Drafts (джен)

Огонек свечи трепыхается, пытаясь удержать равновесие на тонком фитильке, и я поспешно закрываю окно. На столе, покрытом въевшимися в древесину пятнами, — Моблита на днях угораздило разлить на него полколбы серной кислоты — стопки документов. Подписать, просмотреть, заполнить. А еще нужно сделать копию лабораторного журнала и приложить к отчету.

Эрвин ругается, что я предпочитаю работать по ночам, и в чем-то он прав: при таком слабом освещении быстрее устают глаза и после четырех-пяти часов при свечах начинают болеть так, словно в них насыпали горячего песка. Правда, как я выяснила опытным путем, в этом случае неплохо помогает чайный компресс, и время от времени приходится воровать заварку у Ривая: мне зайти в чайную лавку вечно недосуг, а посылать Моблита слишком рискованно — однозначно купит что-нибудь не то. Перо скрипит по бумаге; я украдкой потираю переносицу и смотрю на мерцающую в колбе с наклейкой «опасно» желто-оранжевую жидкость — результат последнего эксперимента. И с ней возникли определенные… трудности.

Раздается стук в дверь, и я невольно отрываюсь от созерцания чернильных строчек. На пороге стоит Эрвин — видимо, я все же перепутала сроки сдачи отчетов; по его лицу видно, что он не прочь прочитать очередную лекцию на тему упрямых полуночников, но, к счастью, воздерживается.

— Ты говорила, что тебе удалось синтезировать что-то, способное разрушить кожу титана, — пододвигает свободный стул и садится у стены, едва не задевая головой шкафчик с реактивами.

— Да, — вздыхаю, подперев подбородок рукой.

— Что-то не слышу радости в твоем голосе.

Я ставлю перед ним склянку:

— Эта смесь растворит не только кожу титана, но и мышцы с костями. Человеческие, впрочем, тоже. Проблема в том, что, не затрагивая многие используемые в промышленности металлы и сплавы, она растворяет кору железного бамбука, тебе это о чем-то говорит?

Эрвин хмурит брови, серьезно задумавшись; обычно я дожидаюсь, пока он догадается самостоятельно, но сейчас не тот случай.

— Из нее делают маневровые устройства.

Хорошо иметь дополнительную альтернативу клинкам, но лишний риск в нашем деле совершенно ни к чему. Доверь химическое оружие кому-то вроде Конни Спрингера: сам обольется быстрее. Да и инженеры за пришедшие в полнейшую негодность приводы спасибо им не скажут. Все мои мысли словно отражаются во взгляде Эрвина, и за очередной почти провал мне немного стыдно.

— Конечно, я могу придумать, как сделать на основе полученной смеси снаряды наподобие мелкой и крупной картечи, но единственная стопроцентно инертная к этим кислотам субстанция — стекло. Очистит с него все что угодно.

Внезапно становится смешно, и я невольно хихикаю: только у меня вместо орудия убийства могло получиться чистящее средство.

— Так значит, эту штуку теоретически можно использовать для чистки стекол? — заинтересованно спрашивает Эрвин.

— Можно даже практически, — киваю на ряд колб на полке. — Как новенькие.

Эрвин ухмыляется, хитро, заговорщически:

— Если поделишься секретом с Риваем, он простит тебе набеги на его чайную заначку.

И уходит, забрав с собой подписанные отчеты. Я устало роняю голову на сложенные руки. Впрочем, одна хорошая новость за сегодня все же есть: чай у Ривая теперь можно таскать в открытую.