Дядя Федор и Кубок Огня (гет)

Лето одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года выдалось жарким, а уж тридцать первое июля вдвойне. Деревня Простоквашино Можайского района, казалось, вымерла — все, кто не работал, или попрятались в тени, или отправились купаться на речку Простоквашку. Шарик охотился, а дядя Федор и кот Матроскин собирали грибы, в центре леса, там, где деревья давали особенно густую тень. Поэтому никто (кроме почтальона Печкина) не видел, как огромная белая сова слетела с небес прямо в центр деревни, ловко метнула письмо в форточку дома дяди Федора и тут же улетела, довольно ухая.

— Кто там? — задумчиво спросил галчонок Хватайка со шкафа.

Письмо не ответило. Почтальон Печкин, притаившийся под дверью, тоже. Связываться с галчонком ему не хотелось, так как переговорить Хватайку было просто невозможно. Но и письмо, большое, тяжелое, с огромной печатью и поблескивающим гербом манило почтальона как запретный плод.

Тридцать первое июля неумолимо приближалось к полудню.

— Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Игорь Иванович! — кинулась мама дяди Федора к Печкину, вылезая из «Запорожца».

— Погодите, гражданка, обниматься! — воскликнул почтальон, утирая пот и лысину шапкой-ушанкой. — Давайте вначале конфликт разберём!

— Какой-такой конфликт? — опешила мама Римма.

— А такой-такой конфликт! Я здесь почтальон, один на все Простоквашино, а вашему мальчику письма в обход меня приносят какие-то странные белые совы! Кто его знает, что в том письме, может опасное что-то принесли? Для того почта и существует, чтобы все посылки и письма доставлять! Что это с вами, гражданочка, чего это вы побелели вся?

Но мама Римма не слушала, глядя на папу Диму. Дядя Федор, конечно, как и положено самостоятельному волшебному мальчику, учился в Колдостворце, русской школе Волшебства и Волхования, но письма школы доставлялись всегда домовиками. Тихо, незаметно, за одно блюдце молока в любой уголок страны. Совы же использовались в Европе, и поэтому родители дяди Федора смотрели друг на друга, припоминая события из прошлого. Очень опасные и неприятные события.

— Так за вас переживаю, дорогой вы наш Игорь Иванович! — нашлась мама Римма. — У вас не иначе как солнечный удар, раз совы мерещатся!

— Не было у меня никаких солнечных ударов, мне по должности не положено, — заявил почтальон Печкин.

— Значит, будет, — задумчиво заметил папа Дима, глядя, как почтальон оседает на землю.

Он перенес почтальона в тень, расстегнул на нем пальто и снял валенки, накрыл лицо ушанкой, после чего спрятал волшебную палочку в карман. Не успели родители войти в дом и разобраться с письмом, как появились дядя Федор и кот Матроскин, нагруженные грибами. Еще четыре корзинки несли зайцы, пойманные Шариком, который, в свою очередь, радостно фотографировал «грибную колонну» из фоторужья.

После приветствий, криков, объятий, объяснений и вручения праздничного торта — у дяди Федора сегодня был день рождения — все вошли в дом. Галчонок Хватайка, почти затащивший огромное письмо с таким блестящим гербом, на шкаф, от изумления раскрыл рот и упустил добычу. Письмо шлепнулось прямо под ноги дяде Федору.

За прошедшие с момента первого бегства в Простоквашино восемь лет, в дяде Федоре не изменились только две вещи: цвет глаз (небесно-голубой) и волос (темно-русый). Сам он вытянулся, раздался в плечах, на верхней губе пробивался первый пушок, контрастирующий с загаром, приобретенным на каникулах. Труд на свежем воздухе позволял успешно бороться с последствиями переедания, так как устоять перед вкусной стряпней Матроскина было просто невозможно.

— Герб Дурмштранга? — удивленно спросил дядя Федор, наклоняясь за письмом.

Всмотревшись в написанное на конверте, он еще более удивленно добавил.

— Адресовано лично мне. Какое может быть дело у европейской школы магии ко мне?

— Гхм, — облегченно откашлялся в бороду папа Дима и многозначительно посмотрел в сторону мамы Риммы.

Та откашлялась и посмотрела в ответ. Так они перекашливались и смотрели, пока дядя Федор читал письмо.

— Персональное приглашение на стажировку в Дурмштранг на один год, — растерянно сказал он, дочитав, — но это же неправильно! Тут какая-то ошибка! На стажировку приглашают седьмые курсы, а мне только четвертый предстоит!

— А за стажировку платят? — тут же оживился Матроскин.

— Котам платят молоком, — тут же съязвил Шарик.

— Все равно надо ехать! — категорично заявил кот. — Хорошее молоко на дороге не валяется!

— Тебя пригласили потому, что директор Дурмштранга твой троюродный дядя дядя Федор! — сказала мама и быстро добавила. — Я и папа решили, что нельзя тебе все время сидеть в Простоквашино, нужно и на мир посмотреть, а тут Игорь прислал приглашение, по-братски предложив включить тебя в программу!

— И если ты кота хочешь с собой взять или там Шарика, — добродушно добавил папа, — бери, мы не против, и самое главное — европейские школы не против!

— А... а откуда вы все это знаете? — спросил дядя Федор.

— Понимаешь, — немного смущенно сказал папа, сжимая бороду в кулаке. — Давным-давно

— Очень давно, — добавила мама.

— Да, очень давно.

— Еще до твоего рождения.

— Да, еще до твоего рождения, — механически повторил папа. — Мы были в Европе... по делам, да, по делам.

— По делам, — кивнула мама.

— Очень опасным делам.

— Да, очень опасным.

— Но это было давно, — сказал папа.

Дядя Федор задумчиво поворачивал голову из стороны в сторону, от мамы к папе, которые быстро и немного смущенно обменивались репликами или повторяли друг за другом.

— В общем, в Европе можно, — подытожил папа.

— Ну что, поедете со мной? — спросил дядя Федор у Шарика и Матроскина.

— Двум сразу нельзя, — запротестовал кот, — ведь тут хозяйство, коровы, дом. Никак нельзя все это без присмотра оставлять! — Матроскин пригладил усы и сказал. — Тебя, дядя Федор, тоже никак нельзя без присмотра оставлять! Хватит и того, что без нас в свой Колдостворог ездишь!

— Колдостворец.

— Колдостворог вкуснее звучит, — облизнулся кот, — потом что творог делают из молока!

— Я останусь, — сказал Шарик, — а вы езжайте. Я из простых собак, не из породистых, нечего мне в вашей Европе делать, а чтобы не так скучно было, галчонок пусть тоже остается, будем с ним вместе за коровами и трактором присматривать.

— Это правильно, совместный труд, для моей пользы — он сближает, — одобрил Матроскин.

На том и сошлись, что Матроскин и дядя Федор отправятся в Дурмштранг, а Шарик и Хватайка останутся присматривать за хозяйством. Недоволен остался только Печкин, который решил, что его разморило на солнце, и он уснул, и ладно бы на почте, так ведь нет — во дворе чужого дома! Почтальон отряхнул ушанку, заправил пальто и решительно пошел дальше разносить почту.

Незаметно, в делах и заботах прошел август, и вот уже пришла пора собираться в Дурмштранг. Также из Колдостворца пришло письмо, оно же официальный документ — пропуск в Дурмштранг, с извещением о том, какие учебники и предметы нужно взять с собой.

— Вот еще! — фыркал Матроскин. — Шубу им подавай! Так мы на одних шубах разоримся! Никаких кладов не хватит, в шубах по разным школам разъезжать!

— Но смотри, там же написано, холодно и озеро рядом, — указывал дядя Федор.

— Озеро — это правильно, — соглашался Матроскин и приглаживал усы. — Нам, морским котам, без воды никак нельзя!

— Что же ты, морской кот, в речке-то ни разу не купался? — тут же спросил Шарик.

— Потому и не купался, что морской, а не речной! — не растерялся Матроскин. — И не перебивай меня! Целую шубу покупать надо! Где деньги брать будем?

В дверь постучали.

— Кто там? — спросил галчонок.

— Это я, почтальон Печкин, принес вам посылку, только я вам ее не отдам, потому что у вас докУментов нету! — прозвучал типовой ответ.

— Тогда заходите выпить чаю с конфетами! — выдал уже традиционную фразу дядя Федор.

«Дорогой наш сын, дядя Федор!» гласила записка, приколотая к шубе, обнаружившейся в посылке. «Высылаем тебе теплые вещи, чтобы ты не простыл. Мама и папа». Чуть ниже было дописано «Передавай привет своему дяде Игорю. Мама». И еще чуть ниже дописано «пиши нам почаще. Папа».

— Ну вот, это хорошо, — довольно промурлыкал Матроскин, — а то никаких доходов, расходы одни.

— Матроскин, да все, кто сюда отдыхать приезжают, только твое молоко и покупают! — воскликнул Шарик.

— Это еще что, вот вернемся, я еще двух коров заведу, а тебе Шарик тележку купим, будешь молоко по соседним деревням возить и продавать!

Шарик от возмущения потерял дар речи, а дядя Федор сказал.

— Да ладно, ладно, будет вам ссориться! Давайте лучше чаю попьем и еще раз все проверим!

— Хорошо, что нам прислали письмо — портал сразу в Дурмштранг, — говорил дядя Федор на ходу, слегка наклоняясь влево, чтобы уравновесить чемодан. — Лететь никуда не придется.

Матроскин одобрительно пыхтел рядом, склоняясь под весом второго чемодана, который тащил на спине. С одной стороны, в полете можно было бы покогтить дерево, а с другой — слишком холодно и слишком долго. К чему терять время, когда есть портал? Поэтому Матроскин пыхтел одобрительно в такт словам дяди Федора.

Мальчик и кот вошли в лес и не вышли из него.

— Солидное строение, — одобрил Матроскин, глядя на здание школы Дурмштранг.

Он и дядя Федор стояли на берегу озера, с шумом накатывающего волны на плоский берег, усеянный галькой. Школа находилась чуть поодаль, на возвышении, на краю обрыва, горделиво возносясь над озером и всеми окрестностями. Три этажа, толстые каменные стены, типичный европейский замок, из серого и черного камня. Дядя Федор задумчиво совершил движение посохом, пробормотал заклинание и два чемодана с вещами поднялись в воздух. Матроскин вальяжно разлегся на втором из них, делая вид, что ему все нипочем. Шерсть его, правда, чуть-чуть дыбилась, от близости такого огромного количества воды и от ощущения полета, но только лишь чуть-чуть.

— Идем, — вздохнул дядя Федор, и зашагал к школе.

— Племьянник! — с сильным акцентом воскликнул Игорь Каркаров, обнимая дядю Федора.

Бородка директора Дурмштранга пощекотала ухо дяди Федора, и тот невольно отдернул голову.

— Весь в мать! — воскликнул Игорь, отстраняя племянника на длину руки и осматривая. — Как там Римма?

— С мамой все хорошо, спасибо, — ответил дядя Федор, не зная, что еще можно сказать.

— Ах, какая боевая у меня была сестренка в молодости, — покачал головой директор, как будто сам не веря в то, что все это было.

С головы его при этом чуть не слетела остроконечная высокая шапка. Заметив это, Каркаров подмигнул Федору и сказал весело.

— Что, удивлен? Ну, зря, зря! Мы в Дурмштранге, наполовину Европа, наполовину Россия, смотрим и туда, и сюда, и берем все самое лучшее от обеих сторон! На какой курс тебе идти? На четвертый? Ох и летит же время, казалось еще вчера мы с Риммой бегали с палочками наперевес от... гкхм, ладно, это к делу не относится.

Он еще раз покачал головой, и в этот раз шапка все-таки слетела, показывая длинные черные волосы с проседью. Игорь рассмеялся, поднял шапку и сказал.

— Скоро здесь все будет в сугробах! Да и темно будет, пускай всего месяц, но будет! Полярная ночь, слышал?

— Слышал, — кивнул дядя Федор.

— Так что, нам выдадут подъемные? — вкрадчиво спросил Матроскин с чемодана.

Проходящие мимо студенты, двор школы и деревья его не слишком интересовали, успеет еще насмотреться и обнюхаться, а вот если вовремя не спросить о главном, то никто и не вспомнит!

— И где нас поселят? — спросил дядя Федор, чтобы сказать хоть что-нибудь.

— Как это где? Конечно, с другими учениками! — воскликнул директор. — Ведь цель программы — налаживание отношений между школами, а какое налаживание, если приехавшие ученики будут жить отдельно? Так никакого налаживания не получится! И не волнуйся, у нас тут половина школы отлично говорит по-русски, мы же только наполовину Европа, ты же помнишь об этом, да?

— Так что там насчет подъемных? — еще вкрадчивее мяукнул Матроскин.

— Племянник, ты привез с собой анимага? — уточнил Каркаров. — Нет? Восхитительно! В Дурмштранге вам не нужны будут деньги, у нас тут все бесплатно!

— Все? — уточнил Матроскин.

— В разумных пределах, — уважительно добавил директор. — Не волнуйся, племянник, твои деньги у меня в кабинете, сейчас мы туда отправимся, сделаем колдофото на память, познакомлю тебя с Крамом... ты слышал о Викторе Краме?

— Слышал, — честно ответил дядя Федор, хотя он и не являлся большим фанатом квиддича. — На выходных можно будет поездить по окрестностям, посмотреть на природу и города вокруг?

— О, у меня есть гораздо лучшее предложение! — громко рассмеялся Каркаров и обнял племянника за плечо. — Мы отправимся в Британию через два месяца, на Турнир Трех Волшебников! И ты будешь меня сопровождать, в составе делегации! Как тебе такое предложение?! У нас-то тут смотреть особо нечего, леса, льды и медведи, а так заодно и Британию посмотришь!

— Хорошо, дядя, — кивнул дядя Федор.

Кот Матроскин же удовлетворенно разлегся на чемодане, предвкушая будущие события.