Тёмный Лорд: искупление (гет)

Снейп стиснул зубы. Упрямо приподнялся — тело было тяжёлым и каким-то чужим. Да что такое, ведь никакого круциатуса не было. Пошатываясь, встал на колени и обомлел. Волдеморт плавным движением опустился на пол. Радужка его глаз потемнела и стала почти чёрной. Игра света, или действительно во взгляде мелькают тени эмоций? Нечитаемых, еле заметных, но всё же человеческих эмоций.

— Опиши мне свои ощущения.

Снейп вздрогнул, начиная осознавать происходящее. Наивно полагать, что Лорд просто вылечил ему руку. Он наградил его каким-то заклятием на парселтанге — видимо, экспериментальным. И теперь желает получить описание действия из первоисточника.

Как мерзко. Как унизительно. Что ж. Собрался с мыслями, открыл рот… но слова застряли в горле. Сухие пальцы невесомо коснулись сонной артерии.

— Каково чувствовать себя марионеткой, Северус? — лёгкое нажатие. Голова закружилась сильнее — от непонимания, от ненависти и недостатка кислорода...

— Отвратительно, мой Лорд.

Его охватило безразличие. Убьёт за дерзость? Да поскорее бы уже.

Пальцы сомкнулись на беззащитной шее — Снейп слегка запрокинул голову, словно приглашая. Страх притупился, уступив место чудовищной усталости.

— Вот так ты и живёшь, Северус. Напомни мне, сколько лет?

Снейп оцепенел: Лорд просто не мог такого сказать. Признать за кем-то право на чувства. Тем более, за тем, кого подозревает в предательстве. От удивления сделал глубокий вздох — ледяная рука мгновенно исчезла с его горла, вытянув, кажется, всё тепло. Холод растёкся по телу, пробираясь в каждую клеточку, замораживая каждый нерв.

Волдеморт смотрел на него немного сверху вниз. В глубине алых зрачков трепетало нечто трудно распознаваемое. Волнение? Невозможно. Это лишь игра. Наверняка — игра.

— Шестнадцать, мой Лорд.

— С тех пор, как…

— С тех пор, как вы убили её, мой Лорд, — Снейп решил, что терять ему уже нечего.

Молчание в ответ, только зловещий блеск в глазах становился всё ярче. Впалая грудь едва заметно вздымалась под глухой мантией. Странно, обычно его дыхание абсолютно невидимо.

— Он дал тебе новый груз и новое чувство вины. Должность декана Слизерина и никаких знаний.

— У меня своя лаборатория, — разговор стремительно выходил за рамки обыкновенных.

— Ты в ней работаешь по ночам, потому что днём учишь всяких болванов — я не о слизеринцах, конечно. Проверяешь идиотские эссе, а потом опаздываешь ко мне на вызов.

— Простите, мой Лорд.

Снейп старался дышать глубже. Пока ему это позволено.

Он прав. Он слишком близок к истине, проклятый мучитель… сильнейший маг в истории Магической Британии и гениальный педагог. Чего там скрывать — поначалу все Пожиратели были в восторге от своего Лорда. Он гонял их до потери пульса, жестоко наказывал за слабость и ошибки, но оно того стоило. Волдеморт всегда щедро делился знаниями — и не чурался объяснений. Да, такой чести удостаивались лишь самые талантливые. Те, кто теперь входит в Ближний Круг. Зато умели они такое, что и не снилось самым опытным аврорам.

Дамблдор никогда ничем не делился.

Снейп неотрывно глядел в красноватые зрачки. Они притягивали его, завораживали. Отсветы неведомых эмоций напоминали о том времени, когда он был почти счастлив — счастлив странным болезненным счастьем.

Молодой, всеми презираемый полукровка, недоверчивый и обозлённый. Готовый напасть на каждого, кто протянет руку — не разбираясь, зачем. И вдруг получил возможность войти в круг избранных, прикоснуться к силе, мощь которой заставляла буквально преклоняться. Ему стали доступны знания, которых он жаждал и не мог найти ни в одной книге — потому что Дамблдор изъял все тёмномагические фолианты из Запретной секции.

Да, было тяжело, физически и морально. Волдеморт не щадил ни себя, ни своих последователей. Да, были нападки и насмешки со стороны чистокровных, но этот вопрос Снейп решил быстро и жёстко. Благо он мог затребовать любые ингредиенты для зелий — Лорд поощрял эксперименты.

Потом начались рейды, различные операции. Зельевара берегли. Пожиратели быстро усвоили, что он находится на особом положении, и сначала возненавидели его. Борьба за внимание Лорда шла нешуточная.

Однако позже, после того как его зелья и целительские познания многократно спасали им жизнь — начали уважать.

Это был самый счастливый период его жизни. Дикий, трудный, страшный — но счастливый.

Красные искры в глазах Лорда угасали, сквозь них проступал давно забытый карий оттенок. Снейп стиснул кулаки — смятённые чувства грозили прорваться за ментальный блок. Оказывается, коварная память не забыла, каким живым мог быть этот взгляд.

— Мой Лорд, — как в бреду, прошептал Снейп.

Тот едва заметно вздрогнул. Проявление человеческих эмоций выглядело настолько неуместным, что буквально обожгло своей правдивостью.

Уголки губ Волдеморта чуть дрогнули в непонятной гримасе. Он наклонился вперёд и прошелестел:

— А если бы я не… — и оборвал сам себя. Глаза казались совершенно человеческими. И в них плавала очень человеческая горечь. Нельзя поддаваться. Всего лишь тонкая игра, очередная ложь. Или нет? Снейп рвано выдохнул. Он хорошо понял недосказанное. Где-то на краю сознания захлёбывался в крике инстинкт самосохранения. Ответить правду означает добровольно признаться в предательстве. Скорее всего, этого Волдеморт и добивался — со свойственным ему извращенным садизмом. Играл, как кошка с мышкой.

Но, несмотря ни на что, солгать представлялось величайшим преступлением. Разве можно солгать тому, кто единственный, кроме матери, не просто использовал его? А по-своему берёг и уважал.

Пусть это было давно.

Пусть грозило смертью.

Взгляд Волдеморта, обволакивающий, словно бархат, бездонный, жаждущий, завораживал. В нём не было ни приказа, ни презрения, ни ненависти.

Взгляд человека, умирающего от голода.

Разве можно лгать — так?

Снейп до боли впился ногтями в ладони и прошептал одними губами:

— Если бы не это, то никогда, мой Лорд. Никогда.

Глаза мгновенно вспыхнули алым. Зло, торжествующе. Палочка в неподвижных пальцах вздрогнула — и Снейпа отбросило прочь волной сокрушительной магии. Не заклятие, но гнев тёмного мага — мага невероятной силы.

Снейп обречённо замер на полу, не рискуя пошевелиться. Он понимал, что на этот раз ему действительно пришёл конец. Лорд не простит предательства. Но почему-то не чувствовал себя разочарованным. Увидеть перед смертью прежнего Волдеморта, беседовать с ним, почти как раньше — это, пожалуй, стоит жизни. Какой жизни?

Шестнадцать лет. Пешка в руках Дамблдора, с его хитрым прищуром очень добрых глаз и снисходительным обращением. Информационный голод. Гнетущее чувство вины — каждый день, каждую встречу с директором. Тот очень умело давил на него, надо признать. Будь оно всё проклято! Лучше умереть от руки того, кто когда-то дал ему самоуважение и смысл жизни.

А потом отобрал… большую часть.

— Я не хотел её убивать, — негромкий голос рядом. Снейп невольно вжался спиной в жёсткий пол, и только потом до него дошёл смысл фразы.

— Я помнил о твоей просьбе, — невыразительно продолжил Лорд. — Но не успел ничего поделать — она закрыла ребёнка собой. У меня почти получилось перенаправить заклятие, но она подставилась снова. Она хотела этого, Северус — умереть за своего сына. И сделала.

Снейп осознал, что всё это время не дышал. Лёгкие горели огнём, вдохнуть оказалось невозможным. Он выгнулся, тщетно открывая рот, но дыхание не возвращалось. В глазах потемнело…

Сильный удар поддых заставил его скорчиться и закашляться, судоржно втягивая воздух. Воздух? Живительный кислород наполнил лёгкие.

Над головой раздалось короткое шипение, и боль ушла. Вся. Абсолютно.

Снейп неверяще покрутил головой — неровности каменного пола оцарапали затылок. Открыл глаза. Волдеморт возвышался над ним, пугающе неподвижный. Тусклая ткань мантии стекала по его рукам, обнажая худые кисти с голубыми венами. Снейп хорошо помнил, какая сила таилась в этих тонких пальцах. Страх накатил душной волной, липкими щупальцами сдавил виски. Нет. Дышать глубже, считать удары сердца... Не поддаваться мимолётной слабости, сохранить самоуважение.

Секунды текли. Снейп ждал. Молча, не делая попыток встать.

— Спрашивай, — коротко бросил Лорд.

— Почему я ещё жив? — единственный вопрос, который сейчас имел значение. Дальнейший диалог вести бессмысленно, если от небытия отделяют лишь минуты. Или секунды.

— Я не казню других за свои ошибки, — голос Волдеморта звучал прохладно. В нём отчётливо слышались нотки досады.

— Других? — Снейп растерялся.

— Ты служишь мне. Я отвечаю за тебя. Я пренебрёг тем, что для тебя важно — вольно или невольно, сейчас не имеет значения, — Лорд поморщился. — Недопустимая ошибка сюзерена по отношению к вассалу. Разумеется, дальше ты поступал так, как диктовало тебе отчаяние и желание выжить. Но я несу ответственность за каждый твой шаг.

— Мой Лорд, — только и смог прошептать Снейп.

— Встань, — Волдеморт отошёл и опустился в кресло. Бледные до зелени узкие ладони застыли над столом — в странной невесомости.

Снейп приблизился, не зная, чего ожидать. Этот человек был непостижим — сейчас ещё больше, чем раньше.

— Я не собираюсь ломать твои ментальные щиты, Северус, и добиваться ответов силой. Хотя могу, безусловно, — от кинжально-острого взгляда тело пронзила дрожь. — Я задам тебе один вопрос, а ты ответишь. В твоих интересах сказать правду. — Волдеморт больше не смотрел на него.

— Да, мой Лорд, — Снейп облизнул пересохшие губы.

Тот немного помолчал, глядя прямо перед собой. Сероватая кожа на тонких скулах натянулась, превращая лицо в застывшую маску. Когда он начал говорить, в тоне сквозило лишь равнодушие. Неестественное равнодушие.

— Кому принадлежит твоя верность, Северус Снейп?

Где-то высоко, над зубчатыми крышами Малфой-мэнора, раскололось небо. Снейп почти ощутил запах озона от электрического разряда, пронзившего мрак.

Разряд прошёл через его сердце, вонзился в душу — вместе с калейдоскопом болезненных картин и обрывков слов.

«Она умерла, Северус»

«Вы не спасли её, хотя обещали!»

«Так вышло. Ты должен жить — ради её сына».

И он согласился. Мерлин, почему? Он был опустошён. Ухватился за единственную шаткую надежду на какой-то смысл существования. Если так выглядит слабость, Снейп достаточно заплатил за неё.

Альбус Дамблдор взял с него плату сполна и с процентами. Хотя сам той страшной ночью даже не попытался спасти Лили. Это стало ясно уже позже, гораздо позже. Действительно, зачем спасать? Она погибла — и Альбус заполучил в свои руки сильного тёмного мага, связанного чем-то вроде добровольной клятвы. Идеальную марионетку.

Тогда как…

«Я не собирался убивать её. Она хотела этого — и сделала».

Ложь или правда?

Карие глаза, страждущие, одинокие.

«Я отвечаю за тебя».

Единственная непреложная истина. Единственный якорь, который удерживает его от безумия. Потому что очень легко сойти с ума, когда знаешь: в этом мире ни один человек не прыгнет за тобой в воду, если будешь тонуть.

Лорд тоже не прыгнет. Но вытащит прежде, чем в лёгких закончится кислород. Откачает, а потом запытает до полубессознательного состояния — за глупость и доставленные проблемы.

Но сначала вытащит. Обязательно.

«Я несу ответственность за каждый твой шаг».

Лорд не лжёт. Хотя, скорее всего, это единственная правда, которую он может себе позволить. Незыблемая скала, твёрдая опора — одинокий остров тишины в самом сердце бури. Слова человека, который с лёгкостью искалечит тело. Но не желает калечить душу.

Намеренно — не желает.

Который ни разу не подставил никого из своих — если те не подставляли его. Не предал. Использовал — да, но не втёмную. Не в качестве бесправных пешек.

Жестокий, непредсказуемый, гениальный.

Лорд… сюзерен.

Запах озона усилился. Восковые пальцы сжимали палочку — сильнее, чем обычно. Ресницы чуть подрагивали, под ними вспыхивали алые искры. Их отражение гасло в полированной поверхности стола.

Снейп медленно опустился на одно колено и проговорил очень тихо:

— Мой Лорд. Я верен вам.

И наступила тишина. Внутренняя, всеобъемлющая.

Тонкие кисти дрогнули и опустились на стол.

— Я изменился, Северус, — прошелестел холодный голос. — Ты уверен в своём решении?

— Да, мой Лорд.

На душе стало очень спокойно — так спокойно, как не было уже шестнадцать лет.

— Почему?

— Вы помните. Вы помните то, что другая сторона даже не знает. А боль, которой вам теперь нужно больше… это можно пережить.

Волдеморт откинулся назад и прикрыл глаза. Палочка скользнула в рукав, пальцы расслабленно легли на колени.

— Это сильнее меня, — бросил устало. — Крестражи — намного более сложная материя, чем ты можешь себе представить. Я объясню, позже.

Снейп жадно подался вперед, прежде, чем успел одернуть себя. Объяснит. Как давно никто ему не говорил этих слов.

Только скрывали, недосказывали и требовали результата.

Да, ему уже не восемнадцать лет, чтобы чрезмерно радоваться таким вещам. Но он живой человек, Мерлин подери. И хочет, чтобы кто-то сделал что-то для него — лично.

— Сейчас я позову остальных, и начнём, наконец, собрание. Садись сюда, — едва заметный жест в сторону ближайшего стула. Справа.

— Мой Лорд!

Персональное место зельевара. Никто, кроме него, не удостаивался чести сидеть по правую руку от Волдеморта — а после его воскрешения этот стул всегда пустовал.

— Мне не хватало тебя, Северус. Настоящего тебя.

Снейп сел, не чуя под собой ног. За последний час его жизнь изменилась так круто, что новые откровения только усиливали шок. На задворках сознания мелькнула смутная мысль: “Поттер. Я же должен защищать его...” И тут же истаяла. Он подумает об этом позже.

Шорох и звон рядом. Звук льющейся воды.

— Пей. Когда придёшь в себя, скажи. Я велю им входить.

Снейпа трясло. Ощущение нереальности происходящего накатило с новой силой. Он залпом опрокинул стакан воды — ледяная. Закашлялся, мучительно краснея — первый раз за… сколько лет?

— Протяни руку, Северус.

Всё ещё пытаясь отдышаться, не думая раскрыл ладонь. И вздрогнул, когда твёрдые прохладные пальцы сдавили её с неожиданной силой.

— Fortitudo mea, tibi erit transferenda.

Снейпа бросило в жар. Кровь словно вскипела в венах, он сцепил зубы, чтобы удержать стон. И вдруг всё схлынуло. Осталось лишь приятное тепло — живительное, будоражащее. Давно забытое чувство лёгкости опьяняло. Его переполняла магия — искрящаяся, словно пузырьки шампанского.

— Finite. — Лорд убрал руку. На ладони осталось красноватое пятно, словно от ожога.

Снейп словно во сне глядел на него. Потом поднял глаза.

— Благодарю вас, мой Лорд, — голос осип от волнения.

Так хорошо ему не было давно, очень давно. Он чувствовал, как дрожат губы, сами складываясь в улыбку — хотя полагал, что разучился улыбаться. Улыбка выходила шальная, пьяная.

— Слегка не рассчитал, давно такого не делал, — сухо констатировал Волдеморт. — Не обольщайся. Если помнишь, подобное — только в исключительных случаях.

Достал палочку из рукава. Снейп рефлекторно напрягся.

— Северус, расслабься. Это не по твою душу. Я зову остальных — ты готов?

Тот кивнул, мысленно чертыхаясь. Весь подобрался.

Метку на миг обожгло, несколько секунд ничего не происходило. А затем двери распахнулись.