Не так страшен драккл, как его бабка (джен)

Все это дым, конечно дым,

Но день и ночь душа страдает:

Надоедает быть вторым,

Надоедает.

Л. Дербенев. Песня канцлера из фильма "Не покидай"

— Вот, пожалуйста, ресторан «La Terrazza di Serdica», как и заказывали! — объявил таксист, останавливая машину. — Хорошего вам вечера, дамы и господа!

Празднично одетые господа щедро расплатились с водителем и галантно извлекли из салона таких же нарядных дам.

— Осторожнее, братец Рон! — прошипела одна из них, спасая высокую пышную прическу от столкновения с дверным проемом. — Не дергай меня! Я тебе не любимая метла и не бита для квиддича!

— Но очень на нее похожа, — буркнул ее кавалер. — Только рыжая. А еще неделю посидишь на диете, дорогая моя Джинни, так вас вообще никто не различит.

Их компаньоны синхронно возвели глаза к небу и тяжко вздохнули. Видно, подобные перебранки были им далеко не в новинку.

Водитель хмыкнул, спрятал деньги и, проверив, хорошо ли закрыты дверцы машины, включил мотор. Но затем он, словно вспомнив о чем-то, опустил стекло и выглянул наружу:

— Главное, не забудьте щелкнуть льва по носу! — напутствовал он своих недавних пассажиров и, улыбнувшись в роскошные усы, нажал на газ.

— По-моему, он над нами неудачно подшутил, — проворчал Рон, скептически оглядывая открывшуюся взгляду панораму. Всего в десятке метров от него шумела вечерняя София, зажигались огни многоэтажек. Где-то совсем рядом, если верить уехавшему таксисту, располагались банки и театры, музеи и храмы, Национальная галерея и посольство маггловской Британии. А празднично одетая компания молодых представителей магической Британии, явившаяся согласно приглашениям к урочному часу в указанное место, стояла посреди темной безлюдной улочки и в недоумении оглядывалась по сторонам.

С одной стороны улицы стояло трехэтажное здание откровенно учрежденческого вида, вдоль другой тянулась унылая ограда из покосившихся металлических щитов. Ничего похожего на кафе, ресторан или хотя бы бар в поле зрения не наблюдалось. И за щитами, которые дружной шеренгой уходили вглубь улочки, тоже не видно было ни ярко освещенного дома, ни украшенного китайскими фонариками сада, ни какой-либо мало-мальски ухоженной площадки для молодежных развлечений. В стремительно густеющих сумерках посреди огороженного участка с трудом можно было разглядеть то ли останки древних сооружений, которые в Софии можно было встретить чуть ли не на каждом шагу, то ли кучи строительного мусора. И почему-то в указанном месте не оказалось ни гостей, ни оркестра, ни самого именинника, пригласившего своих английских друзей разделить с ним скромное празднество.

— Наверное, таксист ошибся адресом, — предположила Джинни, оценив диспозицию. — Ну, что ж, и такое бывает. И как будем выходить из ситуации? Пошлем Виктору патронуса или сначала направим жалобу в службу такси?

— Нормальные люди, вообще-то, к таким приглашениям прилагают портключ, — недовольно проворчал Рон. — Что это еще за мода — заставлять гостей блуждать по незнакомому городу в поисках неизвестно чего.

— Ну почему сразу «неизвестно чего»? — примирительно сказал Гарри. — Нас пригласили в конкретный ресторан по конкретному адресу. И таксист вел себя вполне уверенно, не думаю, чтобы он ошибся. Может, непрезентабельный вид этого дома — просто маскировка от магглов? — Гарри в несколько шагов пересек узкую полоску тротуара, перепрыгнул небольшую лужицу, оставшуюся после дневного дождя, взбежал на крыльцо единственного на всю улицу здания и принялся разглядывать скромную вывеску у его входной двери.

— Ты умеешь читать по-болгарски? — притворно удивился Рон. — Не знал, не знал...

— Читать я, может, и не умею, — отпарировал Гарри, спускаясь с крыльца, — но то, что это дом под номером один, смог бы разобрать даже ты, если бы потрудился подойти.

— Да нет уж, спасибо, — Рон выразительно посмотрел на свои до блеска начищенные туфли. — Я и отсюда отлично вижу, что нам здесь не рады.

Гарри прошелся вдоль стены дома, заглядывая в темные окна.

— И что из этого следует? — спросила Джинни.

— А следует то, что нам нужна другая сторона улицы, та, где нас высадил таксист. Насколько я помню, в приглашении значилась ее четная сторона — то ли второй дом, то ли четвертый. А это никакой не ресторан — внутри сплошные столы и стеллажи с книгами и папками. Похоже на филиал музея или библиотеки.

Рон нехорошо оживился.

— Музей или библиотека? — переспросил он. — Так это же любимые места Гермионы! Может у Виктора снова произошло, как это... «лингвистическое недоразумение», и нас пригласили не на именины, а на встречу с каким-нибудь местным писателем? Или хотели гордо продемонстрировать коллекцию старинных черепков, которые старше нашего Стоунхенджа? Слышишь, Гермиона? — он повернулся к подруге, которая, не обращая внимания на спорщиков, отошла от них на несколько ярдов и что-то разглядывала за металлической оградой. — Может, упорное нежелание разговаривать на родном языке снова сыграло с тобой злую шутку? Уже забыла, как вместо оловянных котлов ухитрилась заказать партию свинцовых? Жаль, что я не видел физиономию мастера, когда к нему явилась сова с таким заказом.

— Рон, прекрати немедленно! — зашипела Джинни, покосившись на Гермиону. Та уже оставила в покое забор и направлялась к крыльцу серого дома, явно намереваясь рассмотреть на его вывеске то, что прошло мимо внимания Гарри. — Ты же знаешь, как она расстраивается, когда ей напоминают о таких нелепостях. Кто же знал, что болгарское «олово» — это свинец?

— А нечего изучать старинные болгарские рецепты по конспектам всяких там сибирских прабабушек! «Ах, родственные языки, ах, до чего это интересно...» — кривляясь, произнес Рон тоненьким голоском. — Это то же самое, что я бы Снейпу зельеварение сдавал по джорджевым разработкам или невилловым каракулям. Вот и сейчас она наверняка что-нибудь снова напутала, а мы-то хороши — расфуфырились, как на банкет...

— Рон, ну что ты несешь! — укоризненно сказала Джинни. — У Виктора, действительно, сегодня день рождения, об этом уже третий день все спортивные газеты трубят.

— А ты, как его бывший фанат, — подхватил Гарри, возникнув у друга за спиной и хлопнув его по плечу, — должен помнить такую дату безо всяких напоминаний.

— Тоже мне, дата! — фыркнул Рон.— Какие-то жалкие четверть века. Я еще понимаю, столетний или двухсотлетний юбилей.

Гарри шутливо толкнул друга в бок:

— Ты сначала до такого доживи!

Заметив недовольное лицо Джинни, он неловко кашлянул и с преувеличенным вниманием оглянулся по сторонам:

— А ведь Рон прав: что-то этот пустырь не очень похож на место для вечеринки. А время-то поджимает...

Рон, воодушевленный неожиданной поддержкой, оторвал взгляд от начищенных до блеска носков новых ботинок.

— Вы совершенно правы, друг мой! — неожиданно патетически заявил он и, повернувшись к забору, уставился на него хорошо знакомым всем присутствующим фирменным взглядом мистера Малфоя-старшего: — В ознаменование прощания с этой гостеприимной страной нам посулили незабываемый вечер....

Гарри невольно фыркнул: торжественные мероприятия и пафосные речи явно оставили в душе одного из героев прошедшей войны неизгладимый след.

Рон засунул в глаз воображаемый монокль и продолжил предъявлять претензии ни в чем не повинной полосе запыленного металла:

— И где же обещанные нам очаровательные девушки? Где живая музыка, шампанское, устрицы и фуа-гра? Где ракия (1), карначета (2) и танцы нестинарок (3)?

Забор, естественно, промолчал: он никому никогда и ничего не обещал, но, к сожалению, ответить на несправедливое обвинение, в силу своей природы, попросту не мог. Однако в его защиту выступила вернувшаяся из своего исследовательского похода Гермиона.

— Виктор сказал, что нас ожидает нечто необычное, и я ему верю, — строго сказала она. — Мы уже неделю в Болгарии, и ты хоть раз разочаровался в его гостеприимстве?

Рон перестал перечислять прелести культурного отдыха и нехотя согласился. Майская Болгария, действительно, произвела на него неизгладимое впечатление — все эти горы, пляжи, загорелые до черноты улыбчивые девушки... Правда, признавать заслуги Виктора ему почему-то не хотелось — по привычке, наверное. Хоть отношения с Гермионой давно прекратились, не успев толком начаться, все же старая детская ревность в Роне была неистребима.

— Но это не значит, что так должно быть всегда, — проворчал он. — Хотя... насчет необычного я с тобой согласен: я еще ни разу в жизни не поздравлял именинника ночью, под забором, у какого-то пустыря. И, кстати, где сам Виктор? Почему не встречает нас с распростертыми объятиями? Может, это намек такой ненавязчивый — мол, погуляли немного, гости дорогие, пора и честь знать? Как говорится, рыба и гости начинают пахнуть через три дня, а мы здесь торчим уже намного дольше.

— Да угомонись ты, наконец! — попыталась урезонить его Джинни. — Если тебя сейчас услышат другие гости или сам Виктор, получится очень некрасиво. Я тоже думаю, что место, куда нас пригласили, находится совсем рядом, просто оно скрыто от посторонних глаз.

Гермиона щелкнула замком сумочки и вытащила картонный прямоугольник с тонкой золотой каймой.

— Вот тут, — она сунула приглашение Рону под нос, — четко написано: «улица Будапешта». И на вывеске вон того дома написано то же самое, только номер дома другой. Поэтому давайте прекратим бесполезные разговоры и подумаем, как найти вход: время идет, а мы все еще топчемся здесь, словно первокурсники перед движущейся лестницей.

— Интересно, а по чьей вине мы здесь топчемся? — возмутился Рон. — Мыслимое ли дело: пригласить гостей на праздник и не объяснить им, как на него попасть. Или это задумывалось как тематическая вечеринка в стиле Турнира Трех Волшебников? Так о таких вещах заранее надо предупреждать — я бы не пошел, мне этих квестов еще в школе во как хватило! — и Рон энергичным жестом чиркнул ребром ладони по горлу.

Джинни, напротив, была совсем не против игры в угадайку. Она полезла в свою сумочку и вытащила точно такую же карточку.

— «La Terrazza di Serdica», — старательно прочитала Джинни. — София, улица Будапеш... — она проглотила окончание слова, — дом под номером 2-4.

— Значит, все правильно, — Гарри вынул из кармана свое приглашение. — Четная сторона улицы. Получается, искомый ресторан находится здесь.

Он взмахнул рукой, и вся компания дружно повернулась все к тому же ни в чем не повинному забору.

— М-да... — коротко выразил общую мысль Рон и сплюнул на тротуар.

Гарри вытащил палочку, зажег «Люмос» и поднес карточку поближе к глазам. Гермиона последовала его примеру.

— Может, вы ее еще и на зуб попробуете? — ехидно поинтересовался Рон, машинально пиная носком ботинка попавшийся камешек. Джинни внимательно посмотрела на его ноги, затем перевела взгляд на лицо, затем снова на ноги, и только собралась ему что-то сказать, как Гермиона довольно улыбнулась и окинула друзей победным взглядом.

— Можно, конечно, и на зуб... — небрежно проговорила она. — Не сомневаюсь, что, доведись тебе самому решать эту загадку, несчастная карточка подверглась бы еще и не таким издевательствам...

— Ты что-нибудь обнаружила? — нетерпеливо перебила ее Джинни. — Показывай, не томи! Там, наверняка уже танцы в самом разгаре!

— Обнаружила... — Гермиона чуть заметно поджала губы. — На карточке есть едва заметное тиснение в виде львиной головы. А таксист, если вы помните, посоветовал нам щелкнуть льва по носу. Может, это и есть своеобразный пароль?

— Давай попробуем! — полный энтузиазма Гарри тут же щелкнул по своему приглашению и произнес непонятные для половины компании слова:

— Сезам, откройся!

Все затаили дыхание. Ничего не произошло.

— А эти слова обязательно произносить? — поинтересовалась Джинни. — Это какое-то заклинание?

Гарри смущенно пожал плечами.

— Заклинание, только оно не настоящее, сказочное. К слову просто пришлось.

— А-а-а... — разочарованно протянула Джинни, — а я-то думала...

Что подумала Джинни, Гарри узнать так и не довелось, потому что Гермиона со свойственным ей конструктивным подходом к делу принялась излагать:

— Насколько я помню из рассказов Виктора, в Болгарии лев — очень популярное животное, геральдическое. Поэтому паролем для входа может служить любое его изображение, хотя наиболее логичным, конечно же, я бы назвала именно этот вариант! — она продемонстрировала зажатую в пальцах карточку. — Но, по всей видимости, хозяева заведения руководствовались какими-то иными соображениями.

— Хорошо еще, что они не додумались привязать у входа чудовище, которое мы вчера видели в зоопарке, — буркнул Рон. — Оно у них явно недокормленное какое-то, все время не сводило с меня голодных глаз.

— Скажи спасибо, что рядом не было Гарри, — засмеялась Джинни. — А вдруг ему снова, как в детстве, захотелось бы пожалеть несчастного хищника и отпустить его на свободу?

— Спасибо, друг! — Рон отвесил в сторону Гарри церемонный поклон. — Ты, сам о том не догадываясь, спас мне жизнь и новые джинсы. Не сомневаюсь, что эта скотина изодрала бы их в клочья, а я за них целое состояние отдал.

Терпеливо переждав обмен любезностями, Гермиона продолжила:

— Это может быть скульптура, такая же, как у нас как на Трафальгарской площади, может быть просто изображение — как на гербе Гриффиндора и как на гербе Болгарии, кстати...

— Как на ее денежных знаках... — язвительно подхватил Рон. Он порылся в кармане и вытащил целую горсть мелких монеток, припасенных для бросания в фонтаны. — Мне перещелкать по носу всех львов подряд или можно через одного? Кстати, странная логика у местных властей — монета называется «лев», а изображен на ней всадник, а если изображен все-таки лев, то монетка называется так, что язык сломать можно.

— Нормально она называется, — парировала Джинни. — «Стотинка» — совсем несложное слово, даже ребенок запомнит.

Гарри тоже вытащил из кармана несколько монет и присмотрелся к ним, подсвечивая «Люмосом».

— А у меня все сходится, — заявил он. — И монетка называется «лев», и изображен на ней тоже лев, только маленький.

Рон ревниво сравнил кучки мелочи и снисходительно протянул:

— У тебя они просто старые, а у меня новенькие, блестящие. И еще банкноты есть, — он снова полез в карман. — И на какой-то из них тоже был лев нарисован. Может, именно по нему надо постучать?

— По голове себе постучи! — фыркнула Джинни. — И вообще, дай мне договорить. Здесь, совсем рядом, — она указала в сторону оживленного проспекта, — мы проезжали какой-то известный банк. Значит, на его вывеске должен быть изображен герб Болгарии, а на гербе — целых три льва. И вывеска на его фасаде висит достаточно низко, я видела, даже мне можно достать безо всякого «левикорпуса».

Гермиона испустила тяжелый вздох и посмотрела на спорящих друзей взглядом умудренной жизнью гувернантки. Но только она открыла рот, чтобы что-то сказать, как неугомонная Джинни выдвинула новую идею:

— А на площади, по которой мы проезжали, стоит памятник знаменитому игроку в этот... — она защелкала пальцами. — Гарри! Подскажи, все время забываю, как эта игра называется, что мы позавчера смотрели? Похоже на квиддич, только без метел?

— Футбол, — лаконично пояснил Гарри, не вдаваясь в подробности. Он, со своей стороны, тоже размышлял над загадкой входа, и ему уже казалось, что он вот-вот ухватит отгадку за хвост. Если его только не будут отвлекать, конечно.

— Точно, футбол! — обрадовалась Джинни. — Помнишь, Виктор рассказывал, что их самый большой стадион назван в честь этого игрока, а фамилия у него была тоже какая-то львиная. Левки или Левски, что-то такое.

— Памятник игроку? — заинтересовался Рон, ссыпая мелочь обратно в карман. — Простому игроку? И мы его проезжали? А почему я не видел?

— Ты как раз над анекдотом смеялся про этих скупердяев из деревни... — Джинни нетерпеливо ткнула Гарри в бок, требуя еще одной подсказки.

— Габрово, — автоматически выдал тот, все еще напряженно размышляя.

Джинни благодарно чмокнула его в щеку.

— О том, как они книззлам хвосты отрезают, чтобы те в дом поскорее входили и не выпускали тепло.

— Дурацкий, кстати, анекдот, — вступилась за книззлов Гермиона. — Жестокий и совсем не смешной. И стадион, между прочим, назван в честь одного из национальных героев Болгарии, а игроки тут вовсе ни при чем. Чем вы только слушали Виктора — ума не приложу. А что касается нужного льва, то ни к банку, ни к памятнику мы не пойдем: нас пригласили не на площадь, не на соседнюю улицу, не на стадион, а сюда, на эту забытую цивилизацией улочку. И лев, по идее, должен быть именно здесь. И не на монете или какой-нибудь другой вещи, а там, где ему и положено, то есть на входной двери. Нам просто нужно хорошенько ее поискать.

— Потайная дверь? — ухватилась за новую идею Джинни. — Как в Косом переулке? Значит, нам надо на этом заборе найти изображение льва и по нему постучать, вернее, щелкнуть? Так это и вовсе не проблема, забор ведь не очень длинный, вместе мы его за две минуты осмотрим. Давайте быстрее, вы — в одну сторону, а мы с Гарри — в другую!

Джинни зажгла «Люмос» и, подхватив Гарри под руку, энергично зашагала вдоль ограды, внимательно оглядывая каждый щит. Рон бережно ссыпал мелочь в карман и нехотя поплелся следом за ними, предоставив Гермионе обследовать вторую половину ограды самостоятельно.

— И почему мы не спросили у таксиста? — брюзгливо спросил он. — Если уж он знает, что по льву надо постучать, то должен знать, где находится и сам лев.

— А мы бы и спросили, — тут же откликнулась Джинни, — если бы ты так не хохотал над каждым его анекдотом и дал Гермионе хотя бы раз слово вставить.

— Да нам сегодня впервые попался нормальный таксист! — Рон даже остановился от возмущения. — В этом городе все таксисты, похоже, потомки профессора Биннса — они тебя просто засыпают датами, цифрами, именами и названиями достопримечательностей, мимо которых мы проезжаем или собираемся проехать. У меня впервые за эту неделю голова от лишней информации отдохнула.

— Как вовремя, — съязвила Джинни. — А потерпел бы со своей головой еще денечек — глядишь, и не тыкался бы сейчас носом в стену, как недорослый нюхлер, а распивал шампанское и охмурял девиц.

Рон только засопел, но крыть было нечем.

Прогулявшись еще два десятка ярдов, компания наткнулась на полуразваленную каменную лестницу и повернула обратно. Зато поиски Гермионы, похоже, увенчались успехом. Не решаясь кричать через всю улицу, она приглашающе махнула друзьям рукой и указала на щит, у которого стояла.

Друзья прибавили шагу и через миг уже рассматривали ее находку.

— Ну и где вы здесь видите льва? — разочарованно протянул Рон, изучая невзрачную адресную табличку, прикрученную к столбу куском обычной стальной проволоки. — Название улицы — вижу, номер дома — вижу, даже два, а льва — нет, не вижу. Где ваш лев, уважаемая?

— Льва пока что не видно, — терпеливо ответила Гермиона. — Но нужное место, как видишь, уже нашлось. Значит, и искомый лев должен быть где-то рядом.

— Ну да, ну да... — Рон зажег «Люмос» поярче, и с преувеличенным вниманием осмотрел весь щит. — Разве что мы сами его здесь нарисуем.

Он перехватил палочку, словно художник — кисть, и очертил в воздухе нечто округлое с ушками.

— Вот на заборах мы еще не рисовали...— фыркнула Джинни. — Ты еще напиши на нем что-нибудь типа «Здесь был Ронни».

— И напишу! — вдруг оживился Рон. — Только не такой примитивный текст, как ты предлагаешь, а кое-что поинтереснее. Нашему любителю загадок должно понравиться.

И Рон как можно гадостнее улыбнулся.

— Э-э-эй, что это ты надумал? — встревожилась Джинни.

Рон расправил воображаемый бант на шее, картинно отбросил волосы со лба и ткнул своей импровизированной «кистью» в забор прямо под адресной табличкой. Яркая вспышка — и глазам честной компании предстала дубовая двустворчатая дверь, вместо ручки которой, как и положено в приличных старинных домах, красовалась львиная голова с потемневшим кольцом в зубах.

— И все? — вырвалось у Джинни, настроившейся на продолжительный, но увлекательный квест и не ожидавшей от гостеприимных болгарских магов такого простого решения.

Гарри вспомнил путешествие в Годрикову впадину, к родительскому дому, и мысленно стукнул себя по лбу: ну как можно было не догадаться? Принцип-то один и тот же — пока маг не прикоснется палочкой к ограде, скрытое пространство не проявится. Хотя, чего тут расстраиваться — Гермиона вон тоже не вспомнила, стоит с такими же точно круглыми глазами, а о Роне и говорить не стоит. Расслабились они слишком за эту неделю, разомлели на теплом солнышке. Если так и дальше пойдет, то они и остальные навыки потеряют, придется из курсантов в дворники переквалифицироваться. А что, неплохая работа: заколдовал метлу — и можешь целый день дремать на солнышке в свое удовольствие, ни тебе занятий, ни тренировок, а о полевых лагерях, после которых с трудом собственное имя вспоминаешь, так вообще речи быть не может.

Впрочем, Гермиона расставаться со своим университетом явно не собиралась. Быстро овладев собой, она аккуратно подвинула остолбеневшего Рона и легонько щелкнула медного льва по носу.

Дверь мгновенно открылась, и гостей тут же окатило волной света, тепла, громкой музыки и оживленных разговоров. А навстречу им спешил широко улыбающийся именинник.

___________________________________________________________

1. Ракия — балканский крепкий алкогольный напиток, получаемый дистилляцией ферментированных фруктов. Короче говоря — фруктовая водка или самогон. В Болгарии — самый популярный алкогольный продукт.

2. Карначета — свернутая спиралью запеченная на гриле колбаска из свиного фарша с добавлением чубрицы и тмина.

3. Нестинарки в понимании Рона — девушки, по праздникам танцующие на раскаленных углях.