Холодный разум (джен)

— И как напоминание о жестокости и коварстве королевы Эльзы, прозванной Снежной, её сестра, принцесса Анна, останется во дворце. И пусть народ Эрендела назовет меня наивным, но я буду надеяться на чудо и ждать, что однажды моя принцесса, моя потерянная любовь, сойдет со своего ледяного пьедестала и снова улыбнется мне… — Ханс сделал внушительную паузу, наблюдая за тем, как лица его слушателей проникаются торжественной печалью его слов. — А до тех пор я буду защищать земли Эрендела от захватчиков, бедствий и невзгод, храня верность моей возлюбленной невесте!

В огромном зале воцарилось скорбное молчание, изредка прерываемое всхлипами особенно чувствительных придворных дам. Ханс, склонив голову, сделал несколько шагов от пустующего трона, спустился по ступеням и сравнялся с толпой искренне сочувствующих ему людей. Благородный принц останавливал потоки ободряющих речей изящным жестом руки и качал головой в ответ на утешения. Никто не мог ему помочь.

И только когда, оставив заботу о гостях неугомонному герцогу Варавскому, он обернулся в дверях на тактичный кашель старика, стало видно, что лицо его освещает тщательно скрываемая самодовольная улыбка. То, что он не мог сесть на трон сейчас, не имело никакого значения. Ханс имел достаточно ума, дипломатического таланта и терпения, чтобы через несколько лет взойти на престол под громогласные крики благодарных подданных.

— И всё-таки, ваше высочество, — сверкая глазами из-под густых бровей, тихо проговорил старик, — я бы на вашем месте не стал держать при себе замороженный труп.

— Мне приятна ваша забота, — вежливо поклонился ему на прощание Ханс, — но я не из пугливых.

Шанс проверить собственное убеждение выпал ему довольно скоро.

* * *

В первые дни своего регентства принц Вестергорд проявил беспримерную энергичность, пытаясь нейтрализовать последствия стихийного бедствия, вызванного магическим безумием предыдущего монарха. Его высочество лично выезжал на поля, чтобы как можно более точно оценить ущерб, нанесенный сельскохозяйственным посадкам. Он встречался с иноземными торговцами, уговаривая их оказать помощь пострадавшему Эренделу в качестве акта доброй воли, сжалившись над горем простых людей, поскольку денег в казне не хватало.

Разумеется, денег в казне было предостаточно, он удостоверился в этом в первый же свой рабочий день в качестве первого лица государства, просто Ханс не считал нужным платить там, где можно не платить.

Он уже был Героем в глазах народа этой земли, но этого было недостаточно. Они должны по-настоящему боготворить его, чтобы признать своим королем в обход предыдущей династии.

Каждый день, возвращаясь в свои покои после продолжительных и весьма утомительных поездок по королевству, он проходил мимо обледеневшей принцессы Анны, что навсегда замерла, подняв руку в защитном жесте, пытаясь спасти свою могущественную, но такую трусливую сестру. Ханс скользил по ее фигуре безразличным взглядом и удалялся в опочивальню. Но каждый раз, отмокая в горячей ванной, что должна была дать отдых усталым мышцам, он вспоминал последний крик Снежной Королевы перед смертью. Его клинок разломился на несколько частей от соприкосновения с невероятно прочным льдом, но обломка, торчащего из рукояти, было достаточно, чтобы нанести еще один удар, между третьим и четвертым ребром королевы Эрендела. Едва вскрикнув, Эльза рассыпалась на тысячи снежинок и превратилась в такую стылую метель, что холод пробирал Ханса до костей по сей день при этом воспоминании.

Через минуту метель улеглась, и снова выглянуло солнце. Невероятно холодная магическая зима отступила, умерла вместе со своей королевой. Вернувшись в замок, Ханс первым делом приказал принести во дворец изваяние принцессы Анны, чтобы оно всегда напоминало жителям этого королевства о том, от какой страшной участи их спас принц Вестергорд. Разумеется, по его версии, Анна пыталась защитить его и с героической решимостью встала между принцем и обезумевшей Снежной Королевой, за что и поплатилась своей жизнью.

На его счастье, этот лед не таял, день за днём он оставался всё таким же сияющим и гладким. И если, проходя мимо сверкающей женской фигуры, Ханс и чувствовал едва ощутимый укол вины, он тут же напоминал себе, что совершенно не виноват в том, что не любил эту девушку. Если бы его поцелуй и правда мог её спасти, он бы просто женился на ней и получил свою корону без особых усилий, но выбора у него не было. Юная Анна пала жертвой обстоятельств, а её сестра Эльза — жертвой собственного дара. Если бы он не убил её, она уничтожила бы собственную страну. Принц Вестергорд был лишь оружием в руках судьбы.

Или же судьба была оружием в его руках.

* * *

— Ханс… Ханс, мой принц…

Не открывая глаз, молодой человек нащупал кинжал под подушкой и крепко сжал рукоять. На этот раз он был практически уверен, что ему не показалось. Спустя несколько месяцев после гибели сестер, он начал замечать странные вещи, что происходили в замке по ночам. То невесть откуда повеет могильным холодом в тишине июльской ночи, то раздастся тонкая трель девичьего смеха и тут же стихнет, едва нарушив его сон, то полы станут скользкими от инея, то послышится тихий шепот…

— Ханс…

Принц поднялся с постели и, откинув полог балдахина, обулся и надел халат, не забыв спрятать оружие в его складах. Не стоит заставлять даму ждать, особенно, если она стала так настойчива в последние месяцы. Ханс спустился в большой зал, где, переливаясь в лунном свете, стояла одна из самых прекрасных ледяных скульптур на этой земле. Он обошел её по широкой дуге, внимательно вглядываясь в каждую черту, но всё, вплоть до мельчайших складок одежды, оставалось тем же, что и несколько месяцев назад. Анна была мертва и неподвижна, как прежде.

И, следовательно, не могла разговаривать.

Издав недовольное «Хм», молодой человек развернулся на каблуках, подошёл к ближайшему канделябру, пару раз чиркнул над ним спичками и, подхватив зажжённые свечи, направился обратно. Но не успел он сделать и пару шагов, как порыв ветра погасил свечи, а дыхание перехватило от ледяного воздуха. Тишина, установившаяся после этого, была настолько невыносима, что он отшвырнул подсвечник в сторону, только чтобы удостовериться в том, что звуки в этом мире всё ещё существуют.

Холод становился нестерпимым. Ханс видел, как с его губ срывается пар и поднимается к потолку, причудливо кружась в лунном свете. Пальцы, сжимавшие клинок под одеждой, онемели от холода и напряжения.

— Предатель! — прошипела темнота над самым ухом, и горло вдруг сдавила мертвая хватка ледяных рук. Кожу обжигало морозом. Казалось, она хрустит под руками невидимого убийцы, что сжимает кольцо своих рук всё сильнее, с каждой секундой выжигая морозом остатки живого тепла.

* * *

Когда его высочество проснулся в своей постели, судорожно хватая ртом воздух и онемевшими пальцами ощупывая шею, за окном уже светило солнце. Вскочив с королевского ложа, он прошёл в ванную и, проигнорировав бритвенные принадлежности, уставился на себя в зеркало. Синяков или других следов удушения на шее не осталось. Значит ли это, что произошедшее сегодняшней ночью было лишь сном? Значит ли это, что он понемногу теряет рассудок?

Спустя час, как прежде ухоженный и абсолютно спокойный принц Вестергорд вновь пересекал большой зал на пути к своему рабочему кабинету. Солнечные блики играли на воздетой к небу руке принцессы Анны, как если бы ей удалось ухватить солнце за хвост.

Если она всё ещё жива, то какие сны она видит?

Заложив руки за спину, он остановился и поднял голову, разглядывая свою холодную невесту, а затем продолжил было путь, но вдруг остановился перед парой свежих царапин на идеальной поверхности полированного пола. Как если бы кто-то в ярости швырнул об пол тяжелый бронзовый подсвечник.

Усмехнувшись своим мыслям, принц Вестергорд отправился в свой кабинет. Впереди был длинный, полный королевских забот день, а с рассудком его высочества всё определенно было в полном порядке.