Семь женихов красавицы Сансы (джен)

Странный гость! Подозрительный гость!

Как мы можем тебе довериться?

(с) Есенин

Когда Эддард в последний раз перечитывал свое письмо к Роберту, стоя, по своему обыкновению, на крепостной стене, он увидел вдалеке довольно большой отряд и, приглядевшись, узнал герб Ланнистеров. Поскольку Эддард ждал прибытия принца Джоффри, первой его мыслью было, что Серсея совсем охренела и вернула себе девичью фамилию. Но эту мысль он быстро отмел как неорганизованную, и начал прикидывать, кто же из Ланнистеров пожаловал по его душу.

Ланнистеров лорд Старк ненавидел откровенно и от чистого сердца. «Если это Тайвин, старый черт, то я его в сортире замочу», — проворчал Эддард, вспоминая вчерашний разговор с женой, которая обвиняла Ланнистеров в смерти Джона Аррена и предлагала какое-то бабское решение проблемы: отправиться в столицу, стать десницей короля, расследовать дело и разоблачить заговор. Наверно, там была еще масса промежуточных шагов, которые Эддард прослушал, потому что, на его взгляд, дело решалось просто: перерезать Ланнистеров, да и дело с концом. А потом выпить за их упокой с Робертом и пойти набить морды братьям Клигейнам. Два паладина — это сила, недаром же покойный Аррен говорил. А Клигейны, молодая шпана, совсем оборзели. Дать бы им молотком по голове.

Пока Эддард представлял себе, как Роберт, волшебным образом сбросив пузо и пятнадцать лет, дает своим молотом по шлему Грегору Клигейну, чтобы тот помнил, кто тут первый парень в Вестеросе, процессия подъехала поближе, и Эддард вернулся к мыслям о том, кто к нему пожаловал.

«Если это Джейме, блудодей, то я ему руки оборву, как только он за моих служанок примется. Ну хотя бы одну», — решил Эддард, но пригляделся и увидел наконец, что в процессии едет Тирион, единственный Ланнистер, которого Эддард не считал сволочью и даже радушно принимал некоторое время назад, когда Тирион ездил на Стену и вернулся обратно, предваряемый добрыми отзывами от Ночного Дозора. Тем не менее, мысли о Ланнистерах уже привели Эддарда в желчное состояние и породили у него желание хорошенько выбранить кого-нибудь со стены, пусть даже Тириона он бранить не хотел.

— Эй, дурила! — крикнул Эддард со стены, когда процессия подъехала поближе, рассудив, что Тирион, известный своим умом, на такое приветствие не обидится.

— Здорово, борода! — крикнул Тирион, закинув голову, и Эддард в очередной раз подивился, как карлик при этом не падает навзничь — по его понятиям, такая большая голова должна была перевесить такое маленькое тельце.

— Я слыхал, ты дочку замуж выдаешь? — снова крикнул Тирион, остановив лошадь.

— Выдаю, — немного ошарашенно ответил Эддард, который не собирался вообще-то обсуждать семейные дела с крепостной стены и потому почувствовал желание выбранить и Тириона. — А ты в женихи метишь, что ли, образина ты эдакая?

— Я просто на свадьбе выпить хочу, — ответил Тирион, пропустив «образину» мимо ушей, потому что в его нелегкой жизни это был скорее комплимент.

— Рановато ты подтянулся, — проворчал Эддард и почему-то почувствовал сильную жажду. — Ну заезжай.

Сидя за длинным столом в главном зале и поочередно созерцая то мутный северный рассвет за окнами, то своего неожиданного собутыльника, Нед Старк никак не мог сообразить, как в такого небольшого паренька может вмещаться столько еды и выпивки. Шутка ли, даже мейстера Лювина упил под стол, а ведь старик в своей лаборатории пьет только спирт, и потому за столом хлещет вино как воду.

— Слышь чего, — обратился Нед к своему собутыльнику, когда тот закончил рассказывать очередную застольную байку о том, как он устроил одному рыцарю красную свадьбу, решив пить только белое, закусывать только клубникой, а потом заблевав весь стол. — Черта ты там орал под стеной, что я дочку замуж выдаю? Я, может, еще не выдаю.

— Так ты понимай, — ответил Тирион, и Эддард с суеверным страхом увидел, что гость практически трезв. — Может, парень тебе еще не глянется. А он тебе вполне может не глянуться, козлина он еще тот. Не дашь же ты наследному принцу от ворот поворот? А теперь слухами земля полнится, понаедут к тебе в ближайшие месяцы и соседи, и не соседи. Не глянется парень — напишешь королю, что дочка дура, влюбилась в другого, а выдавать замуж не по любви последнее дело, уж он-то, да с тобой в таком вопросе согласится.

Эддард Старк любил хороших гостей, но не забывал и о своих прямых обязанностях. Впрочем, о теперешней обязанности он с удовольствием бы забыл: на дальних постах около замка задержали дезертира из Ночного Дозора. «Вот ведь Бенджен упустил», — с досадой подумал Эддард. Брат Эддарда Бенджен Старк был в Ночном Дозоре начальником разведки и в свободное время ловил дезертиров, большинству из которых не удавалось далеко от него убежать. Пойманных дезертиров положено было казнить, но Бенджен бил их смертным боем и, если за ними не находилось особых грехов, возвращал их по месту службы. «Ночному Дозору нужен каждый человек, — говаривал Бенджен Старк. — Зачем же бесцельно убивать его, когда лучше приставить к делу!»

Нынешний дезертир к тому же просил дать ему поговорить с лордом, утверждая, что у него есть важная информация, но Эддард подозревал, что дезертир просто собирается умолять о пощаде. Эддарду не хотелось его слушать, потому что по закону дезертира все равно придется казнить, но и не выслушать его Эддард не мог. К тому же за Эддардом и его сыновьями, которым следовало учиться править и вершить суд, увязался любопытный Тирион, и Эддарду было интересно посмотреть, что Тирион за человек и как он отреагирует на мольбы пленника о пощаде.

Дезертир встретил Эддарда Старка спокойно и просто. Он был стар, но еще крепок, и, вероятно, начинал службу тогда, когда Вестерос еще не был истощен безумствами короля Эйриса и гражданской войной. В те времена, о которых теперь мало кто помнил, Ночной Дозор был сильнее, а его члены славились боевой выучкой и военной выправкой и еще не напоминали банду оборванцев под руководством нескольких чудаковатых лордов.

И тем не менее, дезертир, стоя перед лордом Эддардом по форме, нес совершенную дичь про бой с Белыми Ходоками, истребившими его группу разведчиков и отправившими по его следу оживших мертвецов. Эддард выслушал его, недовольно мотнул головой и вышел.

— Будешь рубить ему голову? — спросил Тирион, выходя из караулки вслед за Эддардом.

— На орден он не наработал, — ответил Эддард, извлекая свой фамильный клинок.

— Был у нас один септон, — начал Тирион свою очередную историю, и Эддард сначала хотел оборвать его, но потом решил воспользоваться случаем улучшить свое настроение. — Так вот этот септон обращал рыцарей к вере одним интересным трюком. Если вы верите в бога, а бога на самом деле нет, говорил этот септон, вы теряете немного, вам просто нужно ходить в септу, по возможности жертвовать на храм и вести себя как порядочный человек. Если же вы не верите в бога, а бог на самом деле есть, то вы рискуете навлечь на себя божественный гнев.

— Может, септон столь же ловко разрешал конфликт между старыми и новыми богами? — с некоторым интересом спросил Эддард.

— Этого он не делал, — признал Тирион. — Но я вот думаю, что пленник твой сошел с ума, а на сумасшедших суда нет. Стоило бы его посадить в какую-нибудь башню, чтобы он никому не навредил. Если он действительно псих и никаких Белых Ходоков нет, то, не казнив его, ты теряешь пару мисок похлебки в день. А вот если он говорит правду, а ты его казнишь, ты потеряешь все.

— В Вольных городах говорят, — заметил Тириону Эддард, который хорошо помнил все истории, которые ему доводилось слышать, — что хуже других людей кляузники, адвокаты и правозащитники. Я в Вольных городах не был, чем конкретно эти трое между собой различаются, не знаю. Но на всякий случай делюсь с тобой чужой мудростью. Черт с ним, сейчас повяжем этого сказочника и повезем его в замок.