, лезли за каким-то мужиком под колючую проволоку. Довольно долго ползли то по канаве, то по кустам и даже по ржавой металлической трубе. Время от времени мужик останавливался и курил, пряча в кулаке огонек сигареты. А они прикладывались к солдатской фляге, где, похоже, была адская смесь спирта и крепчайшего кофе.

Очнулся Андрей в каком-то странном месте: не то старом—престаром деревенском доме, не то в сарае. Лежал он на куче неопределенного цвета и вида тряпья, от которого пахло плесенью и немного грибами. Солнечный свет падал через отверстие, давно забывшее, что когда-то оно было окном. Луч солнца нагрел темные волосы на голове и может от этого, а может из-за излишков вчерашней бурды в организме, голова нестерпимо болела. Но не это было причиной пробуждения, а окованный металлом, пыльный, высоко зашнурованный ботинок, который бесцеремонно, но и без излишней жесткости толкал Андрея в область пупка.

— Эй, дружище, вставай! — раздался откуда-то сверху уверенный, чуть сипловатый голос. — Дрыхнешь ты уже достаточно, чтоб с тобой можно было разговоры разговаривать!

Андрей сфокусировал глаза на хитросплетенном рисунке трещин на досках пола, над которым вился маленький вихрь вспыхивающих в солнечном зайчике потревоженных пылинок. Посмотрел наверх и на секунду обомлел: перед ним стоял ненавистный Вадим!

Остатки хмеля моментально вылетели из его головы, и он резво, как только мог, вскочил. Оказавшись вровень с серо-стальными глазами разбудившего его человека, он понял, что никакой это не Вадим, а так, некоторое отдаленное с ним сходство.

Мужик был крепкий и подтянутый, с шеей борца. Одет в выцветшую почти добела «горку», на куртке которой в районе, где у стандартного мужика выпирает пивной живот, распласталось большое грязное, жирное пятно оружейной смазки.

— О-па, живчик какой… — одобрительно пробормотал мужик и протянул ладонь. — Вася Зубок. Будем знакомы.

— Андрей Викторович Сабельев, — зачем-то с отчеством представился Андрей, и тоже протянул руку, по дороге быстрым движением обтерев потную и липкую ладонь о штанину.

Судя по тому, как иронично повел бровью Вася — отчество было лишним. На манипуляции с ладонью и штанами Андрея, впрочем, он не обратил никакого внимания. Рукопожатие было крепким и, кажется, искренним.

— Э… Где это я? — наконец, задал мучивший его вопрос Андрей. Он пытался составить более-менее достоверный паззл из тех обрывков воспоминаний, что имелись в его голове. «Где это я? — думал он. — Завтра же мне на работу… А какой вообще сегодня день? Понедельник? Вторник? Отчет заперт в столе, а ключ у меня. Будет скандал. Или позвонят… А смартфон где? Украли или…»

— Ха-ха-ха! — громко, с чувством, рассмеялся Василий, продемонстрировав ряд совершенно белых, ровных, великолепных зубов. — Ну, ты и комик! Не шутишь? Не? Нет, вижу, что не шутишь! Ты не помнишь, как вашу гоп-компанию привел Джениус, и как вы тут чудили, пьяные в стельку?!

Сердце Андрея почему-то пропустило удар, а между лопаток пробежал холодок. Он понял, что сейчас узнает кое-что, что в корне изменит его жизнь. Такое, что лучше бы это было неправдой.

— Куда привел?

Вася откровенно наслаждался ситуацией.

— Добро пожаловать в Зону, сталкер! Ха-ха-ха! Ты на Кордоне!

— К-кордоне? В Зону? Что? — до Андрея стал медленно доходить смысл сказанного, положение в котором он оказался. Отчетливо вспомнил отделение в плацкартном вагоне, пластиковый стакан, в который текла струйка водки, как висел на поручне у открытой двери и блевал в проносящуюся мимо темноту с далеким огоньком бог весть какого домика. Вот только лица попутчиков и их имена никак не вспоминались, словно, как на фотографии, они были замазаны темным маркером. Мысли побежали в направлении как можно быстрее оказаться дома, в привычном и уютном мирке. Одно дело — фантазировать с банкой пива в руке, после просмотра очередного сериала, а другое — оказаться в этом самом сериале, и не дай бог, героем первого плана.

Андрей лихорадочно схватился за карман рубашки, застегнутый на перламутровую пуговку. Несколько долларовых бумажек явно прощупывались через тонкую ткань. «Хоть не ограбили, — обрадовался он. — Почти штука баксов, я отсюда выберусь! Выберусь... Надо только осмотреться, что к чему. Доверять никому нельзя... А то как в армейской «учебке», бабки свистнут или отберут, как тогда вернуться домой? Эх, и угораздило меня… Больше в рот ни-ни, даже пива, даже дорогой коньяк». Самое интересное, что сейчас он полностью забыл не только про подарочек для Светки, но и про саму Светку. Словно и не сох он по ней, и не мечтал о розовом халатике.

— Короче, Андрей, тебе на сборы десять минут, перышки почистить и рожу вымыть. Потом иди к Волку, это по улице налево, он у Большого костра сидит с ребятами. Волк у нас за старшего, президент, можно сказать. Расскажешь ему о себе, а там видно будет. Вчера разговора не получилось, гы-гы-гы! — опять рассмеялся Зубок.

— А уборная где тут у вас? — Андрей почувствовал, что надо сделать кое-какие неотложные дела.

— Уборная? Да почти везде… Но «по-большому» — направо, увидишь будку, лопух только заранее приготовь, хе-хе. А колодец — умыться, наоборот налево, сразу за домиком. Только не пей. Руки мыть можно, лицо — осторожно. Всё понял? Ну, давай, увидимся.

И не дожидаясь, пока Андрей найдет свой рюкзачок и ветровку, вышел из дома. Шаги его сразу стихли, как будто он растворился в теплом солнечном дне, там за окошком. За тем окошком ждала Андрея новая жизнь.