Сломанные крылья (джен)

Новоорлеанское солнце медленно ползло по горизонту, постепенно приближаясь к зениту. Никлаус Майклсон нехотя открыл глаза и провёл ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя. За тысячу лет он много чего успел натворить и, казалось, уже ничего не боялся... Сегодняшнее утро вместе с пробуждением принесло боль. В голове возник жуткий гул, поэтому Никлаус вскоре снова откинулся на подушку. Вставать ему совершенно не хотелось, вспоминать вчерашнее — тоже.

Во рту до сих пор ощущался привкус крови.

Клауса радовало лишь одно — тишина, воцарившаяся в доме. Хейли оказалась разумной девочкой и сидела тихо. Но это и так ясно: пока она беременна, он её не тронет. Не посмеет, ибо потом родственники сядут на уши. Этого он не выдержит, и снова гробы и кинжалы...

Голод напомнил о себе урчанием в желудке. Так что, разлепив веки, Клаус всё же перевернулся на спину. Хотелось выть, но даже малейший шум раздражал его сейчас. Сев, Клаус тут же прикрыл глаза и прижал голову к согнутым коленям.

Напиваться так всё-таки не следовало. Но ведь это всё родственники виноваты и Хейли!.. Чёртова волчица рассказала брату сказочку про армию гибридов, которую он создаст, используя кровь собственного ребёнка.

И тот поверил.

Доверчивый старший братишка готов поверить в любую страшную историю о своём младшем брате, особенно, если она была рассказана какой-нибудь симпатичной мордашкой, вроде Хейли. Тогда, у озера, стоя напротив брата и собственной девушки, Клаус с трудом удержался от того, чтобы не вцепиться Элайдже в горло.

Но он все же ушёл, полыхая яростью, оставив их вдвоём для разговора. Потом одумался и приехал за своей волчицей. Хорошо, что Хейли хватило ума не распалять его ещё больше, и она добровольно пошла с ним.

Что же касается Элайджи... Клаус был уверен: рано или поздно тот явится и захочет помириться. Нужно только подождать.

Нет, вчера Клаусу хотелось пойти к Элайдже и поговорить, но вместо этого он напился. А сегодня ему хреново. Только вот, если он хочет угомонить свой желудок, который настойчиво требовал пищи, ему нужно вставать.

Откинув одеяло в сторону, Клаус с трудом, но всё-таки смог открыть желавшие сомкнуться веки. Тусклый, с трудом проникший через плотно сдвинутые шторы солнечный свет попал на постель, и Клаус наконец-то увидел, что часть его кожи покрывала засохшая корка из крови. Вытянув руку перед собой, он принюхался. Запах показался знакомым, но единственное, в чём Клаус сейчас был точно уверен, — кровь принадлежит не ему.

Дверь в комнату была закрыта, и никто из обитателей дома не видел его.

Выбравшись из кровати, Клаус пошёл в душ. Надежда, что вода не только облегчит состояние, но и прояснит мысли, промелькнула в его голове, когда, закрыв дверцу кабинки, Клаус повернул кран, и первые тугие струи тут же ударили в его лицо.

Довольная улыбка появилась на лице Клауса. Вода, как он и предполагал, принесла долгожданное облегчение. Телу с каждой секундой становилось легче, в мыслях прояснялось. Но его эйфория была недолгой. Прояснение мыслей привело также и к тому, что в сознании, пока лишь отрывочно, промелькнули кадры прошедшей ночи. Верить им не хотелось. Клаус вспомнил, что он, допив последнюю бутылку крепкого алкоголя, вошёл в дверь загородного особняка, принадлежащего сейчас их семье... Воспоминания, следующие за этим, заставили холодок пробежать по его коже. Уперевшись ладонью в стену душевой, Никлаус прикрыл глаза...

Ему нужно было выбраться из душа и позвонить, поговорить, убедиться. «Ведь даже память иногда лжёт», — будто бы пытаясь оправдаться перед самим собой, подумал Никлаус.

Одевшись, он стал искать, куда же вчера дел телефон. Какое-то время тот не желал находиться, но в конечном итоге был обнаружен в самом дальнем и тёмном углу, под кроватью. Когда и зачем он туда его закинул — Никлаус не помнил.

Телефон был полностью разряжен, значит, позвонить сейчас с него Клаус не сможет. Только он знал — это ненадолго, пока зарядки не накопится, чтобы совершить хотя бы один звонок... Провод был найден в тумбочке, стоявшей возле кровати. И пока телефон заряжался, Никлаус сидел на кровати, прислонившись лбом к сложенным вместе ладоням.

Время тянулось бесконечно долго. Никлаусу было необходимо что-то делать, дабы не сойти с ума в ожидании. Потому, поднявшись с кровати, он решил уничтожить все следы, напоминающие о прошедшей ночи.

Снятое с постели белье было тотчас заброшено в стиральную машину. Включив её, Клаус остался на какое-то время в ванной. Идти в комнату и проверять зарядку совершенно не хотелось. Страх, прокравшийся в сознание, казалось, сковал его по рукам и ногам. Всегда решительный, не испытывающий сомнений в правильности своих поступков, Никлаус Майклсон сейчас дрожал.

Опустившись на пол, он прислонился спиной к стиральной машине. Выходить в комнату было страшно.

Так пролетел целый час. Стирка закончилась, а он всё сидел на полу, отчётливо понимая, что прояснить всё просто необходимо...

Телефон немного зарядился.

«На один звонок уж точно хватит», — решил Клаус.

Искать нужный контакт долго не пришлось, Клаус нажал на кнопку вызова, вот только ответом ему послужила тишина.

Трубку брать не желали.

Еще несколько попыток, и нервные шаги по комнате.

Тянуть дальше было попросту выше его сил...

Спустившись вниз, Никлаус уже собирался пойти в гараж, как неожиданное появление Хейли спутало все планы.

— Нам надо поговорить, — Клаусу очень хотелось отпихнуть её в сторону и пройти дальше, но он не мог. Живот у девушки сильно выпирал вперед, напоминая о причине, по которой Хейли была до сих пор здесь и до сих пор жива.

— Ты не можешь так поступить с волками!

— Хейли, не сейчас! — попытка обойти её и продолжить путь не увенчалась успехом, поэтому Никлаусу пришлось остаться и все-таки выслушать своенравную волчицу.

— Ты должен отменить охоту на мою стаю! — требование, не терпящее возражений, прозвучало в голосе мисс Маршалл. Никлаус прикрыл глаза, стараясь унять ярость, что неожиданным вихрем поднялась внутри. Его зверь был раздражён создавшейся помехой.

— Хорошо, — не ожидавшая такого результата, Хейли умолкла и удивленно уставилась на него. — Хорошо, я отменю охоту. Но сейчас мне нужно уйти! — чуть повысив тон, Никлаус быстрым шагом пронесся мимо ошарашенной волчицы. В данный момент ни она, ни охота на оборотней его не волновали. Брат не брал трубку, и Никлаус спешил. Его сердце учащённо билось, наверное, впервые за тысячу лет. Все мысли занимал лишь Элайджа.

Дорога до особняка показалась бесконечной. За время поездки он успел ещё несколько раз набрать заветный номер, но гудки на том конце неожиданно сменились ответом оператора: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Свернув на дорожку, ведущую к особняку, Никлаус тотчас забыл про телефон. Кажется, вечность назад он забрал отсюда Хейли, увёз её с собой, а ведь на деле прошло чуть меньше суток.

Остановив автомобиль возле входа, Клаус выбрался на воздух. Обойдя дом, он добрался до гаража. Разочарование — вот что почувствовал Клаус, когда увидел, что дверь гаража открыта. Там не было ни машины сестры, ни машины брата.

«Но ведь это ещё ничего не значит», — Клаус, как мог, попытался успокоить самого себя.

Из гаража можно было спокойно попасть в дом, и он воспользовался этим путём. Дом встретил его звенящей тишиной. Запах крови, ударивший в нос, заставил Никлауса остановиться. К кровавому пятну ноги будто бы не несли, и каждый шаг давался с трудом. Надежда на то, что воспоминания окажутся плодом больного воображения, испарилась в мгновение ока.

Подперев собой стену, Клаус медленно сполз по ней. Мысли, одна за другой, проносились в сознании. И воспоминания. Слишком чёткие. Впрочем, это его не удивило. Так бывало часто, после очередной пьянки его мозг восстанавливал все события не хуже, чем запись на видео. Только в этот раз он бы предпочел, чтобы память была бы не столь совершенна.

Опустив голову на согнутые колени, Клаус просидел так, пока события прошедшей ночи не восстановились полностью.

Он вспомнил, как ответил улыбкой на просьбу брата — прекратить. Не остановился, не захотел, а вот сейчас сидел и гадал, как всё исправить. Зная Элайджу, Клаус мог предположить только одно — когда тот придёт в себя, то найдёт способ отомстить. Так было в прошлый раз. Если бы Клаус, спасая свою шкуру, не сказал правду, что не убивал родных, сейчас он был бы мёртв.

Кое-как встав с пола, обойдя кровавое пятно, Клаус поднялся выше. Нужно было всё проверить. Только вот осмотр второго этажа подтвердил его наихудшие опасения — в особняке, кроме него, никого не было. Судя по всему, сестра еще не вернулась. Иначе уже позвонила бы, желая узнать, что, собственно, произошло и куда подевался Элайджа. Комната брата тоже была пуста. Его сломанный телефон нашёлся на полу. Открыв шкаф, Клаус заметил, что часть вещей также исчезла, вместе с дорожной сумкой, которую Элайджа всегда брал с собой.

«Скорее всего, брат покинул Новый Орлеан», — осознал Клаус.

За это предположение выступали и пропавшие вещи, и отсутствующий автомобиль.

«Элайджа не вернётся. Поговорить по телефону тоже не выйдет», — но Клаус был уверен: рано или поздно, брат свяжется с Ребеккой. Нет, с ним он точно разговаривать не будет, а вот с младшей сестрой — вполне возможно.

Можно, конечно, пойти другим путём: найти ведьму и заставить её создать заклинание поиска. Но встает вопрос: где взять такую? Ведь все ведьмы сейчас под контролем Марселя, и любое применение силы — подписание смертного приговора самому себе.

За этой мыслью тут же пришла другая — Ребекка, скорее всего, не знает о произошедшем, значит, ему нужно сделать так, чтобы правда не выплыла на поверхность. По крайней мере, не сейчас.

Взяв в руку телефон, Клаус тут же набрал номер сестры. После довольно продолжительного молчания ему ответили. Разговор занял меньше минуты. Если, вернувшись, Ребекка обнаружит то, что осталось в холле после их ночи, вопросов будет не меньше, чем миллион. Впрочем, их и так будет много. Ведь Элайджа уехал, не предупредив, и Клаусу нужно было срочно придумать причину этому.

У него было достаточно времени в запасе, но Клаус не стал медлить и, спустившись вниз, тут же принялся за уничтожение улик. Приводя помещение в прежний вид, он успел многое обдумать. Как ни крути, Майкл был прав — оборотни зло. Значит, охоту отменять не стоит. Со своей волчьей натурой он ничего поделать не сможет, но как быть с Хейли и волчонком, которого она носит под сердцем? Тут необходима осторожность. Ребекка, поняв, что Элайджи нет в городе, наверняка заинтересуется, что случилось на этот раз. И Клаус должен сделать всё, чтобы убедить сестру отправиться на поиски брата. Тогда можно будет спокойно разобраться с волчицей...

Драка сама по себе была не первой, а вот то, что последовало за ней… Будь другая ночь, и не будь он пьян, он бы не позволил зверю внутри себя взять верх. Не позволил бы ему доказывать своё место вожака таким способом. Конечно, можно было бы использовать заклинание, вроде того, что тысячу лет назад наложила на него мать, но Никлаусу совсем не хотелось лишать себя такой силы. Да и не сработает это теперь, когда волчья сущность выбралась наружу. Так что, обдумав всё, Клаус пришёл к выводу, что ему просто стоит присматривать за собой в полнолуние.

Холл был отмыт от крови, и Клаус, решив немного передохнуть, прислонился затылком к стене и прикрыл глаза. Сейчас его мысли были направлены на решение проблемы по имени Ребекка Майклсон. Ему нужно убедить сестру уехать, для этого достаточно привести подходящий аргумент: «Элайджа, устав меня спасать, уехал, и тебе тоже следует последовать его примеру».

Громко хлопнувшая входная дверь заставила Никлауса открыть глаза. Сидя на полу, он с какой-то затаённой радостью наблюдал, как сестра шла в его сторону. Судя по внешнему виду, она хорошо провела ночь и ещё толком от неё не отошла. Ребекка его пока не заметила, Клаус же просто выжидал. И вот сестра, проходя мимо столика, стоявшего недалеко от входа, бросила на него ключи. Никлаус ждал, когда, повернувшись, она наконец-то заметит его. Но вместо этого, Ребекка, протянув руку, взяла со столика какой-то блокнот.

Сердце предательски замерло. Он уничтожил все улики, но даже не подумал о такой простой вещи, как записка. Если Элайджа хоть одним словом упомянул о ночном событии, то уговорить Ребекку уехать будет невозможно. Разве что с условием, что Хейли поедет с ней... На такой случай у него припасён магический клинок и гроб. Для родной сестрёнки ему ничего не жалко. Единственное, что сейчас останавливало Клауса, так это вероятность того, что Элайджа выйдет на связь именно с ней. Если брат не захочет быть найденным, то без помощи он его ни за что не отыщет.